– Город только лишился управления, а тут уже такое… – покачал я головой. – Начальник стражи явно не справляется со всем, что на него рухнуло. Плюс, уверен, часть стражников пришлось отправить на пополнение старого или формирование нового Легиона.

– И тут культ понял, что может пустить свои руки в суть жизни города, – тяжело вздохнула воительница. – Сначала власть уничтожили, а сейчас пытаются расшатать ситуацию в городе, заставить стражников буквально зашиваться, чтобы они во время нападения ничего не смогли сделать…

– Придётся ужесточать меры, – нахмурился я. – Людям это не понравится, но горячие головы остудит. Кого-то казнить… кого-то посадить. А раз дети воруют, то и их запирать в отдельных комнатах, где с ними каждый день будут беседовать, рассказывать, что можно, а что нельзя. Ну а если попадутся после этого ещё раз – на каменоломни на хрен… как рабов.

– Жестоко, – покачала она головой. – Там их особо нагружать не будут, без присмотра не останутся… но по их здоровью это точно ударит. Да и местные детозащитники точно будут ворчать.

– Их, значит, следом, чтобы следили, – усмехнулся я, широко улыбнувшись. – Нет, конечно, это жестоко… но и мир у нас жесток. Ребёнок, который действует в сговоре со взрослыми, если ему больше двенадцати годов от роду… должен понимать, что происходит. Совсем маленьких, конечно, просто будем отправлять на перевоспитание в закрытые заведения, ну а тех, кто постарше, – на принудительные работы. Оплачиваемые. Думаю… им даже понравится в итоге. Город станет чище, от этого они сами будут получать внутреннее удовлетворение, а потом за это ещё и медяки получать, на которые можно что-то купить. Была у меня пара знакомых, которые об этом мечтали…

– Басим и Герт? – уточнила Ника. – А говоришь, с памятью проблемы.

– Иногда что-то всплывает, – едва заметно улыбнулся я. – Значит, надежда на полное восстановление памяти не теряется. Но… это будет очень долго, я в этом уверен. Я всё ещё даже не вспомню лица матери, голоса ее, как она мне пела. Знаю, что пела… но не помню как и что. И вот тут, – указал я пальцем на грудь, – тяжело из-за этого. Словно что-то вырвали.

Когда мы уже хотели уходить с рыночной площади, прикупив у местных немного побрякушек, которые Ника на себя сразу и нацепила, до нас донеслись звуки бега. Я развернулся… и вот вообще ни разу не удивился. Это были одни из тех, кто сидел в подворотне. Дубинки… кинжалы… небольшие плетёные щиты. Деревенщины, одним словом, которые не понимают, что с ними сейчас может произойти.

Но я сдерживаться точно не буду. Мне приказали навести тут порядок… значит, я его буду наводить. Преступность тут появилась быстро… быстро и пропадёт. С жёсткими методами насаждения – жёсткие методы уничтожения. Культу посрать на Спарту. Они хотят нас уничтожить… ну, а я буду уничтожать труды культа. Главное – понять, кто же, Аид его побери, начал всё это тут устраивать. Так как подготовка к этому безобразию явно была заблаговременная.

– Эй, вы! – крикнул самый бодрый из всех, единственный, кто не устал за столь короткую перебежку. – Мы видели, что вы приставали к нашим детям! И подняли на них руку! Талос показал мне синяк на запястье!

– И что? – скрестил я руки на груди, смотря без каких-либо эмоций. – Я должен переживать из-за каких-то воришек? Причём воришек-плакс? Парень, точно лет пятнадцати от роду, наплакался, вместо того чтобы разобраться, можно сказать, с юношей, который чуть старше него?

– Чуть старше? – удивился старший группы из… десяти, получается, человек. – Да тебе минимум лет двадцать пять от роду, верзила! Ты вообще кто такой и что забыл в нашем городе?!

– Я… – сделал я максимально жёсткое выражение лица, даже немного гневное. – Воин Спарты. Тот, из-за кого ты, шваль, ещё дышишь. И если ты попробуешь сейчас хоть ещё одно обвинительное слово против меня бросить… я тебе отрублю руку. Попытаешься сделать ещё хоть шаг в мою сторону – отрублю ногу. Оскорбишь меня или мою жену… отрублю голову.

– Да как ты смеешь, малакос?! – возмутился этот хрен… но я только покачал головой.

Чего-чего, а называть меня «слабым мужчиной» в постельном плане я ему точно не позволю. Так что я молча опустил сначала руки, потом медленно стал заводить правую за спину. Начал осторожно, медленно вытаскивать своё оружие, пристально смотря в глаза этому делосу, раз уж так ему хочется помериться в старых оскорблениях.

– Я тебя предупреждал, онос – покачал я головой, после чего сделал первый шаг навстречу. – Или ты просто делос? Или же кион? Кто ты? М-м-м? Кем тебя запомнят? Что на амфоре с твоим прахом напишут потомки, если, конечно, твой прах вообще будет, а твой труп не станет мёртвым символом новой эры?

Про восстающих мертвецов, наверное, жители этого города были в курсе. После каждой битвы уже была привычка отрубать головы, если тела хранились долго, или сразу же сжигать. Пара инцидентов отвадила сохранять некоторые традиции. Безопасность важнее. Без головы тело не встанет.

– Ника, не вмешивайся, пока я с этими блаксами развлекаюсь, – усмехнулся я, вспомнив ещё одно оскорбление, назвав их банально тупицами.

И дальше я реализовал то, что и хотел. Один-единственный, молниеносный, едва заметный для их глаз удар. Я даже не подошёл на расстояние самого удара, но свойства моего оружия сделали всё сами, из-за чего голова от переданной энергии даже отлетела, заливая каплями крови товарищей этого придурка.

Ну а потом началось. Кто-то испугался и наделал в штаны, кто-то взревел и кинулся на меня. Я только обрадовался. Правда, мне не хотелось пачкать одежду, поэтому пришлось сражать с особым изяществом. Благо, умений на это хватало. Главное – держать врага далеко… и не применять способностей.

Первый придурок с вилами. Попытался меня пронзить ими. Просто бежал с ними наперевес. Я рубанул, сначала деревяшку в его руках, а потом уже по колену. Упал. Заорал. Застонал. Инвалид на всю жизнь. Ника бы могла спасти его, прирастить конечность… но он нам враг, так что пускай страдает. Но, главное, второй готов, а на мне всё ещё ни капли крови.

Третий и четвёртый решили напасть разом. Я просто с улыбкой, играючи уходил от их ударов. Два толстяка решили, что смогут потягаться со мной в скорости. Не вышло. Первому я распорол осторожно пузо, причём действительно осторожно, он даже сначала не понял, что произошло. А второму просто пробил грудь. Было ли мне их жаль? Нисколько. Даже если это чьи-то отцы, которым надо кормить семью. Сами виноваты. За бесчестие, грабёж средь бела дня наказание соответствующее – смерть. Будет назидательный образ того, как делать нельзя.

Потом сразу трое хотели попытать удачу. Первому я пронзил на противоходе глаз, схватил его нож, который упал возле моих ног, метнул во второго, пробив… опять глаз. Совпадение? Наверное. Но я целился, если честно, в переносицу. Последний замешкался, из-за чего я просто сломал ему обе руки его же выхваченной дубинкой.

– Ну что? – посмотрел я на остальных. – Хотите дальше страдать? Вы пока не сделали даже шага в мою сторону. Так что… вас прощу, если сейчас сбежите и доложите своим хозяевам, что я рано или поздно за ними приду.

– Мы свобо… – начал было говорить один, но тут же получил локтем под рёбра.

– Заткнись, придурок… – прошипел на него тот, кто ударил. – Ты не видишь кольцо на его руке?! Он мыслит другими понятиями… и… понял, – а потом перевёл взгляд на меня и та-а-а-ак мило улыбнулся, что мне захотелось выбить ему зубы, чтобы он этого больше не делал. – Да, господин Советник, мы передадим… можем забрать тела наших дру…

– Нет, – жёстко ответил я. – Приведите стражников. Их сожгут, а прах будет развеян над полями вне города. Чтобы даже памяти от этих выродков не осталось.

– Аластор… – прошипел третий идиот.

Я ведь предупреждал, что не стоит меня оскорблять. Так что я вмиг приблизился к нему и сделал всего одно движение своим оружием, из-за чего его голова улетела с плеч. Два его друга смотрели с шоком на лице на меня, они, видимо, не поняли, что сейчас произошло, а я и не собирался объясняться.

– Вам что-то непонятно? – добавил я твёрдости в голос, металла, гнева и строгости. – У вас есть десять ударов сердца, чтобы пропасть с моих глаз. Раз!.. Два!..

Два оставшихся в живых дуболома тут же подскочили и со всех ног понеслись прочь. И они действительно пытались скрыться где-то в подворотнях, лишь бы я их не видел. Но кто-то их оттуда моментально буквально выпинывал, из-за чего им пришлось искать новое убежище.

Покачав головой, я осмотрелся по сторонам. Ставни в окнах были в основном закрыты, но я заметил, что у некоторых была щелочка, через которую подглядывали. Людям было не всё равно, наблюдали. Ну а мне пришлось ждать. Моря я с этой улицы не видел, она шла в параллель береговой линии, из-за чего вода была закрыта домами.

Стража появилась где-то через десять минут. Они действительно спешили, на лицах был испуг. Мало того что у них тут произошло смертоубийство на улице, так это ещё было покушением на самого царского Советника, которого умудрились пропустить, не доложив о прибытии куда надо. Ну как… тут оставался только один человек, которому могли доложить.

– Господин Советник! – остановилась группа стражников, на лицах которых был явный страх. – С вами всё хо…

– Да, – отрезал я рукой его фразу. – Без ваших усилий. Смотрите, тела должны сжечь. Сегодня. Прах развеять. И предупредите, что сегодня вечером я к вашему старшему приду… поговорить.

– Есть! – ударили они себя в грудь, после чего самый молодой их них помчался к ближайшей лавке, возле которой стояла телега, чтобы позаимствовать её.

За дальнейшим я не наблюдал. Первые ходы мною и культистами были сделаны. Они – чужими руками, а я – своими. Посмотрим, к чему это приведёт. Но наша партия началась. Кто кого – покажет время. Аж даже интересно самому стало!

Глава 5

– Мда, – смотрел я буквально на руины Дома Совета. – Я, конечно, знал, что огонь – мощная стихия, но чтобы вот буквально даже камень лопнул из-за него… никогда такого не видел. Хотя… какие мои годы.

И это я говорил буквально. Не про годы, конечно, а про состояние камня. Пламя было настолько мощным, что некоторые каменные блоки буквально лопнули, из-за чего всё здание развалилось. Или кто-то специально их изначально повредил, а из-за воздействия потоков горячего воздуха они поехали… всё может быть. Но в любом случае… те, кто был внутри, просто не имели возможности выбраться.

Разбор завалов шёл даже сейчас, вытаскивали буквально обгоревшие скелеты, если вообще хоть что-то находили. По примерным оценкам, в тот день погибло порядка трёх сотен человек. Три сотни человек! И об этом не знали в Спарте. Кто-то точно напрашивается на казнь. Только нужно найти того, кто на неё напрашивается… или сразу нескольких человек. Посмотрим, как дело пойдёт. Сначала нужно переговорить с начальником стражи, чтобы понять, кто он, чем дышит и что вообще из себя представляет.

Само здание ранее состояло примерно из трёх одинаковых частей. Первая – парадно-гостевое крыло. Тут обслуживали жителей города, принимали жалобы служащие и подчинённые Советников. Тут, со слов работников и надзирателей над рабами, погибло как раз больше всего народа. Многие просто не успели выбраться. Пламя стремительно охватило именно эту часть, отрезав всех, кто был внутри, от спасения.

– Спланированная акция, – покачал я головой. – И что, действительно средь бела дня это произошло?

– Да, господин Советник, – немного дрожащим от усталости голосом общался со мной один из рабочих, имя которого я не запомнил, хоть он и представлялся. – И никто не видел, кто это был. Словно пламя само вспыхнуло средь бела дня.