– Я понял… Ах, судья, я совсем забыл сообщить вам кое-что! Это может помочь в расследовании.

– Что именно?

– Десятого февраля, за два дня до смерти господина Кусио, он, что для него нехарактерно, пил с коллегой. Говорят, на этой встрече господин Кусио в какой-то момент изменился в лице после неосторожного замечания этого самого коллеги.

– Что он сказал?

– Его собеседник не понимает, что именно так его разозлило. Он довольно известный местный художник и пять лет назад получил заказ на создание фрески от юридического факультета того же университета Нагои и просто упомянул об этом.

– Упомянул только сам факт получения заказа?

– Нет. Он сообщил, сколько дней ушло на работу и какова была оплата, а затем, когда подсчитал заработок, сравнил его с почасовым окладом обычной компании и, кажется, пожаловался. Тогда-то Кусио и изменился в лице.

В голове Сидзуки щелкает – теперь почти все кусочки пазла складываются.

– Впрочем, не думаю, что история о том, как мало зарабатывают художники, принесет нам много пользы…

– Это не так, – отвечает Сидзука и кладет трубку.

* * *

Полиция действует молниеносно. Выйдя из участка, Кирияма по дороге забирает Сидзуку, и они направляются прямо в главный офис строительной компании Тэрасаки.

– Не имею ничего против, но зачем мне вас сопровождать?

– Вы ведь предупредили меня, госпожа судья. Я не собираюсь мстить, но, если произойдет что-то неожиданное, вы, по крайней мере, будете свидетелем. Иначе у меня не будет алиби.

Сидзука понимает доводы Кириямы и поэтому не возражает. К тому же ее интересует исход противостояния Гэнтаро и Тэрасаки.

– Госпожа судья, неужели вы уже выяснили все детали дела?

– Боюсь, что нет, есть моменты, которые еще не до конца ясны. Но я почти уверена в своей версии о причине убийства Кусио.

– И вы не собираетесь озвучивать ее сейчас, не так ли?

– Если хотите объяснений, спросите господина Кодзуки. Мне кажется, он расскажет все, даже если его об этом не просить.

По правде говоря, если ее гипотеза окажется неверной, Сидзуке будет стыдно. Это привычка, которая выработалась за время работы судьей, – она старается не озвучивать выводы до самого конца. Когда она была судьей, каждое слово имело вес и несло за собой ответственность. Теперь, когда Сидзука давно ушла в отставку, кому-то может показаться, что она просто слишком важничает, но от привычек нелегко избавиться.

А Гэнтаро, в отличие от нее, поступает как ему вздумается.

Неизвестно, совпадает ли его вывод с выводом Сидзуки, но, раз он направился к Тэрасаке, значит, его предположение не слишком далеко от истины. Сидзука просто собирает информацию в безопасных источниках, а вот этот старик, который ей так не нравится, готов идти на риск и нырять в гущу событий. Хотя они оба стремятся докопаться до правды, их методы абсолютно разные. Но дело не в том, чей метод лучше, а в различии характеров.

Полицейская машина, в которой едет Сидзука, движется прямо по улице Хирокодзи в направлении строительной компании. Кажется, улицу переименовали в Хигасияма, даже ее облик изменился – вдали виднеются роскошные особняки, возвышающиеся над остальным городом.

– Типичный район богатеев…

– До войны здесь были только леса и сельскохозяйственные земли. Но потом случился небывалый строительный бум, и владельцы земель быстро стали миллионерами. Кажется, и мода на богатеньких девушек тоже началась здесь.

– Вы, как местный полицейский, прекрасно осведомлены о здешних делах.

Кирияма недовольно кривит губы.

– Ну конечно, я отлично осведомлен! Господин Кодзуки живет в Мотояме, и не только меня, но и сотрудников префектурной полиции и местного отделения часто вызывают к нему.

– Ох, должно быть, то еще испытание…

– Более того, дом Тэрасаки тоже находится неподалеку.

– Выходит, они соседи?

– Нет. Хотя они живут в одном районе, тех, кто переехал позже, там не считают соседями, они чужаки. Кажется, Тэрасака недоволен председателем Кодзуки именно из-за этого.

Люди склонны выстраивать иерархию. Они стремятся поставить остальных ниже себя, независимо от доходов и социального статуса, и это, возможно, уже стало частью человеческой природы.

Наконец патрульная машина останавливается перед не очень изысканным особняком на главной улице. Здание, построенное в западном стиле, с явным избытком роскоши, забавляет Сидзуку.

– Председатель Кодзуки уже на месте.

Кирияма указывает на фургон, не подходящий по статусу к стоящим рядом дорогим автомобилям.

– Это его личная машина?

– Говорят, он купил этот фургон вместе с водителем у компании, предоставляющей услуги по уходу за больными.

Дурной вкус Тэрасаки не ограничивается только внешним видом его особняка. За забором их сверлят глазами несколько мужчин, и с первого взгляда понятно, что они не из числа законопослушных граждан.

Кирияма и остальные пытаются пройти через ворота – и сразу же начинается перепалка.

– Чего вам, сотрудникам отдела особо тяжких преступлений, тут надо?

– У вас ордер есть?

– Председатель Кодзуки ведь сейчас здесь? Мы просто пришли за ним, какой еще, к черту, ордер?

– Ты, коп, что, хочешь незаконно проникнуть сюда?

– А не хочешь ли ты заодно быть задержанным за препятствование служебной деятельности? Не то чтобы ты смахивал на настоящего якудзу, но, если будешь играть с огнем, можешь и обжечься.

Пройдя мимо этих мужчин внутрь, они сразу слышат голос Гэнтаро:

– Даже мерзавец из тебя третьесортный, вот ты какой!

Сидзука невольно переглядывается с Кириямой. Все-таки это чужой дом, и проявить чуть больше уважения не помешало бы.

Голос доносится из гостиной. Там Гэнтаро с Митико за спиной набрасывается на Тэрасаку, позади которого, словно его тень, стоит Сайга.

– О, да это же Сидзука! Какое совпадение! Не ожидал встретить тебя здесь!

– Какое же это совпадение? Я пришла, чтобы остановить вас, пока вы не натворили дел.

– Это, конечно, похвально, но я не собираюсь ничего творить. Наоборот, я объясняю ему ситуацию и советую сдаться полиции.

– Какое еще «сдаться»?! С какой стати вы считаете меня преступником?!

Тэрасака багровеет от возмущения, но Гэнтаро и не думает его слушать.

– Говоришь, нужны основания? Хочешь их услышать?

– Разумеется!

– Тогда я тебе их предоставлю. Основанием является твоя алчность. У тебя нищий дух, но ты стараешься жить на широкую ногу, из-за чего становишься жадным. А чтобы скрыть эту алчность, ты идешь на преступления и подставляешь людей. Это вполне обычная история для таких, как ты, с причудливыми амбициями нувориша.

Сидзука удивляется, почему Гэнтаро пытается рассуждать и проявляет сострадание. Вместо того чтобы убедить Тэрасаку, он разве не провоцирует его?

– Это все, что вы хотели сказать?

– Если тебе нужны прямые доказательства, я могу предъявить их тебе прямо сейчас. Например, заказ скульптуры, который ты отправил Кусио. Он был педантичным человеком, следил за каждой иеной и все документы по своим проектам держал в полном порядке. Сейчас его офис находится под контролем полиции. Я велел провести обыск, и, как и ожидалось, нужные бумаги нашлись.

Кирияма, стоящий рядом с Сидзукой и слушающий разговор, хмурится. Похоже, Гэнтаро вовлек в свою игру и других следователей. Что же теперь преобладает в душе Кириямы: ненависть к Гэнтаро или зависть к другим следователям?

– И что с того, что нашелся договор на заказ?

– Да то, что, если сопоставить его с оценкой, которую ты отправил университету, твоя жадность станет очевидна всем!

– Ну тогда попробуйте предъявить смету!

– Университет считает, что вещдок утерян, но ты, должно быть, сразу уничтожил его после отчета, чтобы его никогда не нашли. Но, к твоему сожалению, хотя записи и можно сжечь, человеческую память стереть нельзя.

Услышав это, Сидзука понимает, что Гэнтаро владеет той же информацией, что и она. Вполне логично, что если Кирияма и его команда смогли получить эти сведения посредством допросов, то Гэнтаро, работающий в той же отрасли, не может о них не знать.

– Э-э-э… госпожа судья… – робко начинает Кирияма, – разговор внезапно принял неожиданный оборот, будто президент Тэрасака и есть убийца господина Кусио…

– Да, так и есть. Думаю, именно он убил его.

Не обращая внимания на расширенные от ужаса глаза Тэрасаки, Сидзука продолжает. Ее давно покинула жалость к подозреваемому, который явно не собирается сдаваться.

– Это ведь посредничество, верно? Когда между заказчиком и подрядчиком появляется посредник, он получает некую долю. Но иногда такие негодяи присваивают себе гораздо больше. Это называется «незаконное присвоение средств». За два дня до своего убийства господин Кусио встречался с художником, который также получил заказ от того же университета. Этот художник заключил договор напрямую с университетом, без посредничества, но в случае с господином Кусио было иначе. Университет заключил договор со строительной компанией господина Тэрасаки, которая уже наняла господина Кусио для создания скульптуры. Вероятно, господин Кусио считал, что компания всего лишь посредник. Когда художник рассказал ему о своем договоре без посредников, естественно, он озвучил и сумму вознаграждения. Услышав это, господин Кусио легко смог подсчитать, сколько именно присвоила компания себе, и, скорее всего, именно поэтому его лицо тогда и побледнело.

Кажется, Гэнтаро доволен ее умозаключениями, он непрерывно кивает в знак согласия.

– Разумеется, господин Кусио понял, что компания его обманула. Он предъявил претензии господину Тэрасаке. Однако, если бы господин Тэрасака был настолько честным человеком, чтобы вернуть деньги, присвоенные пять лет назад, он бы изначально не занимался незаконным присвоением средств. Между ними наверняка возникла ссора. И, думаю, убийство господина Кусио стало результатом этой ссоры.

– Вы все несете чушь!

Повернувшись к Сидзуке, Тэрасака отбрасывает всякую вежливость. Он захлебывается ненавистью.

– Это все домыслы! Даже если у вас есть смета, вы не можете доказать, что между мной и Кусио была ссора!

Гэнтаро незаметно для остальных подмигивает Сидзуке и снова выступает вперед.

– У тебя отвратительный вкус, в том числе на галстуки. Золотая нить в галстуке – словно из наряда клоуна. Ты, наверное, считаешь себя модником, но со стороны это выглядит смешно. И галстук, который на тебе сейчас, ничем не лучше.

– Ты что, собираешься осуждать мои вкусы?

– Ты знаешь, что золотая нить легко расплетается?

– Что ты сказал?

– Современные научные методы впечатляют. Они могут определить производителя и год выпуска галстука по малейшему обрывку нити. Ты, конечно, не способен на тщательное планирование преступления, поэтому, должно быть, использовал галстук, который был на тебе, и задушил им Кусио в пылу момента. Уверен, что ты уничтожил этот галстук?.. Хотя, зная твою жадность, наверняка ты просто спрятал его где-то. В любом случае с горла Кусио извлекли тончайшие золотые волокна. Если они совпадут с волокнами галстука, который висит в твоем шкафу, что ты скажешь в свое оправдание?

Красное от ярости лицо Тэрасаки постепенно бледнеет. Сидзука поражена – он похож на сигнальный светофор.

– Кстати, если тебе мало вещественных доказательств, у нас есть и свидетель. Кое-кто видел, как ты душил Кусио.

– И где же он был?

– Не делай вид, что не знаешь. Этот человек, вероятно, уже устал от тебя, и сейчас подходящий момент, чтобы помочь ему раз и навсегда порвать с преступным миром. Ты, наверное, не раз задумывался, кто устроил взрыв. И если до сих пор не догадался, это только подтверждает, что ты совершенно не разбираешься в людях.

Гэнтаро пожимает плечами, явно насмехаясь над Тэрасакой.