Но давайте на время оставим футбол в стороне и сделаем шаг назад. Лечение гормоном роста может быть лишь эпизодом в жизни Месси, но посмотрите на недавнюю статью в «La Capital» под заголовком «Они хотят препарат Месси для своих детей». В тексте статьи говорится следующее: «С тех пор как терапия, проводимая для Месси, стала достоянием общественности, для многих людей гормон роста превратился в “волшебное лекарство”, которое заставляет маленьких детей расти. Маленький рост – это большая проблема для родителей, особенно когда дети начинают ходить в школу и их сравнивают с другими. Сравнение никогда не бывает здоровым, потому что нормальный темп роста чрезвычайно разнообразен. В большинстве случаев маленький рост обусловлен генетическими факторами, недоеданием в первые два года жизни или задержкой развития или роста (для которой не существует специфического лечения), но многие родители требуют от своих педиатров такого же лечения, которое предоставили для Лео Месси».

«Таковы негативные последствия распространения в СМИ информации о терапии, связанной с известным футболистом, и неправильной интерпретации, которую сделали родители и население в целом, – так отреагировал на это доктор. – Ничего этого не произошло бы, если бы все оставалось в рамках конфиденциальности между пациентом, доктором и родителями. Мой врачебный долг – настаивать на том, что этот конкретный курс медицинских действий ничего не даст детям, у которых нет дефицита гормонов, особенно если учесть затраты в противовес отсутствию пользы от этого для них. Но это лечение крайне необходимо тем, кто страдает от дефицита гормона роста, как Лионель. Именно поэтому он начал лечение в 1998 году, когда его рост составлял 1,27 м, а после продолжения лечения в Барселоне его рост составил 1,69 м. Без этого лечения он не смог бы вырасти до своего генетически заложенного роста».

Глава 5
По ту сторону океана

17 сентября 2000 года

…а в Испании слово coger означает «получать» или «поймать», в то время как в Аргентине оно означает нечто более вульгарное, о чем лучше не упоминать.

Говорят, что в Испании и Аргентине разговаривают на одном языке, и, по сути, язык обеих стран – Castellano, то есть кастильский диалект, стандартизированный вариант испанского языка, но различия между языками в этих двух странах многочисленны, и не только в значении отдельных слов или сленговых выражений (симпатичных или не очень). Речь идет о разных образах жизни и иногда даже о разных взглядах на нее. Почти во всех аргентинских семьях есть испанские или итальянские предки, но более чем через столетие после того, как прадеды покинули Пиренейский полуостров или итальянский «сапог» (на карте Италия напоминает форму сапога. – Прим. пер.), став gallego (на сленге – испанцем) или tano (на сленге – итальянцем), все значительно изменилось. История разверзла пропасть, создав совершенно разные культуры, так что сегодня, если кто-то решит отказаться от нынешнего пути и вернуться в страну происхождения, приспособиться к ней не составит особого труда. Это всегда непростое испытание, тем более если речь идет о мальчике, которому едва исполнилось 13 лет. Требуется огромная сила воли, чтобы оставить позади детство, родной город, школу, друзей, любимую команду, Мальвинскую футбольную школу и футбольное поле «Белла Виста», а также часть собственной семьи. И, самое главное, все это делалось без каких-либо гарантий на будущее.

Лео Месси и его отец Хорхе уехали из Росарио в Барселону 16 сентября 2000 года.

Давайте вернемся немного назад и узнаем, почему отец и сын отправились на трансатлантический перелет авиакомпании Aerolíneas Argentinas, как они пришли к решению попытать счастья на каталонской земле и чего ожидали от своего путешествия.

В 13 лет Лео уже был известной фигурой в юношеском футболе. Газеты посвящали ему двухполосные развороты, о нем говорили в низших лигах, и даже в Буэнос-Айресе его игру очень положительно оценили в «Ривер Плейт». Два года назад Фабиан Басуальдо, бывший защитник «Ньюэллс Олд Бойз» и «Ривер Плейт», представлял интересы Лео в течение нескольких месяцев, пытаясь направить его карьеру в нужное русло, пока семья Месси не осознала, что у столь юного игрока нет необходимости в агенте. Но в один прекрасный день в 2000 году Мартин Монтеро и Фабиан Сольдини из компании «Marka» – со штаб-квартирой в Росарио, занимающейся покупкой и продажей футболистов, – представились, прибыв по адресу Эстадо-де-Исраэль, 525. Отец Лионеля Хорхе не хотел говорить об этих людях, потому что по мере развития сюжета выяснилось, что они не сделали ничего, чтобы помочь его сыну, – скорее наоборот… так что до сих пор в различных судебных инстанциях идут судебные дела и апелляции. Но не будем о юридических спорах, а продолжим рассказ.

Монтеро и Сольдини хотели представлять интересы Лионеля. Они были убеждены, что у молодого парня может быть блестящее будущее в любой великой команде, будь то в Италии или Испании, от «Интера» до «Милана», от мадридского «Реала» до «Барселоны». Они уверяли, что у них есть связи и друзья в высших кругах. Однако семья Месси не поддавалась на пустые обещания. Пока мальчику не удалось бы пройти просмотр в Европе, никто бы не позаботился о счетах.

Это не казалось невозможным, учитывая прецедент, созданный Леандро Депетрисом, мальчиком, который отправился в Европу, чтобы тренироваться в молодежной команде «Милана». Оставалось только проверить, не были ли эти дружеские связи и контакты просто уловкой. И они не были уловкой: в августе 2000 года Монтеро и Сольдини позвонили Орасио Гаджоли, одному из своих помощников в Барселоне. Гаджоли, также родом из Росарио, скупал недвижимость в Барселоне с 1970-х годов и работал с футбольным агентом Хосепом Марией Мингельей, акционером «Барселоны» № 2292, советником по трансферам тогдашнего президента Жоана Гаспара и будущим кандидатом на выборах, в результате которых президентом клуба стал Жоан Лапорта.

«Я посмотрел видео парня; Орасио, Мартин и Фабиан заверили меня, что на него стоит взглянуть. И я позвонил Чарли, моему хорошему другу», – вспоминал Мингелья.

«Он рассказал мне о реально хорошем парне… Чем-то похожий на Марадону. Правда, я думал, что он говорит о мальчике 18 или 19 лет – когда мне сказали его возраст, я был очень удивлен, – сказал Карлес (также известный как “Чарли”) Рексач, который в то время был техническим директором “Барселоны”. – Он должен был быть совершенно феноменальным, чтобы мы им заинтересовались. Это не входило в политику клуба – подписывать юных игроков из-за пределов Каталонии, тем более игроков из стран, не входящих в ЕС. Они заверили меня, что такого игрока, как он, больше нет. Я много ездил по Южной Америке, но мы решили привезти его в Барселону, чтобы он тренировался с нами в течение нескольких недель и чтобы тренеры клуба могли понаблюдать за ним в свое удовольствие. Это было лучшее решение: лучше пусть он приезжает в Испанию со своей семьей, когда ему это удобно, чем мы будем планировать поездку в Аргентину. Могло случиться все, что угодно – он мог заболеть или не играть на неделе, когда мы приедем… Для нас поездка туда была бы бесполезной».

И вот в воскресенье, 17 сентября 2000 года, Лионель прибыл в Барселону в сопровождении своего отца и Фабиана Сольдини. Орасио Гаджоли ждал их в аэропорту Эль-Прат, чтобы отвезти в отель Plaza на площади Испании у подножия горы Монтжуик, где спустя годы Лео дебютирует в составе первой команды на Олимпийском стадионе. Из окон отеля виден город: если все пойдет хорошо, если для него найдется место в «Барселоне», это место станет его новым домом. Здесь будет дом, деньги, работа для его отца и, возможно, даже команда для его старшего брата Родриго.

Наверное, звучит странно, что вся семья положилась на тринадцатилетнего мальчика. Но Селия и Хорхе еще до свадьбы подумывали об эмиграции в Австралию – они хотели начать новую жизнь в новом мире. Дела обстояли неплохо, но они понимали, что большего им не добиться. Их жизнь в Аргентине не могла измениться к лучшему. Они искали новые возможности для своих детей, а Лео мог проходить лечение в Барселоне и продолжать совершенствоваться в футболе в великом клубе, место в котором он заслуживал благодаря своему таланту. Но это было непростое решение. Родители Месси то и дело спрашивали себя, правильно ли они поступают. Перед отъездом они собрали всю семью за столом и спросили каждого, что он хочет делать, дав понять, что если хоть один из них не захочет ехать, то все останутся в Росарио.

Просмотр Лео был запланирован на вторую половину дня в понедельник, 18 сентября. Лео был ошеломлен всеми спортивными сооружениями. Он попросил сфотографировать его у одного из входов на стадион «Мини Эстади» (стадион молодежных команд «Барселоны»), как и множество туристов, которые посещают «Камп Ноу» каждый день. Затем он пошел в раздевалку, чтобы переодеться, и присоединяется к молодежным командам, тренировавшимся на втором и третьем поле. В течение недели он тренировался и играл в матчах с детьми своего возраста. Хорхе молча наблюдал с трибуны, как он всегда делал это и в Росарио. Не желая разочаровывать отца, Лео забил пять голов и еще один, который не засчитали, – и все это за один матч! Отец обещал взять его с собой, чтобы купить спортивный костюм, если он забьет шесть голов. В итоге ему пришлось сдержать свое обещание.

Все тренеры, которые видели его, говорили, что парень из Аргентины играет очень хорошо, но именно Рексач должен был принять решение о его будущем. А Чарли в тот момент находился на другом конце света, в Сиднее (Австралия), где проходили Олимпийские игры. Он отправился туда, чтобы посмотреть футбольный турнир, в финале которого сыграли Испания и Камерун. Победу одержал Камерун, исход матча решился в серии пенальти. Таким образом, пребывание Лео в Барселоне продлилось до его возвращения, намеченного на 2 октября. Вопрос остался открытым и требовал скорейшего решения, поэтому во вторник, 3 октября, в 17.00 на третьем поле «Мини Эстади» организовали матч между кадетами 14–15 лет и первокурсниками. Чарли хотел посмотреть, как Лео справится со старшими ребятами.

«Я пришел с обеда и опоздал на пять минут. Команды уже начали матч, – вспоминал Рексач. – Мне пришлось пробежать половину поля, чтобы добраться до скамейки запасных, где находились тренеры. Мне потребовалось 7 или 8 минут, чтобы преодолеть весь путь. К тому времени как я сел на скамейку, я уже принял решение. Я сказал Рифе и Мигели (тренерам молодежной команды): “Мы должны подписать его. Немедленно”. Что я такого увидел? Парня очень маленького, но абсолютно отличавшегося от других, с невероятной уверенностью в себе, ловкого, быстрого, технически подкованного, который мог бежать с мячом наперевес и был способен обойти любого, кто вставал на его пути. Заметить это было несложно: его таланты, которые сейчас известны всем, были еще более заметны, когда ему было 13 лет. Есть футболисты, которым нужна команда, чтобы блистать, – но это не про него. Тем, кто говорит мне, что это я открыл Месси, я всегда отвечаю: “Даже если бы марсианин увидел, как он играет, он бы понял, что он особенный”».

Босс согласился; все было решено. Через два дня Лео и его отец улетели в Буэнос-Айрес. Они вернулись домой счастливыми. Чарли Рексач попросил передать им, что вскоре их снова пригласят в Барселону, чтобы обсудить детали контракта. Тогда Хорхе не был знаком с Чарли лично, но был согласен, что то, что его сын стал играть за «Барселону», – благодаря упрямству тренера, в хорошем смысле.

Приключение по ту сторону Атлантики прошло успешно. Но на последних этапах все оказалось не так просто. Еще предстояло преодолеть множество трудностей. Сегодня Рексач – одна из самых знаковых фигур «Барселоны» – вспоминает все эти проблемы за чашечкой кофе в баре отеля Princesa Sofía, что в двух шагах от «Камп Ноу».