Аврора проскальзывает мимо Софии, Миры и Марчелло, словно не замечая их присутствия, и усаживается мне на колени. Я не понимаю, почему она ведет себя так, будто мы влюбленная пара, и все же подыгрываю, чтобы показать Софии: прошлая ночь не повторится. К тому же это бесит мою сестру. Я обнимаю Аврору за талию и провожу рукой по ее животу. Противно сводит желудок, хотя я не делаю ничего плохого. Она моя невеста. Почему же тогда так неприятно прикасаться к Авроре, а к Софии – так безумно приятно?

9. София

Визгливый голос Авроры режет слух. Я на мгновение зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, вижу, что она уселась Антонио на колени. В принципе, они помолвлены, но мне от этого не легче, особенно после прошлой ночи. В довершение ко всему, он обнимает Аврору за талию, как будто опасается, что она убежит. Я впервые замечаю, что Антонио добровольно проявляет привязанность к своей невесте, и у меня перехватывает дыхание от боли в груди.

Почему мне так больно? У нас с Антонио нет никакого романтического прошлого, просто рухнули все мои глупые девичьи мечты. Он дает понять, что прошлая ночь для него ничего не значила. Меня использовали и выбросили, как обычную шлюху. Как обычное теплое тело, случайно оказавшееся рядом. С другой стороны, он за мной побежал, а не я за ним. Как бы то ни было, интуиция подсказывает, что маленькое представление «любовь до гроба» разыграно специально для меня. Ладно, Антонио, я поняла.

– С кем говорила? – спрашивает он у Авроры. – С мамой о свадебных делах?

Аврора, довольная его вниманием, показывает идеально ровные зубы.

– Столько всего нужно уладить! Трудно решить все вопросы, ведь я могу разговаривать с мамой только раз в неделю, и времени ужасно мало.

Она смотрит на Мирабеллу, еще раз намекая, что они поженятся первыми.

– У моей мамы тоже к тебе несколько вопросов. – Большой палец Антонио скользит по рубашке Авроры. Та изгибается, не вставая с его колен, чтобы лучше видеть лицо жениха.

– Каких?

– Вы не могли бы заняться этим где-нибудь в другом месте? Нам неинтересно, – не выдерживает Мира.

Антонио бросает на нее прищуренный взгляд:

– Мира…

– Что? – невинно моргает Мира. – Мы не хотим знать подробностей. Гости имеют право на сюрпризы.

Аврора улыбается, и я понимаю: сейчас она опять скажет какую-нибудь гадость.

– Гости? Что ты имеешь в виду, Мира? Хотя у меня еще не было возможности официально тебя пригласить, ты, как моя будущая родственница, будешь подружкой невесты.

Я открываю рот и поворачиваюсь к Мире. Ее лицо бледнеет. Марчелло сжимает ее руку. Мирабелла открывает рот, но ничего не говорит. Затем шок, должно быть, проходит, потому что брови опускаются, а в глазах вспыхивает бунтарский огонь.

– Сначала думай, а потом говори, сестренка, – торопливо произносит Антонио.

Марчелло вздергивает подбородок, молча предупреждая Антонио. Почему Аврора всегда стремится разворошить осиное гнездо? Мира сжимает зубы и делает глубокий вдох.

– Для меня это большая честь.

Она бросает фразу, как утонченная южанка, которую с детства научили не обижать рабов.

Аврора хлопает в ладоши, как дрессированный тюлень.

– Замечательно! Обсудим фасоны платьев подружек невесты через несколько недель, когда я проработаю некоторые другие детали. Я попросила бы тебя быть старшей помощницей, то есть главной подружкой, но эта роль уже занята моей сестрой.

Мира отпускает руку Марчелло и делает шаг вперед; тот хватает ее за плечи и притягивает к себе.

– Пойдем в «Амброзию», ты ведь хотела кофе.

Мира кивает и позволяет жениху себя увести. Томмазо прикрывает рот рукой, стараясь не расхохотаться.

– Я пошла в свою комнату, – говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Хочется уйти отсюда, все равно куда.

– Я знаю, что вы с Мирой практически неразлучны, но не могу включить тебя в сценарий, София. Извини. Не волнуйся, ты будешь приглашена на свадьбу в качестве гостьи.

Я оборачиваюсь на ходу и встречаюсь взглядом с Антонио.

– Жду с нетерпением.

Я слабо улыбаюсь и спешу к лифту, заставляя себя не бежать и сдерживая подступающие к глазам слезы. Глупо плакать из-за мужчины, который никогда не был моим.

Лифт останавливается, я выхожу и направляюсь к своей комнате. Под дверью стоит Джованни.

– Привет, – окликаю я.

Он поворачивается и одаривает меня убийственной улыбкой, которая сводит с ума всю женскую половину кампуса. Он действительно привлекателен, просто у меня не щекочет в животе от его взгляда.

Джованни засовывает руки в карманы и подходит ко мне. Мы в коридоре одни.

– Решил тебя проведать после стремительного ночного исчезновения.

Воспоминания о поцелуе с Антонио обжигают мозг, щеки вспыхивают.

– Извини, мне вдруг стало нехорошо, пришлось спешно уйти.

Он окидывает меня беглым взглядом.

– А сейчас все в порядке?

– Думаю, я слишком много выпила.

– Бывает.

– Я должна была предупредить тебя, что ухожу. Не очень-то у меня получается со свиданиями.

Он тихо смеется, в его глазах светится теплота.

– Не знаю, мне понравилось.

– И мне.

Я закусываю губу. Так и есть. Джованни вел себя мило и уважительно. Он симпатичный и, без сомнения, в свое время займет прочное место в верхушке клана Коста. На первый взгляд, в нем есть все, о чем может мечтать девушка вроде меня, которой суждено выйти замуж за состоявшегося мужчину. Жаль, что он не Антонио.

Нет. Отгоняю глупую мысль. Я должна сделать все, что в моих силах, чтобы справиться с влечением к Антонио. Может, даже начать встречаться с Джованни. Если ничего не выйдет, хоть отвлекусь от Антонио.

– Рад слышать. – Он подходит ближе и берет меня за руку. – Хочешь сходить куда-нибудь вдвоем, без Марчелло и Миры?

– Я не против. Куда, например?

Он сжимает мою руку.

– К сожалению, в кампусе не так много возможностей. В Нью-Йорке я повел бы тебя в классный ресторан, которого ты достойна, а здесь могу предложить только столовую или кафе «Амброзия». Лучше, наверное, кафе, чтобы не сидеть за одним столом с остальными.

С моих губ срывается тихий смешок.

– «Амброзия» вполне подойдет.

Его большой палец поглаживает мою ладонь.

– Ты заслуживаешь гораздо большего, София.

До меня доходили слухи о Джованни. Этот парень – само очарование, пока не затащит тебя в постель. Интересно, испытывает ли он ко мне спортивный интерес или более глубокие чувства. Если бы на его месте был Антонио, у меня в груди потеплело бы, я бы растрогалась. В любом случае приятно, и я улыбаюсь.

– Спасибо, Джованни. Когда увидимся?

– Как насчет завтрашнего вечера?

Мои брови поднимаются до уровня волос.

– Так скоро?

– Я же не идиот. Не хочу терять время. Иначе мое место займет кто-нибудь другой.

Я смеюсь:

– Тогда завтра вечером. У меня встреча после уроков, но примерно в пять я освобожусь.

– Тогда в кафе после твоей встречи? Все пойдут на ужин в столовую, и мы обойдемся без зрителей.

– Если ты не против, что я буду в школьной форме.

Отсутствие зрителей меня вполне устраивает, особенно если в их числе может оказаться Антонио Ла Роса.

– Ты прекрасно выглядишь в любой одежде, а в школьной форме – особенно. До завтра.

Джованни целует меня в щеку, отпускает руку и направляется к лифту.

Я, не оборачиваясь, иду к себе, захожу в комнату, прислоняюсь спиной к двери и выдыхаю. Надеюсь, что приняла правильное решение. Все что угодно, только бы перебороть влечение к Антонио.

10. Антонио

Мы с Томмазо выходим из класса первыми.

– В спортзал идешь перед ужином? – спрашивает он.

– Да, только сначала зайду к консультанту.

– Так и вижу тебя в роли продавца мороженого на весенней школьной ярмарке! Тебя ждет всемирная слава! – паясничает он.

Я толкаю его в плечо:

– Отвали. Не буду я продавать мороженое.

– А что ты выбрал?

Томмазо разворачивается и идет задом, чтобы полюбоваться девушкой из Рим-хауса, которую я встречал несколько раз.

– Черт возьми, сексапильная штучка!

Я качаю головой. Я тоже не против снять девчонку, но Томмазо без этого жить не может.

– Поосторожнее, а то к концу года переспишь со всеми девчонками из Рим-хауса. Что тогда будешь делать?

Он оборачивается.

– Перейду на Москва-хаус. Ты видел красотку на занятиях по хакерству? Такие ноги созданы, чтобы обвиваться вокруг моей талии!

Я резко поворачиваюсь к нему:

– Даже не думай. Русские – наши враги. Мы с ними не дружим и уж точно не трахаемся.

Томмазо поднимает руки:

– Я пошутил. Ну тогда подожду следующего года, когда в Рим-хаус поступит свежий выводок цыпочек. Хотя ты прав – надо немного притормозить, чтобы оставались возможности.

– Жаль, что ты не используешь свои навыки решения проблем в важных делах.

Он хлопает меня по плечу:

– Как раз использую, именно поэтому я твоя правая рука.

Я пока не рассказал Томмазо о том, что сообщил мне Марчелло. Нет, я ему доверяю, просто иногда задаюсь вопросом, не думает ли он головкой вместо головы. И его замечание о русских подтверждает мои подозрения.

– Так что ты выбрал? – спрашивает он.

Я пожимаю плечами:

– Ничего. Я всю неделю их игнорировал, а сегодня мне прислали сообщение, что они уже выбрали за меня. Мы еще посмотрим. Если какой-нибудь очередной идиотизм, я откажусь.

– Ха, чувак, надеюсь, тебя определят раскладывать книги в библиотеке, или раздавать еду в столовой, или что-нибудь в этом роде, – злорадствует Томмазо.

– Не дождешься, – ворчу я.

Мы расходимся: он направляется в противоположный конец кампуса, где находятся спортивные сооружения, а я, ослабляя на ходу узел галстука, тащусь к административному корпусу. Из-за стойки на меня выжидающе смотрит та самая рыжая тетка, что и в прошлый раз.

– Мистер Ла Роса, мы вас заждались.

По крайней мере, имя запомнила.

– Давайте покончим с этим делом.

– Мистер Льюис в своем кабинете, входите. Вторая дверь налево.

Я киваю и иду по широкому коридору. Дверь открыта, и я, не мешкая, вхожу в кабинет и сажусь за стол напротив лысеющего мужчины, которому, на мой взгляд, немного за сорок. Он быстро закрывает экран компьютера, затем поворачивается ко мне лицом и сцепляет руки на столе.

– Рад вас видеть, мистер Ла Роса. Вы, вероятно, очень занятой человек.

– А можно сразу перейти к той части, где вы сообщите, что я должен отработать свои часы, и предложите все свои дерьмовые варианты, а я быстро выберу? – со скучающим видом интересуюсь я.

Он усмехается:

– Видите ли, мистер Ла Роса, на прошлой неделе, когда шла регистрация, у нас был список, а теперь, поскольку вы не удосужились ответить, осталось только одно задание, и оно ваше.

– Что именно я должен делать?

– Вы и еще трое студентов будете отвечать за организацию пятничных развлечений в кафе «Амброзия».

Я вцепляюсь руками в подлокотники:

– Устраивать дурацкие вечера поэзии и шоу талантов?

– Именно. Впрочем, на ваше усмотрение, все, что придет в голову. Студентам, как правило, надоедает однообразие.

Я подаюсь вперед:

– Полная чушь!

– Как я уже сказал, на прошлой неделе у вас была возможность выбора.

– Я приходил. Вас не было в офисе.

Он смотрит на меня исподлобья:

– Мистер Ла Роса, вам всю неделю писали.

Я сжимаю челюсти.

– Вы отвечаете за развлечения каждую вторую пятницу. Вместе с еще одним студентом. По очереди с двумя другими.

Я вспоминаю отстойные вечера поэзии и викторины, которые проводились по пятницам в кафе последние несколько лет, и внутренне поеживаюсь.

– Предпочел бы другое занятие…

– Как я уже объяснял, вы упустили эту возможность.

Господи помилуй! Спорить бесполезно. Попытки качать права ни к чему не приведут. Какой толк, что мой отец – дон, если вообще все студенты в академии «Сикуро» – дети важных шишек. Школа гордится отсутствием фаворитизма.

Я наклоняюсь вперед, упирая руки в колени:

– Сколько мне придется заниматься этой хренью?

– До конца семестра.