Артур почти не изменился. Разве что ещё привлекательнее стал. Даже в коляске он жалким не выглядел.

Задумавшись, я отперла дверь, в полной уверенности, что за ней стоит соседка. За эти годы тётя Сима стала нам родным человеком.

Но отшатнулась.

– Вы?!

– Я.

Я попятилась. Не спрашивая, Седаков въехал в коридор. Схватился за косяк и громко хлопнул дверью. Смерил меня взглядом, словно это я смотрела на него снизу, а не он на меня.

– Вы ничего не перепутали?

– Нет. Вы – мой реабилитолог. Вы ушли с оплаченного занятия, так что будем навёрстывать.

Я не заметила в нём ни намёка на то, что он пытается пошутить. От такой наглости я даже не нашлась, что ответить. Седаков осмотрел прихожую, повернул кресло.

– Для реабилитолога, за которым все гоняются, квартира у вас так себе.

– У меня есть окно в среду. Я планировала поставить туда следующее занятие с вами. А сейчас на вас, Артур Витальевич, у меня нет времени.

– Придётся его найти.

– С чего такие перемены?

– Подумал, что раз моя сестра вам заплатила…

Я не выдержала.

– Вы меня правда не помните? – перебила его.

– А должен?

– Около семи лет назад мы провели вместе ночь, а наутро ты выставил меня за дверь.

Он пронзил меня колючим взглядом. Я смотрела на него в упор, он на меня, и наконец на его губах появилась холодная циничная усмешка.

Глава 3

Ярослава

Постепенно взгляд Артура смягчился, а усмешка исчезла. Он сложил руки на груди и, откинувшись на спинку коляски, продолжал смотреть на меня, только теперь с иронией и будто бы пренебрежением. Я была в своей квартире, а чувствовала себя так, словно к нему в гости пришла, причём в неподходящий момент и без приглашения.

– Только не говори, что презерватив порвался, – сквозь зубы процедил он. – Что, залетела и теперь хочешь повесить на меня отцовство?

Я в очередной раз подивилась его наглости и самоуверенности.

– Слава Богу, презерватив оказался крепким. Я смотрю, эта схема у тебя обкатанная. Многие пытались?

– Случалось.

Наконец я собралась и вспомнила, кто из нас кто. Не семь лет назад, а сейчас. Уже я смерила его взглядом.

– Сочувствую я той девушке, которой не повезёт с презервативом. Врагу не пожелаю от такого, как вы, Артур Витальевич, подарочек под сердце получить.

Его губы превратились в линию, верхняя губа по волчьи дрогнула, но в ответ Седаков не сказал ничего. Только снова коридор осмотрел и задержался взглядом на вешалке с одеждой. Я проследила, куда он смотрит. Рядом с моим пуховиком висел пуховик Тохи, а сверху, на полке, валялись его варежки и шапка.

– Сколько вам лет? – неожиданно спросил Седаков.

– С какой целью интересуетесь? По-моему, к делу это никакого отношения не имеет.

– Хочу знать, под чью дудку я вынужден буду плясать в ближайшие… так сколько длится курс?

– Я вам говорила. Не люблю повторять дважды.

– Запамятовал.

– Так распамятуйте.

Он хмыкнул в очередной раз.

Я стояла, до сих пор не сняв обувь. Мне это надоело, и я стянула ботинки. Ушла в кухню, предоставив Седакову самому решать, что делать дальше. Из комнаты Тохи вдруг раздалась музыка. Благо, брат любил классический рок, а не какой-нибудь современный дешёвый репчик, и уши у меня не вяли.

– Ваш парень не особо гостеприимен, – услышала я с порога кухни.

– Мой парень не обязан быть гостеприимным, – бросила, не оборачиваясь, и, достав из холодильника сковородку с остатками тушёных овощей, поставила на плиту. Потом включила чайник.

Играла Нирвана. Одна из моих любимых песен. Седаков смотрел на меня, я это чувствовала. И что он злится – тоже.

– Вас сестра привезла? – спросила я, когда овощи в сковородке подогрелись, а чайник вскипел.

– Сам приехал.

Вот тут я реально удивилась и повернулась к нему.

– Вызвал водителя и приехал, – нехотя пояснил он.

Ну да, у таких нарциссов точно должен быть водитель, как я сразу не подумала?

Гнев мешал рациональности. Я уставилась на светлое пятно за окном и на несколько секунд отрешилась от реальности, повторяя себе, что Седаков – тот, кому я должна помочь. Не важно, что было в прошлом. Вероника обратилась ко мне за помощью, и я сказала, что сделаю всё, что в моих силах. Светлое пятно было вывеской круглосуточного магазинчика, работающего ещё когда родители были живы. Я унеслась в детство, в юность… Папа бы мной гордился, мама бы ругала, что в свои двадцать восемь я всё ещё одна. Папа всегда считал, что дело жизни – высшая цель, для мамы самым важным была семья.

Нирвана резко выключилась.

– Надоело вашему бойфренду давить себе на барабанные перепонки.

Я посмотрела на Седакова.

– Наверное.

Я кинула в чашку чайный пакетик и залила кипятком. Под пристальным взглядом Артура было неуютно, но показывать, что он смущает меня, я не хотела.

– Вы пошутили про ночь? – спросил он спустя какое-то время.

– Нет.

Седаков хмыкнул, но ни тени раскаянья на его лице не промелькнуло.

– Странно, что я тебя не помню. Волосы у тебя красивые.

– У вас.

– Что у вас?

– Не у тебя, а у вас, Артур. Тем более, если вы меня не помните.

Он опять хмыкнул.

– Мне нравятся женщины с характером.

– Вы приехали ко мне в десять вечера обсудить привлекательные для вас стороны противоположного пола?

– Сколько моя сестра тебе заплатила? – в ответ спросил он.

– Достаточно, чтобы я терпела ваш мерзкий характер.

Я знала, что он злится, чувствовала его раздражение, но при этом его харизма никуда не делась. По кухне разнёсся аромат тушёных овощей. Вчера я впервые за месяц приготовила что-то сама, да и то только потому, что кабачок в холодильнике вот-вот грозился умереть, так и не дождавшись своего часа. Сегодня я не погуляла с братом, хотя обещала. Я устала и хотела есть, но вместо этого почему-то тратила время на этого… напыщенного мерзавца!

– Вам пора, – решительно сказала я. – В среду в два дня я буду у вас.

Разумеется, он и не подумал убраться.

– Напомните мне о той ночи.

– Не буду я ничего напоминать. Вам пора, Артур! Знаете… пожалуй, я могу дать вам первое задание.

– Так сразу? – вопрос прозвучал ехидно и мрачно.

– Так сразу. – Подтвердила я. – Напрягите память. А то вижу, с ней у вас тоже проблемы.

– Я определённо бы вас запомнил, если бы вы побывали в моей постели.

На это я отвечать ему не стала. Решительно взяла коляску и покатила к выходу, но он поставил её на тормоз.

Я отошла. Видимо, сидя дома он сильно заскучал и решил отыграться на мне. Привалившись к стене, я не сводила с него взгляда.

– Как мы познакомились? – спросил он.

Я отвернулась. Послать бы его, но…

– Яся, кто приходил?

Взгляд Седакова тут же переметнулся. Я подобралась.

– Ясь…

– Тоша, тише! – вскрикнула, бросившись к брату, но было поздно – он наскочил на коляску и полетел на Артура.

Глава 4

Ярослава

– Тоха! – вскрикнула я, бросившись к брату. Воображение стремительно нарисовало перевёрнутую коляску, но Седаков каким-то чудом успел схватить Тоху за плечи. Я поддержала его.

– Ты в порядке? – спросила у Антона.

По виду Артура и так было ясно, что с ним всё нормально.

– В порядке. Он повернул голову в сторону коляски, но посмотрел мимо. Брови его сдвинулись.

– Это кто?

– Мой пациент.

– У тебя пациенты уже по ночам?

– Антон, – сказала с предупреждением.

– Я только на выходных дома, а ты…

– Артур Витальевич уже уходит. Он приехал на пять минут, по делу.

– Может, познакомите нас? – спросил Артур, подъехав чуть ближе.

За время работы я видела разные инвалидные коляски – от самых старых и дешёвых до новейших, комфортных и лёгких, но коляска Артура с ними рядом не стояла. Даже двигалась она бесшумно.

– Не подъезжайте так близко, в этом нет необходимости.

Артур разглядывал Антона без всякого стеснения, тогда как брат сделать этого не мог.

Я приготовилась отвечать на вопросы, но их не последовало. Через непродолжительное время Артур достал телефон.

– Я закончил, – сказал он, и уже через секунду в дверь резко постучали. – Это мой водитель.

Видимо, я должна была броситься отпирать квартиру, хотя не помню, чтобы запирала её. Интересно, он и в детстве таким был? Представить, как этот мужчина командует, лёжа в люльке, оказалось не так-то сложно.

– Если это ваш водитель – откройте ему.

Он покривил губами, но к двери подъехал. Закрывалась она плотно, я понимала, что ему неудобно, но помогать не стала. Пусть узнает, что такое корячиться, когда неоткуда ждать помощи!

Справился он быстро. Мужчина, стоявший за дверью, сдержанно кивнул мне и помог ему выехать на лестницу.

Артур не попрощался, я тоже. Посмотрела на брата. Понял ли Артур? Наверняка, учитывая, какой у него опыт, и что родился он в семье потомственных врачей.

– Ты поужинал? – спросила я у Антона, кое-как переключив мысли.

– Да, не тебя же ждать. Так с голоду сдохнуть можно.

Я щёлкнула языком.

– С голоду ты бы сдох, если бы я не работала.

– Не сдох бы – у меня пенсия, – парировал он.

– Ну да, пенсия. Твоей пенсии тебе на две недели в месяц бы только и хватило.

– Меня в интернате бесплатно кормят. Ещё и откладывал бы.

Я выдохнула и покачала головой. Я то думала, что трудно мне пришлось в его шесть – семь, а оказалось, то были цветочки. Ягодки начались сейчас.

– Раз такой умный, мог бы что-нибудь приготовить мне. Я бы не отказалась.

– И что я должен был тебе приготовить?

– Не знаю. Что-нибудь.

– У тебя еда в сковородке есть.

Не ответив, я ушла в кухню. Кстати, о еде в сковородке. Желудок напомнил, что завтрак был очень давно, а обеда не было вовсе. Клала в тарелку овощи, а память окрашивала события прошлого новыми деталями. Днём меня занимали проблемы, я принадлежала не себе, теперь же, словно ниоткуда, возникали звуки. Я даже музыку помнила, которая играла в ресторане, куда отвёл меня Артур. Помнила вкус десерта, который он заказал и, тем более, помнила, как он прикасался ко мне. Хотелось выбросить из головы воспоминания, а они, наоборот, лезли и лезли.

– Ясь, – позвал брат.

– М-м? – протянула по привычке, чтобы дать ему сориентироваться, где я.

– Ты злишься?

– По-моему, злишься ты. Не переводи стрелки.

Я облизала ложку, которой накладывала овощи, и села за стол. Застонала, расслабившись. Господи, спасибо, что этот день был и двойное спасибо за то, что он заканчивается!

– Кто был этот мужчина?

– Сказала же – один из моих пациентов.

– Раньше к тебе пациенты домой не приезжали.

– Ну… всё бывает в первый раз.

– Мне просто показалось… – он неловко замолчал.

Я вскинула голову.

– Что?

– Что вы знакомы.

– Разумеется, знакомы, он же мой пациент.

– Как будто давно знакомы.

С чего он сделал такие выводы, я не понимала. Порой у меня создавалось ощущение, что, не видя в буквальном смысле, он видит больше, чем многие зрячие. Когда Тошке было пять, мы с родителями попали в аварию. Мама погибла мгновенно, папа умер по пути в больницу, а брат ударился головой и потерял зрение. Только я отделалась легко, но осталась в двадцать лет со слепым Антошкой вдвоём на целом свете. Сколько в нашей жизни было офтальмологов, никто нам не помог. Никто.

– Ты прав, – сказала я Тохе. – Мы с Артуром виделись пару раз в далёком прошлом, но это было так… Очень давно.

– Ты с ним встречалась?

– Тох! – возмущённо воскликнула я. У меня даже ложка упала на тарелку.

Наконец Антон улыбнулся. Доволен, блин!