– На самом деле я размышляю о другом.

– О чем же?

– О взрыве скульптуры. Тело Кусио обнаружили благодаря взрыву, но объяснение этому как случайности слишком натянуто.

Гэнтаро смеется, явно довольный.

– Ты тоже обратила на это внимание?

– Вы тоже об этом думали? Почему ничего не сказали?

– Иногда лучше оставить самое интересное напоследок.

Если бы Сидзука отвесила Гэнтаро пощечину за его самодовольный вид, это доставило бы ей огромное удовольствие.

– Господин Кирияма, поступали какие-нибудь заявления касательно взрыва?

– Нет. На данный момент ни одного заявления, включая розыгрыши, не поступало.

Сидзука молча кивает.

Ее вопрос скорее формальность. В октябре 2004 года, когда «Аль-Каида»^[3] убила японского юношу в Ираке, в Японии резко усилились меры по предотвращению терроризма. Но, к счастью, внутри страны терактов не происходило. Учитывая место происшествия, сразу после взрыва скульптуры первой пришла в голову мысль именно о возможной террористической атаке. Однако до сих пор не поступило ни одного заявления – значит, эту версию можно исключить.

– Что ты думаешь о взрыве?

– В каком смысле?

– О его цели. В последнее время некоторые нерадивые студенты врут о несуществующей угрозе, чтобы не ходить на занятия, но раз не было никаких заявлений ни до, ни после взрыва, то это явно не тот случай. Если бы это было делом рук человека, который затаил обиду на университет, он бы мог выбрать целью памятник основателю или главное здание, но и это, похоже, не так. Да и тот факт, что тело Кусио оказалось на месте взрыва, выглядит слишком уж подозрительно. Скорее всего, взрыв связан с его убийством.

Эти логичные рассуждения немного удивляют Сидзуку. Хотя Гэнтаро часто ведет себя грубо и говорит оскорбительные вещи, он, оказывается, вовсе не простой старик, и его репутация выдающегося экономического деятеля в регионе явно не преувеличена.

Сидзука тоже считает, пусть и не без неприязни, что взрыв скульптуры не террористический акт, он имеет отношение к убийству Кусио. «Интеллект и благородство – разные вещи», – убеждает она себя.

– Хотя бы тип взрывчатки уже определили?

– Компонент использованной взрывчатки – смесь нитроглицерина и аммиачной селитры.

– Хм, строительный динамит. Что ж, довольно распространенная штука.

Не поняв термин, Сидзука слегка наклоняет голову, и Гэнтаро тут же поясняет:

– Это промышленная взрывчатка, которую часто используют строители для подрывных работ. Она находится в широком доступе, это самая обычная взрывчатка.

– Неужели подрывные работы так часто проводят? Возможно, я не так много знаю об этой сфере, но у меня взрывы ассоциируются с такими проектами, как строительство дамб или туннелей.

– Да, конечно, их используют и для этого, но в последнее время все чаще применяют так называемую взрывную разборку – например, во время сноса высотных зданий или старых стадионов. Ты, должно быть, видела такое. Это когда большие здания вроде гостиницы рушатся вниз, словно складываются.

У Сидзуки сразу возникает ассоциация с карточным домиком.

– Демонтаж крупных сооружений занимает много времени и требует больших затрат на рабочую силу. Взрывной метод позволяет сделать все быстрее и дешевле. Если применить минимальное количество взрывчатки в нужных местах, здание само сложится под своим весом. Хотя выглядит это грубо, такой демонтаж – самый дешевый, но вместе с тем требующий тщательных расчетов способ снести постройку.

Очевидно, Гэнтаро в своей стихии, его объяснения звучат четко и понятно.

– Погоди, но если использовали динамит, то понадобился детонатор. А для взрыва скульптуры, скорее всего, использовали дистанционное управление. Как ее взорвали?

Кирияма, которому внезапно задали вопрос, спешно всматривается в документы.

– Как вы сказали, на месте были найдены фрагменты, предположительно, детонатора. Согласно отчету экспертов, это фрагменты изоляционного пластика и конденсатора.

– Теперь понятно. Изоляционный пластик и конденсатор – значит, использовали электрический детонатор и дистанционное управление.

К сожалению, четкой картины в голове у Сидзуки не возникает. Заметив ее растерянность, Гэнтаро слегка подается вперед.

– Кирияма, одолжи мне бумагу и что-нибудь, чем можно писать.

И он с привычной легкостью чертит схему работы детонатора.

– Электрический детонатор представляет собой трубку, запечатанную изоляционным пластиком, внутри которой находится взрывчатое вещество. Это взрывчатое вещество очень чувствительно к электрическим импульсам. Вот тут-то и нужен конденсатор. Обычная схема выглядит вот так…

Гэнтаро воодушевленно объясняет, чертя схему, и Сидзука невольно думает о том, что мужчины, будь то дети или старики, все одинаковы, когда речь заходит о таких вещах. Ей непонятно, что такого увлекательного они находят в механизмах и схемах.

– Поскольку это вещество чувствительно к электрическим импульсам, для подрыва просто необходимо дистанционное управление. Сегодня на месте взрыва, как правило, используют пульты дистанционного управления.

– Вы хотите сказать, что и в нашем случае тоже использовали пульт?

– На самом деле сейчас можно послать сигнал даже с мобильного телефона – притворяешься, что играешь, и в это время приводишь взрывное устройство в действие. Прогресс в технологиях – это мечта инженеров, но вместе с тем и чей-то кошмар.

– Правильно, но это отнюдь не радостная тема.

– Правильные вещи, как правило, тяготят.

Сидзука не спорит. Делать добро сложно, а творить зло легко. Это то, что она усвоила почти за сорок лет работы судьей. Чтобы поступать правильно, нужно соблюдать правила и быть твердым, а чтобы совершить зло, достаточно лишь на мгновение заглушить совесть. И человеческое сердце, и судебная система работают по этому принципу.

– По-вашему, какова цель взрыва?

– Я примерно представляю, что могло ею послужить. Полагаю, ты тоже.

В этот момент вмешивается Кирияма:

– Э-э-э… что вы оба…

– Посторонним тут не место!

Какое же надо иметь хладнокровие, чтобы назвать посторонним человека, который ведет расследование!

– Кстати, на чем сосредоточено внимание оперативного штаба?

– Мы собираем свидетельства, сосредоточившись на университете, где было обнаружено тело, и на мастерской.

– Есть кое-что более важное, чем такие мелочи. Пусть университет поскорее предоставит смету на заказ скульптуры.

Глава 4

– Ее установили пять лет назад, и университет ответил, что у них не сохранилось бумаг.

На следующий день Кирияма звонит Сидзуке в гостиницу, чтобы пожаловаться.

Сидзука понимает, зачем Гэнтаро потребовал смету. Но он не удосужился объяснить все как следует и просто отдал приказ, поэтому Кирияма не совсем понимает его замысел.

– Они хранят записи о лекциях и научные работы, как сокровища, но как только дело касается денег, делают вид, что им это неинтересно. Неужели работники думают, что разговоры о деньгах могут подорвать их достоинство?

Конечно, не все притворяются бедняками, но в словах Кириямы есть доля истины. Однако Сидзука предполагает, что это связано с нехваткой бюджета, выделяемого на исследования, – даже достигнув признания на мировом уровне, лауреаты Нобелевской премии чаще всего жалуются на нехватку средств. Кроме как на значимых мероприятиях, у университетов нет возможности рассказать о реальном положении дел. А когда бедность становится нормой, приходит и смирение.

– У университета, то есть у заказчика, нет сметы, но она должна была остаться у компании Тэрасаки. Почему бы не обратиться туда?

– Разумеется, мы и сами об этом подумали, но понимаете, судья, когда мы обратились в отдел общего управления компании, нам ответили, что они никакой информации тоже не нашли. Мы зашли в тупик.

Сидзука чувствует в его данных нестыковку. Если бы изначально целью оперативного штаба была смета, то жалобы Кириямы имели бы смысл, но ведь идея исходила от самого Гэнтаро.

– Вы сообщили об этом господину Кодзуки?

– Сразу же.

– И что он ответил?

– Он просто обругал меня и бросил трубку.

Представив себе этот разговор, Сидзука не может не сочувствовать Кирияме. Однако сейчас есть кое-что поважнее.

– Попробуйте снова связаться с ним.

Она с легкостью представляет недовольное лицо Кириямы на другом конце провода.

– Что-то случилось?

– Думаете, человек с таким характером просто смирится с отчетом, в котором говорится «не нашли», и будет сидеть сложа руки?

– Конечно нет.

– Чтобы это «конечно нет» не воплотилось в жизнь, примите меры как можно скорее.

Повесив трубку, Сидзука бесцельно шагает по комнате. Даже в попытках убедить себя, что ее переживания напрасны, она не может подавить беспокойство, поднимающееся из глубины души. Более того, ей несвойственно волноваться без причины, и это только больше ее тревожит.

Еще до того, как войти в мир юриспруденции, Коэндзи Сидзука была человеком логики, а не эмоций. А когда она приняла на себя обязанности судьи, эта черта стала ярче. Она верила, что человек, судящий других, не может позволить себе попасть под влияние эмоций, иначе он не сможет вынести справедливый приговор.

Сейчас эта логика предупреждает ее об опасности, которая в нормальных обстоятельствах была бы невозможна, но непредсказуемость, известная как Кодзуки Гэнтаро, не позволяет делать выводы заранее.

Он не просто самонадеянный или умный человек – его характер и поведение притягивают неприятности… Нет, скорее он сам охотно бросается в пучину бед.

Пока Сидзука нетерпеливо ждет, ей снова звонит Кирияма.

– Судья, все плохо. Председатель Кодзуки не отвечает на звонки.

– Вы все еще пытаетесь до него дозвониться?

– Да, но телефон отключен. Он часто так делает во время деловых переговоров.

– Думаете, он сейчас на переговорах?

– Вероятность пятьдесят на пятьдесят.

– Я бы поставила все на то, что господин Кодзуки уже ворвался в фирму Тэрасаки.

– Неужели он бы зашел так далеко только ради сметы?.. Впрочем, если это он, то наверняка.

Голос Кириямы слегка дрожит.

– Немедленно выясните, где находится глава компании. Господин Кодзуки должен быть с ним.

– Но разве есть угроза, требующая вмешательства полиции?

– Вы можете говорить о спокойствии, только пока ничего не произошло. Что вы и полиция префектуры Айти скажете в свое оправдание, если возникнет опасность?

Почувствовав что-то настораживающее в голосе Сидзуки, Кирияма меняет тон:

– Сейчас же выясню, где находится президент компании.

– Так и сделайте. И нужно выяснить кое-что еще. Господин Кодзуки говорил, что в компании Тэрасаки много сотрудников, которых переманили из других компаний. Нужно узнать, были ли такие сотрудники возле места, где произошел взрыв.

– Могу я узнать причину, по которой вы запрашиваете эту информацию?

– Будет достаточно, если я скажу, что это может привести к установлению личности преступника?

– Вы пытаетесь подтолкнуть полицию префектуры к действию, основываясь лишь на намеках? Это ведь в точности повторяет поведение председателя Кодзуки.

Сидзука не может проигнорировать эти слова.

– Не сравнивайте меня с ним. Действовать или нет – решать вам, но не забывайте, что именно я предложила вам найти президента строительной компании и господина Кодзуки. И если что-то пойдет не так, помните, на кого ляжет ответственность.

В трубке ненадолго воцарается молчание. Если ее предупреждение достигло цели, это уже хорошо.

Вскоре Сидзука слышит тихий вздох.

– Вы просите не сравнивать вас с ним, но вы и председатель Кодзуки – это нечто, с чем я не в силах справиться.

– Интересно, является ли это заслугой возраста?.. В любом случае поторопитесь.