Он и сам не понимал, что с ним происходит. Свернувшись калачиком, парень заткнул себе рот собственным кулаком и тихо, еле слышно заскулил, будучи не в силах сдержаться.

* * *

Сутки Беломир ходил словно в воду опущенный. В голове творился сумбур и сплошная неразбериха. Хотелось бросить все и бежать из деревни куда глаза глядят. И только воля помогла ему удержаться на грани и обойтись без срывов и истерик. Хотя состояние у него было проще удавиться. А еще ему очень хотелось сцепиться с кем-нибудь в драке. И неважно с кем. Главное, чтобы противник был настоящий, а не местные увальни, способные только рожи друг дружке бить, да и то на праздники.

Настоящих бойцов в веси после налета почти не осталось. Хазары налетели неожиданно. Как оказалось, ни о каком наблюдении за окрестностями тут и понятия не имели, исходя из постулата: степь ровная, успеем заметить и приготовиться. Вот и успели. Большую часть населения деревни угнали в рабство. С этим тут было просто. Все жители степей работорговлей промышляли регулярно и с удовольствием.

Так что детский крик, известивший об очередной беде, Беломир воспринял как манну небесную. Сидя на пороге землянки, парень угрюмо размышлял о своей дальнейшей судьбе, когда вдруг откуда-то с противоположного конца деревни раздался пронзительный вопль:

– Татары-ы!

Вздрогнув от неожиданности, парень почти скатился в землянку и судорожно принялся экипироваться. Поддоспешник, кольчуга, пояс с кинжалом, нож за голенище, перевязь с саблей и пика в руку, вот и все сборы. Вылетев наружу, Беломир остановился и, приметив на краю веси с десяток всадников, ринулся в ту сторону. Колчан за спиной приходилось придерживать локтем, так что сабля болталась на поясе, то и дело норовя за что-нибудь зацепиться.

Благо опыт подобного ношения оружия у него имелся, так что обошлось бед досадных падений. Забежав за все ту же, перевернутую телегу, парень воткнул пику в землю и выхватил из колчана стрелу. Степняки с хохотом ловили арканами людей, то и дело сбивая их с ног грудью коня. Выбрав самого богато одетого, Беломир натянул лук и, зло ощерившись, разжал пальцы. Сам себя он никогда не считал серьезным стрелком, но в этот день в парня словно бес вселился.

Заметили его после третьего выстрела. Степняки, тут же бросив отлов людей, развернули коней и, прикрывшись щитами, взялись за луки. Но перестрелки не получилось. Вылезать на открытое пространство Беломир не собирался. Пригнувшись, он накладывал на тетиву стрелу и, натягивая ее, выпрямлялся. Дотянуть тетиву и прицелиться занимало гораздо меньше времени. Сообразив, что стрелы днище телеги не пробивают, бандиты ринулись в атаку, пытаясь обойти его с двух сторон.

Последний выстрел парень успел сделать, когда степняки были уже шагах в двадцати от его укрытия. Всадив стрелу в бедро ближайшему всаднику, Беломир бросил лук и, подхватив пику, прыгнул навстречу другому противнику. Отбив наконечником саблю, он сделал выпад в лицо, заставляя всадника прикрыться щитом, и тут же ударил под широкий пояс. Ахнув, степняк выронил саблю и начал медленно заваливаться вбок.

Но Беломиру было уже не до него. Стремительно развернувшись, он широким маховым движением ударил очередного людолова наконечником в лицо и тут же обратным движением хлестнул по голове коня другого степняка. Взвизгнув от боли, косматый жеребец вскинулся на задние ноги, чем парень тут же воспользовался, ткнув первого степняка наконечником в бедро. Из десятка всадников его атаковали только четверо, двое из которых уже были ранены. Пятый, вывалившись из седла, лежал на земле, прижимая к животу окровавленные ладони. Троих он достал стрелами, а еще двое отбивались от ринувшихся в атаку местных.

С оружием у крестьян было плохо, так что били бандитов чем придется. В ход шли колья из плетней, топоры и просто камни. Прикрываясь телегой, Беломир заставлял степняков атаковать себя только с одной стороны, да и то не всем сразу. Большие сплошные колеса мешали им использовать свой излюбленный прием: разогнав коня, срубить врага на скаку или, ударив его конем, добить уже лежащим на земле.

Беломир же в приемах себя не ограничивал. Бил и седоков, и их коней. Но помня, что в этом мире конь, можно сказать, главное богатство и серьезная добыча, старался не наносить животным серьезных травм. Но и того, что лошадям перепадало, было достаточно, чтобы они регулярно выходили из повиновения, чем парень и пользовался, нанося уколы в бедра, колени и даже по голеням степняков.

На первый взгляд, вроде ранения и не смертельные, но при этом весьма для всадников опасные. Степняки привычны драться в седле и управлять конями при помощи ног. А когда ноги не слушаются или слушаются плохо, ни о каком управлении уже и речи быть не может. К тому же Беломир то и дело заставлял их коней вставать на дыбы, что не добавляло степнякам радости. Удержаться в седле с раненой ногой очень сложно.

Ловкий удар широкоплечего воина перерубил древко пики, и защитник веси, швырнув обрубок в морду соседнему всаднику, выхватил из ножен саблю. Отбив ударом по плоскости размашистый удар противника, он ткнул концом клинка его в ребра, под нижний свод и, заметив, как бандит скривился, зло усмехнулся. Удар по печени всегда считался нокаутирующим, так что в данный момент ощущения степняк испытывал наверняка неописуемые.

Заметив, как тот, согнувшись, невольно опустил руку с оружием, Беломир подпрыгнул и от души рубанул его клинком по шее. Степняки, очевидно, поняли, что все пошло не так, как задумывалось, и начали разворачивать коней. Но отпускать их парень не собирался. Воткнув саблю в землю, он вновь подхватил лук и вынул из колчана стрелу. Три стрелы настигли удиравших бандитов, едва они успели доехать до края площадки, что считалась центральной площадью веси. Последнего он сбил, когда тот собирался срубить вставшего на пути крестьянина.

Убедившись, что воевать больше не с кем, Беломир аккуратно прибрал все оружие и, оглядевшись, отправился собирать трофеи, попутно проверяя грабителей на предмет выживших. Чтобы не портить не самый плохой кожаный доспех, он всаживал кинжал в шеи, перерезая артерии и трахеи. Наблюдая за его действиями, крестьяне только головами качали и что-то тихо бормотали, словно молясь за добитых. Не обращая на них внимания, Беломир принялся обыскивать ближайшее тело.

В его нынешнем положении ему требовалось всё. От денег до припасов и оружия. А еще парню предстояло выбрать из всего добытого табуна пару-тройку лучших лошадей, чтобы совершить спокойный переход в предгорья. Оставаться в степи он не хотел. Размышляя трезво, Беломир понял, что делать тут ему просто нечего. Пахать землю он просто не умел, а каких-то промышленных предприятий тут и в помине не имелось. Чего говорить, если жили местные в землянках, даже не пытаясь найти глину и построить нормальные жилища.

Крестьяне отловили всех лошадей и восемь из них подвели Беломиру, тем самым молчаливо признавая, что это его законная добыча. По знаку старейшины мужчины быстро сняли с тел все доспехи и оружие и принялись сносить все найденное к телеге. Оглядев эту кучу, Беломир задумчиво вздохнул и, подумав, принялся первым делом осматривать оружие. Выбрав себе лучшие образцы, парень сменил пояс и, отложив пару колчанов со стрелами, кивнул на оставшееся:

– Это промеж себя разделите. Нельзя тут без оружия. Разом в колодки забьют.

– А с конями что делать станешь? – осторожно поинтересовался старейшина.

– Трех лучших отберу, остальных тоже вам оставлю.

– Уйдешь, значит, – вздохнул старик.

– Нет мне тут дела. А на шее у других сидеть я не привык, – чуть пожал парень плечами. – Говорил же. Вой я, не ратай.

– Это верно. Покуда мы двоих добивали, ты восьмерых упокоил, – огорченно усмехнулся старик. – Может, погодишь пока ехать?

– Зачем? Или у вас хлеба лишнего много, чтобы за просто так кормить меня? – развернулся Беломир к нему всем телом.

– Не просто так, – качнул старик головой. – Научи людей хоть как оружьем биться.

– Для такого не один год нужен, – мотнул Беломир головой. – Да и не вои они. Я вон раненых добивал, так твои увальни едва на меня с дрекольем не кинулись. А ведь эти сюда не пряниками вас кормить приехали.

– Не делаем мы так, вот они и вскинулись, – смутился старейшина.

– Хороший враг – это мертвый враг, – фыркнул Беломир, принимаясь осматривать переметные сумы.

К огромному удовольствию парня, в кошельках степняков нашлись и деньги. Медные и серебряные монеты, то ли арабского, то ли еще какого происхождения, но вязь на них ясно говорила, что пришли они откуда-то с востока. Ссыпав все собранное в один кошель, он перетряхнул все сумки и, убедившись, что ничего ему нужного в дороге тут нет, тоже отдал их крестьянам. Перебирая добычу, он попутно выбирал себе сбрую, седло и переметные сумки. К дороге в данной ситуации нужно было готовиться особенно тщательно.

Лошадь – это даже не мотоцикл, и заправить ее на попутной заправке не получится. Так что требовалось предусмотреть всё. От толковой сбруи и до запасных подков. Ковать коней ему еще не приходилось, но Беломир не сомневался, что сумеет тупо все сделать так же, как было сделано прежде. Повторить что-то уже сделанное гораздо проще, чем сделать самому изначально. Главное, не торопиться и пытаться что-то улучшить. Так что собирался он вдумчиво.

В итоге, после всех осмотров и перекладок, из оружия у него остался хороший лук с тремя запасными колчанами стрел и двумя мотками тетивы. Сабля, пара кинжалов, четыре ножа, которые можно было использовать как метательные, и обычный обеденный нож. К тому же парень оставил себе хорошего качества пику, пару арканов, веревка-то в дороге всегда нужна, и найденный на седле одного из бандитов топорик. Про бытовые мелочи можно было и не вспоминать.

Отложил он даже лист почти нового войлока. Кошма, которую явно возили для ночевки в степи. Глядя на его подготовку, старейшина только тихо вздыхал, словно не находя слов, чтобы удержать парня в веси. Сам же Беломир отлично понимал, что деревенька эта обречена. Без толковых бойцов им будет тут не выжить. Теперь, когда степняки узнали, что хазары угнали большую часть мужчин, нападения будут повторяться. Но как объяснить все это крестьянам, он не знал.

Общение с местными проходило обычно с таким скрипом, что ему иной раз хотелось послать все куда подальше. Вроде и на одном языке говорят, а словно с инопланетянами общаешься. По знаку старика мальчишки подхватили все собранное парнем и понесли в отведенную ему землянку. Жестом, удержав его на месте, старик огладил бороду и, вздохнув, тихо спросил:

– Не торопись, молю. Сам видел, одним нам не выстоять.

– Ты уж прости, но вам все одно не выстоять, – решившись, прямо ответил Беломир. – Степняков много, а вас очень мало. Сомнут они вас тут. Уходить вам надобно.

– Куда?

– Я этих мест не знаю, но думаю, ближе к горам. Там хоть бродники рядом будут. А тут вы совсем одни.

– Бродники те – тати не хуже этих, – скривился старик.

– Ну, прости, иного совета не дам, – развел парень руками.

– Когда поедешь? – помолчав, уточнил старик.

– Передохну еще денек, и в путь. Припасов в дорогу дадите?

– Велю собрать. И лепешек, как степняки пекут, тоже прикажу, – решительно кивнул старейшина.

– Благодарствую, – склонил Беломир голову.

– Тебе благодарность моя, вой, – ответил старик с неожиданной торжественностью. – Не отбились бы мы, кабы не ты.

– Ну, теперь-то всяко полегче станет, – пожал парень плечами. – Луками-то люди твои управляться умеют худо-бедно. А пика тот же кол, только ею еще и колоть можно. С саблями только пусть осторожнее будут. Попервости ею можно и себе ногу срубить. Лучше уж топорами. Оно привычнее будет.

– Где б их еще взять, те топоры, – понимающе усмехнулся старик.

– Неужто кузни ни у кого вокруг нет? – удивился Беломир.

– У бродников есть, да только ехать туда далече. Да и купить не на что.