Усталая приёмщица заказов пыталась убедить нас, что лично её рабочий день на сегодня закончен. Тогда мне пришлось прибегнуть к коррупционным действиям. Так как человек точно не относится к аристократии, то деньги ей наверняка не помешают. Я оказался прав, несколько крупных купюр резко изменили отношение женщины к рабочему расписанию. Она бережно развернула чертежи, разложила по порядку и подсчитала, сколько будет стоить тираж в десять экземпляров.

– Только у нас расчётное время печати от одной до двух недель, заказов много, – строго сказала она. – Если хотите, чтобы завтра это было готово, то придётся внести двойную плату.

Я посмотрел результаты её подсчётов, умножил цифру на два и отсчитал ещё несколько купюр.

– Вот, держите, сдачи не надо, – сказал я ей, любезно улыбаясь, купюры так же ловко исчезли со стола в неизвестном направлении, как и первые. – Хотелось бы увидеть копии завтра до одиннадцати.

– К десяти будут, – ответила приёмщица, довольно улыбаясь. Видимо таких увесистых чаевых она очень давно не получала, если получала вообще. – Можете приходить завтра даже немного раньше десяти, будет готово.

– Спасибо огромное! – расплылся я в благодарной улыбке. – Вы очень любезны.

С чувством выполненного долга мы вышли на улицу. Сегодня потеплело и в местах, где дворники не успели убрать нападавший с утра снег, под ногами всё хлюпало, но нам это не помешало получать удовольствие от прогулки. Очень хотелось подышать свежим воздухом, а так как ветер практически стих, нам ничто не мешало.

– Пожалуй, это надо отметить, – сказал я.

– Распечатку чертежей? – спросила Настя.

– Нет, кое-что другое, – сказал я, остановился, как вкопанный и медленно повернулся к замершей рядом Насте. – Кстати, а ты ведь мне ничего не ответила, может тогда и отмечать нечего?

– Ты про что? – спросила девушка, удивлённо глядя на меня, потом, видимо до неё дошло. – А-а-а, вот ты о чём! Глупенький, ну конечно да!

С этими словами она повисла у меня на шее и принялась расцеловывать.

– И как тебе в голову могло прийти, что я откажусь? – спросила она со счастливым лицом, немного отстранившись и глядя мне в глаза. – Или может ты в тайне надеялся?

– Вовсе нет, – хмыкнул я. – И я хочу исправить свою ошибку.

За спиной Насти на той стороне улицы я увидел магазин известной ювелирной мастерской. Девушка проследила за моим взглядом и рассмеялась.

– Вовсе не обязательно! – сказала она, продолжая с нежностью смотреть мне в глаза. – Для меня это не самое важное.

– Согласен, – кивнул я. – И всё же, давай зайдём.

– Так будет нечестно, должен быть сюрприз, – игриво улыбнулась Настя. – Иди один, а я тебя подожду в кофейне, что в следующем доме.

– Ладно, договорились, – ответил я, а сам вздохнул, так, чтобы она не заметила.

Тяжёлое это дело, выбирать девушке украшения, но я должен справиться. Главное размер знаю, а дальше буду действовать по обстоятельствам. Мы перешли через дорогу и разошлись в разные стороны.

Блеск украшений в хорошо освещённых витринах способен был убить наповал любую сороку переизбытком чувств. Я решил сузить круг и выбрал обычное золото с обычными бриллиантами. Может быть я не прав, но колечко со сверкающим булыжником стоит дорого, но выглядит довольно вульгарно. Это типа как ходить с плакатом “у меня овердофига денег”. Колечко должно выглядеть солидно, но изящно. Свой выбор я остановил на не сильно широком кольце, украшенном тремя бриллиантами, которые лишь немного выступали за его пределы. Камни удерживались золотыми лепестками, продолжавшими тему растительного плетения по всему периметру. На всякий случай погладил кольцо пальцем и убедился, что этот декор не будет цепляться за всё подряд. Самое то, берём! Красивую шкатулочку мне тоже подобрали. Но всё равно оставалось ощущение, что мне чего-то не хватает. Вот же дурень, а цветы?

Если мне сегодня везёт, так по полной программе. По той стороне улицы, с которой мы сюда пришли, неторопливо катил свою тележку грустный цветочник. У него к концу дня осталось достаточно много алых роз. Я усмехнулся, вспомнив такого же цветочника, который вечером катил практически такую же тележку по набережной Анапы под бесконечно повторяющуюся песню “миллион алых роз”. Это было очень давно в прошлой жизни и тогда я бедолагу так и не осчастливил. Значит этому повезло больше.

Я перебежал через дорогу, практически бросившись наперерез цветочнику, заставив его испуганно отпрянуть, наверно принял меня сначала за грабителя, потом разглядел дорогое пальто и сразу расцвёл, как его алые розы.

– Сколько роз у вас осталось, любезный, – спросил я, любуясь большой алой шапкой цветов.

– Ровно сто одна, ваше сиятельство, – сообщил тот, максимально широко улыбаясь сказал он, словно зубами торгует.

– Более ровного числа я и не знаю, – рассмеялся я. – Беру все! Сколько с меня?

Торговец назвал сумму, я щедро расплатился, и он скрутил для меня солидный букет. Самое то для предложения руки и сердца. Мужчина не верил своему счастью, пряча деньги за пазуху. Он даже тележку покатил дальше, передвигаясь чуть ли не вприпрыжку.

Когда я вошёл в кофейню, Настя сидела за столом ко мне спиной и листала какой-то журнал. На столе стояло две больших фигурных кружки с дымящимся напитком, рядом две тарелки с десертом. Я подошёл ближе и покашлял, привлекая её внимание. Настя резко обернулась и прямо перед её лицом оказалась большая шапка алых роз.

– Ого! Вот это да! – воскликнула девушка, забирая у меня увесистый букет. – И где ты их взял? Тут же поблизости нет ни одной цветочной лавки, квартала два надо бежать, но ты не выглядишь запыхавшимся.

– Регулярные тренировки, – рассмеялся я. Не буду же раскрывать все тайны, зато сюрприз удался.

Ну а дальше я поступил как истинный дворянин. А может они так и не поступают, но у нас так принято, по крайней мере по телевизору так показывают. Я преклонил колено и протянул ей открытую шкатулочку, в которой находилось кольцо с тремя сверкающими бриллиантами.

– О, Боже, какая красота! – воскликнула девушка, глядя на моё подношение и на глаза навернулись слёзы.

– Анастасия Фёдоровна, – начал я, состряпав официально серьёзную физиономию. – Вы выйдете за меня замуж?

– Ну я не знаю, – протянула она и завела глаза к потолку. Потом снова опустила взгляд на меня, терпеливо ждущего, когда она наиграется. – Знаете что, Александр Петрович… Я согласна!

Последние слова она практически выкрикнула и бросилась в мои объятия. Так мы стояли обнявшись возле столика, смеялись и плакали. Хорошо, что я умудрился перехватить у неё букет, он был довольно увесистым. Когда потом я положил его на стол, он занял ровно половину.

– Ух ты, “бурундучино!” – воскликнул я, когда дело дошло до кофе.

– Ага, – кивнула Настя, – он самый.

– Никогда бы не подумал, что это самый подходящий напиток для такого случая, – хмыкнул я.

– Отдай мне, если ты не хочешь, – предложила Настя.

– Вот ещё! – возразил я. – Такое нельзя никому отдавать. Тем более, что в комплекте идёт шоколадно-ореховый пирог. Орехи с орехами – это святое!

– Ну нет у них твоего яблочного штруделя! – рассмеялась Настя.

– А я и не жалуюсь, – покачал я головой. – Мне очень вкусно. А как следует отметить я предлагаю завтра у меня дома вечером.

– Ох, это так волнительно, – сразу посерьёзнела девушка.

– Более волнительно, чем сегодня? – спросил я, вскинув правую бровь.

– Ну я не это имела ввиду, – снова улыбнулась Настя. – Просто думаю, что скажут твои родители.

Утром в субботу за завтраком я сказал родителям, что вечером в гости придёт Настя и желательно накрыть праздничный стол.

– Это то, о чём я думаю? – спросила мама, загадочно улыбаясь. По улыбке её отношение к этому вопросу было понятно.

– О чём это вы говорите? – спросил вдруг отец, выныривая из своих мыслей.

– Вечно ты витаешь где-то далеко, – упрекнула его мама, а сама с нежностью и грустью смотрела на меня. – А у нашего сына значимое событие в жизни намечается.

– Ну да, я знаю, что ему поручили открыть университет, – пожал он плечами и вернулся к чтению газеты. – Так что я ничего не упустил.

– Да при чём здесь университет! – вспылила мама. – Наш сын гнёздышко вить собрался!

– Он что, ткачик что ли? – хмыкнул отец, а я уже с трудом сдерживался, чтобы не заржать в голос, предчувствуя развитие событий.

– Ткачик?… Хреначик, Петя! – продолжала распаляться мама. – Твой сын жениться собирается, а ты из своих газет вынырнуть не можешь!

– Жениться? – отец повернул в мою сторону удивлённое лицо.

– Да, Петя, жениться! – рыкнула мама, уже потихоньку успокаиваясь. Вот за что я её ценю, что быстро умеет взять себя в руки, даже когда очень хочется стукнуть собеседника ложкой в лоб. – Сегодня вечером Настя придёт. Саш, я же всё правильно поняла?

Я молча кивнул, продолжая улыбаться.

– Я тогда закажу самый лучший торт, – задумчиво сказал отец. Потом обратился к маме: – А ты тогда напиши список Настюшке, что приготовить на ужин, да так, чтобы по-праздничному было.

– Что бы я делала без твоих советов, – буркнула мама себе под нос, продолжая завтрак.

Отец услышал её слова, но ничего не ответил, лишь улыбнулся и покачал головой. Можно подвести итог: родители на новость отреагировали положительно, хотя именно сейчас, за завтраком, я это озвучивать не собирался, мама сама догадалась. Ну и ладно, вечером проще будет. И только Катя всё это время молчала и загадочно улыбалась. Никак затеяла что, но однозначно доброе, я свою сестрёнку знаю.

К десяти я поехал в типографию за чертежами. Заранее узнал, что Обухов на работе, кто бы сомневался, он в субботу дома останется только если его за ногу к батарее привязать. В воскресенье его наверно просто в больницу не пускают, иначе тоже работал бы.

Работницу отдела выдачи я решил порадовать и купил ей по пути тортик. Потом только подумал, что на выдаче мог быть и мужчина, но мне повезло. А с другой стороны, что такого? Разве мужчины не едят тортики? Я вот, например, тоже тортики люблю. Закинув в салон тубусы с оригиналом и рулоны копий, я поехал к главному лекарю. К нему я на всякий случай взял с собой сразу три экземпляра, наверняка пригодятся.

– Доброе утро, Дмитрий Евгеньевич! – бодро приветствовал я секретаря, который почему-то находился не в лучшем настроении.

– Хорошо бы, – вздохнул он.

– Что-то случилось? – насторожился я.

– Да шеф не в духе, а остальным прилетает, – хмыкнул он. – Да что я вам рассказываю, это везде так.

– А причины?

– Проблемы из-за кадрового дефицита. Ищет выход.

– К нему попасть-то можно? – спросил я, пытаясь не выронить выскальзывающие увесистые рулоны.

– Попробуйте, не покусает же.

– В самом деле, – хмыкнул я и открыл дверь сразу, без стука, рискуя раскатать рулоны по полу.

– Ну кто там ещё? – рявкнул Обухов. В таком раздражённом состоянии я его не припомню. – А, ты, Склифосовский? Проходи.

– Я вам чем-то могу помочь? – предложил я из вежливости, понимая бессмысленность этого предложения.

– Настолько быстро нет, – тяжко вздохнул мэтр, – даже ты не сможешь. Лекарей мне катастрофически не хватает, работа под угрозой. Ты представляешь себе, сколько этих недоделков в моих стенах трудилось? Самая большая больница в городе оказалась самым большим рассадником заразы. А ведь тихо-то как всё было, я даже представить себе не мог.

– Но вы же хотели клич кинуть, чтобы из других клиник к вам пришли на работу.

– И оставить их без сотрудников? – покачал он головой.

– А из других городов, хотя бы часть?

– Вот этим я сижу и занимаюсь. По одному из каждой клиники Питера, но твоих не трогаю, а остальных, как говорится, по объявлению. Ох, чувствую, наберу я себе работничков. Эти засранцы очень хорошо работали, их не так легко заменить.

– Тогда вам наверно не до меня сейчас, – сказал я и уже собирался поворачивать на выход.

– Стой! – резко скомандовал Обухов. – Что там у тебя?