* * *

Король Хон принес Соран в свою опочивальню и, уложив на постель, бережно принялся стирать с нее кровь и грязь. Происходящее напомнило ему о том, как он ухаживал за Соран в охотничьих угодьях. Вскоре пришел придворный лекарь, чтобы промыть ее раны и наложить лечебные повязки. Однако даже после того, как раны Соран обработали, а саму ее переодели, состояние ее по-прежнему оставалось тяжелым.

– Ах… – с губ Соран сорвался стон. Боль – резкая, словно кто-то разрывал ее плоть, – заставила ее очнуться.

Туман перед глазами начал рассеиваться, и первым, что она увидела, было обеспокоенное лицо Ли Хона.

– Тебе лучше? – Теплота его голоса, казалось, могла растопить снег.

После встречи с женщиной, похожей на покойную принцессу Ан, король Ли Хон был совершенно выбит из колеи. Но теперь, осознав, что видел не призрак принцессы, он вновь обрел душевный покой. Его взгляд, полный заботы, был устремлен только на Соран.

– Очень больно? – Его взгляд говорил: «То, что с тобой произошло, – это полностью моя вина. Прости».

– Теперь вы сможете забыть принцессу? – с трудом проговорила Соран.

В конце концов, она перенесла столько страданий ради того, чтобы Ли Хон наконец отпустил свое прошлое!

– Неужели вы по-прежнему не хотите отпускать ее?

Взгляд Соран был исполнен невыносимой горечи и жалости.

– Вы должны понимать, Ваше Величество, что даже малейшие отголоски ваших чувств обрушиваются на народ как землетрясение или цунами. Именно поэтому злодеи пытаются задеть вас за живое! Нельзя этого допустить! Вы должны быть сильным! Теперь… действительно пора…

Голос Соран сорвался, и она не смогла продолжить. Но, несмотря на раны и изнеможение, глаза ее горели непоколебимой решимостью.

– Вам пора взять себя в руки, Ваше Величество.

После долгого молчания Ли Хон наконец произнес:

– Похоже, я многому учусь у тебя. У тебя, которая все время попадает в неприятности.

Он отрешенно посмотрел на ее раны и продолжил:

– Ты говоришь, что я должен полностью забыть принцессу?

– Да, как бы трудно это ни было. Если не отпустите ее, подобное будет повторяться снова и снова.

– Хорошо. Я отпущу.

– Правда?! Вы говорите серьезно?

– «Наследная принцесса». Ты больше не услышишь от меня этих слов.

С уголка глаза Соран, лежавшей на боку, скатилась одинокая слезинка.

– И больше я никогда не прикажу тебе призвать дух наследной принцессы.

Соран кивнула. Вот и все. Конец. Теперь все закончилось. Все ее мучения, все испытания, через которые она прошла во дворце…

Она смахнула оставшиеся слезы и произнесла:

– Теперь, думаю, я выполнила здесь свою задачу.

Лицо Ли Хона омрачилось.

– У меня больше нет причин оставаться во дворце, – добавила Соран.

– Ты неправильно понимаешь, зачем ты здесь, – спокойно ответил он.

– Разве не для того, чтобы призывать дух наследной принцессы?

– Ты здесь, чтобы служить мне. Все придворные служанки служат королю, не так ли? Ты здесь ради меня. Ненастоящая служанка по имени Суна покинет дворец и вернется как Соран, уже официально.

– Но, Ваше Величество…

Ли Хон приблизился и неожиданно потянулся к завязкам на одеянии Соран. Она не смогла скрыть смятения от его внезапных действий.

Она здесь ради него? Что это значит? Почему он вдруг…

Ли Хон указал на грудь Соран и тихо произнес:

– Неужели ты уже забыла?

На коже все еще виднелся слабый след от печати, которая даже после нескольких купаний не стерлась до конца.

– Я оставил на тебе свою печать. Я отметил тебя как свою женщину.

После этих слов король Хон наклонился и нежно накрыл губы Соран своими. Губы его были теплыми, мягкими, совершенно не такими, как раньше, когда он силой пытался подчинить Соран своей воле.

«Ты пострадала из-за меня. Прости. Благодаря тебе я смог справиться со всем, что произошло. Останься со мной, Соран».

Все эти невысказанные слова король вложил в поцелуй, и Соран чувствовала, как боль от ран и страх, что Ли Хон разочаруется, узнав о ее лжи, – все постепенно растворялось в этом тепле.

Наконец Соран осторожно приоткрыла губы, отвечая на поцелуй и принимая его чувства, словно говоря: «Вы приняли решение забыть наследную принцессу. Я знаю, как нелегко оно вам далось».

Они делили между собой это тепло, как бокал драгоценного сладкого вина, которое согревало их обоих.

Но внезапно этот момент был разрушен.

– Ваше Величество! – послышался громкий голос главного евнуха.

– Что случилось? – спросил Ли Хон, оборачиваясь.

Евнух вошел в покои и бросился на колени перед королем и Соран. Следом поспешила госпожа Чхве, которая жестами пыталась его остановить.

– Та женщина… она… – задыхаясь от волнения, сообщил евнух. – Она повесилась в камере…

Мир короля рухнул. Все тепло, которое Соран только что подарила ему, исчезло. Казалось, его сердце разорвалось, а кровь перестала течь по венам.

Глава 3
Кто эта женщина, стоящая передо мной?

Что? Повесилась?

От неожиданной новости король побледнел, словно разом потерял всю кровь. Лежавшая на постели Соран замерла, и лицо ее тоже стало белым как снег.

Не раздумывая ни мгновения, никого не слушая и не позволяя себя остановить, Ли Хон бросился к тюрьме Королевского сыскного ведомства. Он напоминал раненого зверя, который, истекая кровью и обезумев от горя, мчался вперед.

Соран, из последних сил поднялась, пошатнулась, но все же последовала за ним, несмотря на боль.

– Стойте, Ваше Величество!

Толпа придворных хотела было перегородить ему путь, но решимостью и яростью король мог сравниться с тигром, прорывающимся через любую преграду.

– Ваше Величество, не входите! Мы еще ничего не подготовили! – попытались остановить его стражники, но Ли Хон проигнорировал все предупреждения и рывком распахнул дверь.

Он должен был увидеть все своими глазами.

И взору его предстало тело, висящее на веревке.

Даже увидев его, король не мог до конца поверить в случившееся. Сейчас, с закрытыми глазами, Чханен была похожа на покойную принцессу Ан еще больше, чем при жизни.

Короля охватила боль, словно кто-то с силой сжал его грудь. Ему показалось, будто каждая кость в теле трещит, словно вот-вот разломится.

Неужели она покончила с собой? Неужели испугалась предстоящего допроса и предпочла смерть? Или же это убийство, замаскированное под самоубийство?

Она могла свести счеты с жизнью, боясь, что правда о тех, кто стоял за ней, выплывет наружу. Или же ее устранили, чтобы замести следы.

Однако без доказательств и улик это дело будет поглощено тьмой неизвестности – равно как и то, что случилось семь лет назад.

Ли Хона сковало ощущение беспомощности. Дыхание перехватило, в голове вспыхнула острая, словно лезвие ножа, боль. Мысли начали путаться, и он пошатнулся, едва не потеряв равновесие.

В этот миг прибежала запыхавшаяся Соран. Но не успела она приблизиться, как кто-то резко схватил ее за шиворот и закрыл ей глаза ладонями.

Это был Синвон. Он не мог допустить, чтобы Соран увидела тело, – знал, что потрясение будет слишком велико.

Вскоре Ли Хон вышел из тюрьмы, и тяжелая дверь за ним захлопнулась.

– Простите. Это моя вина, – сказал Синвон, отпустив Соран, и тут же опустился на колени перед королем.

– Если это твоя вина, то за события семилетней давности отвечаю я, – тихо ответил Ли Хон. – Встань. Никто не мог этого предотвратить или изменить.

Служанка была заключена в одиночную камеру и находилась под постоянным наблюдением. Но, воспользовавшись сменой стражников, она связала завязки своего платья, обмотала их вокруг шеи и повесилась.

Соран с болью смотрела на застывшего в оцепенении Ли Хона. Он обещал забыть наследную принцессу, обещал не произносить даже ее имени, и тут – новый удар.

«Как помочь ему справиться с повторением прошлого? Как успокоить его сердце?» – думала Соран, но не находила ответа.

Дворец окутал мрак. Все соглашались с тем, что женщина, похожая на покойную принцессу Ан, была не настоящим призраком или воскресшей принцессой, а просто марионеткой, частью чьих-то интриг, однако результат был почти таким же. После того как самозванка свела счеты с жизнью, обстановка во дворце стала напряженной.

Вернувшись в свои покои, Ли Хон слег с лихорадкой. Тело его горело от жара, сознание путалось, а состояние колебалось между жизнью и смертью.

Соран, забыв о своих собственных ранах, самоотверженно ухаживала за ним. Она знала, что удар, который он пережил, был сильнее любых ее страданий.

Ночью король неоднократно просыпался в холодном поту, мучимый кошмарами и сонным параличом. Но, несмотря на это, он ни разу не произнес слова, которые разрывали ему душу: «Наследная принцесса».

Видя, как Ли Хон сдерживается, выполняя данное ей обещание, Соран ощущала, как ее сердце сжимается от боли. Тот, кто раньше упоминал имя принцессы в каждом разговоре, теперь даже не мог позволить себе вспоминать ее. Только из-за данного им обещания.

Настали мучительные времена – как для Ли Хона, так и для Соран.

* * *

Мучимый чувством ответственности и вины, Синвон тоже переживал непростые времена.

Он знал о жестоких пытках, которым подверглась Соран, однако не нашел времени ее навестить, поскольку был занят допросом самозванки по имени Чханен. Потом он узнал, что король Ли Хон лично укрыл Соран своим королевским одеянием и унес в свои покои.

Как сильно она пострадала? Насколько тяжело была ранена?

Его сердце разрывалось от беспокойства, но главной задачей было выяснить, кто стоял за случившимся.

Однако теперь Чханен умерла. Причем смерть ее до сих пор оставалась загадкой: то ли она покончила с собой, то ли ее убили. Не имея ответов, Синвон чувствовал себя совершенно беспомощным.

Единственной зацепкой было то, что родом Чханен была из Ханбата. Путь лежал неблизкий, однако Синвон взял помощников и отправился туда.

В деревне он выяснил, что Чханен когда-то давно продали в один из местных борделей.

Когда он добрался до этого заведения, ему сообщили, что около месяца назад девушку похитили поссамщики, и с тех пор ее больше никто не видел.

– Поссамщики?

Вскоре выяснилось, что это дело рук разбойников, прославившихся похищениями женщин по всей стране. Если бы Чханен действительно похитили они, то выдали бы замуж. Однако раз этого не произошло, то возникает вопрос: где она находилась?

Синвон вернулся в Королевское сыскное ведомство и изучал собранные доказательства, когда к нему пришла Соран.

– Ты здесь по какому-то делу? – спросил он.

– Ах, Его Величество велел кое-что тебе передать.

– Он все еще болен?

– Он совсем слег, даже встать не может.

– А ты… ты как?

Соран молча подняла рукав, обнажая предплечье. Кожу ее покрывали багровые рубцы и засохшие кровавые корки – настолько страшные, что трудно было поверить, что такие увечья могли нанести женщине.

Синвон стиснул зубы и тяжело сглотнул подступившую к горлу горечь.

– Наверное, было очень больно… Прости меня.

«Прости за то, что не смог защитить тебя. За то, что не поверил тебе».

– Собственно, это и хотел передать тебе Его Величество, – продолжила Соран. – Он сказал, чтобы ты не извинялся. Это не твоя вина. Его Величество все время переживает, что ты можешь винить себя за случившееся, потому что это произошло в твоем ведомстве.

– Даже в таком состоянии он беспокоится обо мне?

– Да. А еще он велел передать благодарность за то, что ты закрыл мне глаза и не дал увидеть тело. Сказал, что мне незачем носить в себе такую боль.