– Это просто предложение.

Я отошел в сторону и встал у входа. Иззи отдала распоряжения помощнице. Надо признать, руководящая должность была ей очень к лицу.

Мы подошли к конвою, где поджидали ребята из моей команды. Иззи стала возражать, когда я забрал у нее сумку, бросил на пол бронированного автомобиля и достал кевларовый жилет.

– Вытяни руки.

– Это абсурд.

Она вытянула руки в стороны, и я надел жилет ей через голову. Иззи заплела свои светлые волосы в практичную французскую косу.

– Как и твой приезд сюда, но жилет, по крайней мере, задержит пули. – Я протянул ремешки у нее под мышками и защелкнул их спереди, стараясь держаться максимально профессионально.

– Тяжелый.

– Зато останешься жива.

Я достал кевларовый шлем из машины. Глаза Иззи полыхнули гневом:

– Ты шутишь?

– Да нормально, надевай, – выкрикнул Мэйхью, младший помощник, который уже сидел в авто.

– Никаких исключений. – Я пожал плечами. – Выбирай: или надеваешь шлем, или остаешься здесь.

Она напялила шлем, забралась в салон и села рядом с Мэйхью, а я занял переднее сиденье, как вчера. Остальная команда рассаживалась по машинам.

Через несколько минут мы выехали из ворот посольства и направились к взлетному полю, где стояли вертолеты.

Мы миновали ворота с колючей проволокой и выехали на поле, где нас ждали шесть далеко не новых «черных ястребов»^[13]. Все мои инстинкты противились этому опасному путешествию, но я знал, что, если откажусь сопровождать Иззи, та полетит без меня. Я вышел из машины и открыл ей дверь. В этот раз Иззи удалось самой справиться с ремнем безопасности.

– Это что… футбольное поле? – спросила она, выйдя из автомобиля.

– Да, – ответил я.

Подошел Грэм; за ним стоял Торрес.

– Какой из них наш? – спросила Иззи.

– Первые два.

– Два? – Она растерянно взглянула на меня.

– Да, – кивнул я. – Мы всегда рассаживаемся по двум вертолетам на случай, если один собьют.

Ее глаза вспыхнули.

– Блэк, Роуз и четверо рядовых сядут во второй, – сказал Грэм и отошел в сторону. Хольт вывалился из машины вслед за Мэйхью.

– Чертова жара, – пробормотал он и повращал головой, разминая шею. Идущий за ним Келлман закатил глаза.

– Я не против. Мы сядем в первый, – ответил я Грэму и повернулся к Келлману: – Удачи, приятель. – Я усмехнулся, глядя на Хольта, утиравшего с шеи пот.

– И тебе того же. – Он многозначительно взглянул на Иззи, которая стояла и смотрела на «ястребов», выпучив глаза, а потом надела темные очки. – Похоже, у твоей пассажирки коленки трясутся.

Блин, блин, блин! О чем она только думала?

Я подошел к ней, поднимая клубы пыли, взял за локоть и наклонился, чтобы она слышала мой голос за пронзительным визгом двигателей.

– Ты до сих пор боишься летать? – спросил я.

– Все нормально. – Иззи выдернула локоть. – Я справлюсь.

– Это тебе не большой удобный лайнер, где можно надеть наушники и представить, что ты не здесь, – предупредил я.

– Я справлюсь, – заорала она, бросив на меня гневный взгляд через плечо, и мимо бортового стрелка у двери залезла в вертолет.

– Желаю повеселиться, – усмехнулся Торрес.

Я закатил глаза и поднялся в вертолет.

«Черные ястребы» предназначались для перевозки солдат. Я занял место за спиной пилота; Иззи села напротив. Женщина-пилот повернулась и протянула мне наушники с микрофоном. Я кивнул, надел их на шлем, включил, но выключил у микрофона звук.

Иззи пристегнулась – в этот раз у нее получилось на удивление ловко, – достала наушники из сумки, которая, вероятно, стоила больше, чем я зарабатывал за месяц, и с ужасом на них посмотрела.

Да, эти наушники на шлем не натянуть, а лететь без музыки она не сможет: это просто немыслимо, настоящая пытка, которой я не хотел ее подвергать.

Иззи бросила наушники в сумку и уставилась в окно с невозмутимым видом, но ее спина напряглась, она поджала губы, а при взлете сжала кулаки так, что костяшки побелели.

Когда мы оторвались от земли, наши взгляды встретились, и мы вмиг забыли, что находимся в «черном ястребе». Мы будто опять перенеслись в прошлое и снова держались за руки на рейсе 826, пока наш самолет стремительно падал в реку Миссури.

Иззи зажмурилась, а я расстегнул ремень, снял винтовку и достал из кармашка кевларового жилета свои маленькие наушники-капли. Потом приблизился к ней и присел на корточки.

Она задела меня коленом и открыла глаза. Наши взгляды встретились. Сердце сжалось, когда я увидел страх в ее глубоких карих глазах. Иззи быстро заморгала, пытаясь замаскировать свое состояние, но я всегда видел ее насквозь.

Я потянулся, вставил ей в уши свои наушники и сел на место, чувствуя на себе ее взгляд. Она поправила капли в ушах.

В вертолете почти не было свободного места, но мне казалось, что мы здесь одни. Я достал телефон – сигнал отсутствовал, но у меня была сохраненная музыка – и пролистал плейлист.

Я включил песню «Northern Downpour» группы Panic! at The Disco. Вертолет поднялся над Кабулом и направился к Джелалабаду, а мы с Иззи неотрывно смотрели друг на друга.

Ее губы разомкнулись, а этот взгляд… я будто перенесся в 2011 год, или в 2014-й, или в любой другой, когда судьба сводила нас вместе. Это была одна из ее любимых песен и то немногое, что у нас осталось общего. Иззи судорожно вздохнула, ее грудь вздрогнула, и я чуть не потерял над собой контроль.

Сидеть здесь, видеть ее и не иметь возможности прикоснуться, спросить, как у нее на пальце оказалось это кольцо, – все это казалось адом, и я не знал, выдержу ли. И все же я был готов терпеть, лишь бы побыть с ней в последний раз.

Моя Изабо.

Она начала тихонько подпевать, потом отвела взгляд и уставилась на свои колени.

Я наклонился вперед и протянул ей телефон, чтобы она могла выбрать любой трек. Затем сел на свое место и достал книгу «Цвет пурпурный» Элис Уокер в мягкой обложке, которую начал читать несколько недель назад и носил в большом кармане брюк.

* * *

Вечером мы вернулись в посольство, где царило напряжение и легкая паника.

Встреча Иззи с руководством в Джелалабаде заняла всего час, возможно, даже меньше, но то, что она услышала, не успокоило ни ее, ни меня. Атмосфера была пропитана отчаянием и решимостью, и я надеялся, что второе пересилит первое.

Новости, которые мы узнали, вернувшись на борт вертолета несколько часов назад, лишь подтвердили и без того известные слухи: обстановка в стране стремительно дестабилизировалась. Сегодня талибы^[14] захватили Зарандж, столицу южного вилаята Нимроз.

Этого стоило ожидать, и все же я был разочарован.

– Вот последние репортажи американских журналистов, как вы и просили, – сказала Кейси, доложив Иззи о событиях дня. На лестнице, ведущей в личные апартаменты служащих, помощница вручила ей конверт из крафт-бумаги.

– Отлично. Спасибо. Пойду приму душ, смою пыль и спущусь к ужину, – сказала Иззи, попрощалась с Кейси у входа в свои комнаты и закрыла дверь.

Я кивнул Кейси и повернулся спиной к апартаментам Иззи, сделав вид, что ее охраняю. А примерно через тридцать секунд повернул ручку, и дверь открылась.

– Черт, Иззи, почему не запираешься? – выпалил я и задвинул засов.

– Знала, что ты за мной пойдешь, – крикнула она, сбрасывая туфли у порога спальни. – Папка на столе.

Я взял ее и пролистал последние репортажи.

– Что они вообще здесь забыли, – буркнул я, проверяя заголовки и выискивая имя Серены. – Американцам много месяцев назад велели выметаться отсюда.

– Ты что, не знаешь Серену? – откликнулась Иззи, сняла блейзер и бросила на кровать.

Неудивительно, что ей захотелось скорее снять пиджак: на улице стояла адская жара. Она вышла из комнаты в брюках и топе с кружевной отделкой.

Нет, ни в коем случае не надо пялиться на ее грудь, велел себе я. Иначе сойду с ума.

– Да, я знаю Серену. – Я покачал головой и потянулся за последней заметкой, лежавшей внизу стопки. – Нет ее репортажей ни вчера, ни позавчера, ни за прошедшую неделю. Значит, надо проверить материалы за все предыдущие дни.

Глаза Иззи округлились, а на губах заиграла улыбка, при виде которой у меня участился пульс.

– Ты правда будешь мне помогать, Нейт? – спросила она.

О боже. Эта улыбка, этот взгляд…

– Да. Я хочу, чтобы ты как можно скорее отсюда уехала. – Я кивнул на ее кольцо. – И он наверняка тоже.

Она резко вдохнула, и я понял, что пересек черту, но мне было все равно. Мы уже столько раз эту черту пересекали, что забыли, по какую сторону от нее находимся и где должен быть каждый из нас.

Я положил папку на стол и вышел.

Глава восьмая

ИЗЗИ

Сент-Луис

Ноябрь 2011 года

– Так, удалось раздобыть «Твикс», «Баттерфингер»^[15] и очень маленький пакетик чипсов, – сказала Серена, заходя с добычей в неосвещенную палату. – Тут в автомате совсем ничего нет. – Проходя мимо телевизора, она нахмурилась и схватила лежавший на кровати пульт. – Не смотри, не поможет.

Я бросилась за пультом и поморщилась от боли; сестра отскочила в сторону.

– Черт. – Я откинулась на подушки и попыталась продышаться: боль разлилась по всему левому боку.

– Ох, прости, Из.

Серена скорчила гримасу, отдала мне пульт и устроилась в кресле у моей кровати, где я увидела ее, проснувшись утром, хотя сестра сказала, что была здесь вчера вечером тоже и просидела со мной всю ночь. Я поступила в больницу с двумя сломанными ребрами, лопнувшей селезенкой и внутренним кровотечением, но мне сделали несколько переливаний крови, и… слава богу, я не умерла.

А все благодаря ему.

Ни он, ни я не погибли в авиакатастрофе и, судя по телерепортажу, выжили лишь чудом.

– Я просто надеюсь, что съемки с места событий помогут вспомнить, – сказала я, попыталась сесть повыше и тут же пожалела о своем решении. – Господи, как больно-то!

– Если больно, нажми на эту кнопочку. – Она подала мне пульт от капельницы с обезболивающим. – Тебя только вчера прооперировали, а еще ты попала в авиакатастрофу, забыла? Жми на кнопку, пожалей себя.

– Не поможет. Голова будет ватная, и я усну.

Я просмотрела еще одно любительское видео крушения самолета, снятое рыбаком, который в тот момент ловил рыбу в реке Миссури. Со стороны все выглядело… страшно.

Самолет появился ниоткуда, с ревом пронесся сквозь туман, чуть не врезался в лодку рыбака и рухнул в воду.

– А ты уверена, что хочешь вспоминать? – тихо спросила Серена и протянула мне мой любимый «Твикс».

Я разорвала обертку и вонзилась зубами в сладкое печенье с тягучей карамелью. Жевала и думала.

– Не помню, что случилось, когда мы вылезли на берег, – сказала я. – Взлет помню хорошо, момент, когда поняла, что сейчас мы упадем, тоже, и даже панику, когда все стали рваться на выход. Вода была ледяная… – Я покачала головой. – Но я не помню его имя.

Зато я хорошо помнила все остальное: тревогу в его глазах и прикосновение рук, вытаскивающих меня из воды. Он напоминал мне дышать, смешил меня, потом отнес в «скорую», – по крайней мере, так сказала медсестра.

Если бы не он, я бы так и умерла под этим деревом от внутреннего кровотечения.

– Извини, – вздохнула Серена и разорвала пакетик с чипсами. – Жаль, что я тоже его не запомнила, но я была в такой панике, что просто не обратила внимания. – Ее взгляд метнулся ко мне; я смотрела репортаж о нашем спасении, хотя к приезду съемочных групп меня уже давно увезли на «скорой». – Могу одно сказать: он красавчик.

– Я помню, как он выглядел. – Я закатила глаза.