Третий пункт заставляет меня улыбнуться. Пусть я и ошиблась по поводу всех подозреваемых, но хотя бы в том, что мотивом была месть, я оказалась права. Вся округа знает, насколько мистер Эндрюс одержим своим газоном. Иногда по выходным он часами возится с травой, подстригает её и упаковывает в мешки. Собачьи какашки на лужайке – самый верный способ насолить такому человеку, как он.

Я вздыхаю, закрывая блокнот. Мне стоило бы чувствовать себя счастливой, перечитывая этот список, радоваться, что наконец раскрыла дело! Вместо этого я ощущаю лишь разочарование. Ведь мне и праздновать-то не с кем. Даже моя собственная семья считает этот «дар» лишь помехой. И, раз они запретили рассказывать кому-либо о разгадке, теперь мистер Эндрюс никогда не узнает про миссис Коркан и Эрни.

Сквозь стену доносится голос брата, возвращая меня к реальности. Слова разобрать не выходит, но судя по интонации, он чему-то радуется.

Я знаю, не стоит так делать, но, как обычно, искушение слишком велико. Перебравшись через кровать, я прижимаю ухо к стене. Слова звучат приглушённо, все их понять не получается, но те, что я расслышала, заставляют встрепенуться.

Кладбище.

Повисает долгое молчание. Сквозь стену проникают ещё несколько «м-м-м-хм-м». Потом Дэн говорит…

Сегодня ночью.

Кладбище? Сегодня ночью? Моё сердце начинает биться быстрее от одной мысли. Единственное кладбище в Форест Парке никак не назовёшь местом, по которому стоит гулять в темноте. Или при свете дня. Да и в любое другое время, если честно. Оно жуткое, и о нём рассказывают столько историй о призраках, что большинство людей предпочитает держаться от него подальше. Даже я, несмотря на свою любовь к тайнам, стараюсь не ходить там.

Дэн начинает говорить снова. Я пытаюсь прижаться ухом к стене ещё сильнее, но на этот раз теряю равновесие, врезавшись лбом в стену. Голоса замолкают. Не-е-е-е-ет. Сорвавшись с кровати, я сажусь за стол и притворяюсь, будто всё это время занималась домашним заданием.

В дверном проёме раздаётся шуршание. Когда я поднимаю взгляд, брат стоит там, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди.

– Серьёзно, Хэйзел?

– Что?

Дэн многозначительно смотрит на меня cвоими голубыми глазами, в которых читается недовольство. Цвет глаз у нас одинаковый, зато волосы у него не рыжие и прямые, как палка, а коричневые. Я всегда этому завидовала, ведь почти каждое прозвище, которым другие ребята называли меня в детстве, было из-за моих рыжих волос.

– Что значит «что»? Я знаю, ты пыталась подслушать мой разговор.

Я упрямо смотрю в ответ. Надо извиниться, признать вину и забыть обо всём. Но это трудно. Дэн – неплохой старший брат, он умеет быть очень даже милым. Но иногда ведёт себя так, словно он старше, чем есть на самом деле, и это сводит меня с ума.

– А ты докажи, – требую я.

Дэн указывает на моё лицо.

– Хочешь доказательств, Нэнси Дрю? Ладно. Как насчёт большого красного пятна на твоём лбу, которым ты треснулась о стену?

Попалась. Я быстро приглаживаю чёлку, уже ощущая, как под ней расцветает синяк.

– Я не захотела бы тебя подслушивать, даже будь у меня такая возможность.

Дэн изгибает бровь, будто не верит.

– Я серьёзно! – возмущаюсь я, но голос получается высоким и писклявым. Даже худший детектив на свете понял бы, что я лгу.

Вздохнув, брат делает несколько шагов и останавливается у моего стола.

– Как знаешь. Просто держи свои уши подальше от стены, иначе я найду эти дурацкие записные книжки, в которых ты вечно что-то строчишь, и прочитаю на всю школу.

Я наставляю на него палец:

– Не смей трогать мои записные книжки!

– Перестань подслушивать мои разговоры по телефону!

– Не показывай на меня!

– Хватит! – на лестнице слышится мамин голос. – Мы с папой из-за вас своих мыслей не слышим!

Яростно уставившись на брата, я встаю и пинком распахиваю дверь пошире, очевидно не желая его больше видеть.

Дэн качает головой:

– Ладно, я ухожу. Но не забывай мои слова.

О, я прекрасно их запомнила. Кладбище. Сегодня ночью.

– Прекращай быть любопытной кот…

Я хлопаю дверью у него перед носом до того, как он успевает закончить. Впрочем, это не важно, я и так знаю, что он хотел сказать: «любопытство сгубило котяру».

Как только его шаги стихают, моё тело будто превращается в желе. Я сползаю на пол, уставившись в потолок. Надо что-то менять. Однажды я стану детективом, но практиковаться не получится, если меня никто не будет воспринимать всерьёз. И прозвище «любопытная котяра» – прямая противоположность этому. Разве Кейт Уорнер назвали бы так? А как насчёт Алана Пинкертона или Шерлока Холмса?

Схватив телефон со стола, я пишу сообщение Мэгги, моей лучшей подруге. Мэгги знает всех в нашей школе, она очень общительная. Прямо живчик. Если кто и знает что-нибудь о подслушанном мной разговоре, так это она.

«Я тут кое-что услышала», – набираю я.

На экране появляются точки: Мэгги пишет ответ.

«Ого, что-то интересное? Про кого?»

Я смеюсь. Мэгги просто лучшая. Она не из тех, кто распускает сплетни, зато узнавать их время от времени не возражает.

«Не знаю, – откликаюсь я. – Но дело как-то связано с кладбищем».

Повисает долгая пауза. Я слежу за точками, уже начиная беспокоиться, когда они появляются и исчезают. Она там что, целый роман печатает?

«Я слышала, несколько ребят собираются пробраться на кладбище. Уверена, это Эверетт всё затеял».

Ух. Эверетт – лучший друг Дэна и самый большой тупица, какого я когда-либо встречала. Если где-то есть проблемы, он их найдёт.

«Кейси Флинт сказала, они собираются играть в прятки сегодня ночью, – продолжает Мэгги. – Разве Дэн не под домашним арестом? Ты же не думаешь, что он пойдёт?»

Я не думаю, я знаю. Если Эверетт скажет прыгать, Дэн только спросит, как высоко. Именно так он и попал под домашний арест. Вот дурак.

«Хэйз?» – торопит подруга.

«Извини, – печатаю я в ответ. – Просто задумалась. Я не знаю точно, но, мне кажется, пойдёт. Звучало похоже, во всяком случае».

Я позволяю себе поразмыслить об этом минутку. Все в округе уверены, что на кладбище есть привидения. Говорят, кладбищенские смотрители слышали необъяснимый плач и видели призраков. Один из работников будто даже уволился, потому что каждый раз, заходя на территорию кладбища, чувствовал себя очень странно, словно ему не стоило там находиться. Уверена, выходки Дэна и его друзей не понравятся привидениям, если они существуют. Может, брат даже увидит одно из них.

Хотя нет, забудьте. Может, это я смогу увидеть одно из них.

Мозг работает всё активнее, и у меня начинает вырисовываться план. Если мне удастся последовать за Дэном незамеченной, я соберу материал для первого эпизода моего подкаста – причём поразительный материал! Я собиралась сделать сюжет про стул, который украли из закусочной «У Гарретсона», но это будет несравнимо лучше. Ну, понимаете, кому захочется слушать про жалкий старый стул, когда можно – про вселяющее ужас и полное призраков кладбище? В конце концов, если там слышали плач, то кто-то его издавал, и для него должна быть причина. Вот я и выясню, кто… и почему.

От одной мысли о новых возможностях по спине пробегает холодок.

В сегодняшнем эпизоде «Что известно Хэйзел» Хэйзел Вудс исследует кладбище Вудлон и раз и навсегда даёт ответ, есть ли там привидения.

Да-а-а-а-а. Было бы идеально. Рано или поздно мама с папой разрешат сделать подкаст, и когда это произойдёт, я буду готова.

* * *

Около половины седьмого я спускаюсь по лестнице, одетая в толстый свитер, старые джинсы и ещё более древние кроссовки. Я не так много знаю о кладбищах, но воображение подсказывает, что там полно грязи и свежевырытых могил. Кожу покалывает от мысли: ну кому могла понравиться затея играть в прятки на кладбище? Ах да, Эверетту, кому же ещё.

Я достаю мобильный телефон и открываю сообщения, проверяя, не ответила ли моя лучшая подруга. Я хочу, чтобы Мэгги пошла со мной сегодня ночью, просто до ужаса. К несчастью, она вынуждена присматривать за младшим братом, Джимми, пока родителей нет дома. Джимми ещё только четыре года, но очень он шустрый и приходит в восторг от всего подряд. Когда я в прошлый раз помогала Мэгги с ним нянчиться, осталась без сил уже через час. В этом возрасте дети быстрые, громкие и постоянно норовят что-нибудь себе сломать.

«Извини, я всё ещё сижу с Джимми!»

Поморщившись, я убираю телефон в карман. Видимо, сегодня ночью я иду одна.

Когда я вхожу в комнату, мама поднимает взгляд от книги. Сдвинув очки для чтения на лоб, она улыбается:

– Куда это ты, Хэйз?

Я приказываю себе использовать отговорку, которую отрепетировала ещё наверху, но язык словно прилип к нёбу. Я никогда не лгу родителям. Конечно, я могу иногда слегка исказить правду, но лгать? Нет. Хороший детектив честен, а я очень хочу однажды им стать. Вот только есть проблема: у меня нет ни малейшего желания оказаться под домашним арестом.

– Просто собираюсь прогуляться, – отвечаю я, надеясь, что она не заметит дрожь в моём голосе.

Мама выглядит озадаченной:

– Но на улице холодно. И темно.

«Вот именно», – думаю я. Уже октябрь, а значит – темнеть начинает довольно рано. Если Дэн правда собирается улизнуть на эти прятки, то, вероятнее всего, сделает это скоро. К тому времени мне нужно успеть добраться до хорошей наблюдательной точки.

– Да, знаю. Я ненадолго, – уверяю я, прикусив щеку, чтобы не сказать лишнего. Если расследования в Форест Парке меня чему и научили, так это что виновные часто слишком много болтают. – И я в любом случае зайду к Мэгги. Она застряла с Джимми на всю ночь, поэтому я просто хочу заглянуть на минутку.

Мама бросает вопросительный взгляд на папу, но тот только пожимает плечами. Я слежу за ними затаив дыхание. Слов родители, может, и не используют, но они определённо ведут разговор, и мне приходилось видеть его раньше. Мама волнуется, так как уже почти стемнело. Папа напоминает, что в Форест Парке мне ничего не угрожает. Хорошо бы в итоге они решили меня отпустить.

– Ты взяла с собой телефон? – наконец спрашивает мама.

– Ага, – отвечаю я, подходя к двери. Когда никто из них не пытается меня остановить, я оборачиваюсь и машу рукой – надеюсь, это выглядит достаточно нормально и беззаботно. – Скоро увидимся!

Входная дверь закрывается за спиной, оставляя меня на крыльце в одиночестве. Победа! Убедившись, точно ли шторы на этой стороне дома задёрнуты, я крадусь к боковому дворику и опускаюсь на корточки за густыми кустами. Так я смогу выглядывать из-за угла и присматривать за окном Дэна. С тех пор, как неделю назад брата с Эвереттом поймали на метании яиц в дом учителя математики, ему не разрешали гулять. Но если он попытается сбежать сегодня, я об этом узнаю.

Когда я уже задумываюсь, верно ли поняла подслушанный разговор, в тишине раздаётся скрип. Окно Дэна! Посмотрев за угол, я вижу, как брат выбирается наружу и ползёт по ветке нашего дуба. Он оделся в тёмные джинсы и чёрную толстовку с капюшоном. Я подавляю смешок: наверное, Дэн считает, будто выглядит незаметным, хотя на самом деле больше похож на ребёнка в костюме ниндзя на Хэллоуин.

Тихо кряхтя, брат тянется одной рукой, чтобы закрыть окно, а другой держится за ветку дерева. Управившись, он медленно спускается и спрыгивает, когда до земли остаётся немного.

Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоить нервы, пока он трусцой убегает в ночь.

Поехали.

3

Ветер кусается, и улицы пустеют с каждой минутой. Ещё довольно рано, но Форест Парк не назовёшь городом с активной ночной жизнью. Я даже не знаю, что ещё здесь можно делать после восьми вечера, кроме как сидеть на крыльце и наблюдать, как прохожие выгуливают собак.

Я с благодарностью бросаю взгляд на ближайший фонарь, достаточно яркий, чтобы хоть немного разогнать тени. Торопливо пробравшись за очередные кусты, я вижу, как Дэн останавливается на углу и смотрит на экран телефона.