– Как уж есть, – пожала плечами соседка. – Иногда могут и раньше установить. Это строгое правило, минутой позже – и никто тебя сюда не пустит. Сколько раз уж приходилось и мне, и Эле в больнице ночевать… Так что сверяй часы и заведи друзей в городе, чтобы было к кому обратиться. Если прижмет, всегда можно прийти к скорякам, они на ночевку пускают.

Надя улыбнулась уголком рта. Конечно, какими бы ни были правила, вчерашние студенты найдут обходные пути и приспособятся к чему угодно. Даже она смогла бы найти приют в незнакомом городе или просто гулять ночь напролет. Но в этом правиле хотя бы был смысл, чего не скажешь про многие другие. «Воистину, тут какие-то особые порядки», – подумала Надя, пробежав по списку глазами.

Правила внутреннего распорядка общежития для молодых специалистов г. Шахтар

1. Проживающие обязаны незамедлительно исполнять распоряжения коменданта и старших по этажам, в том числе переданные по внутренней телефонной линии.

2. Руководство общежития имеет право временно переселять проживающих в другие комнаты, проводить плановые и внеплановые проверки комнат и личных вещей проживающих.

3. Проживающие обязаны при уходе сообщить вахтеру, из какой комнаты они ушли. По возвращении проживающие обязаны сообщить, в какую комнату направляются.

4. Запрещено нахождение в общежитии беременных на сроке более 12 недель и кормящих женщин.

5. Запрещено курение в здании общежития.

6. Комендантский час устанавливается с 22 до 6 часов. Во время комендантского часа запрещено входить в общежитие и покидать его. Комендантский час может быть изменен по распоряжению руководства.

7. Запрещено покидать комнаты во время комендантского часа. Те, кто находится в коридоре или местах общего пользования в 22 часа (или иное установленное время), обязаны пойти в ближайшую жилую комнату и сообщить о своем перемещении на пост вахтера по внутренней телефонной линии.

8. При посещении комнаты в противоположном крыле общежития проживающие обязаны уведомить вахтера по внутренней телефонной линии. Вахтер имеет право запретить посещение.

9. Проживающим на первом этаже запрещено открывать окна.

10. Проживающим на этажах со второго по пятый запрещено открывать окна во время комендантского часа.

11. Запрещено бегать по коридорам и лестницам.

12. Для проживающих доступны постирочные и бани общего пользования в подвале общежития. Подвальные помещения разрешено посещать с 8 до 21 часа. Время работы может быть изменено.

13. Запрещено заходить в подвальные помещения, если в помещении стоит густой белый пар (отличается от обычного тем, что стелется по земле и не рассеивается со временем). Те, кто заметит такой пар, обязаны немедленно покинуть подвальные помещения, плотно закрыть дверь и сообщить коменданту или вахтеру.

14. При тряске и вибрации здания сядьте в дверном проеме, упритесь ногами и накройте голову. После окончания тряски оставайтесь в укрытии как минимум две минуты.

15. При включении сигнала тревоги немедленно покиньте здание. Разрешается воспользоваться лестницей, главным выходом и окнами нижних этажей. При эвакуации разрешается открывать окна первого этажа.

16. Запрещена к посещению комната номер 116.

– «При тряске и вибрации здания», – вслух прочитала она и ошарашенно спросила: – Здесь бывают землетрясения?

– Не то чтобы землетрясения, – протянула Лена, – даже не знаю, как это назвать… Тут, как говорится, чувствовать надо. Но да, иногда потряхивает. Это не так страшно, как там написано!

Надя с сомнением посмотрела на нее.

– И из-за чего это происходит? Сейсмически активная зона?

– Что-то вроде того. Горный регион, рыхлая почва… Или ее называют слабой? Не помню, – легкомысленно пожала плечами соседка. – Общежитие не так далеко от бывшей шахты, может, и из-за этого тоже. Но ты не беспокойся, это редко бывает. Главное – соблюдай строгие правила, и все будет хорошо.

– Строгие, как комендантский час? – уточнила Надя. – А есть нестрогие?

– На некоторые нарушения смотрят сквозь пальцы. Но ты пока новенькая, так что поначалу лучше соблюдай все и не задавай вопросов. Ответов все равно не получишь.

Лена внимательно осмотрела ногти, довольно кивнула и спрыгнула с кровати.

– Ты обустраивайся, а я гулять пошла. К вечеру вернусь. Еда в холодильнике есть, но можешь пойти осмотреться. Ты ведь на автобусе приехала? На Ленина все магазины, открыты они обычно часов до семи-восьми.

– А как дойти до библиотеки? У меня есть только адрес…

– Выходишь к остановке, там повернешь налево и минут двадцать прямо, прямо и прямо. Она на большой площади с жутким памятником, не пропустишь.

Она быстро одевалась: короткая юбка, джинсовая куртка, туфли на каблуках. Надя оценила вызывающий, на ее взгляд, образ и посмотрела на часы: едва перевалило за три.

– Ты точно вернешься к вечеру? – поинтересовалась она, стараясь не прозвучать занудой.

В ответном взгляде скользнуло только снисхождение. Блондинка нарочито расстроенно вздохнула:

– Если бы я хотела задержаться, оделась бы получше. Завтра на работу с утра пораньше. – Она схватила маленькую сумку и бросила быстрый взгляд на свое отражение. – К вечеру жди, пока-пока!

Соседка хлопнула дверью и зацокала каблуками по пустому коридору. Надя обвела взглядом комнату, которая должна была стать ее домом на ближайшие несколько лет, и улыбнулась. То ли из-за заваленной женскими штучками ванной и по-холостяцки грязноватого кухонного угла, от которого доносился запах пережаренной яичницы, то ли из-за свойского отношения Лены, но казалось, что она живет тут уже всю жизнь, просто почему-то до сих пор не разобрала вещи.

Она положила листок с правилами на стол, ненадолго задержавшись на нем взглядом. Руководство о том, как вести себя при землетрясении, и правда можно было списать на активность горного хребта. Комендантский час и обязанность уведомлять о походе в другие комнаты вместе с запретом жить в общежитии беременным женщинам тоже, очевидно, говорили, как дирекция хочет контролировать личную жизнь молодых людей. Неприятно, но ожидаемо. Почему-то здесь, как и на вокзале, запрещали курить. «Видимо, Шахтар за здоровый образ жизни», – посмеялась про себя Надя. Больше всего вопросов вызывало правило о паре в постирочной и правило о комнате, которую нельзя посещать. Надя не могла взять в толк, откуда в подвале может взяться такой густой пар и чем провинились жильцы сто шестнадцатой комнаты. Решив, что узнает об этом позже, она потянулась и принялась раскладывать вещи.

Полка над кроватью недовольно скрипнула, но выдержала вес любимой классики и книг по архивному делу, в шкафу среди модной одежды соседки нашлось немного места для скромного Надиного гардероба, кровать она застелила домашним постельным бельем, а на столе аккуратно разложила канцелярские принадлежности и книгу «Голова профессора Доуэля», которую Надя читала в поезде. Обжитая комната приняла ее как родную, и девушка немного повеселела. Даже если библиотека не примет ее так же радушно, она чувствовала, что всегда будет рада сюда вернуться. Вскоре стало слишком скучно одной сидеть в комнате, и будущий архивариус решила прогуляться до новой работы.

Коридор оставался все таким же пустым. Общежитие казалось необитаемым: ни болтающих в коридорах парочек, ни звона посуды на общих кухнях, ни шума из туалетов и душевых. Совсем не как в ее университетском жилье. На лестнице встретились только пара человек, которые не обратили на нее никакого внимания. Все здесь, похоже, жили сами по себе, и Надю это только радовало.

По сравнению с гулкими коридорами и голой бетонной лестницей первый этаж общежития дышал жизнью: туда-сюда ходили курильщики и наперебой называли вахтерше какие-то номера, пара человек болтали у входа, уборщица тыкала пальцем в доску объявлений и высказывала что-то коменданту. Поверх хора голосов резко, как барабанные тарелки, хлопала дверь справа от лестницы. Впервые ее услышав, Надя подпрыгнула от неожиданности и резко повернулась. Из двери вышла девушка с полным тазом белья, поморщилась от неприятного звука и свернула на лестницу. Надя быстро ушла с дороги и присмотрелась к двери в подвал. Она хотела взглянуть на удобства для стирки и особенно на отдельную баню, но услышала из-за приоткрытой двери громкие голоса и смех. Внутри было много людей, и в уличной одежде она смотрелась бы среди них белой вороной. Пожалуй, будет лучше пойти туда вместе с соседкой.

Все та же вахтерша смерила девушку презрительным взглядом и, когда та попыталась пройти, тут же рявкнула:

– Куда?! Комната?!

– А, да, – замешкалась Надя. – Пятьсот седьмая.

Старуха кивнула, что-то записала в журнале и повернулась вглубь каморки. Надя поймала на себе сочувствующие и насмешливые взгляды жильцов и поспешила наружу, подальше от местных странных порядков.

На крыльце ее встретила группа молодых людей, вокруг которых витал терпкий запах сигарет. Пара ребят обернулись оценить ее летнее платье, стройные ноги и красивые рыжие волосы. Надя почувствовала их взгляды, услышала восхищенный шепот, и смущение от конфуза с вахтершей растворилось. Прошедшие месяцы заставили ее забыть о том, что она молода, умна и красива и у нее еще все впереди. Надя подумала, что, возможно, Шахтар сможет вернуть ей позабытые чувства, и улыбнулась яркому летнему солнцу.

Горные вершины, поднимающиеся выше окрестных деревьев, все еще ее удивляли. Казалось, перейди их – и раскинется перед глазами бескрайнее море. Надя знала, что никакого моря за этими горами не было и быть не могло, но стоило вспомнить о последней поездке на юг, и на душе становилось немного легче. Правда, на отдых она ездила не одна, и об этом уже не так хотелось вспоминать. Она снова встряхнулась, чтобы отогнать неприятные картины, – привычка, оставшаяся с детства, – и принялась рассматривать мир вокруг. Прошлое осталось в прошлом, а жить и работать она должна в настоящем.

Теперь, отдохнув после дороги, она смогла по достоинству оценить красоту этого места. Со всех сторон общежитие окружал лесок, но деревья и кустарники держались от здания на почтительном расстоянии. Роща отгораживала их от шумной дороги, вокруг не было других высоких зданий, и казалось, будто общежитие – это отдельный маленький мир, живущий по собственным законам. «Интересно, – подумала Надя, – кому пришло в голову вырубать под общежитие поляну посреди леса?»

Впрочем, прогалина могла появиться и сама по себе. Надя заметила, что сквозь щели между бетонными плитами не пробивался ни один росток, а у клумб выстроилась целая армия леек, граблей и мешков с удобрениями, и вспомнила слова соседки о здешней почве. Видимо, несмотря на лес вокруг, на этом клочке земли растениям приходилось тяжело. Надя вздохнула и наклонилась к цветущим фиалкам. Земля вокруг была сухой, рыхлой, без единого сорняка, но анютины глазки будто не могли решить, хотят они упасть или все-таки потянуться к солнцу. Один из листьев шевельнулся, и из-под земли показалась розовая головка дождевого червя. Девушка брезгливо сморщилась, но червяк зарылся обратно – для него было слишком сухо.

Кто-то сзади снова вполголоса оценил ее ноги, и Надя обернулась. Парни с сигаретами шли к небольшой беседке напротив здания. Снаружи собралась целая толпа, парни и девушки сидели на скамейках, гуляли по двору или шли в рощицу. Надя обошла отдыхающих жильцов и вышла к знакомой остановке. Припомнила указания соседки и двинулась к библиотеке, по пути изучая город.