Хотела откинуть одеяло, но вовремя вспомнила, что я всё ещё в чёрном кружевном белье, которое надела для своего дорогого мужа, хотела его соблазнить. – Иди к бабушке на кухню. Я сейчас приду, – пытаюсь привести мысли в порядок, вспомнить, почему они оказались в беспорядке.

В прихожей хлопнула дверь.

– О, пап, привет! А где ты был?! – голос малого.

Я быстро села на кровати, схватилась за халат, натянула его за одну секунду. Подошла к двери спальни, крутанула замок, кто-то сразу подёргал за ручку.

– Аня, ты тут? – голос мамы.

– Да, сейчас, мам. Переоденусь и выйду. Хорошо?

– Хорошо, не торопись. Там Стас пришёл. Я накрыла всем завтрак.

– Спасибо, мамочка. Сейчас иду.

Отошла от двери, стянула с себя чулки, пояс, сунула их подальше в шкаф, чтобы не напоминали. Достала большое, белое полотенце и подошла к двери.

Сейчас я должна вести себя так, как будто ничего не произошло. Дети не должны ни о чём догадываться.

Вышла из спальни.

В кухне все сидят за столом. Стас в белой рубашке, с закатанными по локоть рукавами, открывшими крепкие, волосатые руки.

– Привет, дорогая, – натянул осторожную улыбку, – что-то ты долго, – говорит, как будто ничего не произошло.

Мама краем глаза зыркнула на меня и продолжила полоскать что-то под струёй воды.

– Привет, – я подошла, потрепала Ваньку за непослушную, кудрявую шевелюру.

– Мам, чего ты так долго спишь?

– Мама работает, поэтому и спит, – отвечает за меня мама, – давай, ешь быстро, в школу опоздаешь. Я там рюкзаки им собрала, – на меня посмотрела. – Вызвала такси. Через 10 минут приедет. Я их отвезу, не волнуйся. Спокойно собирайся на работу.

– Мы что поедем в школу на такси? – Настя уплетает хлопья и шоколадные шарики.

– Прикольно, – Ванька тоже почему-то доволен, – давно на такси не ездили. А что папы машина сломалась?

– И у мамы тоже? – Настя ко мне повернулась.

– Маме некогда и папе некогда. Вы что думаете, вы одни опаздываете? – деловито склонилась над детьми мама, – Доедайте, у вас 3 минуты на доедание.

– Бабушка, ты как командирша, – хмыкнул сын.

– Жду вас в прихожей, уже через 2 минуты, – мама пошла забирать свою сумку. Вернулась, – всё Анечка, я завезу их в школу и потом домой, – посмотрела на Стаса, он опустил взгляд в тарелку с омлетом, который мама ему приготовила буквально за пять минут.

Мама его любит. Уважает. Ценит. Эх… какое для неё разочарование.

– Хорошо. Спасибо, мам, – я отпила из чашки чай недопитый Настей.

– Спасибо.

– Спасибо, бабуля.

Дети встали из-за стола, по очереди подошли ко мне, я их поцеловала. Потом к Стасу, он тоже чмокнул обоих.

Идеальный отец.

– Учитесь хорошо. И чтобы Валентина Семёновна, на тебя не жаловалась. Ваня слышал, – проговорила я вслед выходящему из кухни сыну.

– А я что виноват?

– Там разберёмся, кто виноват. Всё пойдёмте. Шнурок завяжи, Ваня. Настюша, где твоя заколка? Машина уже приехала, – прежде чем уйти, мама многозначительно посмотрела на меня из прихожей. Хлопнула дверь, они ушли.

Я встала со стула. Стою у плиты помешиваю кофе. Тишина разбивается только тихим звуком удара чайной ложечки о медную турку.

– Так и будешь молчать? – слышу голос мужа.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – не своим голосом, с трудом произношу, как будто много лет не могла говорить.

– Скажи хоть что-нибудь.

– Зачем? – я повернулась, оперлась о столешницу, смотрю в такое родное лицо… но сегодня ночью оно перестало быть родным. Нас словно растащили в разные стороны и теперь, чтобы мы не делали, между нами будет стоять событие сегодняшней ночи.

– Затем, что у нас есть проблема, – он положил на стол вилку, уже ведь не нужно притворяться, что голоден и рад омлету.

– У меня проблем нет. Я сейчас иду подавать заявление на развод, – категорично произношу не оборачиваясь.

– Ань, ну это несерьёзно? Я же сказал, это ничего для меня не значит…

– А знаешь, хорошо, что так случилось. Я даже рада, – горечь и злость рвутся наружу, хочется сделать что-то в ответ, сказать что-то такое, отчего у него тоже заболит, как у меня сейчас.

– Рада?

– Да. Так бы и жила дальше с нелюбимым мужем.

– В каком смысле?

– В прямом. Давно хотела тебе сказать, но всё как-то не решалась, думала, обижу, разобью тебе сердце, или что-нибудь в этом роде, – горько усмехнулась.

– Что ты мне хотела давно сказать? – муж нахмурил густые брови.

– Понимаешь, Стас… я тебя… никогда не любила…

– Как это?

– Вот так, не любила и всё. Ты сделал всё, чтобы я была твоей, а я просто согласилась. Увидела перспективного мужчину, надёжного, богатого… Мне было приятно, что ты ухаживаешь за мной, задариваешь подарками, покоряешь меня, завоёвываешь, – я усмехнулась.

– Зачем ты это сейчас говоришь?

– Говорю то, что хотела сказать уже давно.

– Вчера ночью… это было… – возвращает меня к первоначальной теме.

– Нашему браку пришёл конец. Официальный. Я тебя никогда не любила. Понимаешь? А вчера поняла, что ты так же… меня не любишь.

– Я люблю тебя! – в глазах его метнулись молнии возмущения.

– И вчера, это была любовь ко мне? – пытаюсь отстранённо улыбнуться.

Мама была права, переспать со «знанием» оказалось хорошим решением. Сейчас у меня абсолютно чистые мысли, незамутнённые эмоциями. Я могу спокойно говорить, рассуждать, могу даже улыбаться.

– Не утрируй. При чём тут любовь.

– Послушай, по-моему, всё предельно ясно между нами. Я тебя – не люблю, ты меня – тоже. Мы разведёмся…

– Это бред какой-то, послушай себя, что ты говоришь? – нервно перебил.

– Это не бред, это жизнь. Такая же, как и у тебя в том доме. Ты что подумал, что после этого я пойду туда жить? Да ты сдурел? Сам будешь там жить… со своей… – голос мой задрожал.

Даже если мой голос дрогнет, ничего страшного, всё равно я уже решила, как поступлю. Жить с предателем не буду, однозначно.

Чтобы я не говорила, чтобы не делала, жить с ним я уже не буду.

– Давай так, я не буду настаивать, не буду приставать к тебе, лезть, требовать, я дам тебе время, – говорит тихо. Понимает, любой нажим сейчас не в его пользу.

– Мне не нужно время. Ты ещё не понял, я 9 лет живу с тобой – не любя тебя. Это была привычка, необходимость, меркантильность, в конце концов, продуманность моя, хитрость, называй как хочешь. Но, это не была любовь, Стас. Это не любовь.

– Ты говоришь так, чтобы сделать мне больно? – пронзительный взгляд тёмных глаз, проникает в самую душу.

– Думай, как хочешь. Я тебя отпускаю. Живи, как хочешь, встречайся с кем хочешь. Мне всё равно, – я отвернулась, чтобы не сломаться, не дать себе поверить в его слова, в его мнимую невиновность.

– Почему-ты-так-говоришь? – каждое слово – укол прямо в сердце.

– Я понятно выразилась, сказала почему, – с трудом выдыхаю, – потому что – я тебя не люблю. Стас – это конец.

Глава 3

Он встал из-за стола, сделал ко мне шаг, но подойти вплотную не решается и правильно делает.

Я отвернулась. Дрожащей рукой налила в чашку кофе, сделала глоток…горько, слишком крепко и сахар забыла добавить. Муж прожигает затылок взглядом.

– А мне что прикажешь делать? – низко, почти басом, негромко, даёт мне успокоиться, только одного не понимает – я уже спокойна. – Ань, я не собираюсь отпускать тебя, я тебя люблю, – осторожно, доверительно.

– Ну хватит, – я резко повернулась, посмотрела в его глаза, давая понять, что ни голос, ни взгляд, ни тем более такое близкое присутствие Стаса, не смогут меня переубедить, – иди и расскажи это «своей девочке», – медленно, язвительно, снова отвернулась, добавила в чашку ложечку сахара.

Стас нетрепливо, недовольно потянул носом воздух. Злиться от того, что никак не может на меня повлиять. Развернулся, пошел в спальню, открыл шкаф. Я пошла за ним. Переодевается. Расстёгивает рубашку, рывками стягивает, отбрасывает на кровать.

– Ты должен уйти отсюда, Стас. Тебе есть где жить. Есть дом. Будет лучше, если ты переедешь.

– Интересно, что ты скажешь детям? – расстегнул брюки, стягивает, открывая зад в черных боксёрах, всё больше оголяя своё тело.

Отворачиваюсь, сегодня почему-то совершенно не могу на это смотреть. Стойкая ассоциация засела в памяти и теперь нескоро оттуда уйдёт. Может никогда.

– Я скажу им как есть, что мы с тобой расходимся, – скрещиваю руки на груди.

– Да ты с ума сошла! – идёт на меня.

– Я сошла с ума? – дёрнула бровями и натянула издевательскую улыбку.

Играю в нелюбовь. Не знаю, насколько меня хватит в этой игре, но я не могу не играть. Это лучше, чем со страдальческим лицом смотреть на мужа, показывать, как я несчастна от его измены. Нет. Он не увидит моего страдания. Не сегодня, не сейчас.

– Аня, что ты делаешь? – нависает надо мной, такой огромный, сильный, такой…

Нет.

– Я не буду жить с тобой. Объясняю ещё раз, ты – сделал, чтобы это случилось. Не я.

– Но это же ты говоришь, что не любишь меня.

– Мы можем долго об этом разговаривать. Бесконечно переливать из пустого в порожнее. Если не хочешь уходить, тогда я возьму детей и сниму квартиру. Сначала поживём у мамы с папой, а потом сниму квартиру.

– Боже, – он поднял руки, чтобы положить их мне на плечи, я быстро отошла, не хочу никаких касаний.

Пропасть. Между нами легла пропасть. И я не знаю, что должно произойти, чтобы она исчезла. Наверное, уже ничего.

– Я не собираюсь никуда уходить, – опустил руки, – И детей не отпущу, даже можешь не мечтать. И тебя я не собираюсь никуда отпускать.

– Тогда мы уйдём сами, – глухо, чем дольше мы разговариваем, тем ближе развязка и я подозреваю какой она может быть.

Он ведь всё правильно говорит. Дети, родители, мы. Пострадают все. Стоит мне согласиться с его требованием остаться, и мы заживём как раньше, втихаря выясняя и зализывая раны.

Будем каждый день делать что делали, жить как жили. Помнить, и тихо разбираться.

Но… это будет прецедентом. Стас поймет, как легко он отделался, как покладиста я оказалась, ради детей, родителей, ради себя, своей спокойной, привычной жизни. «Счастливой» жизни.

Он будет считать меня женщиной, которая проглотила измену. Он запомнит это, и я буду помнить, и корить себя за то, что была так слаба.

А этого не должно случиться. Решать надо сейчас, ведь потом будет поздно показывать обиду и гордость. Проглоченное уже не выплюнешь. Нет. Оно так и останется внутри, напоминая – согласилась.

Стас рванулся, подошёл ко мне, схватил за плечи и тряхнул.

– Хватит уже, хватит, я сказал! Неужели ты ничего не понимаешь ?

– Что я должна понять? Я всё видела своими глазами – что ещё я должна понимать? – с язвительной улыбкой поправляю растрёпанные волосы.

– Ладно, хорошо я всё тебе объясню, – он отпустил меня, подошел к кровати, сел и опустил голову на руки, зарылся пальцами в коротких волосах, несколько секунд раздумывает, потом посмотрел на меня и сказал, – Да я встречался там с женщиной.

– Ну, наконец-то, ты это признал, а то я уже подумала, что у меня галлюцинации…

– Ты можешь сейчас помолчать? – грозно глянул.

– Ладно, я помолчу, – закрыла рот.

– Так вот, это у нас с ней… как бы это назвать… лёгкая интрижка. Она – жена моего партнёра, – с трудом выговаривает слова.

– И что это меняет?

– То, что это была одна единственная встреча. Да, признаю, мне захотелось какой-то остроты… а она была… Короче, я не знаю… как тебе объяснить… – потёр лоб.

– Объясни как-нибудь. То есть – она тебя соблазнила, а ты ни в чём не виноват. Так?