Ирина время от времени проверяла показания приборов, которые отмечали аномалии в структуре воздуха: лёгкие всплески температуры, непонятные химические примеси. Её настораживали данные о скачках давления: такое ощущение, что станция как-то влияла на окружающую среду, словно приспосабливалась к присутствию людей. Никто из команды не знал, чего ожидать дальше, но идти назад было поздно – слишком много уже было поставлено на кон, чтобы просто повернуть и уйти.

– Что бы это могло значить? – риторически спросил десантник по имени Салават, оглядывая тёмный коридор, словно ища ответ на невысказанный вопрос.

– Только одно – станция активируется, и мы тому причина, – саркастически ответила Эмма, её голос был холодным.

– Это всё равно бы случилось, только позже, а так, мы сэкономили время, – спокойно возразила Ирина, несмотря на странное ощущение, что всё это не случайно.

– Хрен редьки не слаще, мы оказались в незавидной ситуации, – без оптимизма произнесла Эмма.

– С этим не поспоришь. Мы должны двигаться дальше, слишком опасно оставаться на одном месте, – решительно сказала Соловей, оглядываясь по сторонам. Казалось, что тьма вокруг стала гуще, почти осязаемой.

Её сканеры зафиксировали слабые энергетические импульсы, исходящие из глубины станции. Каждый импульс был словно зловещий отклик на их присутствие, как будто сама станция пыталась что-то передать. Ирина, не теряя времени, показала на сканеры.

– Посмотри на эти импульсы… Они похожи на сигналы, – прошептала она, не веря в то, что она только что произнесла. – Может быть, станция пытается с нами контактировать?

Звучало странно, почти как фантазия, но Эмма не могла не поддержать её догадки.

– Похоже. Контактировать… А может предупредить? – её взгляд был прикован к тёмному коридору, куда они должны были идти. Это место становилось всё более мистическим, все знаки и символы, покрывавшие стены, казались живыми.

Они продолжили свой путь, шаги эхом отдавались в пустых коридорах, создавая иллюзию, что это место не было пустым. Эти стены как будто наблюдали за ними. Всё становилось настолько беспокойно, что каждый их шаг казался не просто физическим, а чем-то значимым. Свет узоров на стенах становился ярче, словно реагируя на их присутствие. Станция действительно «просыпалась», и это было в какой-то мере ужасающе.

Робинсон снова попыталась связаться с капитаном, но связь была нестабильной, и лишь через несколько минут, сквозь помехи, прорвался его голос.

– Капитан, это Эмма Робинсон. Мы внутри станции, с нами всё в порядке. Проход за нами закрылся и не открывается. Учитывая это, продолжаем исследование, – сообщила она, не скрывая облегчения от того, что связь, хоть и с перебоями, была установлена.

– Понял вас, Эмма. Будьте осторожны. Мы на связи, – ответил Артамонов, его голос звучал напряжённо. – Какие результаты? Что там внутри?

– Передаю связь академику, она лучше разбирается в этом вопросе, – сказала Эмма.

– Капитан, у нас пока только коридоры с узорами, и какие-то энергетические аномалии. По всему видно, станция пробуждается и активируется. Продолжаем обследование, но хорошо бы прислать нам помощь. – Соловей говорила спокойно, но её слова были полны тревоги.

– Я понял. Будьте осторожны. К сожалению, помощь прислать не могу, потому что гравитация объекта растёт лавинообразно. Едва успели снять с обшивки десант, – голос капитана звучал всё более беспокойным.

– Странно, здесь внутри мы ничего не ощущаем, – заметила Ирина.

– Будьте на связи и докладывайте обо всём. Мы подумаем, чем можем помочь.

Связь внезапно оборвалась. Команда продолжила движение, и вскоре они наткнулись на огромную дверь, покрытую теми же символами, что и на обшивке станции. Ирина подошла ближе, её сканеры зафиксировали энергетические импульсы, исходящие от самой двери.

– Это может быть вход в какой-то отсек, – тихо предположила она, как будто не могла поверить в то, что сама сказала. В её голове раздались эхо непонятных, тревожных мыслей.

– Тогда давайте попробуем открыть её. Всё равно вариантов нет, возвращаться смысла тоже нет, – решительно предложила Эмма, голосом, полным уверенности, но лицо отражало тень сомнения.

Ирина активировала сканеры, и портативный аналитический комплекс загрузил символы, пытаясь их расшифровать. Но ничего не выходило. Время тянулось, и вся команда устала наблюдать за ней. Десантник Марк подошёл к воротам и, показывая на один из знаков, проговорил:

– Командир, на поверхности вы активировали такой же.

Ирина и Робинсон удивлённо взглянули на него.

– Точно! Ты молодец, это тот самый знак, который активирует вход, а вот выход какой-то другой, – с удивлением сказала Ирина.

Соловей посмотрела на свою команду, команда не опустила глаз, а смотрели на неё прямо и открыто.

– Ну что, попробуем активировать? – спросила она, её голос был немного хриплым.

– В прошлый раз ты не спрашивала, – откликнулась Эмма с лёгкой усмешкой, но её глаза выдали напряжение.

– В прошлый раз я действовала на автопилоте, понимая, что есть шанс, который упускать нельзя. Теперь другое дело: мы команда, и я отвечаю за вас, – ответила Соловей. Её слова были серьёзными и вескими.

– Хорошо сказала, а мы за тебя! Ну что, ребята, посмотрим, что там за этими шикарными воротами? – сказал Салават, его голос был полон лёгкой иронии, но под ней скрывалась нервозность.

Все согласно кивнули и взяли оружие на изготовку. Эмма достала свой протонный меч, готовая к любому развитию событий.

– Мы готовы. Действуй, – кивнула и Ирина нажала на символ. Вначале ничего не происходило.

Но спустя несколько долгих секунд массивная плита начала медленно подниматься, открывая вход и издавая низкий гул.

Они стояли, готовые ко всему. Плита полностью открылась, и перед ними появился вход. Но то, что они увидели, заставило их замереть на месте.

Глава 3
Тайны открывшихся врат

Когда плита полностью поднялась, перед ними открылась абсолютная пустота, тёмная и неведомая. Внутри не было ни звука, ни движения – только тяжёлая тишина, словно сама станция замерла в ожидании. Свет, пронзающий коридор от их прожекторов, не мог осветить более чем несколько метров, а дальше тянулась чёрная бездна, поглощая всё вокруг. Казалось, что здесь и время, и пространство подчиняются своей собственной логике, не похожей на земную.

Ирина сжала свой пистолет, а остальные, ощутив холод, внутренне собрались, пытаясь справиться с тревогой. Все понимали, что то, что они сейчас видят, не просто вход в тёмный зал. Он выглядел как портал в неизвестность.

– Чёрт, это что-то невероятное… – прошептала Робинсон, оглядывая пространство перед собой. – Вы чувствуете то же самое? Похоже, вся станция как будто живая, как органический мозг. Мы всего лишь инородные частицы этого огромного механизма.

Ирина кивнула, не отводя глаз от темноты. Лёгкая дрожь пробежала по её спине, но она не позволила себе показать страх. Её команда ожидала решений, и она не могла подвести их.

– Давайте не будем терять время, – сказала она твёрдо, несмотря на внутренние переживания. – Мы здесь, чтобы исследовать, а не пугаться. Пройдём немного дальше, осмотримся. Наша задача – выяснить, что это за место и что скрывается там в глубине.

Команда без слов понимала, что времени на рассуждения нет, и двинулась дальше, хотя напряжение висело в воздухе. Каждый шаг отдавался лёгким эхом по залу. Зал, куда они вошли, был широким и полутёмным, потолок почти терялся в сумерках над головами. Свет фонарей выхватывал стены, покрытые загадочными символами. Ни одно из изображений не напоминало привычные письмена или иероглифы – всё выглядело как фрагменты сложно устроенного кода, обрывки неизвестного языка, который невозможно было разобрать. Казалось, станция пыталась «заговорить» с ними, но делала это на своём, непостижимом диалекте.

Когда команда прошла несколько метров по залу, Марк вдруг резко остановился, почти дёрнувшись. Его взгляд зацепился за один из символов, едва различимый в приглушённом свете. На какое-то мгновение всё вокруг для него как будто померкло – исчезли звук и движение, словно он оказался в невидимом куполе тишины. Остальные остановились, насторожённо прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Ты чего остановился? Нашёл что-то? – озабоченно спросила Ирина, заметив, как рука Марка осторожно коснулась стены.

– Не знаю… Но он… Кажется, начинает светиться, – тихо отозвался Марк. Волнение ощущалось в его голосе, хоть он и старался говорить ровно.

И действительно, символ, который секунду назад казался просто высеченным в стене, медленно изменил цвет. Тусклое серое пятно переродилось в мягкое голубое свечение, а потом в более яркое, красное. Казалось, что само пятно пульсирует, как живой организм. Возле стены вспыхивало расплывчатое марево – воздух вокруг словно уплотнялся, как под действием сильного магнитного или энергетического поля.

– Мы что-то активировали, – предположила Эмма, стараясь выровнять дыхание. Её голос звучал тише, чем обычно, выдавая напряжение.

Ирина внимательно наблюдала за тем, как свечение меняется. Казалось, станция действительно «просыпается» – каждый новый всплеск цвета, каждая едва слышная вибрация говорили о том, что это место не было заброшенным, а скорее находилось в режиме ожидания. И теперь, почувствовав присутствие людей, станция начала запускать свои неизвестные механизмы.

Вдруг откуда-то из глубины раздался резкий, ломающий звук, похожий на тяжёлое металлическое скрежетание, будто активировался массивный генератор или дверь гигантских размеров. Команда застыла, напрягая зрение и слух, а их сердца стучали так громко, что казалось, этот стук мог отразиться от стен.

Из тёмного угла зала стала вырисовываться фигура – высокая, неестественно вытянутая по вертикали, и очертания её были смазанными, словно сквозь кривое стекло. Сначала видно было только смутную тень, затем постепенно прорисовались более чёткие контуры – массивные пропорции, длинные конечности. Не было никаких узнаваемых деталей вроде лица или одежды – казалось, это существо состояло из сплошной тьмы, которая шевелилась внутри него, словно клубок змей.

Существо двигалось неторопливо, почти плавно, но в его движениях чувствовалась угроза, точно от незнакомого хищника. Никто не решался пошевелиться первым – казалось, даже воздух вокруг сгустился от напряжения. На какую-то короткую секунду всем почудилось, что это существо задержало свой немигающий взгляд на них, хотя глаз у него различить было невозможно.

В зале стало ещё холоднее, а свечение на стене начало пульсировать быстрее, будто реагировало на присутствие незваного гостя. Ирина сглотнула, стараясь не выдать страх, и беззвучно подняла руку, давая знак остальным приготовиться. Молчание затянулось, и казалось, что счёт идёт не на минуты, а на секунды. Команда была готова к любому повороту – к бою, к бегству или к новому откровению, но никто не мог с уверенностью сказать, к чему приведёт их встреча с этим странным созданием и тайнами пробуждающейся станции.

– Этого не может быть… – прошептала Робинсон, едва слышно. – Оно живое! Мы не одни здесь.

Ирина заставила себя сделать шаг вперёд, чтобы лучше разглядеть туман, где начало вырисовываться нечто огромное. Силуэт становился всё более ясным, как если бы нечто древнее и могучее, но до сих пор скрытое, начинало показывать свою истинную форму.

Постепенно становилось понятно, что это не просто существо. Скорее оно напоминало механизм, но одновременно и нечто органическое. Его тело состояло из металлических и органических частей одновременно, переплетённых так, что невозможно понять, где начинается одна часть и заканчивается другая. Его глаза – если их можно было так назвать – выглядели светящимися энергетическими пятнами, которые излучали странное тепло, с каждым мгновением усиливающееся.

– Эмма, Салават, Марк, отойдите, – приказала Ирина, ощутив, как что-то проникает в её сознание, туда, где раньше было только любопытство и решимость. Теперь ощущалась тревога.