Семченко был одним из первых патрульных. Он числился у начальства в передовиках и недавно вернулся из поездки в Одессу, которой его премировали за добросовестное выполнение служебных обязанностей. На его счету было больше всего задержаний расхитителей брошенного имущества и просто желающих побродить по закрытой территории искателей приключений.

Патрульные работали в парах, но сегодня Анатолий отправился на смену один. Его напарник с утра маялся животом. Не желая сильно терять в деньгах, он не стал оформлять больничный и упросил Анатолия поработать в одиночку, сунув ему в руку двести гривен.

Семченко не стал упорствовать, да и деньги были не лишними. Он дорабатывал в этом богом проклятом городе последние месяцы. Меньше чем через полгода ему исполнится полтинник и он уйдет на пенсию по вредности. Купит приглянувшийся в Одессе домик на берегу Черного моря и будет жить в нем в свое удовольствие.

Анатолий, прикуривая сигарету, отвлекся от дороги, машинально глянул в сторону за мгновение до того, как его дребезжащий стеклами и лязгающий железом автомобиль скрылся за стеной густого кустарника. Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошло, что он видел постороннего на пустынных улицах Припяти.

«УАЗ» визгливо заскрипел тормозами. Семченко выжал педаль сцепления, с хрустом врубил задний ход. Подвывая коробкой и недовольно фыркая двигателем, помятый жизнью и тяжелой службой внедорожник вкатился обратно на перекресток. Чужак стоял на том же месте, где патрульный впервые его заметил. Семченко переключил передачу, с усилием вывернул руль и поехал по направлению к незнакомцу.

Андрей едва не закричал от радости, когда снова увидел потрепанный автомобиль. Он приветливо помахал рукой и зашагал навстречу машине, обходя островки рыжего мха и растущие из трещин в асфальте тонюсенькие веточки молодой поросли.

Начальство не зря ставило Анатолия в пример другим патрульным. Он никогда не действовал нахрапом и не пытался показать нарушителям порядка, кто тут хозяин. Наоборот, умело втираясь в доверие, исподволь узнавал интересующие его сведения и только потом применял силу. Вот и сейчас он остановил машину, подождал, когда незнакомец подойдет ближе, и высунул вихрастую голову в открытое окно:

– Здорово, приятель! Ты откуда такой красивый здесь нарисовался?

– Да я это… – Андрей почесал в затылке, придумывая что-нибудь правдоподобное.

– Из новой смены, что ли?

– Типа того.

– Так автобус с твоими полчаса назад подле электростанции остановился, – хитровато улыбнулся Анатолий и подмигнул. – По спискам проверили, все спецы на месте.

Андрей почувствовал, как по всему телу из области желудка растекся колющий холодок. Сердце пропустило удар и бешено заколотилось под горлом. Он понял, что попал впросак, но тоже растянул губы в улыбке:

– А где ж им еще быть? Для того они сюда и приехали, чтобы на станции работать. А у меня иная цель. Я блогер… – Андрей заметил недоумение во взгляде водителя и пояснил: – Ну это вроде как журналист, если по-нашенски. Вот, хочу сделать документальный фильм о тех, кто здесь работает. Люди должны знать в лицо героев нашего времени.

– Вон оно как. А из автобуса чего раньше времени вышел? Красоты местные поснимать?

– Не совсем. – Андрей снова улыбнулся. На этот раз застенчиво. – По-маленькому приперло. Не мог же я перед людьми, у которых потом интервью брать буду, опозориться, вот и попросил водилу высадить меня пораньше. Ну и материал о Припяти намеревался поснимать, это ты верно подметил. Меня, кстати, Андреем кличут.

– Анатолий. – Семченко высунул мосластую руку в окно и одобрительно крякнул, когда ладонь стиснули сильные пальцы. – Ну, садись, что ль, в машину, журналист. Или ты до станции пехом добираться хочешь?

– Не-не-не, я лучше с тобой.

Андрей обошел тарахтящий мотором «уазик» спереди, уселся на пассажирское сиденье рядом с водителем и громко, от души, хлопнул дверью. Семченко поддал газу, в два захода развернул неповоротливый внедорожник и покатил в обратном направлении по дороге, больше похожей на широкую просеку в лесу.

– Слышь, Андрюха, я вот чего не пойму. Ты, говоришь, приехал у людей интервью брать, кино о Припяти снимать собираешься. А камера твоя где? В автобусе осталась? – поинтересовался Анатолий, не отрывая взгляд от разбитого асфальта и ворочая рулем то вправо, то влево. Внедорожник послушно рыскал по дороге, объезжая особо глубокие трещины, выбоины и молодые деревца.

– Почему? – Андрей вытащил смартфон из кармана: – Тут и фотоаппарат, и видеокамера, и диктофон. Новейшее слово в мобильной журналистике. Много места не занимает и всегда при мне. – Анатолий недоверчиво покосился на плоский прямоугольник в руке пассажира. – Не веришь? Ну тогда скажи что-нибудь, сам во всем убедишься.

– А что сказать?

– Да что угодно. Хоть стихи читай, хоть песню пой, хоть о себе или о работе своей рассказывай. Без разницы. Ща, погоди, камеру включу.

Андрей активировал смартфон, коснулся кончиком пальца иконки нужного приложения и кивнул: давай, мол, не стесняйся. Анатолий откашлялся в кулак, зачем-то помассировал шею с сильно выступающим вперед угловатым кадыком и запел, безбожно фальшивя и растягивая гласные в последнем слове каждой песенной строчки:

Слабый огонек горит в ночи,
Голуби летят, кричат грачи.
И цветут цветы,
И растет береза.
Я иду с тобой гулять,
Обниматься и целовать^[2]…

– Стоп! Снято! – выкрикнул Андрей, не в силах больше терпеть издевательство над своими ушами.

– Как?! Уже?! – Семченко расстроенно захлопал куцыми ресницами. – А я только начал. Это, кстати, моя любимая песня. Сам написал, – гордо объявил он и посмотрел на пассажира, пытаясь понять, какой эффект произвели его слова.

Андрей нашел в себе силы одобрительно улыбнуться и показал большой палец:

– Круто! Готов взглянуть на себя со стороны?

Анатолий кивнул. Воронцов запустил воспроизведение записи и повернул смартфон экраном к водителю. В ровный шум мотора и громыхание подвески ворвались похожие на кошачьи вопли гнусавые завывания. Семченко поморщился и смущенно кашлянул.

– Какой-то голос у меня сегодня не такой. Обычно я лучше эту песню исполняю.

– Потом как-нибудь споешь ее полностью, а я запишу, если место останется. – Воронцов сокрушенно вздохнул, потрясая зажатым в руке устройством: – Всем хороша вещица, да только вот памяти в ней маловато.

На самом деле проблем с оперативкой у смартфона не было. Это он специально сказал, чтобы у водителя не возникло желания заново терзать чужой слух противным вытьем.

– Ну дык, куда без ложки дегтя в бочке меду. А это кто такую штуковину придумал? Японцы? – Андрей не успел и рта открыть, как Семченко ответил на свой же вопрос: – Ну конечно они. Во всем мире никто, кроме них, так в электронике не шарит. Далеко япошки в этом деле ускакали. Я ваще считаю, они давно уж в двадцать третьем веке живут, пока все остальное человечество только-только в двадцать первый шагнуло. Согласен?

– Угу. – Андрей не горел желанием разубеждать разговорчивого водителя. Охота ему так думать, ну и пусть. Лишь бы не приставал с расспросами.

– Курить будешь? – предложил Семченко, вынимая из бардачка помятую пачку сигарет.

Андрей помотал головой:

– Нет, спасибо, я бросил.

– Это хорошо, а я вот никак не могу. Столько раз пытался, один черт, через день-другой срываюсь.

– А я на мятные драже перешел. Очень хорошо помогает. Я с их помощью быстро отучился курить. Хочешь попробовать?

– Хочу. Вдруг и у меня получится, а то, понимаешь, сердечко в последнее время пошаливать стало.

Пока Семченко убирал сигаретную пачку обратно в бардачок, Андрей сунул руку в карман куртки и вместе с полупрозрачной рыжей пластиковой коробочкой вытащил ту самую фотографию. «Странно, откуда она взялась? – подумал он, удивленно глядя на карточку, с которой ему улыбались два парня и девушка. – Я точно помню, что не брал ее. Наверное, в церкви отчим тайком подложил фотку в мой карман. Вот ведь хитрюга, заранее все просчитал. Ну погоди, дай только вернуться домой. Я тебе такой концерт устрою, мало не покажется. Ты мне за все ответишь. И за отца, и за мать, и за…»

– Кто такие?

Андрей сбился с мысли и вопросительно посмотрел на водителя.

– Кто такие, говорю? – повторил Анатолий, кивком показывая на фотографию.

– Друзья моего отца. То есть их дети, конечно же. Они герои моего будущего фильма. Хочу на конкретном примере показать сверстникам, что в жизни и сейчас есть место для подвига.

– Ишь ты, как загнул, – одобрительно хмыкнул Анатолий. – Ну, где твое обещанное драже?

Андрей высыпал в согнутую ковшиком водительскую ладонь две овальные конфетки. Закинул себе в рот парочку сильно пахнущих мятой белых пилюль, защелкнул крышку и убрал коробочку вместе с фотографией в карман куртки.

Остаток пути прошел в молчании. Водитель сосредоточенно посасывал конфетки. Ему недавно взбрела в голову интересная мысль, и он теперь сосредоточенно обдумывал ее. Андрей жадно глазел по сторонам. За зелеными шапками обильной растительности виднелись серые стены панельных многоэтажек. Пустые дома внимательно следили за тарахтящим по дороге внедорожником черными глазницами окон. Как будто знали, что один из сидящих внутри воняющей бензиновой гарью железной коробки недавно появился здесь необычным для этих мест образом.

Сквозь проплешину в стене густого кустарника на несколько секунд показалось отдельно стоящее одноэтажное здание. Судя по серым от пыли широченным окнам от фундамента до плоской крыши – магазин. Над входом в стеклянную коробку нависал, опираясь на квадратные колонны, массивный козырек. На одной из колонн кто-то намалевал черной краской человеческий силуэт. Андрей наткнулся взглядом на мастерски выполненный рисунок, почувствовал себя точно такой же непонятно как оказавшейся в мертвом городе тенью, вздрогнул и отвернулся от окна.

– Все, парень, приехали, – объявил Семченко, когда «УАЗ», противно скрипя тормозами, остановился вдали от огороженной бетонным забором ЧАЭС. Он взглядом показал на серую громаду Саркофага: – Я бы довез тебя до места, но, сам понимаешь, дела.

– Да ладно, и на том спасибо. Один я бы еще хрен знает сколько времени сюда добирался.

Семченко кивнул: правильно мыслишь.

– Ты найди меня, когда закончишь снимать кино о твоих героях нашего времени. Я тебя с ветерком до границы зоны отчуждения довезу и помогу пройти через КПП без лишних вопросов, – пообещал он и протянул Андрею повернутую кверху ладонь.

– Договорились. Только ты уж подготовься как следует. Третьего дубля не будет, – улыбнулся Андрей, прощаясь с водителем крепким рукопожатием. Выбрался из машины и зашагал по дороге к электростанции.

Несколько долгих мгновений Семченко провожал Андрея задумчивым взглядом. Вроде бы тот ничем не отличался от других людей, но в то же время было в нем что-то странное. Может быть, это связано с тем загадочным устройством? За всю жизнь Анатолий не встречал ничего подобного, а он повидал немало технических новинок на своем веку.

В последние годы в зону отчуждения частенько наведывались богатые иностранцы. По долгу службы Анатолий нередко встречал зарубежных гостей на КПП «Дитятки» и катал их на «уазике» по Припяти и прилегающей к заброшенному городу местности. Бывало, привозил особо любопытных и не скупящихся на щедрые чаевые гостей на кладбище техники для эффектных фотографий на фоне ржавых вертолетов и машин. Там-то и насмотрелся на всякую фото- и видеоаппаратуру, но такого чуда не видал.