Только что-то мне от этого еще больше страшно. И зло. Я смотрела на него и не могла до конца раскусить его игру. Он действительно меня убить тут собрался на своем дворе?

Или на понт берет?

Сломать пытается?

Хреново то, что у него может получиться. Это грызло душу акульими зубищами.

Нет, я и раньше сталкивалась с угрозами в свой адрес.

Даже попадала под программу защиты. Не очень приятное было времечко, если честно.

Но ведь это все было направлено только против меня!

А сейчас…

Никита.

Мысль о том, что Пророк может навредить ему, выкручивала из меня жилы.

Я закусила губу и огляделась.

Хороший домик ему отгрохали, пока он на зоне чалился. Не маленький. И упаковали отлично. Отделка шикарная.

Я про него не знала.

Значит, уже после суда эту нору построили. А что, расположение удобное. Пригородный лес, участки в котором стоят космически дорого.

И до соседнего можно полчаса по кустам топать.

А уж орать совершенно бесполезно.

И мы тут совсем одни. Курьеры, оглушившие меня в собственном подъезде, были на тачке. Но сейчас ее во дворе не было.

Значит, просто свалили, выполнив задание.

Я сжала пальцы на деревянном черенке.

Западня.

С одной стороны – я и Никитос. С другой – Пророк. Какие у меня варианты? Согласиться ему помогать и попробовать соскочить?

А как?

В полицию пойти?

Пф…

Но к делам меня действительно не подпустят. Про официальный запрос даже думать нечего. Полномочий у меня никаких нет. Пусть Пророк издевается, но юридически я действительно на пенсии.

С заслуженным, сука, значком «Отличник прокуратуры».

Вот тебе значок. Носи, дурачок…

Я невольно царапнула ногтями деревяшку.

Что делать-то?

– Давай тут? – Пророк с уже застегнутым ремнем остановился в паре метров от забора. – Гляди, какая у тебя соседка будет! Заодно и подпитаешь ее.

Наверное, в моих глазах слишком ясно читался ужас.

Потому что Пророк ласково похлопал тонкую березку, про которую говорил, и издевательски улыбнулся.

Я попыталась призвать разум к порядку.

Объективно: почему он обратился именно ко мне? Неужели у вора в законе, даже после лишения регалий, нет других, более надежных вариантов?

Я же была простым прокурором!

Обычным.

Только разве что его дело вела и все. Видимо, поэтому. Но ни про какой список свидетелей, тем более, засекреченный, я понятия не имею. Что за бредятина?

Секретят обычно все дело.

Но это явно не тот случай.

Да и вообще…

Можно было бы выйти на более высоких людей. Сэкономить решил, что ли? Не платить за услуги?

Да ну, бред. Пророк не из таких. И вообще воры любят жить на широкую ногу. У них для этого есть все возможности.

– Жарко, пиздец.

Он вдруг запрокинул руки вверх.

Стянул с себя футболку через голову. Показательно поиграл передо мной мышцами. Показал себя во всей мужской внушительной красе.

– Настюш, не тупи. Раньше сядешь – раньше выйдешь! Давай, копай!

Я покачнулась.

Шпильки туфель провалились в мягкий чернозем.

Блядь…

Из груди рвался истеричный визг, но я молчала.

Обхватила чертову лопату, воткнула ее в землю. Копать? Ладно. Я буду копать. Может быть, от физической работы умная мысль в голову придет.

Хрен знает, ну, вдруг повезет?!

И я сумею выскрестись отсюда. Потому что пока что у меня только шок и полная неразбериха внутри.

– Дебил, – втыкая лопату повторно в грунт, прошипела я. – Придурок чертов. Зек придурочный!

– Что ты там шепчешь, Настюш?

Я раздраженно выпрямилась.

Хорошая лакированная кожа туфель была уже безнадежно испачкана.

– Никак не могу понять, почему ты такой тупой, Пророк! – я зло посмотрела на подходящего ко мне мужчину. – Даже если бы я хотела тебе помочь, я не в состоянии этого сделать. Я уже больше трех лет не в системе. На мне клеймо! Я даже не общаюсь ни с кем, потому что это чревато для людей. У меня просто нет связей, понимаешь?

В ответ на этот спич мне достался только ехидный смешок.

Пророк выудил из кармана джинсов вибрирующий телефон. Посмотрел на меня многозначительно и отошел. Пошел по кругу вдоль забора.

Нагнулся, сорвал какую-то травинку.

Начал с кем-то говорить.

Так. Ладно.

Делает вид, что не слышит меня. Не воспринимает.

Господи, я идиотка!

Воровато обернувшись, я бросила быстрый взгляд на Пророка. Достала свой телефон. Боже, храни глубокие карманы и широкие юбки!

Добыть нужный номер из избранных было просто и легко.

Одно короткое слово. Три буквы.

Смс-ка улетела за полсекунды.

Я закусила губу, сдавила телефон в пальцах. Хоть бы получилось! Сообрази, пожалуйста, что я от тебя хочу!

Кроме тебя мне даже обратиться не к кому.

– Ах, ах, моя хорошая, – мужская рука обхватила мои пальцы. – Балуешься?

Пророк прижал меня спиной к своей груди.

Жаркой. Широкой.

Отобрал телефон, сунул его к себе в карман. Обхватил двумя руками талию. Кончики его пальцев почти сомкнулись на моем животе.

Сука, какой же он большой…

Я разучилась дышать. Замерла в его руках. Страшно. Жутко. И безумно отчего-то приятно. Со мной никто так обращаться никто никогда не смел.

Это же я!

Анастасия Думская!

Гроза зеков и просто злобная, циничная и принципиальная сука. Спасибо бывшим любимым коллегам за такой обширный перечень достоинств, ага.

А он…

Пророку было плевать на мою репутацию, по ходу. Ему вообще на все плевать.

Я стояла как вкопанная.

Вернее, как воткнутая. Шпильки-то в земле до самых подошв. И пошевелиться страшно.

– Люблю капризных девочек, – хрипловато пробормотал он. Намотал прядь моих волос на палец. Коснулся кончиком носа мочки уха. – Такая красивая ты, Настюш.

Его ладони пришли в движение.

Проехали по животу вверх. Накрыли полностью грудь. Сжали чувствительно.

Я вытянула шею. Легкие горели от недостатка воздуха. Что сделать? Накрыть его руки своими? Попробовать отстраниться самой? Оттолкнуть его?

Или опять поддаться?

Что его спровоцирует больше?

И на что?

Вот вопрос вопросов!

– Чувствуешь? – Пророк толкнулся бедрами мне в ягодицы.

О, да!

Я чувствовала. Если он там себе под шумок у забора в джинсы не запихнул дубину какую-то, то я весьма впечатлена.

Такой размерчик мне еще не попадался ни разу.

Никитос был зачат весьма скромным агрегатом однокурсника. Просто я тогда, по молодости лет, этого не понимала.

Блядский Пророк!

Кожа на груди съежилась. Соски затвердели и уперлись в плотную ткань бюстгальтера. Ну, приехали, твою мать…

Прокурорша возбудилась от секси-зека.

Анекдот, бляха муха.

Я зажмурилась от собственного позора. Невыносимо! Как хорошо, что я уже без погон. Честь потерять мне уже не светит хотя бы.

Под ягодицей завибрировало.

– Мм, Настюш, – мускулистое тело отстранилось слегка. – Смотри, тебе звонят.

Белый женский телефончик в его ручище казался меньше раза в два, чем в моей.

«Майор Потехин»

Твою мать…

Пророк снова прижал меня к себе. Прикусил осторожно ухо зубами. Выдохнул жарко:

– Никаких связей, да, Настюш?

Глава 4

– Привет, Володь.

Разговаривать с бывшим коллегой под пристальным взглядом Пророка было то еще испытание.

Еще и встал, гад, совсем рядом. Руку свою на плечо мне положил.

Заставил включить громкую связь. Чтобы, не дай Бог, хотя бы одно словечко из нашего разговора ускользнуло от бывшего вора в законе.

– Привет, хорошая. Что стряслось?

На душе потеплело.

Володька был одним из немногих, кто понял, что турнули меня со службы специально. Ни за что.

И не стал разрывать наше общение.

Я была ему за это безумно благодарна.

Только бы он про смс-ку ничего не спросил… Это же наш условный сигнал. Давний.

– Да ничего особенного, Вов. Я просто уточнить хотела. Помнишь то дело интересное? Из-за которого меня в шею вытолкали?

– Еще бы, – друг хмыкнул. – А почему спрашиваешь? Что-то новое вдруг нарисовалось?

– Да, нет, – я изо всех сил старалась быть естественной.

Не потому что, Пророк рядом стоял. Хотя и поэтому тоже. Но больше из-за того, что врать Володьке было откровенно сложно. Друг же все-таки.

Настоящий.

– Настя, а скажи-ка мне, – у меня возникло стойкое ощущение, что Володя на том конце радиоволны нахмурился. – У тебя точно все хорошо?

Большой палец Пророка начал поглаживать мою шею сзади.

Я напряглась. Ладно. Не дурочка.

Угрозу поняла.

Шею свернет, если что не то ляпну.

– Да, вполне, – выдохнула я аккуратно. – Володя, а дело это сейчас так же в архиве лежит?

– Ну, наверное. Я не интересуюсь таким старьем. Мне зачем?

– Тоже верно, – я прикусила губу.

Все-таки я нервничаю страшно.

Несу хрень. А Вовка старый опер, натасканный. И меня знает. За версту чует, что что-то не так.

– Володя, а ты можешь это дело запросить?

– А на каком основании?

Я прикрыла веки.

Что придумать-то?

– Слушай, ты что задумала? – в голосе друга просквозила тревога. – Только не говори мне, что ты решила снова эту рухлядь перетрясти. Настя, забей. Все давно закончилось. Ты никому ничего не докажешь. Тебя уволили совсем по левой статье.

Фух…

Похоже, он решил, что я снова пытаюсь найти какие-то доказательства в том деле. Своей невиновности, конечно же.

Пророк внимательно смотрел мне в глаза.

Красивый он все-таки мужик. И взгляд у него красивый.

Проницательный.

Оттого немного пугающий. Но красивый. С искорками в глубине темных зрачков.

– Я забила, Володь. Давно. Просто интересно стало. Кое-что там посмотреть еще раз хочу. Даже в руки брать не буду, обещаю. Просто гляну и все. Помоги, а?

– Настя, – осторожно уточнил он. – Я знаю, что Пророка освободили уже. Откупился, наверное.

Глядя на нахальный оскал того, о ком сейчас говорил друг, мне захотелось заплакать.

Откупился, Володь, откупился.

Я в курсе.

– Поэтому еще раз спрошу. У тебя точно все хорошо?

– Да. Все нормально. Правда. С делом поможешь?

– Ладно, – с досадой согласился Володька. – Сделаю запрос сегодня. Но только из моих рук, поняла? Не хочу, чтобы ты херни какой-то натворила на свою задницу.

– Спасибо! – радостно выдохнула я. – За задницу не переживай. Я девочка большая, поумнела уже.

– Завтра к часу приезжай в отдел.

Ай, Володька…

Ах ты, моя прелесть! Как красиво сделал!

Вот это чутье у человека.

Я попрощалась с другом и сбросила звонок. Пророк продолжал внимательно и молча смотреть мне в глаза.

– Ну? Слышал? Завтра я увижу дело. Но для этого мне нужно вернуться домой.

– Я слышал, Настюш, – мягко кивнул он.

– И?

– И ты поедешь домой сегодня. Но если что, – он приподнял брови. – Адресок училища, где учится твой сын, у меня имеется. И лопату я пока убирать не буду тоже.

Его палец продолжал гладить меня по шее.

Посылал мурашки по телу волнами. Даже ягодицы невольно сжимались сами собой.

– Хватит меня пугать, Пророк, – не совладав со страхом, зарычала я. – Пуганая. Повидала.

– Таких, как я – еще не видала, – он так же мягко закачал головой, но уже из стороны в сторону. – Поверь.

Да я верила!

Честно, верила.

Но что мне еще ему сказать? Что я боюсь его до икоты? Сразу на все согласиться и побежать выполнять послушно все его поручения?

И кем я в собственных глазах стану после этого?

У меня две цели: сына прикрыть и достоинство не потерять окончательно. Его и так порядком истрепали незаконным, несправедливым увольнением.

Колени мелко подрагивали от нервного перенапряжения.