Она попыталась встать, но безуспешно: полные воды сапоги и намокшая одежда мешали двигаться, и получалось только беспомощно барахтаться. Девушка нервно рассмеялась, представляя, как выглядит со стороны. Болезненные воспоминания о первом дне в архиве накатили без предупреждения, и она сморгнула ненужные слезы. Кажется, Шахтару нравилось делать из нее посмешище.

– Хорош плавать, поясницу застудишь, – буркнул кто-то сверху, и ее за шкирку вытащили из лужи.

Эльдар придирчиво осмотрел неудавшуюся купальщицу, отдельно задержав взгляд на глупой улыбке. Надя, не сдержавшись, снова хихикнула.

– Совсем, что ли, с ума сошла?

– Меня толкнули! Ну… наверное. Они тут бегали туда-сюда…

Эльдар поднял голову к крыльцу. Курильщиков как ветром сдуло. Он снова посмотрел на Надю и покачал головой. Поверил он ей или нет, понять было невозможно, но удивленным он почему-то не выглядел.

– Пошли уже, а то простынешь. Твое?

Он выловил из лужи сумку, которую можно было выжимать. Надя кивнула и побрела за ним, на ходу выливая воду из сапог. Она вся продрогла и больше всего хотела быстро проскочить в теплое здание, но Эльдар не давал ей пройти. «Пытается загородить от вахтерши», – поняла Надя и спряталась за его спиной, но их тут же раскусили.

– Куда, мокрая курица? – вахтерша уставилась на нее из-за стеклянной перегородки. – Ты ж с пятого этажа. Не пущу, все полы загадишь. Высохни сначала.

– Мы оба в сто шестнадцатую, – вмешался Эльдар. – Тут два шага идти.

Вахтерша перевела недовольный взгляд на него, хмыкнула и снова зыркнула на Надю.

– Сапоги снимай. Увижу лужи – сама полы мыть будешь! – рявкнула она и отметила их в журнале.

Надя послушно стянула сапоги и на цыпочках, широкими шагами дошла до комнаты Эльдара. В ней было жарко и душно, но сейчас это казалось раем на земле. Хотя бы без сквозняка, который в любую погоду устраивала ее соседка.

– Спасибо. – Она быстро разделась и попыталась отжать юбку. Мокрая одежда противно прилипла к телу. – Ты меня просто спас.

– Ерунда, – пожал плечами он. – Иди в душ, хоть согреешься. Фена у меня нет, но можешь обмотаться полотенцами.

Надя поспешила последовать его совету. Когда она вышла из ванной, Эльдар разговаривал по внутреннему телефону.

– Я позвонил Лене, она принесет тебе сухую одежду. Зная ее, это будет либо минут через десять, либо через час. Документы из твоей сумки на батарее. Надеюсь, они не сильно испортились. А еще там зонт вон плавает до сих пор, но ловить его я не буду, даже не проси.

Надя посмотрела на него, потом на окно.

– Там же твои фотографии! – И бросилась к батарее.

– Мои?! – ошарашенно переспросил он и поспешил следом.

– Для тебя то есть, – поправилась она. – Я нашла в архиве кое-какие старые фото, подумала, ты захочешь посмотреть. Конечно, это не твои фотографии. Откуда тебе на них взяться?

Она разделила слипшиеся фотокарточки и листы бумаги и повернулась к парню. Эльдар смотрел на нее в упор, как будто вопрос поставил его в тупик.

– И правда, откуда бы… Извини, у меня в последнее время совсем голова не варит, – вздохнул он и посмотрел на фотографии: – Я так понимаю, до купания они были лучше?

Надя тоже взглянула на снимки. К повреждениям от старости добавились вода и сушка на батарее. Теперь рассмотреть их было уже сложно, но некоторые лица еще были различимы. К счастью, она помнила фотографии до мельчайших деталей.

– Это, – она показала на человека в костюме с расплывчатым пятном вместо лица, – бывший архивариус. Остальные по одежде похожи на шахтеров, и тут гора на фоне, видишь? – Эльдар кивнул. – И люди на фотографиях повторяются. – Она указала на одного и того же человека, от изображения которого остались только части лица и каски. – Эти фото были в кабинете архивариуса. Должно быть, они были друзьями.

– Если он дружил с шахтерами, то мог обсуждать с ними, что происходит в шахте.

– И наверняка расспросил выживших о том, что случилось во время обвала, – подсказала Надя, но Эльдар будто не услышал ее.

– Смотритель музея рассказал мне, что архивариус изучал местные легенды, но он не знал подробностей. Я думал, что он мог делиться своими исследованиями с друзьями, но не знал, где их искать. – Он поднес одну из фотографий к лампе и начал внимательно ее рассматривать. – Так логично, что, изучая мифы здешних гор, он будет общаться с шахтерами, но спрашивать их о нем мне в голову не приходило… Конечно, кто-то мог погибнуть во время обвала, кто-то уехал, но кто-то, скорее всего, остался. Я знаю почти всех оставшихся. Наверное, смогу их найти. Может, расскажут что. Спасибо за наводку, не ожидал, – улыбнулся он, и девушка просияла. – Можно я оставлю фотографии?

– Да, я их потому тебе и принесла. Теперь их точно в архив не вернешь, в таком-то состоянии. А еще…

Зазвонил телефон.

– Кто бы это мог быть? – хмыкнул Эльдар и ушел в прихожую.

Надя в это время рассматривала старые фотографии. Забавно, как простая оговорка вызвала у него самый настоящий ступор. Как будто он подумал, что в архиве нашлись его собственные фотографии. «Совсем заработался», – покачала она головой и украдкой глянула на парня, разговаривающего по телефону в коридоре. Казалось бы, просто мелочь, просто еще одна странность, которая мешала Наде воспринимать Эльдара как обычного человека, вроде Жени или Лены. Эти мелочи никак не желали складываться в единую картину, она не могла в них разобраться. И почему он не беседовал с выжившими шахтерами, если расследует обрушение шахты? При чем здесь старые легенды? С другой стороны, в кабинете архивариуса остались издания местного фольклора, а в уцелевших записях встречались какие-то странные названия. Значит, он действительно изучал это. Может, обвал – это просто удобный повод? Но не успела Надя развить эту мысль, Эльдар повесил трубку и вернулся.

– Ленок решила, что после дождевых купаний тебе просто необходима баня, так что она «собирается». Это может затянуться, – усмехнулся он. – Что ты хотела сказать?

– Не знаю, насколько это важно, но в архиве нет папок с протоколами собраний горисполкома за много месяцев. Думаю, в них были данные о Комитете по безопасности. Знакомо название?

По его лицу пробежала тень, отдаленно напомнившая ужас на лице Олимпиады Васильевны. Он сглотнул, пожевал губы и неохотно ответил:

– Конечно. Не самая приятная страница городской истории. Раньше говорили, что Комитет родился вместе с шахтой и с ней же и умер, но на самом деле его распустили позже, после смерти прошлого архивариуса. Думаю, они приложили руку к тому, чтобы архив остался без хозяина.

По коже пробежал холод, и Надя обхватила себя руками. Эльдар так буднично сказал об этом, что ей стало боязно даже находиться рядом. Только что она разбирала вещи убитого человека, а пару дней назад общалась с теми, кто мог знать его убийц… И эти люди совсем не были к ней дружелюбны.

– Его и правда убили? – севшим голосом переспросила она. – Как они могли это сделать? Какая безопасность может стоить жизни человека?

Эльдар скользнул по ее лицу взглядом, и на долю секунды в глазах мелькнуло сожаление.

– Это просто слухи, – попытался оправдаться он, – так что забудь, что я сказал. Просто…

– Просто так совпало, ты это хочешь сказать? Этот Комитет, чем бы он ни занимался, явно имел отношение к обвалу, раз уж именно из-за них про это перестали писать, но архивариус продолжал расследование, даже расспрашивал шахтеров, а то, что выяснил, куда-то записал и, быть может, хотел издать книгу об этом. Но тут, какое совпадение, он внезапно умирает, а архив разворовывают, и Олимпиада не то что не препятствует этому, она до сих пор боится даже упоминания Комитета и считает, что их люди все еще здесь! Я ведь тоже архивариус и хочу понять, что именно он так хотел сохранить, что поплатился за это жизнью. Вдруг я следующая?

Эльдар тяжело вздохнул, отложил фотографии и осторожно, но крепко приобнял Надю за плечи.

– Во-первых, успокойся, – медленно произнес он, глядя ей в глаза. – Тебе ничего не угрожает. Комитет давно распустили. Да, его бывшие сотрудники работают на других местах в исполкоме и кое-где еще, но они не пойдут на убийство снова. Должны помнить, чем это закончилось в прошлый раз. Если вообще это были они. Во-вторых, ты не одна. Если ты что-то заподозришь или решишь, что тебе что-то угрожает, всегда можешь рассказать об этом мне, и вместе мы что-нибудь придумаем.

Надя стряхнула его руки и отступила на пару шагов. Успокоиться после подобных новостей было не так просто, и в голове с каждой секундой роилось все больше вопросов, опасений и предположений.

– В библиотеку приходят странные люди, которые прозрачно намекают, что следят за мной, – начала она. – Олимпиада принимает решения, которые ей самой не нравятся, по указке какого-то начальства. И все они говорят именно о тебе как о единственном человеке, которого нельзя пускать в архив.

– Ты меня обвиняешь?

– Я хочу понять, что происходит! Ты пытаешься успокоить меня, спасибо за заботу, но с чего ты взял, что раз Комитет убил архивариуса, он не придет за мной?

Эльдар растер лицо рукой и устало вздохнул.

– Я понимаю, почему ты боишься, но для этого нет оснований, – повторил он. – Даже если люди, которые беспокоят нас всех сейчас, раньше работали на Комитет, теперь они заняты другими делами. Их люди разве что занимаются охраной запечатанной шахты, но к тебе это не имеет никакого отношения.

– Они охраняют шахту? – не поняла Надя. – Значит, это ее… безопасностью они занимались?

Эльдар кивнул, но, немного подумав, поправил:

– Как ты заметила, точного названия у них не было. Мнения расходятся, то ли они защищали шахту, то ли город от шахты, это уже не важно. Как бы то ни было, их время закончилось. Те, кто остался, будут, конечно, вставлять тебе палки в колеса по старой памяти, но никто не станет провоцировать еще одно вмешательство из-за гор. А значит, ты в безопасности.

Он говорил уверенно, но Надю, которая уже встретилась с людьми из исполкома лично, его слова не сильно убеждали. Конечно, вряд ли те двое проверяющих имели какое-то отношение к убийству, а парень, который приходил после них, и вовсе был тогда еще ребенком, но одна мысль о том, что по городу гуляет убийца, уже пугала до дрожи.

– Их не наказали за это? – Эльдар непонимающе глянул на нее, и Надя уточнила: – За убийство?

– Если ты о том, нашли ли виновника, то я не знаю. По идее, он должен был сразу уехать из города. Здесь все друг друга знают, и его бы тут же раскрыли. Но тогда многие сотрудники Комитета, да и просто большие шишки из исполкома сматывали удочки. Кому захочется оставаться в обреченном городе?

Девушка медленно кивнула, обдумывая услышанное. С логической точки зрения он был прав, и это немного успокаивало, но вместе с тем вызывало новые вопросы, на этот раз – про самого Эльдара.

– Откуда ты все это знаешь? Я спрашивала Женю и Лену, но они почти ничего не слышали о Комитете. Только старожилы о нем знают, а тебя старичком не назовешь.

На его губах мелькнула тень улыбки.

– Просиди в краеведческом и в читальном зале с мое, и не такое знать будешь, – спокойно ответил он и перевел тему: – Ладно, Ленок скоро придет и заберет тебя отдыхать в баньке, так что обсудим один насущный вопрос. Ты помнишь правило о паре?

Надя подняла взгляд к потолку. Перед глазами тут же встала картина, как Эльдар захлопнул дверь подвала у нее перед носом, а после этого общежитие полночи ходило ходуном и она сидела в дверном проеме, дрожа от ужаса. Помня, как все жаловались на выпущенный пар, она с тех пор старалась внимательно следить за подвальной дверью, но все равно не понимала смысла этого правила.