Затем он продолжает путь, а следом и я. Мы проходим мимо забора с гирляндой из светящихся лампочек в виде тыкв, надувным привидением и одной из этих ведьм-аниматроников, которая размешивает в своём котле клубы пара. Может, в Форест Парке и не любят ночную жизнь, зато обожают Хэллоуин. Украшены чуть ли не все дома, хотя до праздника ещё две недели!

К тому времени, когда мы добираемся до кладбища, моё сердце готово вырваться из груди от волнения. Уже практически стемнело, и почти голые деревья выглядят жутко, будто в небо вздымаются огромные костлявые руки. Очередной порыв ветра заставляет меня поплотнее закутаться в свитер.

Продолжая держаться поодаль, я наблюдаю, как Дэн пересекает тротуар и скрывается в тёмном зеве кладбища. Фонарей там нет – ничто не помешает нам потеряться, стоит только зайти. Не нравится мне это.

Я включаю телефон, осторожно повернув экраном вниз, чтобы брат ни в коем случае не заметил свет со своего места. Затем я шёпотом диктую голосовую заметку, которую можно будет использовать потом.

«Всем привет! Это подкаст «Что известно Хэйзел», и я его ведущая – Хэйзел Вудс. Сегодня мы поговорим о кладбище Вудлон в Форест Парке, штат Иллинойс. Многие верят, будто здесь водятся привидения». Я останавливаюсь и напоминаю себе, что тут неплохо будет сделать паузу, когда начну записывать сам выпуск. Для большего эффекта и всё такое. «В течение долгих лет люди рассказывали множество различных историй об этом месте. Пугающих историй! Сегодня я собираюсь бросить им вызов и раскрыть правду. Если в Вудлоне существует нечто необъяснимое, я это найду».

Вдруг я замечаю, что Дэн снова сдвинулся с места. Сейчас, когда солнце окончательно село, брата трудно разглядеть из-за чёрной одежды, но, вроде бы, он направляется в глубину кладбища.

Великолепно.

Я незаметно покидаю своё укрытие и следую за Дэном, не забывая остерегаться других ребят, с которыми он должен встретиться. Наткнуться на этого тупицу Эверетта – последнее, что мне нужно. Пойти на корм местным упырям и то было бы лучше.

Ветер завывает вокруг надгробий, заставляя меня содрогнуться. Я часто моргаю, глядя в темноту и надеясь, что глаза к ней привыкнут. На третий раз, когда я запинаюсь и падаю, приходится признать: скорее всего, надеюсь я зря.

Хруст веток заставляет Дэна резко замереть. Свет перескакивает с дерева на дерево слева от нас. Брат быстро ныряет за небольшое каменное строение, и я снова едва не вздрагиваю всем телом: это не просто какое-то строение. Это склеп.

Не проходит и нескольких секунд, как появляется Эверетт. На нём тёмно-серая толстовка и джинсы, а в руке он держит фонарик. С ним ещё четверо – две девочки и два мальчика.

Сдерживая порыв отправить эту новость Мэгги, я стараюсь застыть как можно неподвижнее в своём укрытии за деревьями. Эверетт опускается на колени и открывает рюкзак, посветив в него фонариком. Сначала я не могу понять, что он оттуда достаёт, но потом до меня доходит: это тоже фонарики. Эверетт раздаёт каждому по одной штуке, и я наклоняюсь поближе, пытаясь расслышать его слова.

– Используйте их, только если в самом деле потеряетесь. Лишний свет может заставить кого-нибудь вызвать копов.

Все согласно бормочут себе под нос. Дэн переминается с ноги на ногу. Он выглядит взволнованным, и я его не виню: это место оказалось ещё более жутким, чем я ожидала.

– Дэн водит первым, а следующим будет победитель, – продолжает Эверетт. После этого он произносит что-то ещё, но ветер заглушает слова.

На счёт «три» все разбегаются в стороны, исчезая в темноте кладбища. Некоторые улюлюкают, перескакивая через надгробия и огибая по пути деревья. Дэн остаётся на месте. Мне едва удаётся различить движение его губ, когда он начинает считать в обратную сторону от двадцати.

Дойдя до нуля, он разворачивается по кругу.

– Кто не спрятался, я не виноват, – тихо, нараспев произносит Дэн.

Хоть я и знаю, что это всего лишь мой брат, мелодия пугает. Прятки никогда мне не нравились: слишком страшно ждать, когда тебя найдут. А сегодня они ещё хуже, ведь я сижу в каких-то десяти футах от могилы.

Дэн убегает прочь, быстро растворяясь в темноте. Я сажусь на землю, поздно заметив, что трава сырая. Свежий ветерок перекатывает по ней хрустящие коричневые и рыжие листья, а мой нос щекочет запах горящего дерева – скорее всего, из чьего-нибудь камина. Вот умные люди. Я бы с куда большим удовольствием посидела у тёплого огня, чем на холодной мокрой траве в окружении мертвецов.

Я плотнее прижимаюсь к дереву за спиной, но почти сразу вскакиваю обратно.

Крик.

Он разрывает тишину и заставляет моё сердце бешено колотиться.

Трясущимися руками я нажимаю кнопку записи на телефоне и плотно сжимаю губы, стараясь не издавать ни звука.

До меня доносится шарканье ног, а затем стон. Вспышка молнии освещает небо, следом за ней низко рокочет гром. Проплывающие мимо облака закрывают луну, и становится ещё темнее. Волоски у меня на затылке встают дыбом, пока я жду, нервно притопывая ногой по мокрой земле. Кажется, мне удаётся расслышать треск чьих-то шагов неподалёку, но я не уверена: в этом месте любой звук разносится эхом.

Когда я почти решаюсь покинуть своё укрытие и пойти искать Дэна, в воздухе вдруг раздаётся звонкий смех. От досады я чуть не выключаю запись: тот крик не имел никакого отношения к призракам, просто брат кого-то поймал.

Дэн гордо шагает обратно, взяв под локоть одну из девочек. Она запыхалась так, что ей приходится нагнуться, упёршись руками в колени, но девочка продолжает сдавленно хихикать между вдохами.

– Я думала… пыталась… не успела от тебя убежать.

Брат довольно ухмыляется и говорит ей оставаться на месте, после чего снова убегает. Девочка скрещивает руки на груди и с опаской оглядывается вокруг. Теперь, когда мои глаза попривыкли к темноте, она выглядит знакомой. Высокая, с длинными светлыми волосами – может, Джен Гастофсен?

Не успеваю я решить окончательно, как Дэн возвращается с компанией побольше. Я пересчитываю ребят, когда они нетвёрдым шагом выходят на прогалину. Четверо. Он поймал четверых из пяти.

– Эверетт! – шипит Дэн. – Ты победил. Выходи.

Тишина.

– Эверетт! – повторяет брат, уже громче. Харрисон включает фонарик и водит им из стороны в сторону, заставляя меня изо всех сил вжаться в дерево, но, к счастью, я остаюсь незамеченной.

– Приятель, мы закончили. Выходи.

По-прежнему ничего.

– Так и знал, что стоило договориться о правилах, – вздыхает Дэн. – Может, он давно ушёл домой и теперь смеётся над нами.

Звучит и в самом деле похоже на Эверетта, но я не слишком уверена в том, что всё так на самом деле. По словам Мэгги, он спланировал всю игру. Так зачем ему приходить сюда, только чтобы сразу уйти? В этом нет никакого смысла. Я немного сдвигаюсь в сторону, пытаясь рассмотреть другую часть кладбища. Там виднеются несколько надгробий побольше да пара склепов. Может, Эверетт спрятался за каким-то из них и не слышит Дэна?

К этому моменту фонарики включили уже все, продолжая звать друга. С каждой минутой их голоса звучат всё напряжённее.

– Кто-нибудь пробовал звонить ему на мобильный? – спрашивает один из мальчиков.

Дэн и одна из девочек одновременно кивают. Посмотрев на телефон, брат поднимает взгляд на остальных.

– Сразу переводит на автоответчик.

– Меня тоже, – подхватывает наверно-Джен. Её губы чуть поблёскивают на свету, позволяя мне рассмотреть, что их уголки опущены вниз. Она волнуется.

Вздохнув, я думаю о том, что не она одна. Ситуация начинает походить на сюжет фильма ужасов: тёмное кладбище, пропавший мальчик…

Новый вопль прорезает тишину, заставляя меня оцепенеть: он звучит совсем не так, как прошлый. Напуганно. Был ли это Эверетт? Вроде не похоже на него: голос казался принадлежащим кому-то помладше и тоньше.

– Что это было?! – взвизгивает одна из девочек – Кейси Флинт, я уверена. В прошлом году она переехала в Форест Парк из Бостона, поэтому говорит с акцентом, хотя и клянётся, будто никакого акцента у неё нет. – Почему кто-то кричал? Думаете, это Эверетт?

Резкий звук грома прямо у нас над головами не позволяет ребятам ответить. Дэн закрывает уши руками. Небеса разверзаются, проливаясь толстыми, тяжёлыми каплями дождя. Ливень такой сильный, что я едва могу разглядеть остальных сквозь плотную завесу воды. Я встаю, ударившись головой о ветку. Пока я потираю ушиб, раздаётся новый раскат грома – такой сильный, что аж зубы начинают стучать.

А затем – вой.

Протяжный, словно оплакивающий кого-то голос.

Я вытираю воду с глаз и смотрю на промокший телефон, гадая, не включила ли случайно жуткий саундтрек, который планировала использовать в подкасте. Не включила. Вой идёт не из моего телефона.

Он исходит отовсюду.

Деревья, земля, могилы… всё словно вибрирует от этого ужасного звука. Кто-то в компании Дэна вскрикивает, и они рассыпаются по округе второй раз за ночь. Только теперь среди них нет Эверетта, и даже я, любительница разгадывать тайны, не имею ни малейшего понятия, где он.

4

Я остаюсь на кладбище одна. Холодная вода капает с волос и стекает по лицу, пропитывает одежду, заставляя зубы стучать, а кожу покрываться мурашками.

Я выбираюсь из кустов, стараясь не паниковать, но у меня это плохо получается. Грудь сдавливает всё сильнее и сильнее, пока я не начинаю задыхаться.

«Соберись, Хэйзел!» – говорю я себе. Я же детектив. Это не первый раз, когда я оказываюсь в пугающей ситуации. Правда, настолько страшно мне всё же впервые.

Вой становится громче. Теперь я не только слышу, но и чувствую его. Непостижимым образом этот звук становится всё более осязаемым.

Стоит мне дойти до дорожки сбоку от кладбища, как я врезаюсь во что-то лицом – по ощущениям, во что-то очень твёрдое. Кто-то вдруг резко, сдавленно выдыхает, заставляя меня попятиться. Я рукавом вытираю воду с лица, чтобы она не мешала видеть, и наконец замечаю Дэна.

– Хэйзел? – неуверенно выдавливает он, его глаза полны страха. – Что ты здесь делаешь?

Я пытаюсь ответить, но слова не идут. Папа сейчас поразился бы: он утверждает, будто мне всегда есть что сказать. Но в данный момент в моей голове крутится одна-единственная мысль: нам надо бежать.

Дэн качает головой, взмахивая волосами, с которых также стекает вода:

– Забудь, не важно. Все разбежались в разные стороны, теперь я даже не знаю, где они. Нам нужно выбираться отсюда.

Обняв рукой за плечи, брат поворачивает меня по направлению к дому. Чем дальше мы отходим от кладбища, тем тише становится вой. Не то чтобы это имело значение, конечно. Я уже напугана дальше некуда, и, судя по тому, как крепко сжимает моё плечо Дэн, – он тоже.

Зловещая тишина накрывает нашу маленькую, сонную улочку, словно одеялом. Запыхавшись, я торможу, заставляя брата остановиться.

– Эверетт, – хриплю я, нагибаясь в попытке восстановить дыхание. – Куда он делся?

– Не знаю, – мрачно отвечает Дэн. – Я был уверен, что он нас разыгрывает, но…

Он замолкает, оглядываясь на тёмную улицу. Поднимается ветер, перекатывая горсть листьев по мокрому асфальту.

– Я должен вернуться.

Я вцепляюсь в рукав толстовки брата, когда он поворачивает обратно.

– Что? Нет! Эверетту, наверно, просто стало скучно, и он ушёл домой.

– Не уходил он домой. С ним что-то случилось! Ты вообще слышала тот звук на кладбище? – яростно шепчет Дэн.

Содрогнувшись, я стараюсь вытеснить из головы воспоминание о крике. Тот вой… Я не раз ходила в поход, а потому знаю, как звучат голоса разных животных ночью – типа сов, койотов и прочих. Этот был совсем другим – почти человеческим. От одной только мысли по всему телу пробегают мурашки.

– Я больше его не слышу, – так же тихо продолжает брат. – А ты?

Я отрицательно качаю головой.