Скотт Рэнкин: Дверь во тьме

Text © 2023 by Scott Reintgen

Jacket illustration © 2023 by Bose Collins

Jacket design by Greg Stadnyk © 2023 by Simon & Schuster, Inc.

© Белоруссов А., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Посвящение

Моей жене Кэти, которая выслушала двадцать разных вариантов этой повести – каждый с новыми именами персонажей, – и все равно терпеливо кивала всякий раз, когда я приходил к ней в комнату и говорил: «Эй! Хочешь, прочту тебе кое-что?»

Скотт Рэнкин

Пролог

Уперев руки в колени и тяжело дыша, Рен замерла на несколько мгновений в согнутом положении. От малейшего движения ее желудок болезненно сжимался. Решив, что ее, скорее всего, больше не вырвет, она натянула на нос шарф и опять повернулась в сторону жуткой сцены.

Тиммонс была похожа на умирающий цветок. Она закрыла лицо руками и упала на колени прямо в грязь. Ее била крупная дрожь. Тео стоял к ним спиной и, чтобы удержаться на ногах, опирался рукой о неохватный ствол огромного дерева. Глядеть куда угодно – лишь бы не на то, что лежало на земле прямо перед ними. Взгляд Рен тоже перескочил через темное пятно на лесной подстилке.

Она посмотрела на Ави. Он распластался на спине, его невидящий взгляд был направлен вверх, к густым кронам деревьев, грудь равномерно поднималась и падала – и она вспомнила, что за миг до того, как инициировалась магия перехода, Ави поразило оглушающее заклинание, и его эффект, скорее всего, был многократно усилен. Наверное, сейчас он чувствует себя так, будто его ударили железным молотом.

И лишь Кора сохранила хладнокровие. Естественно. Студентка медицинского факультета обязана держать себя в руках даже в тех случаях, когда все вокруг от страха потеряли рассудок. Осторожно переступая через толстые – толщиной в руку – корни, она подошла к страшному пятну, которого упрямо избегал взгляд, проверила пульс и дыхание и вынесла неутешительный, но очевидный для Рен вердикт:

– Он мертв.

Ее слова придали картине перед глазами Рен завершенность. Она уже не могла не обращать внимания на ее существенную деталь. На опавшей листве в неестественной позе лежал Клайд Винтерс – и выглядел он очень-очень мертвым. Кора пошарила в сумке и достала оттуда небольшую аптечку. Услышав звон медицинских инструментов, Тео наконец повернулся. Он вытер рот рукавом.

– Не вздумай. Он наследник дома Винтерсов, а не кадавр в анатомическом театре.

Кора перестала раскладывать инструменты. Даже в неярком свете, пробивающемся сквозь густые кроны деревьев, Рен ясно увидела выражение, промелькнувшее на лице Коры, – она хотела ответить Тео, что теперь Клайд никакой не наследник, а всего лишь труп, однако промолчала и нехотя кивнула.

– Ты прав. Просто… я такое вижу впервые в жизни… Если бы мы узнали причину…

Во взгляде Тео отразилась ледяная ярость, и Рен сочла за благо вмешаться:

– Не сейчас, Кора. В первую очередь нам надо понять, где мы находимся.

Ави вдруг сел. Несколько раз моргнул. Увидев лежащее на земле тело Клайда, вскинул руки в защитном жесте.

– Я… это не я. Клянусь! Я бы никогда…

Парадоксальным образом именно растерянность Ави послужила для Тиммонс поводом на него накинуться:

– Я сказала тебе, что там нельзя применять магию. А теперь посмотри. Посмотри, что с ним произошло!

Ави замотал головой:

– Я не накладывал заклинания. Пойми ты. Это не мог быть я. Я не применял магию.

На мгновение повисла тишина. Никого не рвало, никто не всхлипывал и не сопел носом. На этот короткий миг сумрачный лес, казалось, надвинулся на них со всех сторон. Внезапный порыв ветра взволновал ветви, они ударились друг о друга, словно копья. Вдалеке вскрикнула и умолкла птица. Зашуршала палая листва, как будто по ней прошел какой-то зверь. Все настороженно повернулись на звук. Тишина напомнила им, что, куда бы их ни забросил несчастливый случай, они в опасности. Они вдалеке от цивилизации и находятся на открытой местности. Один из них уже был мертв. Вслед за этой мыслью Рен подумала кое-что еще:

«И убил его кто-то из нас».

1

По-волчьи завывая, ветер проносился по собравшейся толпе и со злостью вцеплялся в голые шеи и щиколотки. Рен накинула на голову капюшон, но сквозняк проникал в складки одежды и все равно находил чем поживиться. Люди жались друг к другу, чтобы было хоть немного теплее. В каждый первый день месяца она покидала кампус Бальмерикской академии ради того, чтобы отстоять очередь в Нижнем городе.

Это место глубоко отпечаталось в ее памяти – оно почти не менялось. Привычный рисунок стершихся от времени камней мостовой. Ряды закрытых деревянными ставнями окон. Даже люди в очереди были всегда одни и те же – все они, вместе с ней, были приписаны к этому дому распределения магии.

Солнце могло бы отогнать холод, но в эту часть Нижнего города оно не заглядывало. И это не час был слишком ранний – Рен не видела его здесь вообще никогда. Она поддалась искушению и поглядела вверх.

Там, на высоте, величественно царило Поднебесье. Когда Рен была маленькой, его существование казалось ей настоящим чудом – и это ощущение только усилилось, когда она познакомилась на лекциях с теми магическими приемами, с помощью которых семье Прокторов удалось построить в небе целый городок величественных зданий. Как оказалось, сложнее всего было поднять в небо Бальмерикскую академию. Он проявил упрямство – многие годы магических практик в его стенах привели к тому, что здание обрело какое-то подобие сознания. Выяснилось, что ему нравится стоять в Нижнем городе, – и на то, чтобы с помощью преобразующих истину заклинаний убедить каждый камень, что небо – это на самом деле земля, были брошены усилия целого отряда магов. Услышав об этом, Рен с удовольствием представила, как заклинатели долгие часы и дни только и делали, что врали камням.

– Не зевай, милая.

Рен вздрогнула. Пока она витала в облаках, перед ней образовался разрыв в очереди. Собираясь извиниться, она взглянула на обратившуюся к ней женщину – и вдруг узнала ее.

– Тетя Слоун.

Не настоящая тетя, естественно. Как и сама Рен, ее мать была единственным ребенком в семье. Но в их квартале – а может быть, и во всем Нижнем городе – было принято называть соседей тетями и дядями. Все соседские дети называли друг друга братишками и сестренками, – во всяком случае, до тех пор, пока не начинали флиртовать друг с другом и по-тихому целоваться в укромных уголках двора. Тетя Слоун жила на третьем этаже. Она работала в порту.

– Младшая Монро, – сказала она. – Как мать?

– Хорошо. На здоровье не жалуется. Крепкая, как железный лом, и все такая же упрямая.

Слоун рассмеялась.

– Ну еще бы. Как это неудобно, что смены у нас теперь не совпадают. Давненько мы с ней не играли в «Вельмож». Агнес неплохо играет, да с ней и просто поболтать приятно. Очень жаль, что она теперь совсем одна.

«Вельможами» называлась карточная игра, которую любила ее мать. В ней применялось семь мастей, а побеждал, как правило, тот игрок, который больше всего жульничал. От Рен не укрылся второй смысл, который вложила в свои слова тетя Слоун, но она сочла за лучшее промолчать и сохранить сдержанный и вежливый тон.

– Я передам, что вы про нее спрашивали.

Слоун кивнула:

– Очень мило с твоей стороны отстоять очередь за нее.

Она указала на браслет, охватывавший запястье Рен: простое кольцо из металла драконьей ковки. В глубине тусклого, почти черного металла вспыхивали и гасли язычки темного пламени. Этот браслет отец Рен подарил ее матери на свадьбу, сказав при этом, что его будет носить женщина, никогда и ни перед кем не склонявшая головы. «А внутри ты видишь отблеск того огня, что ты зажгла во мне», – добавил он.

– Мои мальчики, – продолжала Слоун, – не могут себе такого позволить. Слишком заняты: нашли себе работу в мастерской Пекеринга. Нужно добывать хлеб насущный. Ты же понимаешь, милая. Или понимала до того, как переехала на облака к своим… ученым занятиям.

А, ну вот и добрались до главной темы сплетен всего их квартала. Рен была в курсе, что их соседи единодушно недоумевали, каким образом ей удалось попасть в такое престижное учебное заведение, как Бальмерикская академия. Какой же козырь прятала в рукаве семейка Монро? В глаза они всегда ее хвалили, но ей было известно, о чем они толковали за ее с матерью спинами: «Наверх лезет девчонка. Как бы не расшиблась – падать-то придется высоко».

Очередь сдвинулась с места. Рен воспользовалась представившейся возможностью завершить разговор. Прилежно глядя в спину стоящего впереди человека, она дождалась своего часа. Перед ней распахнулись двойные двери приземистого здания, служившего единственной и совершенно особой цели.

Сидевший за столом государственный служащий смерил Рен быстрым, но профессионально-цепким взглядом и приветствовал ее почти незаметным кивком. Волосы у него были зализаны назад.

– Сосуд?

– Мне нужно наполнить два, сэр. Один мой, а второй принадлежит моей матери.

Она сняла с запястья материнский браслет и положила его на стол, затем достала из петли на поясе ее собственный магический жезл. Он был выполнен в виде подковы с заостренными концами и короткой простой рукоятью в середине. Жезлы такой формы позволяли точнее нацеливать заклинание и рассчитывать его дальность. Для Рен это было очень важно, поэтому она и выбрала именно это вместилище для своей магии.

Чиновник пробежал глазами по обоим предметам.

– Зарегистрированы на Агнес Монро и Рен Монро.

Он провел пальцем по списку имен. Рен хорошо знала, каким будет его следующий вопрос.

– А что с Роландом Монро?

По ее спине пробежали мурашки – такое происходило всегда, когда посторонний человек произносил имя ее отца. Они делали это так небрежно. Перед глазами Рен на мгновение возникла картинка: его разбитое тело с вывернутыми под неестественными углами конечностями. Всякий раз, когда она приходила за ежемесячным вспомоществованием, чиновники называли его имя еще до перемещения пальца в графу, объяснявшую его отсутствие. Рен ответила до того, как служащий добрался до нужного столбца, – совсем небольшая, но все же победа.

– Скончался.

Он стукнул пальцем по листу и кивнул. Они никогда не демонстрировали сочувствия, не выражали соболезнований. Для них смерть была всего лишь формальным статусом, определявшим порядок их дальнейших действий. Этот канцелярист на нее даже не взглянул.

– Очень хорошо. Назначенное вам вспомоществование составляет 100 окли на сосуд. По закону я обязан проинформировать вас о том, что следующее магическое пособие будет доступно для получения…

Рен откашлялась.

– Могу я сегодня докупить магии? У меня есть деньги.

– Сколько?

– Двадцать мидов. На этой неделе выдались хорошие чаевые.

Служащий наклонился над списком и сделал отметку. Рен никогда не покупала много магии – это могло привлечь нежелательное внимание. Правительство могло осуществить проверку и полностью лишить тебя пособия. Для Рен подобный исход был равносилен катастрофе.

– На двадцать мидов можно дополнительно взять около 200 окли.

«Двести один и тридцать две сотых окли, если быть точным», – подумала Рен, но ничего не сказала и только кивнула. Окли обозначал точное количество магии, нужное для сотворения простого одноэлементного заклятия. Он был назван в честь преподобного Окли, который, как было известно Рен, вывел изначальную и весьма неточную формулу расчета элементарной единицы магии. Его уравнения были затем доведены до совершенства гораздо более талантливыми магами-теоретиками, но именно он остался в учебниках истории. Иногда необходимо быть не лучшим в каком-то деле, а первым. Рен подняла глаза и увидела, что канцелярист смотрит прямо на нее. Он повторил свой вопрос: