Во взгляде директора появился страх. Агента Хайден снова охватил ужас, который она испытала всего несколько часов назад. С момента ареста заключенного это были первые произнесенные им слова, и они удивили директора. Несколько секунд он молчал, обуреваемый мыслями, и затем спросил:

– Откуда ты знаешь?

Выражение лица заключенного изменилось: он соболезновал директору. И продолжал смотреть на него, игнорируя этот вопрос. Его взгляд был понимающим, но в то же время дерзким.

– Откуда ты знаешь, что моя дочь умерла? – повторил доктор.

– Немногое может заставить такого мужчину, как вы, рухнуть на колени перед железной дверью.

Слова заключенного поразили директора. В какой-то мере он не сомневался в том, что подозреваемый умен. Стелла следила за их разговором, не вмешиваясь. Она чувствовала себя лишней в этой комнате. Вот-вот должна была разразиться битва двух эго, и она не хотела принимать в ней участие.

– Скажи, что ты не имеешь никакого отношения к смерти моей дочери.

– Я очень сожалею о смерти Клаудии.

Имя Клаудии эхом раздалось по кабинету. Директор резко встал, кинул свой блокнот и наклонился над столом так, что между ним и заключенным оставалось едва ли пятьдесят сантиметров. Директор смотрел прямо в голубые глаза. Заключенный высоко держал голову. Он совсем не раскаивался. В его взгляде было лишь безразличие, а во взгляде директора – угроза.

– Откуда ты знаешь ее имя?! – удивленно крикнул доктор.

– Мне очень жаль.

– Почему Клаудия должна была умереть?! – закричал директор, теряя самообладание.

После этого директор удалился в комнату для персонала, чтобы оплакать свою дочь, а ФБР и полиция тщательно осмотрели его кабинет и остальные посылки. Несколько часов они изучали коробку, пытаясь найти отпечатки пальцев или следы ДНК, но не нашли абсолютно ничего. Зловещий подарок был упакован в стандартный картонный короб (шестьдесят сантиметров в длину, пятьдесят в ширину и сорок в высоту), какие продавались в каждом почтовом отделении Соединенных Штатов и Канады. Голова была завернута в вакуумный пакет с герметичной застежкой, какие бесплатно раздают в самых крупных супермаркетах страны для хранения фруктов. На нем не было ни отпечатков, ни каких-либо других следов, которые могли бы хоть как-то помочь установить личность отправителя. Единственная зацепка – штамп почтового отделения Квебека, однако, по словам ФБР, из этого мало что можно было извлечь, так как в провинции насчитывалось более трехсот отделений. Трек-номера на посылке также не было, так что отследить ее путь до того, как она достигла пункта назначения, не представлялось возможным. Когда агенты ФБР пришли к директору, чтобы рассказать ему о том немногом, что им удалось найти, и о тех ничтожных зацепках, что у них были, он с криками выгнал их вон, обвинив в некомпетентности. Тогда он пообещал себе, что это был последний раз, когда он потерял самообладание, что он сам возьмется за расследование дела и выяснит, почему его дочь была убита. Именно тогда он и направился к выходу из клиники, чтобы взять пресс-конференцию в свои руки.

– Что вы хотите знать? Почему умерла Клаудия или откуда я знаю ее имя?

Стелла схватила директора за руку, пытаясь успокоить его. Она приблизилась к нему и прошептала что-то на ухо. Несколько мгновений спустя они вышли из кабинета, закрыв за собой дверь. Уже в коридоре директор сказал:

– Со мной все нормально, Стелла. Этот человек играет. Как я могу быть спокоен, когда он упоминает имя Клаудии?

– Думаю, вы понимаете, что я не могу допустить, чтобы вы совершили какую-нибудь глупость. Да, вы правы, он играет с вами и хочет разозлить. Возможно, вы не тот человек, которому следовало бы разговаривать с ним.

– Вы же понимаете, что для того, чтобы я мог передать право на проведение психологической экспертизы вам, вы должны быть сотрудником нашей клиники.

– Я не говорю, что вы должны передать его именно мне. Я лишь хочу сказать, что вы огорчены смертью дочери, а потому ваше душевное состояние может повлиять на заключение.

– Этот выродок спланировал все заранее. Он знал, что именно я буду вести дело! Он понимал: чтобы вывести человека из игры, нужно ударить в самое уязвимое место. В его родных. В моем случае это дочь! Я не оставлю это дело. Клаудия заслуживает, чтобы я сделал это ради нее.

На секунду на его глазах выступили слезы. Пораженная, Стелла не знала, как реагировать. Она с сочувствием смотрела на него.

– Я один. У меня больше никого не осталось, – с горечью в сердце сказал директор. – Моя жена исчезла семнадцать лет назад, через несколько месяцев после рождения дочери. Я не знаю, что с ней произошло. Для полиции это так и осталось тайной. Самое страшное – не столько потерять любимого человека, сколько не знать, что с ним произошло на самом деле: жив ли он, случилось ли с ним что-то или он ушел с другим. По крайней мере, моя жена оставила мне дочь. Я воспитывал ее все эти годы. Клаудия. Ее звали Клаудия. Боже, как это будет тяжело! Она должна была вот-вот окончить школу, хотела пойти учиться на ветеринара. Я никогда не смирюсь с ее потерей.

У директора подкосились ноги, и ему пришлось сесть на одну из синих лавок у стены. Стелла присела с ним рядом и обняла его. Не прошло и половины дня, как она познакомилась с директором, этим неумолимым человеком с непоколебимым духом, и вот теперь он плакал в ее объятиях. Его появление на пресс-конференции было лишь показным выступлением, чтобы успокоить волнение публики. Уже тогда директор понимал, что отступил, что проиграл битву и что если он не сможет выдержать первое испытание, а именно встречу с заключенным, то проиграет окончательно.

– Доктор Дженкинс, я думаю, сегодня вам лучше взять выходной, – сказала Стелла. – Только сегодня. Позвольте мне поговорить с ним наедине. Возможно, нам удастся вывести разговор из этого замкнутого круга, когда он просит прощения, а вы ему угрожаете.

– Я не могу, Стелла, – в слезах ответил директор.

– Послушайте меня. Идите домой, отдохните и приходите завтра. Свежий воздух пойдет вам на пользу.

– Я должен поговорить с ним. Я хочу, чтобы он все мне объяснил.

– Я возьму это на себя. Если до завтра мне не удастся ничего добиться, вы возьмете процесс в свои руки, и я не буду вмешиваться в ваши методы.

Директор поднял глаза на Стеллу. Его взгляд был полон смирения. Глубоко внутри он понимал, что агент Хайден права и что, возможно, ему стоит вернуться на следующий день после того, как он обдумает все произошедшее.

– Ладно, – сказал доктор.

Глава 22

26 декабря 2013 года.

Бостон

Стелла проводила директора до черного входа, чтобы избежать встречи с прессой, и махала ему рукой, пока его машина уезжала от психиатрической клиники.

По пути к кабинету 3Е она мысленно приготовилась к встрече с заключенным наедине. Стелла еще раз повторила разговор с директором и, подойдя к кабинету, не колеблясь открыла дверь.

Заключенный поднял глаза и внимательно наблюдал за ней, когда она заходила внутрь. Стелла села на один из двух стульев и некоторое время молча просматривала папку, которую дал ей директор перед инцидентом с посылкой. Мужчина хранил молчание, смотря то на пол, то на потолок, и, только когда Стелла заговорила, он, кажется, вновь обратил на нее внимание.

– Еще раз здравствуй.

– Здравствуйте, агент Хайден.

Стелла не помнила, чтобы упоминала перед пленником свое имя. «Откуда он знает, как меня зовут?» – с ужасом подумала она.

– Вижу, ты и мое имя знаешь.

– Я знаю много людей, – серьезно пошутил он.

– Как тебя зовут?

– Ух ты… Вопрос на миллион. Пресса наверняка заплатила бы целое состояние за этот ответ.

– Мне кажется, так будет честно. Ты знаешь мое имя, а я твое – нет. Если мы будем беседовать, этикет требует, чтобы мы представились друг другу должным образом.

– Я не смог бы вести себя как невежа перед такой девушкой, как вы.

Стелла удивилась сама себе и тому, как ловко она управляла разговором. Этот заключенный, без сомнений, был для нее самым серьезным вызовом с тех пор, как она стала специалистом по криминалистическому профилированию в ФБР.

– Мое имя Джейкоб.

Стелла кивнула:

– Приятно познакомиться, Джейкоб. Я Стелла Хайден. Впрочем, тебе это уже известно.

– Мое имя несильно поможет вам в расследовании, агент.

– По крайней мере, сейчас я знаю, как к тебе обращаться.

– Наверное, на настоящий момент вы единственный человек, который проявил хорошие манеры. Скажите, агент, вам страшно?

– Почему мне должно быть страшно, Джейкоб? У тебя связаны руки, а снаружи стоят два медбрата, которые прибегут сюда, если услышат что-то необычное. Ты ничего не можешь сделать мне.

– Я не спросил, чувствуете ли вы себя в безопасности. Я спросил, страшно ли вам? Испытываете ли вы ощущение, которое хоть раз охватывало любого из нас? Чувство, когда ты думаешь, что, несмотря на кажущуюся безопасность, есть что-то, что ускользает из-под твоего контроля. Я спрашиваю, думаете ли вы, что, даже будучи запертым здесь, я могу угрожать вашей жизни? Уверены ли вы, что, даже если у меня связаны руки, эти два человека на самом деле защитят вас, если на то будет необходимость?

Слова Джейкоба потрясли Стеллу. Еще никогда она не встречала преступника, который мог так контролировать ситуацию, который мог бы внушать страх одним лишь взглядом. Когда Джейкоб говорил, он следил за реакцией Стеллы и заметил, как она содрогнулась и засомневалась в своем авторитете.

Когда она собиралась ответить, Джейкоб продолжил:

– Полагаю, вы хотите знать, почему я был задержан.

– Ты был задержан, потому что два дня назад шел по улице голый, неся в руках голову девушки, которую обезглавил.

– Вы допускаете две ошибки, агент Хайден, – ответил заключенный, словно напевая.

– Две ошибки? Не вижу ни одной.

– Пересмотрите внимательно ваш ответ. Вы поймете, о каких ошибках идет речь.

– Вам трудно принять то, что вы совершили? Не признаете своих зверств? В этом дело?

– В ваших выводах ошибки новичка. Ну же, откройте глаза. Раз уж мы говорим впервые, я вам помогу.

– Новичка?

– Во-первых, вы представляете как данность то, что именно я обезглавил Дженифер Траузе, девушку, чья голова была у меня в руках в момент ареста. Вы действительно думаете, что это сделал я?

Стелла изумленно смотрела на него.

– Вторая ошибка еще серьезнее. Я спросил, хотите ли вы знать, почему я был задержан.

– Скажи мне, Джейкоб, почему же ты был задержан?

– Потому что мне нужно было тебя найти, Стелла Хайден.

Глава 23

14 июня 1996 года.

Солт-Лейк-Сити

Когда Аманда услышала слова отца, лицо ее залилось краской. По всей видимости, парень-продавец не отрывал от нее глаз с того самого момента, как она вошла, почти не замечая ни старушку, которая выходила из магазина, ни Стивена, который тут же принялся рассматривать бутылки на витрине. Парень был одет в белое поло и синие джинсы. Он стоял за маленькой стойкой, которая едва ли доходила ему до середины бедра. У него были каштановые, немного растрепанные волосы.

Аманда закрыла рот и едва заметно задержала дыхание. Она смотрела в его глаза – глаза такого глубокого голубого цвета, какого она никогда не видела раньше. Парень, должно быть, был ее ровесником.

Через несколько секунд Стивен прервал их молчание:

– Не спросишь, может ли он немного нам помочь?

– Что? – переспросила Аманда, выйдя из задумчивости.

– Ладно, ничего. Не беспокойся, – сказал Стивен и обратился к молодому человеку: – Привет, вижу, ты тут новенький. Раньше здесь работал мистер Маккартни. С ним что-то случилось?

Парень заморгал и перевел взгляд на Стивена. Несколько мгновений он будто не понимал, где находится.

– Простите? – повторил Стивен, пытаясь привлечь его внимание.