– То есть там не просто был изменившийся протокол, – до меня начало доходить. – И, получается, вы меня искать не стали, Ильдар Ильдарович? В расход пустили?

Я хитро прищурился.

– Почему же. Я планировал вернуться, но мне требовалось произвести разведку и обзавестись оружием и деньгами. – Он откинул полу пиджака и показал странный короткий бластер, явно не местного производства. – Экспроприировал у двух представителей низшего класса. И еще пару токенов, правда, неизвестно, сколько там платежных единиц. А дальше – маячок в браслете определил, что вы уже перемещаетесь.

– Хорошо… Да, и вы говорили про помехи.

– Помехи, да. Мне сообщили, что повстанцы сейчас контролируют четыре из шести ферм по производству гипототемов в системе. Следовательно, у официалов дефицит. Поэтому тот факт, что они выпустили ракеты по нашему кораблю, а затем долго не пускали в порт, и что удерживали нас как приманку, может говорить о том, что они посчитали нас крупной добычей и надеялись заполучить наших коньков.

– Вот мерзавцы! Ну и что нам теперь?

– Сперва посетите санузел. Потом предлагаю взять так полюбившийся вам топор и разогнать к стаю к, не побоюсь этого слова, хренам собачьим. Либо, если не выйдет – добежать до тротуара, там они преследовать не будут.

Он встал и характерным жестом поправил ворот пиджака.

Через пять минут мы вышли во двор. Я на миг задумался – смогу ли я убить живое существо? Конечно, мне приходилось уже пару раз мочить крыс и крупных ксеножуков, откуда-то показавшихся на дедушкином участке. Но собаку, пусть и инопланетную…

Впрочем, скоро моим сомнениям пришёл конец. Резко открытая дверь откинула первое существо – буро-полосатую тварь, похожего на скелет гончей, скрещенный с лангустом. Тварь перевернулась, и я разглядел её, а также двух подкравшихся сбоку сородичей получше. Ушей у неё не было, зато было аж две пары глаз, маленьких, почти паучьих, одна из пар смотрела прямо, а вторая – по бокам. Не сказать, что сильно страшная животина, даже не особо мерзкая – просто неприятная своей чужеродностью. И она кралась к нам с твёрдым намерением накинуться. В общем, я сказал себе – Гага, надо рубить.

Сообщение: экстренная ситуация (нападение представителя ксенофауны)

Мой топор описал дугу с намерением приземлиться на черепушку ближайшему тщедушнику, но тот отскочил – ровно под острие лопаты товарища Куратора. Ко мне уже прыгнул следующий – обух топора встретил его на полпути к моей шее, а а после я добил ещё одним ударом. Брызнула розоватая жижа, браслет приветливо отозвался:

Получена премия: 1 трудочас (истребление интродуциированной ксенофауны)

Мы оставались стоять перед закрытыми воротами домика, практически спиной к спине. Тварюги окружили нас, и я на миг почувствовал себя персонажем старинных игрушек, вышедшим оборонять ворота крепости.

– Бластер! – успел крикнуть я. – Почему не им?

– Слабый заряд, приберегу! И отличный повод попрактиковаться!

Я оглянулся – основная стая стояла как раз с выходом на заветную тропинку, и возможности удрать всё ещё не было. Куратор тем временем завалил еще одного и примеривался к третьему. Второй хищник стал моей жертвой парой секунд спустя – его клыки успели чиркнуть по комбезу на боку, но ткань выдержала, и прокусить не удалось. Зато вот острие моего топора вполне успешно прокусило хитиновую чешуйчатую черепушку.

Получена премия: 1 трудочас (истребление интродуциированной ксенофауны)

– Сзади! – рявкнул Куратор.

Снова пасть клацнула в считанных сантиметрах от лица, но лопата Куратора вовремя сбила его на пол, а лезвие моего топора помогло.

Получена премия: 1 трудочас (истребление интродуциированной ксенофауны)

Следом подскочил ещё один, совсем мелкий. Признаться, тут я даже испытал легкое сожаление, и рука дрогнула – хоть до милоты нормального пушистого щенка ему было далеко, детёнышей я убивать не планировал. Но мгновением спустя мои сомнения развеялись – зубы тщедушника прокусили комбез на лодыжке и вошли в пару миллиметров в кожу, но топор приземлился на череп и не позволил оттяпать кусок ноги.

Получена премия: 1 трудочас (истребление интродуциированной ксенофауны)

– Больно! – рявкнул я.

– Ничего, заживёт! Вроде бы, они не ядовитые, – сказал Ильдар Ильдарович, прикончив лопатой ещё одну тварюгу.

И тут я увидел, как тёмная тень мчится между кустами – силуэт был намного крупнее, чем размеры приконченных нами тщедушников – вдвое, а то и втрое. Я успел сказать:

– О-ой! – увидев, как товарищ начальник всё же достаёт бластер и отступает обратно ближе к двери.

Я подумал, что это, несомненно, вожак стаи, но Ильдар Ильдарович тут же поправил:

– Вожачка… Смотри, – он указал на брюхо.

Она остановилась в метре от края кустов, а позади неё встало ещё двое шавок поменьше. С брюха у вожачки, раскрытого, как панцирь у креветки, свисали грозди, похожие на маленькие слизястые виноградины – шевелящиеся, в них угадывались силуэты будущих щенков. В холке она была не меньше полутора метров ростом, а длиной – все два метра. Длинная узкая челюсть, почти крокодилья, с маленькими глазами и длинными зубами, высовывающимися из-за края рта дополняли облик, и Куратор сказал.

– В укрытие.

Я дёрнул дверь на себя, вожачка тут же прыгнула в сторону Куратора. Дважды щёлкнула спусковая кнопка бластера, Куратор попятился, врезавшись спиной в меня, я на миг обернулся в дверях – но тварюга описала полукруг на поляне перед домиком, нырнула в кусты, и двое её сородичей последовали за ней.

– Хм, припоминаю, что у них работает инстинкт – если целей становится всего на одну больше, чем членов стаи, то они отступают.

– Откуда у беспозвоночных такие хорошие познания в арифметике, товарищ Куратор?

– А ты знаешь, что рыбы умеют считать до четырёх? – отозвался Куратор, примеряя в руках лопату. – Да, простите. Вы.

Я всё ещё ощущал, что товарищ Куратор держит субординацию, подружиться не позволяет и на ты не переходит – даже в одностороннем порядке. Наверное, и правильно делает – у него своя работа, а у нас своя, скоро наши пути разойдутся, и цели станут совсем разными, а во многом и противоположными. Я снова вспомнил про двоюродного прадедушку.

Куратор тем временем воткнул лопату в грунт, сделал пару пассов рукой над браслетом.

Получена премия: 5 трудочасов (завершение экстренной ситуации, истребление интродуциированной ксенофауны).

– Благодарю за содействие, – протокольно прокомментировал он. – Вы целы?

Я закатал штанину и осмотрел ногу. Рана была неглубокая. Но когда мы пошли по тропе, я почувствовал, что место укуса неприятно саднит.

– Нормально. Куда теперь?

– Поскольку официалы нам не рады – вариант один, к окопавшимся повстанцам, "вэсэвэсэшникам". Благо, тут недалеко, полтора блока поперек, километров двенадцать. Правда, я понятия не имею, как пройти через окружение, но… Да, еще одна просьба. Минимизируйте пока что общение с экипажем. Помните наш разговор? Если на корабле крот – лучше им не знать про перемещения.

Перспектива залезть в окруженный со всех сторон сектор материка, настоящий "котел", выглядела самоубийством, но наверняка товарищ начальник знал, что делает. Мы прошагали метров пятьдесят, как вдруг Куратор остановился, приказав жестом пригнуться.

– Эй, выходите, мы вас не тронем, – послышался старческий мужской голос.

Процессия, поднимавшаяся по тропинке, была весьма странной – двое мрачных стариков с блинными окладистыми бородами в серых перелатанных комбезах, держащие вилы. Трое молодых парней, ровесников или даже моложе меня, держали в руках сетки вместе с чем-то, напоминавшем самодельные шокеры. В хвосте колонны шла женщина, за штанину которого цеплялась девочка – в ней я узнал ту самую утреннюю гостью, которая испугалась моего вида.

– Где они? – спросил второй старик.

– Тщедушники? Вон туда убежали, – Ильдар Ильдарович указал направление. – Мы прикончили четверых, можете забрать на мясо.

– На мясо?! – усмехнулся старик. – Мы их не едим. Но для биореакторов прихватим, да. Тех, что с орбиты, есть нельзя, они отбросами питаются. Вас не ранили?

– Так, немного – отозвался я.

– Плохо. Надо антисептиком, а то воспалится и вспухнет, микробов куча. Идёмте, я вас провожу. Видно, что не местные, да ещё и в бегах. А вы, парни, сходите и подберите там.

Процессия, за исключением двух парней, развернулась и пошла обратно по тропе.

– А далеко?

– В двух километрах, – сказал дед, сделав ударение на “о”. – Деревня Малые Бегунки у нас.

* * *

Путь оказался не таким быстрым. Блок станции был вытянутый и разделённый транспортной “трубой” на две части, сначала мы долго шли к ближайшей “трубе” – узкому тоннелю, проходящей под путями и связывающей две половины. Солнце припекало, было немного душно – всё же, мы шли в настоящей теплице.

Деревенька показалась за густо насаженными яблонями. Яблоки висели разной величины – мелкие жёлтые, зелёные, красные, даже фиолетовые. Я не удержался, шагнул в сторону от тропинки, подпрыгнул – с облегчённой гравитацией это не составило труда – и сорвал большой спелый плод.

– Червивыми могут быть, – прокомментировал старик, ничуть не заругавшись на меня.

Деревню окружал невысокий – видно, что от местных шавок, а не от людей – частокол из чугуниевых и пластиковых досок, в котором совершенно дикими показались кое-как присобаченные и скособоченные раздвижные ворота. За забором, между достаточно густой растительностью, виднелось полтора десятка построек – раскрашенных краской и затейливыми национальными узорами, которые проецировались над домами голограммой. Вдоль длинной постройки, в которой угадывался гараж, стояли мотоглайдеры, половина из которых явно нуждалась в ремонте, и пара – удивлению моему не было предела – коней. Детишки – разноцветные, разных возрастов, завидев нас побросали свои игрушки и попрятались, поглядывая за нами из-за углов. По улице, склевыавая насекомых, неторопливо прогуливалась парочка курей и весьма крупный пентаход – видно, что все они привыкли к такому странному соседству и не боятся друг друга.

– Фельдшер – вон там. Потом можете зайти в столовую, перекусим вместе.

Грузная темнокожая тетка-фельдшер помазала ногу каким-то архаичном кремом из безымянного белого тюбика, в котором запросто мог оказаться и какой-нибудь клей-герметик.

– А регенератора нет? – спросил Куратор.

– Кончился неделю назад, – покачала фельдшер. – Ближайшие фармфабрики сейчас у сопров, поставки редкие. Говорят, завтра обоз будет.

– Из заблокированного сектора? Разве сектор не перекрыт?

Фельдшер фыркнула.

– Там полмиллиона жителей! И куча производств, одежда, консервы, всякая ерунда. Конечно грузовикам мануфактур разрешают пересекать границу. А вам какое дело? Вы что, оттудыва? Из этих.

– Из этих, – вдруг сказал я. – Точнее, из инопланетных союзников этого… Сопряжения.

Куратор неодобрительно поглядел на меня, но кивнул.

– И еще – у нас нет документов и практически нет денег.

– Ясно, – вздохнула тетка. – Опять террористов к нам нелегкая привела. Ладно, сидите тут, посоображаю я, чего и куда, авось и придумаем.

Мы пошли в столовую, молоденькая смуглая девица застенчиво улыбнулась и налила в деревянные плошки какой-тт удивительно острый и жирный суп – не то харчо, не то шурпу, а также две кружки яблочно-фруктового пюре. Я вспомнил слово "смуззи", которым сий напиток было модно называть у имперцев, и подумал, что с такой подачей это старинное слово прозвучало бы достаточно смешно.

Подоспевший бородач, провожавший нас в деревню, скомандовал девице:

– Бесплатно, доча, это гости, – затем пододвинулся ближе по скамье и заговорщическим тоном зашептал. – Нашептала мне старуха про вашу нужду. Можем вас проводить в сектор, уговорим подменить курьеров. Но вы нам небольшую услугу окажите. Вернее, вот он окажет. Тебя как звать, младой?

– Гага, – отозвался я.