Отсюда также выплывало, что пара оборотень и вампир обречена на разлуку. Банально во время поцелуя можно клыком царапнуть губу, капля крови попадет в организм – и все. Никому не хочется быть причиной смерти любимого. Тем более такой глупой. Но запретить что-то – это дать повод искать способ, как обойти запрет.

Именно поэтому я как минимум знала, как обезболить придурка. Хлебнуть его крови, приготовить особый отвар, напоить… Дождаться, пока его стошнит, напоить снова. Только тогда тело обмякло и провалилось в спасительное забытье. Испачканную одежду я с него стащила и машинально кинула в ящик с очищающим артефактом, после чего задумалась, что делать дальше. Больше боли быть не должно. Но вампир по-прежнему умирал.

По-хорошему я ему ничего не должна. Обезболила – и на том спасибо. И даже оставила у себя дома. Но дальше что? Я могла спасти его, но не могла решить, нужно ли мне это.

Альтруизмом я уже давно не страдала. В общем-то, не уверена, что когда-нибудь вовсе обладала этой со всех сторон невыгодной чертой характера. Разве что совсем в детстве, когда главой нашего клана был мой отец, а меня еще совсем не волновало, что кроме него я там единственная альфа. Впрочем, тогда во мне заодно плескались наивность и вера в других оборотней.

Так что сейчас я пыталась понять, зачем притащила этого недоумка к себе домой, куда даже друзей пускала неохотно. Что с него вообще можно поиметь?

Мой взгляд лениво скользил по его светлым волосам, слипшимся от пота и дорожной грязи. Опустился на неожиданно широкие плечи, красиво прорисованные мышцы спины… На которой, кстати, было множество шрамов. Неправильно залеченные ожоги, застарелые раны от холодного оружия, парочка укусов явно какой-то мелкой, но зубастой нежити и даже следы от кнута или плети. Жизнь вампира определенно не щадила.

И это было весьма странно. Насколько знаю, вампирская регенерация не уступает нашей. Если по-честному, то гораздо превышает, как бы нам ни хотелось утверждать обратное. Что бы с этим недовампиром ни делали, следы должны были зажить давным-давно и без шрамов. Впрочем, все это не страннее, чем само нападение вампира на оборотня. Так кто же передо мной? Оригинальный самоубийца или просто редкостный придурок?

И все же ответ на этот вопрос никак не мог повлиять на мои планы на парня. Или мог?

Я поднесла чашку к губам и обнаружила, что кофе в ней закончился. Досадливо цыкнув, с сомнением покосилась на кофейную турку. Если там что и оставалось, то все равно уже остыло, доливать смысла не было. Поморщившись, я с хрустом размяла шею. Потянувшись, вытащила ленту из волос, позволяя им тяжелой копной опуститься на спину. С наслаждением запустила пальцы в шевелюру и чуть помассировала кожу головы. Трудный день, неделя, месяц… И, судя по лежавшему на моей кровати парню, это еще не конец.

Мой взгляд опустился на его весьма аппетитную задницу, где как раз шрамов и не было. Самая оберегаемая часть тела, которой редко достается? Я невольно хмыкнула. А вот это зря. Глядишь, и не попал бы в подобную ситуацию, если бы кто-то как следует занимался его воспитанием.

Пожалуй, я не прогадала, больше из вредности разместив его на животе. Хоть эстетическое удовольствие получу в качестве компенсации за свои труды. Градус злости не снизился, скорее, изменил направленность, трансформировавшись в жажду расплаты. И разумеется, куда же без любопытства? Кошкам, тем более крупным и хищным, это по статусу положено. Как и желание поиграть с мышкой, пусть и зубастой.

Смазливую мордаху парня я успела рассмотреть и там в парке, и когда вливала снадобья, и когда умывала от рвоты. В какой-то миг даже кольнула жалость, что жить ему осталось всего ничего. Или же не жалость, а прагматизм? Что снова возвращало нас к тому же вопросу: что я могу с него поиметь за спасение?

Какое-то время я, задумчиво накручивая ленту на пальцы, всерьез пыталась представить, какую пользу может принести пришлый вампир, обязанный мне жизнью, моему клану. Точнее, что именно он должен сделать, учитывая, какую цену придется заплатить за его спасение. Проблем у меня хватало, далеко не все из них я могла решить законным путем, но втягивать кого-либо из своих во что-то сомнительное я не имела никакого права, да и морально пока еще не была готова. Другое дело – пришлый вампир, который, судя по всему, и так не в ладах с законом…

Так пока ничего и не решив окончательно, но чувствуя, что блондинчик вот-вот очнется, я подошла к нему и повязала ему ленту на глаза. Что бы я ни думала на его счет, но решение все равно будет зависеть от него. Его слов, реакций, жажды жить, в конце концов.

И все же, стоило парню зашевелиться, в моей крови с удвоенной силой вспыхнул интерес вперемешку со злым азартом. Я не заметила, в какой момент мои человеческие ногти трансформировались в когти, но не отказала себе в удовольствии поддразнить блондинчика.

Мне хотелось увидеть его панику, страх, поиграть с жертвой до того, как определюсь с тем, что с ним делать. Но вампир удивил. От моих прикосновений он настороженно замер, закаменев всем телом, и не проронил ни звука. Да что там, даже дыхание не сбилось. И что, даже не будет воплей в духе – где я, как здесь оказался и кто ты такая?

В другое время мне бы такая реакция понравилась. Я бы непременно ее оценила и даже испытала уважение. Но сейчас этот неуместный героизм у умирающего парня вызвал раздражение, переходящее в еще большую злость. Я ее и не скрывала, задавая свой вопрос.

– Прости, – только и выдохнул он ни капли не напуганным голосом.

– И что, даже не будешь пытаться узнать, где находишься и что я собираюсь с тобой сделать? – поинтересовалась я вкрадчивым тоном, продолжая водить по его телу коготками, с удовольствием отмечая проявлявшиеся на коже мурашки.

– Учитывая, что я вскоре умру, разве есть смысл? – произнес блондинчик делано равнодушным тоном.

И все же я отметила, как сильнее забилась жилка на шее, быстрее застучало сердце, а голос на миг дрогнул. О нет, парень. Ты отчаянно надеешься, что смысл есть, и на сдавшегося и смирившегося со своей судьбой совсем не похож. И я не стала разочаровывать.

– А если я скажу, что могу тебя спасти?

Г

лава 4

Дин

Я не был клановым, но даже мне известно, что противоядия от крови оборотней не существует. Я обречен. Кем бы ни была эта девица, зачем-то связавшая меня, и чего бы ни хотела, для меня уже не имело значения. Говорить она могла что угодно. Но самое паскудное, что во мне все равно всколыхнулась отчаянная надежда. Да, демоны б ее побрали, конечно, я хотел жить!

– Врешь ты все, – все же сумел выдавить я хрипло, попытавшись повернуться на звук ее голоса. Вот какого демона нужно было еще и глаза мне закрывать? Что такого я мог рассмотреть перед смертью? Или она не врет и смерть все же откладывается? Гадство, да скажи ты уже хоть что-нибудь!

И я лишь едва ощутимо вздрогнул, когда ее ладонь погладила меня по волосам. Точнее, мимоходом потрепала, как какую-то домашнюю зверушку. Но и здесь я продемонстрировал чудеса выдержки, не позволив раздражению вылиться наружу.

Да что там, стыдно признаться, но я был готов какое-то время выполнять и эту роль, если у нее такой фетиш, пусть только ее слова окажутся правдой! Боги, разве я так много прошу? Всего лишь о честности своей собеседницы…

Оборотница негромко рассмеялась, продолжая лениво перебирать прядки моих волос.

– Зачем мне это?

– Поглумиться? – предположил я неуверенно.

– М-м… За то, что ты укусил меня, причинив боль и испортив мой единственный выходной за последние пару месяцев? За то, что из-за тебя выветрился весь выпитый алкоголь? За то, что я вместо того, чтобы нежиться в пенной ванне под расслабляющую музыку, тащила на себе полудохлого вампира, а после вливала в него отвары трав и отмывала его от рвоты? А сейчас вместо того, чтобы лежать в теплой и мягкой постельке, рассматриваю лежащего на ней смертника? – Чем дальше девушка перечисляла, тем жестче становился ее голос и тем сильнее ее ладонь сжималась на моих волосах, уже причиняя легкую боль. Тем неожиданнее было ощутить ласковое прикосновение чего-то мягкого к спине. Хвост? Похоже на то. Его щекотные касания уводили мысли совсем в иное русло, отвлекая от мыслей о смерти и возможном спасении.

Голос девушки приобрел вкрадчивые полуинтимные нотки, когда она завершила перечисление моих прегрешений перед ней.

– Знаешь, чем больше об этом думаю, тем сильнее желание воспользоваться твоим предложением, – протянула она так, словно в самом деле раздумывала над этим.

– Я ничего не предлагал, – выпалил я поспешно. – Может, ты меня развяжешь и мы обсудим способ моего спасения? Если он, конечно же, на самом деле существует.

– Обсудить… Это можно, – легко согласилась она.

Вновь скрипнула кровать, с которой встала моя собеседница. Повеяло легким сквозняком с цветочным ароматом, когда она прошла мимо, но развязывать меня никто не стал. Стукнула дверца какого-то шкафчика. Что-то зашелестело, звякнуло, почти сразу моего слуха достигло глухое перестукивание. Девица явно что-то искала. И я, настороженно прислушиваясь к этим звукам, не был уверен, что мне понравится то, что она найдет.

Во всяком случае, еще никогда не было такого, что судьба благоволила мне и я получал что-то нужное за просто так. А поскольку дать оборотнице мне, собственно, и нечего, фантазия принялась подбрасывать картинки того, что сумасшедшая девица могла сделать с тем, кто ее разозлил. Почему сумасшедшая? А кто еще потащит к себе домой напавшего на нее вампира, обреченного на смерть? Морально я готовился уже к рабскому ошейнику, неистово надеясь, что у него хотя бы будет срок годности.

– Ходит легенда, что однажды оборотень полюбил вампирессу, – неторопливо завела моя несостоявшаяся жертва, продолжая свои поиски. – И, не желая рисковать ее жизнью, опасаясь, что его кровь может случайно попасть ей в рот, придумал ритуал. Назвал его ритуалом истинной пары. И что-то в этом есть, учитывая, что ауры этих двоих связались брачными узами. С тех пор кровь того оборотня больше не могла навредить его избраннице.

– Хочешь сказать, тебе известен этот ритуал?

– Именно. Готов проверить, в самом ли деле он является спасением для таких идиотов, как ты? – насмешливо поинтересовалась девица. – Или же это был акт самоубийства и мне стоит отнести тебя туда, где взяла?

– Я не знал, что ты оборотница, – признался я.

– Угу. Таки идиот. Что ж, прискорбно, – констатировала она.

Я ярко представил, как при этом она скривилась и закатила глаза, что вызвало во мне приступ досады и так и рвущуюся наружу язвительную фразу о всяких оборотницах, бродящих по ночи в одиночку и не соблюдающих законы трезвости.

– Но спасать ты меня все же будешь? Действительно проведешь этот ритуал? – поспешно уточнил я, усилием воли затолкав внутрь все свое раздражение и возмущение.

В общем, в чем-то она была права… Ну ладно-ладно, сам понимаю, что идиот. И к девушке в самом деле испытывал благодарность хотя бы за то, что не бросила там подыхать одного, даже если все ее слова о ритуале – это вранье. Но близость смерти и неясность перспектив мешали испытывать лишь полагающиеся случаю теплые чувства.

– Похоже на то, – ответила она неопределенно, вернувшись ко мне, видимо обнаружив искомое.

– То есть ты готова сковать себя узами брака? Настолько замуж невтерпеж? – не выдержал я, после этого прикусив себе язык. Но уже было поздно, слова успели вырваться наружу. Дебила кусок, нашел время!

Я ожидал, что оборотницу мое высказывание разозлит, но вместо этого она негромко рассмеялась и осуждающе поцокала языком.

– Какой невоспитанный мальчик. Родители забыли объяснить, что такое чувство такта? – поинтересовалась она, вновь мазнув своим пушистым хвостом по моей щеке.

– Сирота я, не было кому научить, – проворчал я и, помедлив, добавил: – Прости. Не хотел обидеть, просто удивился.