Фанфики: истории для тех, кто не хочет прощаться (страница 5)
Представляете ли вы сообщество любителей научной фантастики как субкультуру? Если ответ утвердительный, то вы наверняка представили ребят вроде героев сериала «Теория большого взрыва». А теперь представьте их в 1930-х – мужчин в стильных шляпах, костюмах и плащах с журналами The Comet или The Planet в руках. В моде были популяризация науки и мечты о прекрасном будущем, технологичном и космическом. Историк научной фантастики Сэм Московиц называет The Planet первым фанзином[31], но на это звание также претендуют The Comet и The Time Traveler. Однако все они были фанзинами еще до того, как в 1940 году появился этот термин. Фанзин подразумевает под собой журнал, который издают фанаты фантастики или полупрофессионалы. На тот момент существовало много изданий, где публиковались профессиональные авторы, но количество заинтересованных научной фантастикой росло. Молодые люди, желающие найти товарищей по хобби, чтобы обсуждать произведения и идеи, писали письма в Amazing Stories – первый крупный журнал, посвященный исключительно научной фантастике. Именно там публиковались работы Эдгара Аллана По, Жюля Верна, Герберта Уэллса. Вдохновленные юные читатели, в основном подростки, делились впечатлениями о прочитанном и оставляли свои адреса. Таким образом, многие юные американские гики конца 1920-х – начала 1930-х годов завязали переписку, а также стали встречаться вживую, образуя клубы по интересам. Это было зарождение большого фандома любителей научной фантастики (он же «сай-фай фандом»). Активным, думающим и творческим молодым людям требовалась площадка, чтобы проявить себя, но в крупные журналы молодых авторов пускали редко, потому что известные имена повышали продажи.
Именно тогда формировалось близкое нам понятие фандома. Термин упоминался еще в 1903 году, согласно словарю Merriam-Webster[32], и означал группу фанатов или определение себя как фаната чего– или кого-либо. Однако явление зародилось еще в конце XIX века благодаря повышению общей грамотности и доступности произведений, которые становились все более массовыми. Одним из первых фандомов считают поклонников историй о Шерлоке Холмсе. Но именно с ростом интереса к фантастике и фэнтези в англоязычном сообществе начал формироваться такой фандом, каким его знают теперь, – группа фанатов, увлеченных чем бы то ни было. Единственным требованием для вступления в фандом является наличие общего интереса.
Одним из первых фан-клубов фантастики в США считается Scienceers, появившийся 11 декабря 1929 года. Аллен Глассер, состоявший в нем, вспоминает[33], что их клуб был очень сплоченным и проводил встречи каждую неделю, в отличие от других, более ранних сообществ. Интересно, что с 1929-го до весны 1930 года президентом клуба был темнокожий Уоррен Фицджеральд. Глассер описывает его как «любезного и культурного джентльмена во всех смыслах этого слова». Этот важный факт помогает понять, как формировалась фандомная среда наподобие современной, где раса, возраст и социальное положение не имеют особого значения.
Клуб Scienceers публиковал рекламу в тематических журналах, привлекая новых членов. В самом начале 1930-х он стал издавать свой фанзин, The Planet, считающийся одним из первых фанатских изданий, а Аллен Глассер стал его редактором. Свои версии пытались издавать фанаты из других штатов, например из Техаса, но не имели такого успеха. Нью-йоркский The Planet задал высокую планку и тон для фанзинов на многие годы вперед. В 1960-е Глассер говорил, что на тридцать лет, но на самом деле на более долгий срок, ведь с развитием технологий менялись и тренды в фантастике и фэнтези, но полностью интерес не исчезал никогда.
Le Zombie был одним из популярных фанзинов, который публиковал любительские работы. Основал его писатель Боб Такер в 1938 году. Эту версию имени Артур Уилсон Такер взял именно для подписи работ в фанзинах. И именно благодаря ему возникли многие термины в фантастической литературе, например «космическая опера». В журнале Такера появляется и термин «фанфикшен» (fan fiction), предположительно означавший фантастические произведения, которые написаны непрофессиональными авторами и в которых могли участвовать сами фанаты и герои из существующих произведений.
Есть мнение, что раннее определение фанфикшена как всех непрофессиональных фантастических произведений, опубликованных в тематических журналах, является ошибочным. Сейчас мы действительно подразумеваем под фанфикшеном именно произведения, написанные с использованием существующих персонажей, вымышленных вселенных и их деталей. Но возникновение фанатских изданий было очень важным для развития фандомной культуры, так что использование подобного термина для ранних фанатских произведений вполне справедливо.
Типичный фанат того времени – подросток, старшеклассник или студент, увлеченный фантастической литературой, причем по большей части благодаря приключенческим сюжетам, а не из-за большой любви к науке. Наука тогда была модной, примерно как нынешние разработки вроде виртуальной реальности (ВР) или использования искусственного интеллекта (ИИ). Не обязательно понимать, как что-то работает, чтобы считать это крутым. Примерно таким был Джо Фэнн (или Джо Фан) – своеобразное альтер эго Боба Такера, персонаж, от лица которого в Le Zombie публиковались некоторые шутки и критика произведений. Его образ – молодой человек, вчерашний подросток, который смотрит на мир сквозь очки с толстыми линзами и строит планы по выпуску кучи фанзинов, – стал типичным образом фаната[34]. Он до сих пор существует в лице тех самых гиков и нердов из медиа, которые появляются в «Очень странных делах», «Теории большого взрыва» или «Компьютерщиках». Джо Фэнн стал собирательным, хоть и слегка гротескным, образом фаната. В шутку его называют «большим придурком», но дополняют, что «к счастью, все это не соответствует действительности». Однако образ весьма правдоподобен. Джо Фэнн как персонаж имеет проблемы в общении с девушками, а также считает фанатов самыми крутыми людьми на планете. В нем читатели должны были не только отчасти узнавать себя, но и ощущать собственное легкое превосходство над этим самым Джо.
Технически существует несколько Джо Фэннов, потому что он и сам стал героем фанатских работ – по сути, первых «официальных» фанфиков с момента появления термина. Одно из таких произведений – The Enchanted Duplicator Уолтера Уиллиса и Боба Шоу – впервые увидело свет в 1954 году. Это фанфик, публиковавшийся как книга до того, как это стало мейнстримом. The Enchanted Duplicator является произведением «от фанатов для фанатов», полностью посвященным фандому. Главный герой получает силу от Духа Фандома, а его пункт назначения – «самая прекрасная страна, которую Джофан когда-либо видел, – Фандом»[35]. Волшебным артефактом является тот самый Зачарованный дупликатор, давший книге название, с помощью которого можно издавать «идеальные фанзины». Произведение имеет одиннадцать изданий, последнее из которых в электронном формате вышло в 2015 году. У The Enchanted Duplicator также есть продолжение, посвященное фанатскому съезду и опубликованное в 1991 году.
Золотым веком научной фантастики в Северной Америке считаются 1938–1946 годы. Удивительно: именно в это время мир сотрясает Вторая мировая, а США только выбирается из Великой депрессии – экономического кризиса, длившегося с 1929 по 1939 год. Но интерес к фантастике растет, и во многом благодаря фанатам, которые выходят из тени.
Увлечение фантастическими рассказами из хобби для кружка странноватых любителей науки превращается в массовое явление. Молодые люди, уже большей частью грамотные, прогрессивные, читают специализированные журналы, собираются в кружки, рецензируют книги и рассказы, но самое главное – заражают своим интересом других. Кто-то случайно натыкается на выпуск журнала Astounding Stories of Super-Science, читает, а потом одалживает номер товарищу, который решает сам что-то написать. Отправляет в один из журналов свою работу, публикуется в фанатском студенческом издании. Открываются новые имена и формируются новые мечты, в том числе о писательстве и журналистике.
Живое общение, колонки с письмами и объявлениями о знакомствах помогали многим тогдашним фанам находить новых товарищей по увлечению. По сути, среда фанатов фантастики была быстрорастущим сообществом, субкультурой, привносившей в жизнь многих юношей и девушек то, чего им не хватало, – от возможности быть услышанными до реализации потребности в эскапизме. Зловещий экономический и политический фон, очевидно, побуждал сбежать из этой реальности хоть на несколько часов, а то и переосмыслить ее в фантастических рассказах.
Эскапистской была не только научная фантастика. Уже упомянутый Аллен Глассер, например, отмечал, что для него фантастика и фэнтези всегда шли рука об руку: «Я думаю, что глупо, например, считать путешествия во времени научными, а колдовство – фантастическим. Одно из них так же возможно – или невозможно, – как и другое; и оба представляют собой интересное и провокационное чтение, по крайней мере для меня»[36]. Отвечая на запрос тысяч молодых читателей, вроде юного Глассера, которые интересовались всем, что было в библиотеках, пропадая в мирах Герберта Уэллса и Джека Лондона, журналы публиковали рассказы и повести, и далеко не все из них были посвящены фантазиям о научных изобретениях. Тем не менее в них имелось «фантастическое допущение», которым и определяется весь жанр как пласт литературы. Это могли быть и произведения с альтернативной историей, и космические приключения, и эпические сюжеты, вдохновленные мифологией.
Годы экономического и политического упадка помогли расцвету человеческой фантазии. Во второй половине 1930-х и в первой половине 1940-х мир узнал об Айзеке Азимове, Роберте Хайнлайне и Артуре Кларке. Карьера каждого из них началась с рассказов для журналов. Окончание же Второй мировой войны подогрело интерес к жанру, потому что мечты о будущем стали вновь актуальны. В конце 1940-х и в 1950-х вышли многие фантастические романы, значительно повлиявшие впоследствии как на весь жанр в целом, так и на фанатские работы в частности. Это и «Марсианские хроники» (1950) Брэдбери, и первоначальная версия «Города и звезд» (1948, сам роман был опубликован в 1956-м) Кларка, и «Академия» (1951) Азимова. Даже по этому небольшому списку видно, что мысли авторов устремились к звездам.