– И кто же будут те, что попали в последнюю группу? – спросил я, очень надеясь услышать среди них знакомые фамилии.

– Если вы рассчитываете услышать там фамилии лекарей из больницы Обухова, ну вы понимаете, о ком я говорю, то их там не будет, хотя они на мой взгляд и заслуживают.

– Но я был практически уверен, что именно они участвовали в создании нового штамма чумы с магическим компонентом, разве это не так? – спросил я, несколько разочарованно.

– Представляете, нет! – развёл руками Волконский. – Захарьин и Гааз были кузницей кадров, способствуя превращению сильных лекарей в ещё более сильных боевых магов. Выявление наибольшей эффективности в этом проявлении ядра лекарей – именно их заслуга. А вот диверсию с чумой и с брюшным тифом готовили совершенно другие люди. Вот их-то император и приказал ликвидировать физически.

– Это будет публичная казнь? – поинтересовался я.

– Ну что вы, Александр Петрович, – хмыкнул князь. – У нас же не средние века, чтобы собирать людей на площади для подобного зрелища.

– Зря, – хмыкнул я. – А то можно было бы провести на площади в Павловске, например, где родители похоронили своих детей по их вине.

– С одной стороны я полностью с вами согласен, Александр Петрович, – кивнул князь и как-то задумчиво посмотрел на меня. – Но мы так делать не будем. Но, по поводу того, что приговор будет приведён в исполнение, можете не переживать, всё это будет происходить под контролем независимой комиссии, которую буду возглавлять лично я.

– О, Господи, Мишенька, ты будешь на всё это смотреть? – подала наконец голос Зоя Матвеевна, про присутствие которой мы на какое-то время дружно забыли. – Зачем это тебе нужно?

– Приказ императора, душа моя, – нежно улыбнулся ей Волконский. – Хочет быть уверенным, что никто не поспособствует избегания ими крайней меры наказания.

– Ну раз так надо, – горестно вздохнула Зоя Матвеевна и покачала головой.

– Ну так что вы думаете по поводу медицинского университета, Александр Петрович? – князь резко сменил тему и испытующе посмотрел на меня. – Уже смирились с этой мыслью? Я так понял, вы не очень хотели взваливать на себя такой груз?

– Груз как груз, – хмыкнул я, чуть не ляпнув “партия сказала надо, комсомол ответил есть!” – Раз надо, значит сделаем. Я уже даже присмотрел проект здания будущго университета.

– Вот это я понимаю, правильный подход к делу, – довольно улыбнулся Волконский. – А то вчера на вас после этой новости лица не было.

– Да я вчера вымотанный был, хуже, чем за те сутки в Павловске, – улыбнулся я. – Да ещё эти ваши сюрпризы с Обуховым, окончательно выбили из колеи.

– Сильно переживали за него? – с пониманием улыбнулся князь.

– Практически как за члена семьи, – подтвердил я. – Я изначально не верил, что он может быть в таком замешан. И я даже не представлял, как всё начатое двигать дальше без него.

– Да вы оба молодцы, что уж тут говорить, – улыбнулся Волконский. – Вас обоих по-хорошему надо переводить в министерство здравоохранения империи.

– Так, давайте без вот этих вот! – замотал я головой. – Университет, так университет! Мне и этой задачи на долгое время хватит.

– Вот видите, Александр Петрович, – рассмеялся князь. – Всё познаётся в сравнении. Теперь и основание университета для вас окажется не самым твёрдым орешком, разгрызёте на счёт раз! Но про министерство тоже мысль пусть сидит где-то в голове, это только вопрос времени.

– Спасибо, конечно, но я пока об университете подумаю, – улыбнулся я. – Замечательная идея и замечательный план.

– Согласен, – снова улыбнулся Волконский и крепко пожал мне руку на прощание. – На сём позвольте поблагодарить и откланяться, а через пару недель я снова буду у вас, как договорились.

Михаил Игоревич и Зоя Матвеевна любезно попрощались со мной и покинули кабинет. Я не сразу сообразил сказать ему, что лучшая благодарность с его стороны для меня – освобождение Андрея Боткина и доказательство невиновности Обухова. Впрочем, для выхода на свободу последнего он бы костьми лёг, старые друзья, как ни как, если я правильно понял из их общения. И Обухов-то ему порекомендовал ко мне пойти, а не к своим элитным лекарям! При мысли об этом я отчётливо почувствовал, как у меня над головой нимб растёт. Даже рукой на всякий случай проверил, чтобы убедиться, что это не так. За последним занятием меня и застал Жеребин.

– Доброе утро! – сообщил он приятную новость.

– Доброе, – улыбнулся я. – Начинаем?

– Начинаем, – кивнул он, никак не прокомментировав моё ощупывание головы.

В этот раз мы решили меняться, удалять бляшки и ловить эмболы по очереди, оно и правильно. Всего несколько дней подряд мы этим занимаемся, а моя картотека для книги о сосудах стремительно пухнет. Можно уже и приступать к систематизации наработанных материалов, а затем и к написанию монографии.

Во время обеда я озвучил своим сотрудникам нашу новую схему подбора сотрудников, которую все охотно поддержали.

– Давно пора, Саш, – сказал Виктор Сергеевич, когда я закончил излагать. – Чтобы эффективнее реализовать задуманное, надо в разы увеличивать оборот обучающихся. В идеале, конечно, нужно менять образование лекарей и знахарей, а то мы так бесконечно будем переучивать.

– А вот с этого момента я хотел рассказать всем присутствующим, что нас ожидает впереди поподробнее, – улыбнулся я и обвёл взглядом насторожившиеся лица коллег. – Скоро в Санкт-Петербурге будет открыт новый медицинский университет.

Дальше была пауза, все без исключения перестали жевать и выжидательно смотрели на меня. Чувствуют, что это не просто новость, а новость, которая касается их непосредственно.

– И открывать новый университет мы с вами будем вместе, – добавил я.

– Так, подожди, – замотал головой Юдин. – То есть ты хочешь сказать, что эта контора закрывается и мы перейдём работать в университет?

– Ничего подобного, – покачал я головой. – Госпиталь будет функционировать и дальше, здесь будут продолжать обучать тех, кто уже работает, а новое поколение мы будем воспитывать там.

– А кто это “мы” – решил уточнить Илья.

– Я и все здесь присутствующие, – ответил я. – В таком непростом деле мне как никогда понадобится ваша помощь. Так что мы набираем коллектив в госпиталь, а сами переходим работать в университет.

– Так, погоди, – сказал Юдин и вытянул вперёд ладонь в останавливающем жесте. – А когда мы туда переходим? Надеюсь не на следующей неделе?

– Не так быстро, Илюха, – рассмеялся я. – Его сначала должны построить.

– Фух, – выдохнул Юдин, – а то я боялся здесь дела не успеть доделать. То есть это может произойти и через год, и через два?

– Не думаю, что у тебя будет столько времени, чтобы завершить “дела”, – хмыкнул я. – Раз вопрос находится под личным контролем императора, сейчас всех строителей Питера сгонят на стройку университета. Здание будет расти, как на дрожжах.

– А если туда Николай со своей конторой подключится, то и того быстрее, – сказал Виктор Сергеевич. – Его работу мы видели.

– Это точно, – кивнул я. – Если бы таких контор было штук десять, за месяц построили бы, он один со своей бригадой такой объём не потянет.

– А что, настолько эпичное здание? – вскинул брови Юдин.

– Тебе и не снилось, – хмыкнул я. – Принесу по возможности копии чертежей, вы упадёте!

– Ой, Саня, ты лучше не пугай так, – вздохнул Илья.

– Да я даже не начинал, – рассмеялся я. – Вот принесу чертежи и буду пугать.

Ага, чертежи я принесу. Сначала надо бы копии сделать. А ещё надо их Обухову предоставить, пока они там не начали собирать всех Питерских архитекторов. Мне Настин проект очень по душе пришёлся, а ещё надо учесть, что в его создании я принимал активное участие. Даже наличие санузла при комнате отдыха теперь продумано. Да, надо бы ещё некоторые моменты проверить, а потом лететь в типографию, чтобы в срочном порядке наделать необходимое количество копий, чтобы всем хватило, строителям в том числе.

После лекций я пулей метнулся к Насте домой и мы снова разложили чертежи. Теперь я старался вникнуть в каждую деталь и находил много мелких недочётов, которые могли отрицательно сказаться на эксплуатации. Если вопрос коснулся реального строительства, а не просто дипломной работы, то и внимание к деталям должно быть соответствующее.

– А это что за помещение? – ткнул я пальцем в очередной чертёж.

– А это твой кабинет будет! – с гордостью ответила Настя, видимо ожидая похвалы, но у меня было несколько другое мнение.

– Насть, я не собираюсь в своём кабинете играть в большой теннис, ты точно уверена, что под него нужна именно такая площадь?

Глава 3

– Ну вот, совсем другое дело, – сказал я, пересматривая чертежи и довольно улыбаясь. – Только всё равно не согласен, зачем ректору нужен такой большой кабинет. Здесь можно утренние пробежки по периметру делать, а если сетку натянуть, то в волейбол играть можно.

– Саш, ну ты же не всегда будешь в кабинете один, – возразила Настя. – Вот здесь будет стоять твой большой письменный стол, а от него в эту сторону идёт длинный стол для совещаний, человек на тридцать, не меньше.

– Этот письменный стол не меньше, чем для бильярда, – продолжал упираться я.

– Это нормальный письменный стол для ректора университета, – терпеливо ответила Настя. – Вспомни, какой стол у Обухова.

– Он главный лекарь Санкт-Петербурга и губернии.

– А ты будешь возглавлять ведущий медицинский ВУЗ империи, это намного выше и ответственнее. К тебе учиться поедут со всех дальних уголков страны.

– Я уже давно понял, что скучно мне не будет, – хмыкнул я. – теперь надо и преподавательский состав со всей империи подтягивать, а ещё их надо обучить всем нашим нововведениям, чтобы не менять шило на мыло.

– Ну это уже тебе всё решать, – улыбнулась Настя. – Моё дело довести проект до ума, ну ещё строительство проконтролировать, а что там будет происходить – это уже полностью твоя забота. Я разве что только морально могу поддержать.

– Этого мне будет вполне достаточно, – сказал я, прижал её к себе и поцеловал. – Только учти, твоя моральная поддержка мне нужна будет каждый день.

– Ты хочешь, чтобы я работала твоим секретарём? – удивлённо спросила Настя и вскинула брови.

– Не совсем так, – рассмеялся я. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Ого! – воскликнула девушка и немного от меня отстранилась, пристально глядя в глаза.

– Что такое? – пожал я плечами. – Я что-то не так сказал? Почему ты на меня так странно смотришь?

– Хочу понять, насколько серьёзно ты сейчас это говоришь, – ответила Настя. – Я давно хотела это услышать, но мне слабо верилось, что это может произойти в ближайшее время. Так, подожди, а где преклонённое колено? А колечко в шкатулочке, которую так элегантно открывают и суют под нос избраннице?

– Я думал об этом, – честно признался я. – Даже искал в каталогах подходящее, хотел как следует подготовиться, но сейчас не удержался. Могу взять свои слова обратно и повторить, когда соответствующе подготовлюсь.

– Назад забрать? – Настя вскинула брови. – А я их тебе не отдам!

С этими словами она снова прижалась ко мне и уткнулась в плечо, на котором я потом увидел мокрый след. Так мы простояли несколько минут.

– Мы же не успеем в типографию! – воскликнула вдруг Настя. – Собирай чертежи, я одеваюсь и бежим!

– Бежим.

Я улыбнулся и начал собирать со стола и двух кульманов ватманские листы, потом пытаться скрутить их в трубочку. Точнее в трубу. Подоспела Настя, мы разделили чертежи на две группы и совместными усилиями запихнули в тубусы. До закрытия ближайшей типографии оставалось полчаса, когда мы перешагнули через порог.