Михара пролистал альбом. Фотографии святилища размером с банкноту начинались уже с первой страницы. Пленка, вероятно 3S, – картинка была яркая.

Минэока комментировал фотографии: вот жрецы в высоко подоткнутых белых одеяниях заходят в воду. Один держит серп, другой – ведро, третий – большой факел. Фотографий всего было пять, композиции отличались. Жрецы в разных позах. Забор святилища. Толпы туристов. Украшения на коньках за веточками сосен.

Перевернув страницу, Михара удивился. Тут были уже другие фотографии.

Во дворе с садом, рядом с небольшим фонтаном стояла с улыбкой молодая, лет двадцати двух, девушка в кимоно.

– Кто это? – спросил Михара.

Минэока почесал голову:

– А, ну, когда я добрался до «Дайкити», у меня еще оставалась пленка. Я попросил горничную попозировать.

– Красивая девушка. – Михара посмотрел на фото.

– Правда, симпатичная? Я отправил ей фотографии.

Действительно, путешественники часто так делают.

– Можно ли взять у вас альбом на время? – спросил Михара.

Сюити Минэока удивился.

– Зачем он вам?

– Нет-нет, никаких подозрений против вас нет. Меня интересуют фотографии.

– Что ж, конечно, берите, – Минэока кивнул. – Фотографии вышли не очень, но раз он вам нужен…

– Прошу прощения за грубость. – Михара закрыл альбом.

– Кроме фотографий, я написал несколько плохих стихотворений, но стесняюсь их показывать, – Минэока стеснительно заулыбался.

– Их я бы тоже посмотрел, – улыбнулся Михара.

– Нет-нет, не стоит. Я не хотел бы, чтобы вы их видели.

– Но у вас хороший вкус, Минэока. Мне предлагали вступить в кружок танка и хайку у нас в департаменте, но я не умею писать.

– Вам стоит попробовать. Пусть выйдет плохо, но будет весело.

– Думаю, на «плохо» все и закончится.

Оба рассмеялись.

– Простите, что отвлек вас, – сказал Киити Михара. – Я хотел лишь спросить у вас напоследок. Вы сразу же поехали из гостиницы «Дайкити» в Фукуоку?

– Да, после телеграммы я не мог оставаться в гостинице и сразу же поехал в Хакату на поезде. В «Дайто Сёкай» я провел примерно час, затем сел на экспресс «Асакадзэ» в 16:30 и в 9:30 прибыл в Токио, – без запинки ответил Минэока.

– А телеграмма… – сказал Михара. – Между Токио и Кокурой есть телефонное сообщение. Почему вы попросили отправить телеграмму?

– Понимаете… – Сюити Минэока прищурился. – Дело в деньгах. Срочная телеграмма стоит шестьдесят иен за двадцать знаков. Звонок между Токио и Кокурой стоит четыреста восемьдесят иен или около тысячи иен за два звонка. Разница большая, поэтому я решил сэкономить.

«Объяснение вполне убедительное», – подумал Михара.

Наконец он спросил название ресторана, где обедал Минэока в Хакате. Тот с улыбкой ответил: «Умэя».

Михара вернулся с альбомом в участок и сразу позвал человека из отдела криминалистики:

– Сделайте копии всех фотографий.

– Сколько нужно? – спросил криминалист.

– По три копии каждой.

Затем медленно закурил. Он прокручивал в голове все, что сказал ему Минэока. Требовалось обдумать информацию.

Копии будут готовы завтра утром. Одну он отправит в Модзи, другую – сыщику Торигаи в Фукуоку. Фотографии могут оказаться прошлогодними. Ведь ритуал проходит каждый год. Да и Минэока мог что-то подделать.

В Модзи же станет ясно, когда были сделаны снимки: в этом году или в прошлом. Очень может быть, что на пяти фотографиях ритуала в Мэкари найдется что-то, чего не было в этом году.

А у Торигаи Михара хотел попросить совета. Расследование расширилось и до Кюсю.

Совершенное алиби

1

Из Модзи на имя помощника инспектора Михары пришел ответ.

Михара отправил туда копии фотографий ритуала Мэкари, сделанные Сюити Минэокой, и попросил провести экспертизу того, была ли снята фотография в ночь на 7 февраля 196… года.

В ответе говорилось, что фотографии бесспорно были сняты именно в это время. Объяснялось это так.

На фотографии в море стояли трое жрецов, подняв полы одежд. Один держал серп, другой – ведро, третий – факел. Жрец с факелом появился в святилище только в этом году. Это было главное доказательство.

На другой фотографии в толпе зрителей, которые столпились у изгороди, стоял полицейский сыщик из Модзи в штатском. В ту ночь он впервые посетил ритуал, чтобы следить за порядком.

Были и другие доказательства того, что фотографии сняты в ту ночь. Например, позы жрецов, их местоположение и ремонт святилища.

Кроме того, удалось установить время съемки: с 2:40 до 3:00. Жрецы собирали водоросли с 2:35 до 2:45.

Киити Михара бросил письмо из Модзи на стол и закурил.

К алиби Сюити Минэоки было не придраться. Он точно находился в святилище Мэкари в ту ночь.

Однако Михара, упрямый по натуре, не собирался сдаваться. Возник вопрос, действительно ли Минэока снял эту фотографию. Доказательств ни того, ни другого не было. Ведь хотя Минэока сказал, что это его фото, на самом деле их мог снять кто-то еще.

Михара вдруг вспомнил рассказ Минэоки о гостинице «Дайкити» и фотографии горничной. Если пленка, снятая в святилище Мэкари, та же, что и для фотографий горничной, то вторые должны следовать за первыми.

Может быть, пленки разные. Может, одну Минэока потратил на святилище Мэкари, а другую – в гостинице.

Но Михара задумался.

Ритуал в святилище проходил ночью. Минэока снимал фото со вспышкой. Так что вряд ли сделал много кадров.

Когда Михара спросил Минэоку о камере, тот сказал, что снимал на японскую «Лейку», тридцать шесть кадров. Вряд ли он отснял все тридцать шесть в святилище. Он мог снять на эту пленку что-то еще.

То есть фото горничной из гостиницы «Дайкити» появились хронологически после святилища Мэкари. Или, если пленку заменили, то на первых кадрах было снято еще что-нибудь.

Киити Михара в спешке начал сочинять письмо.

Благодарю вас за сотрудничество.

По итогам обращения к модзийскому департаменту мы получили подтверждение того, что фотографии определенно были сделаны на ритуале Мэкари в этом году. Мы рады подтвердить ваши слова.

Однако, в силу недоверчивости полицейского департамента, мы хотели бы попросить вас предоставить исходные изображения, то есть пленку. Это не означает, что вы находитесь под подозрением, но из-за необходимости расследовать столь трудное дело мы, как следователи, вынуждены изучать малейшие возможности. Мы бы хотели попросить вас отправить пленку, на которую был заснят ритуал в святилище Мэкари. Прошу извинить за настойчивость и снова благодарю вас за сотрудничество.

Киити Михара

Михара позвал сыщика и наказал ему немедленно отправить письмо.

– Думаю, мы получим от него пленку, – сказал он сыщику. – Поблагодари его и будь осторожен, чтобы он ничего не заподозрил.

– Понял. Сюити Минэока – подозреваемый?

– Нет, он свидетель, но я не хотел бы изымать у него пленку. Он может сказать, что выбросил или смыл ее, поэтому не стоит на него давить. Будьте осторожны и просто уйдите.

– Хорошо.

– В общем, постарайтесь, чтобы Минэока ничего не заподозрил.

Михара не хотел бы этого. Против Минэоки не было улик. Михара просто хотел удостовериться, что в святилище Мэкари был Минэока.

Сыщик вернулся с улыбкой на лице.

– Шеф, я принес пленку. – Он достал конверт.

– Минэока что-то заподозрил?

– Нет. Прочитав ваше письмо, он сказал, что все понимает, и достал ее из ящичка.

– Что, она была там?

– Да, в одном из ящиков стола было много пленок. И еще – письма.

Михара подумал, что Минэока наверняка подготовился. Он принес пленку в контору, а не оставил дома, то есть будто бы ожидал этого. Хотя нет, вряд ли. Он мог проявить пленку в лаборатории неподалеку от работы и просто полениться отнести ее домой.

Значит, он легко передал пленку сыщику, когда тот попросил. Ничего неестественного в этом не было.

Киити Михара открыл конверт.

Благодарю вас за письмо. Конечно, следователи интересуются всем, что только можно, – это естественно. В ответ на вашу просьбу я отправляю пленку, на которой святилище Мэкари. Прошу вас ее вернуть после того, как посмотрите.

Сюити Минэока

2

Михара достал пленку из конверта. Ее обработали в лаборатории – нарезали на шесть кадров, которые потом вставлялись в вощеную бумагу.

Кадров было тридцать шесть. Он просмотрел их на свет.

На первых десяти стояли, сидели на корточках, выглядывали из окон водители и кондукторши на фоне автобусов и такси. Наверняка все – подчиненные Минэоки. Ничего необычного.

С пятнадцатого кадра начинались фотографии ритуала в святилище. Именно их получил Михара от Минэоки. Всего восемь.

Михара просмотрел их на свет, чтобы не ошибиться.

Сразу после ритуала шли кадры с девушкой. На одних она стояла, на других сидела на корточках у искусственного источника в саду во дворе. Видимо, горничная из Кокуры. За ней – еще девять пустых кадров.

То есть порядок был такой: три испорченных, одиннадцать – компания, восемь – ритуал, пять – горничная, девять пустых. Итого тридцать шесть.

Получается, Сюити Минэока действительно сам сделал фотографии ритуала, а не одолжил у кого-то.

Михара снова разложил пленку.

Получается, с половины третьего до трех ночи седьмого февраля Сюити Минэока стоял у святилища Мэкари в Модзи. Вряд ли он мог убить Дои на озере Сагами. Версия была совершенно безосновательной.

Но у Михары все еще оставались подозрения. Он не собирался подвергать сомнению каждое действие Минэоки, но попробовал представить себя на его месте. Что бы он сделал, если бы хотел убить Дои?

Если убийство на озере Сагами случилось между девятью и десятью вечера – это было невозможно.

Затем пришел сыщик с ответом из осакского полицейского департамента. Михара писал туда несколько дней назад.

Рейс агентства «Нихон» номер 311 вылетел из Ханэды в 15:00 шестого февраля и прибыл вовремя в 16:55 в аэропорт Итами в Осаке. В 17:10 он вылетел в Фукуоку и в 19:10 прибыл в аэропорт Итадзукэ.

Опрос пассажиров показал, что из Ханэды вылетели шестьдесят четыре пассажира, из которых тридцать восемь следовали до Итами, двадцать шесть – до Итадзукэ. Другие тридцать восемь пассажиров поднялись на борт в Итами и долетели до Итадзукэ (согласно расследованию агентства «Нихон»).

Михара хотел прояснить некоторые вопросы: ведь со временем некоторые детали теряли ясность. Поэтому он и обратился в осакский полицейский департамент.

Идея Михары была такова. Минэока мог отправиться в Фукуоку из Токио в 15:00, на рейсе, который делал остановку в Осаке. То есть он прибыл туда в 16:55 и уехал в 17:10.

Если Минэока был убийцей, то он мог вернуться в Токио из Итами рейсом 132, который отправлялся из Осаки в 18:05 и прибыл в Токио в 19:35.

Рейс прибывает в Ханэду в 19:35, а дорога до Синдзюку занимает примерно час на машине и еще два часа из Синдзюку до озера Сагами. Всего три часа. То есть Минэока мог прибыть туда примерно в 22:35.

Но и так не сходится. Такэо Дои умер между 21:00 и 22:00.

Михара предполагал, что Минэока мог вернуться в Токио на рейсе 132.

Сюити Минэока явно забронировал билет в Фукуоку, поэтому если бы он сел в Осаке и вернулся в Токио, то от Осаки до Фукуоки его место наверняка бы пустовало. Другими словами, вопрос заключался в том, было ли свободное место на рейсе от Осаки до Фукуоки. Если да, то Минэока вернулся в Токио из Осаки.

Однако ответ из Осаки разрушил подозрения Михары: на рейсе 311 были все пассажиры, ни одного пустого места.

Но Михара не собирался пока сдаваться.