Девушка сделала осторожный шаг вперед, у нее перехватило в горле. Она неплохо владела мечом, но не видела никакого смысла в тренировочном бою с Корен. Это больше напоминало схватку мыши с ястребом. Она проверяла ее? И если да, то на что именно? Глубоко вздохнув, Элла подалась вперед и нанесла два последовательных удара мечом справа. Та отбила ее первый выпад и отступила в сторону, избегая второй атаки, позволив Элле проскочить вперед, после чего ударила ее по спине плоской частью клинка. Элла упала на одно колено, но тут же вскочила и успела повернуться, чтобы отразить следующий удар краем клинка.

Через несколько минут Элла вспотела, поцарапанные колени кровоточили, она чувствовала, что на спине и руках начали расползаться синяки. Она отступила, избегая очередной атаки Корен, понимая, что та с ней играет. Эльфийка могла легко ее победить. Элла попыталась расслабить плечи, сильнее сжимая рукоять меча, чувствуя, что он может выскользнуть из потной ладони. Элла отступила в сторону, парировала два выпада – один, направленный в бедро, а второй в плечо, но уже в следующий момент сталь клинка коснулась ее шеи.

Она невольно сглотнула.

– Что ты будешь делать, когда Таннер придет в себя? – резко спросила Корен, она смотрела в глаза Эллы, ее рука сохраняла твердость прижимая сталь к коже шеи.

– Я… не знаю, – заикаясь, ответила Элла, втягивая воздух в измученные легкие. – Я не загадываю так далеко вперед.

Элла сказала правду. Она и в самом деле не планировала будущее. И довольно долго не думала о том, что станет делать, когда доберется до Бероны, которая была ее единственной целью.

– У тебя есть семья, кроме Таннера?

От ее вопроса все внутри у Эллы сжалось. У нее была семья, но как далеко они сейчас находились? В двух тысячах миль? В трех? Четырех? Элла понятия не имела. В любом случае ей потребовались бы годы, чтобы собрать деньги, необходимые для покупки билета на юг. Как она сможет к ним вернуться? И хочет ли этого? Элла очень любила свою семью, но Прогалина всегда казалась ей такой маленькой. Там никогда ничего не менялось. Элла хотела большего. Но она не собиралась делиться подобными откровениями с Корен, которая оставалась для нее полнейшей незнакомкой.

– Да, есть. Но они очень далеко отсюда.

Корен кивнула.

– Значит, ты хочешь остаться? Хочешь сражаться?

– Я не… не знаю, – ответила Элла, не забывая о стали, касавшейся шеи. – Мне нужно поговорить с Таннером. Он все, что у меня здесь есть.

Элла почувствовала ворчание Фейнира. Кроме тебя. Нет никого такого, как ты.

– Рано или поздно тебе придется принять решение, Элла.

Элла укусила изнутри щеку, пытаясь погасить вспыхнувшее раздражение. У нее не получилось. Она подняла руку и отбросила клинок Корен от своей шеи. Потом придержала язык, изгибая его во рту, как учила мать. И хотя раздражение было достаточно сильным, Элла не стала считать до пяти.

– Проклятие, какой смысл в этом поединке? Ты хочешь избить меня до синяков? Чего ты добиваешься?

Корен молча смотрела на нее и не спешила с ответом, но, после паузы, убрала свой меч в ножны.

– Я должна знать, каковы твои намерения.

– Ты вполне могла спросить! – Элла вскинула вверх руки, не пытаясь скрыть разочарование.

– Разговоры получаются более откровенными, когда в них участвует сталь. – Корен пожала плечами. – Твоему быстрому разуму труднее находить ответ, когда ты размахиваешь клинком. – Корен подхватила сумку, оставленную на скамье, и закинула ее на плечо. – Надеюсь, Таннер скоро придет в себя, Элла. Но даже если этого не случится, тебе все равно придется принимать решение. А сейчас у меня другие дела.

– Что? Ты даже не… – Элла замолчала, когда Корен зашагала прочь, оставив девушку в одиночестве.

Даже Фейнир был смущен. Волкобраз посмотрел вслед Корен, потом подошел к Элле и потерся головой о ее бедро.

– Пойдем, проверим, как дела у Яаны.

* * *

Яана находилась там же, где Элла оставила ее вечером, сидела на кровати Таннера в лазарете. Ее угольно-черные волосы были перевязаны бечевкой, вокруг глаз залегли темные круги. Яана положила ногу на ногу, на постели валялись бумаги.

Женщина даже не повернула головы, когда в лазарет вошли Элла с Фейниром. Она продолжала перебирать листки бумаги, точно ястреб, который высматривает жертву.

– Как он? – спросила Элла, останавливаясь возле кровати Таннера и глядя на то, как медленно поднимается и опускается его грудь. Он выглядел заметно лучше, чем в тот момент, когда появился здесь. На нем была свежая одежда, кровь смыли, большая часть царапин на теле успела зажить, а более серьезные раны больше походили на старые шрамы.

Яана оторвала взгляд от бумаг и некоторое время смотрела на Таннера, потом взглянула на Эллу.

– Лучше, – сказала она, и слабая улыбка коснулась ее губ. – Я видела, как двигаются его глаза под веками, из чего следует, что ему снятся сны. Он скоро вернется к нам. Таннер выживет. Он сильный.

Элла кивнула и положила руку на запястье Таннера.

– Так и есть. Как и Рэтт.

Холод в глазах Яаны, который появился в ту ночь, когда они вырвались из Бероны, слегка отступил.

– Если он походил на Таннера, значит, Рэтт был хорошим человеком.

– Да. – Элла почувствовала, что по ее щекам вот-вот потекут слезы, и тряхнула головой. Она уже достаточно плакала. – Что это?

– Письма. – Яана принялась перебирать листы бумаги, раскладывая их в ряд. – Мы начали перехватывать сообщения от восточных городов по побережью Молний.

– У Империи возникли подозрения?

На лице Яаны появилась довольная улыбка.

– Сейчас они заняты сражениями с араками и восстанием на Юге. Вероятно, скоро у них возникнут подозрения, но пока мы перехватываем почти все сообщения. Те, что не представляют особого интереса, пропускаем, иногда добавляем кое-что от себя, чтобы у них не возникло подозрений сразу. Все другие оставляем у себя. Впрочем, я не очень понимаю, какие выводы мы можем сделать.

– Почему?

– Иди сюда, – сказала Яана, не отрывая глаз от листа бумаги, который держала в руке. – Вот, посмотри.

Элла подошла к кровати и взглянула на письмо, которое ей показывала Яана.

«Коммандер Оливан Карта,

Брат, я надеюсь, что это письмо дойдет до вас прежде, чем будет слишком поздно. Как я слышал, вы вместе со Второй армией разбили лагерь к северу от Аргинуотча. Я молюсь Эфиалтиру, чтобы вы все еще оставались там. Несколько дней назад прервалась наша связь с Истерлоком и Равенсгейтом. Разведчики, которых мы туда отправили, не вернулись. Мы потеряли двадцать прекрасных мужчин и женщин.

Мы получили несколько сообщений от одиноких путешественников, которые рассказали про армии и драконов, уничтожающих и сжигающих все на своем пути. Разум подсказывает мне, что это невозможно, но, если учесть последние события, я не могу отбросить данные сведения. Я отправил письма в Берону и Ан-Наслу в надежде связаться с командованием Драконьей гвардии, но вы расположены ближе всех. Брат, будь то драконы, эльфы, араки или иностранные захватчики, но что-то назревает. Даже воздух изменился. У него вкус крови и смерти.

Мои силы расположены в пяти милях от Гилдора. Утром мы выдвигаемся к городу. Я прошу немедленной поддержки.

Коммандер Джиана Карта, Шестая армия».

– Драконы? Конечно, такого не может быть. – Элла еще раз прочитала письмо, чтобы проверить, все ли она правильно поняла.

– Неужели? А как же дралейд, который терроризирует Империю на Юге? В последнее время возможное и невозможное поменялись местами.

Элла покачала головой.

– Но… откуда могут взяться новые армии? Из океана? Или это вторжение из других стран?

Яана вздохнула и слегка пожала плечами.

– Я не знаю. Возможно, армии пришли из Карвоса. Впрочем, это маловероятно. Карвоси не тревожили наши берега вот уже несколько столетий, но, даже если появлялись, Орден быстро с ними разбирался.

– Однако Орден не существует уже четыреста лет, – возразила Элла. – А про Драконью гвардию я слышала только в легендах.

– О, Драконья гвардия вполне реальна, девочка, – сказала Яана. – Уж поверь мне. Но ты права, теперь их не встретишь так часто, как прежде. Впрочем, все может измениться, когда начнется серьезный конфликт. Мы всегда опасались беспокоить спящего медведя, но что произойдет, если разбудить спящего дракона? В любом случае это могут быть карвоси, а может, и арданиане. Однако я не вижу причин, зачем бы им понадобилось напасть на западное побережье. И всегда существует вероятность, что эльфы выйдут из Линалиона. Пугающая мысль… – Яана замолчала, продолжая читать другие письма, все они были от разных людей, и в каждом повторялось одно и то же: люди умирают, горят города.

– Эльфы? Я думала, что Линалион существует только в сказках. Город, спрятанный тысячами миль леса. Армии эльфов, которые ждут подходящего момента для мести. Это одна их любимых тем бардов. Я никогда не сомневалась, что в Линалионе живет много эльфов, но армии, достаточно большие для уничтожения городов?

– Вы, южане, все считаете волшебными сказками, верно? Эльфы Линалиона вполне реальны и очень опасны. Кингпассе и Истерлок часто страдают от их рейдов. И никто из мужчин и женщин, однажды вошедших в лес, не вернулся назад. Но, если забыть о легендах, Фарвен пару раз о них упоминала. И это были единственные разы, когда я слышала страх в ее голосе.

– Страх? – удивилась Элла. – Но они же ее соплеменники?

– Ну, всё… не так просто. Фарвен не бывала в Линалионе со времени Падения. И никто там не бывал. Во всяком случае, никто из тех, кого я знаю.

– Со времен Падения? Падения Ордена? – Элла не сумела сдержать смех. – Получается, что Фарвен больше четырехсот лет. Это невозможно… – Элла прищурилась, глядя на Яану, на лице которой появилась улыбка. – Ты серьезно?

– Тебе предстоит многому научиться, Элла Фьорн. Фарвен была дралейдом. – Яана тихо рассмеялась, увидев изумление на лице Эллы. – И она не единственная. Еще Корен. Они сражались во время Падения, видели, как погибали их братья и сестры, как рушился мир. Я не очень знаю, когда именно, но они потеряли своих драконов в схватках с Драконьей гвардией. Я уверена, что ты слышала разные истории, но однажды, когда мы с Фарвен топили наши горести в Крови Змея, она сказала мне, что утрата дракона подобна разбитому вдребезги стеклу. Как если бы вся она превратилась в мелкие осколки, без всякой надежды и возможности склеить их снова. Я бы не поверила ей, если бы своими глазами не видела, как она держит руку над пламенем, пока кожа не покрывается волдырями. Она не чувствует боли или прикосновений – на самом деле вообще ничего не чувствует. Фарвен говорит, что ее дракон забрал с собой ее способность чувствовать, когда погиб, – я не сумела понять, что это означает. Если ты или я думаем, что нам довелось пережить скорбь, мы обе печально ошибаемся. Впрочем, все мы понесли потери.

У Эллы заболело сердце. Физически. Боль сжала ее грудь. Мысль о таких мучениях казалась ей непостижимой. В ее голове промелькнули образы Рэтта и Хейма.

– Но как… как они нашли в себе силы продолжать? – спросила она.

– По той же причине, что и ты, – ответила Яана, положив ладонь на руку Эллы. – Потому что мы больше, чем мы сами про себя думаем, больше суммы всех составных частей.

– Я… – Странное ощущение возникло на периферии ее сознания.

Она что-то услышала, но не совсем понимала, что именно. Рядом с ней на ноги поднялся Фейнир и навострил уши.

– Что? – Яана перевела взгляд с Эллы на Фейнира, потом посмотрела на дверь в лазарет. – Элла, что…

Со стороны койки у них за спиной послышался хриплый кашель, Элла и Яана подскочили от неожиданности.

– Моя любовь! – Яана резко повернулась, письма взлетели в воздух.

Пульс у Эллы забился быстрее, сердце стучало, точно молот.

– Все в порядке, я здесь. Все хорошо, постарайся дышать, – сказала Яана.

– Алари! – закричала Элла, призывая целительницу. – Алари, ты нам нужна! Он пришел в себя!

– Элла? – голос Таннера был сухим и скрипучим, как песок в пустыне.

– Элла? – Яана повернулась к Элле, приподняв брови, потом снова посмотрела на Таннера, который неподвижно лежал в кровати. – Она здесь, любовь моя. Что такое? Что-то случилось?