Лия Седая: Пророк. Месть прокурорше

Глава 1

– Принимай товар, Пророк!

Грубый, но, слава Богу, хотя бы чистый мешок сдернули с моей головы.

Дергаться и орать я не стала.

К чему? Позориться только.

Понятно же, поговорить привезли. Для начала. Как минимум.

Дверь за спиной хлопнула. Мои курьеры исчезли.

Я прищурилась от яркого дневного света.

Хм…

Ухоженные мужские пальцы медленно раздавили панцирь здоровенного ярко-красного рака. Ммм, с лимончиком и укропом сварены.

Такие и я люблю.

А вот обладателя этих рук – не очень.

Дрожь от страха против воли прокатилась по телу.

Он сидел напротив. В полуметре буквально.

– Божко Илья Вадимович, – я дернула головой. Откинула растрепавшиеся волосы назад. – Тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения. Статья сто пятая Уголовного Кодекса Российской Федерации. Часть вторая, пункт «ж», пункт «к».

Пророк даже не пошевелился.

Как и я, спокойно сидел. Ел раков и разглядывал меня.

И от этого его спокойствия меня морозом продрало. Я его помнила. И то, кем его считали – тоже.

А жаль.

Красивый же мужик. Породистый. Я бы даже сказала, супер-секси. Встреться мы с ним по другую сторону моей работы – может, я бы и запала.

Ну, как минимум – обратила бы внимание на пару разочков.

Ровно как и пять лет назад. Когда в последний раз видела его в СИЗО. А сейчас он стал гораздо брутальнее и злее.

Я этого не понимать не могла.

Шутка ли, с самого универа карьеру в прокуратуре оддолбить?

Только вот нахрена ему я?

Пророк бросил распотрошенный панцирь на тарелку. Вытер пальцы о салфетку и медленно поднялся.

Ого.

Как будто даже еще больше стал. Возмудел что ли, на государственных харчах?

Терминатор.

Меня две надо, чтобы ему от плеча до плеча встать.

Обстановка явно перестает быть гостеприимной.

– Настя, Настя, – он засунул большие пальцы в карманы джинсов. Обошел журнальный столик, перед которым сидел и подошел ближе. – Подари нам счастье, да?

Я фыркнула.

Боже, какая пошлость. Даже не смешно.

Но охота скалиться как-то моментально пропала.

Пророк встал прямо передо мной. С его ростом и моей полускрюченной позой на деревянной табуретке, я носом утыкалась ему прямо в пах.

– Помнишь меня, милая?

Я издевательски растянула губы:

– Нет, – взгляд Пророка был слегка снисходительным. Совсем чуточку. – Ты же всего лишь один из многих. Хотя память у меня профессиональная. Милый.

Черт, он словно не на зоне сидел, а в Калифорнии какой-нибудь тусил!

Что за улыбка Голливудская?

– А я тебя помню, мой сладкий прокурор! Каждую ночь тебя во сне видел. Все гребанные пять лет.

– Да ты что? – делано удивилась я.

Он внушительно покивал:

– Каждую, Настя. Сначала как тебя трахаю во все щели. А потом, такую красивую и нежную, душу.

– Фух! – я показательно выдохнула. – Хорошо хоть не наоборот! А сейчас я тебе зачем? Для первого или для второго?

– Я пока думаю. Мне из-за тебя лишнюю десяточку повесили, Настюш. А потом лишних же десять лямов мне пришлось отдать, чтобы по условно-досрочному выйти. Но это не самое страшное.

Я изобразила живейшее внимание.

Странные у него понятия, конечно. Но на то он и вор.

– Зона это не самое страшное, – вдруг повторил Пророк. Нагнулся и резко схватил меня за горло. Сдавил так, что у меня пищевод прострелило болью до самого желудка. – Главное, то, что именно ты, Настюш, в этом виновата.

Задергав непроизвольно связанными за спиной руками, я захрипела.

– Так ты что, отомстить пришел, Пророк? Не думала, что ты такой банальный.

Он отпустил мою глотку, и я закашлялась.

Мужские пальцы подняли мое лицо. Прошлись по губам с силой. Оттянули нижнюю в сторону. Размазали остатки помады по ней.

– Красивая ты сука, Настена.

– Какая пошлятина, честное слово, – я всеми силами пыталась удержать лицо.

Оскалилась прямо в лицо язвительно.

А он вдруг отошел.

Просто и спокойно. Его мои слова совершенно не цепляли. Сука. Это вызывало уважение. Не зря его так рано в воры посвятили.

В настоящие.

В законе. Это не пустяковый статус. Уж я-то знала.

Он не щеночек. Он волчара. Хребет перекусит и не заметит.

Я попыталась восстановить дыхание. Шея от его захвата ныла. Синяки будут точно.

– Слушай, Настена. Внимательно слушай! – Пророк взял со столика какой-то документ. – Трюков. Алимханов. Дуров. Латыцкий. Знаешь, где они все?

Вот сейчас мне стало по-настоящему плохо.

Первые двое – опера, с которыми я работала по делу Пророка. Дуров – следователь.

Латыцкий – судья, который вынес обвинительный приговор по делу Божко-Пророка.

Но они все – мертвы.

И уже давно.

Память работала, как всегда, четко. Даты всплывали сами собой. В течение полутора лет после отправки Пророка по этапу, они все умерли.

А меня…

Меня просто вышвырнули со службы с волчьим билетом.

Подстроили порчу документов и обвинили в халатности и в несоответствии занимаемой должности.

– Твоя работа? – я снова прищурилась. – А меня чего ж сразу не завалил? Удовольствие решил растянуть? Своими руками все сделать?

– Нет, – широко улыбнулся Пророк. Даже руками развел в стороны. Как будто приглашал меня разделить с ним эту необыкновенную новость. – Зачем же сразу завалить? Ты вот какая красивая. Почти не изменилась за эти пять лет, пока я нары давил.

Охренеть. Приму за комплимент, ага.

Пророк бросил листок с фамилиями обратно на стол.

Перевитые крупными венами руки опустились на пряжку ремня. Звонко клацнули ей, расстегивая.

– Вначале я дам тебе шанс. Вдруг сумеешь высосать прощение? Я после зоны голодный.

Вот теперь меня точно проняло.

Сердце зашлось в паническом стуке.

– Рискни, Пророк, – я зарычала как тигрица. – Только попробуй. Я тебе хер отгрызу, отвечаю!

Он медленно шагнул ко мне и расстегнул молнию.

Тяжелая рука легла мне на затылок и подтолкнула вперед:

– Торчу от риска, Настюш. Язычок вперед посильнее сделай.

Глава 2

Я дернулась вперед.

Хотела ударить его лбом в пах. Попасть по яйцам. Сделать ему больно хоть каким-то образом.

Дикая злоба затопила душу.

Никогда я не терпела насилия над собой.

Никогда!

Но сейчас не тот случай.

Пророк перехватил меня за волосы. Оттянул назад голову. Во взгляде вспыхнула злобная же радость.

– Дикая сука точно!

Он склонился надо мной.

Впился в губы поцелуем. Жестко. Больно. Раздавил мягкую плоть об зубы.

До трещин.

Воздух в легких взорвался от притока адреналина. Меня накрыло его звериной аурой. Оглушило до самого нутра.

Стало страшно.

Я же полностью в его власти. Мне никто не поможет. Никто не знает, где я. И все, что остается – найти к нему подход.

Я обмякла.

Подчинилась через силу. Отпустила панику.

И Пророк… меня оставил.

Разжал пальцы. Оторвался от истерзанного рта. Мне показалось, что в его взгляде мелькнуло удивление.

Но думать сейчас еще и об этом было слишком сложно.

Пророк выпрямился надо мной. Пряжка ремня звякнула. Но хотя бы он к ней больше не тянулся.

Я на него не смотрела. Хватала воздух ртом и старалась делать это как можно тише.

Не надо его провоцировать ничем.

Он вдруг отошел. Потянулся к столу, взял еще один лист.

– Думской Никита Алексеевич, – я опять непроизвольно вздрогнула. – Две тысячи восьмого года рождения. Отличник учебной и строевой подготовки, надо же! Настюш, ты реально думала, что если сына в суворовское запихнешь, то его никто никогда не найдет?

Я медленно втянула воздух через нос.

Спокойно.

Он делает это все специально. Выводит на эмоции. Разводит, чтобы добиться своего.

Только я, вашу мать, еще не понимаю, чего именно!

В каком смысле я виновата в его отсидке?

– Тронешь сына, Пророк – задавлю, – мрачно пообещала я.

Он мог думать что угодно.

Я знала – если с моим Никитосом что-то случится… Неважно по чьей вине. Я буду мстить.

Терять мне будет нечего.

Сын все, что у меня есть.

– У тебя есть выбор, товарищ прокурор, – Пророк бросил бумажку обратно.

Поставил пальцы на бедра, уставился мне в глаза нахально.

– Я бывший прокурор, – с нажимом сказала я.

– Да мне похую! – легко отозвался он. – В материалах моего дела, Настюш, имеется один интересный документик. Список свидетелей.

– И?

Херово.

Я не помню ничего такого. Никакого блядского списка.

– Видишь ли, в чем дело, – Пророк взял еще одну табуретку и поставил передо мной. Сел на нее, уперся ладонями в колени. Душу взглядом он не хуже меня умеет вынимать, это точно. – Мне этот списочек очень нужен.

– Так в чем проблема? – я облизнула губы. После его поцелуя они до сих пор ныли. – Дай бабла, тебе его достанут.

– Пробовал, – он пожал плечами. – Но бумажечка эта засекречена, оказывается. И доступ к нему только у очень узкого круга людей. Даже, блядь, лестно, что мое дело так тщательно охраняют.

Мне все стало понятно.

– Достань мне этот список, Настюш, – Пророк внимательно посмотрел мне в глаза. – Достань. Или выпускной у твоего сына не случится.

Я сжала челюсти.

Он меня в угол загоняет сейчас. Я сама работала над его делом. Я прекрасно знаю, на что он способен.

Но вот так просто сдаться и протянуть ему шею я не имею права!

Элементарно, даже потому, что я не помню ничего подобного в его материалах. Я сдавала дело сама! И там ничего не было лишнего.

– Пророк, ты глухой? Я тебе еще раз говорю: у меня больше нет доступа к архивам. Меня уволили! Я даже в здание прокуратуры просто так зайти не могу!

Он слегка поднял брови вверх.

А потом неожиданно засмеялся. Громко. Вкусно. Заразительно. До мурашек. Черт, я даже не знала, что люди умеют так смеяться.

Особенно – такие.

– Так ты что, на пенсии что ли? Блядь! Ахахх! Пенсионерок я еще не трахал никогда!

Я прищурилась.

Он больной, может?

– Пророк, скажи мне, ты дебил?

Такого котика за усы дергать было откровенно опасно.

Но как по-другому? Я просто не умею иначе. Мое образование и моя работа ничего другого просто не предполагали.

Он прищурился тоже.

– Ты кровь качни из нижней головы в верхнюю, пожалуйста, – я решила ковать железо пока горячо. Не дать ему разозлиться. – Ты реально не догоняешь, что я тебе не смогу помочь? У меня нет доступа к делам! Вообще!

– Ну, – он расслабленно выпрямился. Повел широкими покатыми плечами лениво. – Тогда сдохнешь.

Я захлопнула рот.

Не сработало. Не на того напала, Настенька.

– Выбирай, Настюш. Или твой сын. Или ты.

Я нагнула голову.

Был бы он ближе, снова попыталась бы боднуть. Зашипела змеей:

– Не трогай сына, Пророк. Богом клянусь… Не смей даже смотреть в его сторону!

Он встал.

Подхватил меня за предплечье. Вздернул как котенка, поставил на ноги.

Дотянулся до стола. В широкой ладони блеснуло острие ножа. Я судорожно вздохнула. Подавилась воздухом.

Что… Все?

Развернув меня спиной к себе, Пророк одним движением перерезал скотч на моих запястьях. Я охнула от потекшей по венам крови.

– Что ты собрался делать?

– Выбор сделан, Настюш. Уважаю. Шагай! – он шлепнул меня по заднице.

– Куда? – я по инерции сделала шаг к двери.

– Могилу копать будешь себе, куда. Пенсионерка, блядь…

Глава 3

– Держи орудие труда!

Пророк сунул мне в руку черенок от лопаты.

Хорошей.

Острой. Новой. Блестит даже!