Что там было про хвосты? Кто-то из студентов, кажется, со смехом спросил: “а если потрогать хвост”. А преподаватель ответил, что это была бы “последняя глупость в вашей жизни… да и дотянуться вы бы не успели”.

Но мне шиариец предложил сам. Или он пошутил? Или мне послышалось?

И почему я вообще об этом размышляю, будто собираюсь согласиться?!

… а какой он на ощупь? А если пальчиком только коснуться?

Я почувствовала, как к горлу подступает лёгкая паника. И потеряла концентрацию. А пока длилось моё замешательство, рука сама робко потянулась к кончикам алого хвоста. Дальше помню только фрагменты. Как будто кто-то включил стробоскоп: вот я непроизвольно тянусь к смертоносному хвосту – тому самому, что сломал руку моему тюремщику… Вот он, изгибаясь широкой дугой, заинтересованно приближается ко мне. Раздвоенные кончики мягко размыкаются.

И тут я прихожу в сознание!

Мамочки, что я творю?!

Уже слегка соприкоснувшись кончиками пальцев с хвостом, я замерла.

Глупая Селена, прекращай! Ты вообще сейчас по документам – раб! Не делай глупостей!

Сердце сорвалось в галоп.

Я резко отдёрнула руку!

Но хвост Чезара тут же метнулся следом, молниеносно обвил моё запястье жарким серпантином.

Я взвизгнула! Затрясла рукой! Но хвост как будто лишь расположился плотнее.

– Дыши, Селена, – усмехнулся Чезар, всё это время наблюдающий за происходящим.

Я подчинилась. Замерла и сделала глубокий вдох. Волнение стало понемногу отступать. Ничего страшного не происходило.

Хвост (тот самый который на моих глазах раздробил руку тюремщика в крошку) ласково "обнимал" меня за руку. Я думала, он будет холодным и жёстким, но он спрятал острые шипы и грозные чешуйки и сейчас был тёплым. И даже… в чём-то нежным. По ощущениям на коже – как носик маленького любопытного жеребёнка с Земли-два.

Страх уходит из меня так же стремительно, как пришёл. Я заворожённо касаюсь хвоста второй рукой. Провожу пальцами… Удивительная фактура. Сейчас, когда он не покрыт жёсткой боевой чешуёй, очень приятный на ощупь… очень…

А вообще, нормально ли его так трогать?

Я отвожу взгляд от красного хвоста, что ластится к моим пальцам, как котёнок, чтобы заглянуть в лицо Чезару. Оно у него неподвижное, даже ледяное – как и всегда. Вот только… мне кажется, или скулы мужчины слегка заалели? В золотых глазах красноволосого шиарийца плещется странная гамма чувств, которую я не могу до конца расшифровать.

– Эм… виан, а зачем вы всё же…

– Потому что важно навести контакт. Селена, – ровным тоном отвечает Чезар, – в том числе тактильный. Ты, как я понимаю, не чистила пси представителям моей расы. Ты должна ко мне привыкнуть, чтобы получилось. Особенно к той части меня, которая представителям твоей расы может быть неприятна.

– Нет-нет, ваш хвост, он… Он мне не неприятен, – пробормотала я и закусила губу. Опустила глаза смутившись. Зато хвостик одобрительно сжал моё запястье. И мне вновь захотелось его погладить, но я удержалась.

Всё же… это не хвост котёнка. А хвостище опасного мужчины под два метра ростом. Который этим самым хвостом может запросто сломать пару костей. И всё же… хотя я побаивалась Чезара, но его хвост вызывал скорее любопытство, чем страх.

Может, это был такой хитрый выверт психики? Ни у кого из моих мучителей в тюрьме не было хвостов. Меня били только их руки, ноги, специальные дубинки…

А этот хвост… я внезапно поняла, что он для меня теперь ассоциируется со спасением. С вызволением. И даже с “справедливым мщением”. Хотя понятие не имею, чего мне ждать от жизни в ближайшем будущем, и не доверяю купившему меня Чезару. Но почему-то… нелепо и нелогично, но факт – его хвост не пугает. А даже наоборот…

Тем временем хвост как будто нехотя соскользнул с моего запястья.

– Ладно, – произнёс Чезар, как-то поспешно отворачиваясь, – давай покажу тебе каюту.

За следующие десять минут он объяснил, как работает фудпринтер, в какой стене сдвигается панель, открывая дверь в шкаф с одеждой. Где спряталась душевая. Всё было понятно. Все приборы я могла использовать интуитивно.

Наконец, шиариец осторожно взял мою руку в свои две. Я оторопела. Но он лишь защёлкнул браслет коммуникатора, и тут же меня отпустил.

– Это коммуникатор, Селена. Умеешь пользоваться?..

– Конечно!..

– Забит только мой контакт. По любому поводу сразу пиши. В настройках выставлен общий язык. Доступен голосовой ввод. Давай, при мне пробуй. Я должен быть уверен, что ты сумеешь быстро воспользоваться.

Я показала Чезару, что в состоянии быстро применить коммуникатор:

“Спасибо, Виан”, – через секунду маякнуло отправленное сообщение. И лаконичный плоский браслет подсветился нежно-сиреневым: отправлено.

– Отдыхай, Селена, – натянуто улыбнулся Чезар самыми уголками губ, я заметила, что под золотистыми глазами залегли тёмные тени. – Утром мне понадобится твоя помощь. Набирайся сил.

И он просто ушёл.

Я проводила мужчину взглядом. Лепестки дверей сомкнулись за его широкой спиной. Защёлкнулись на электронный замок. Меня закрыли… но об этом я не волновалась.

Меня интересовало другое. Неужели… меня просто оставили одну, без надзора? В такой огромной, по сравнению с тюремным карцером, каюте?

Я огляделась. Тепло. Светло. Уютно…

И не сразу поняла, что за тёплое ощущение зарождается в моей груди – это было счастье. Маленький лучик, который грозил превратиться в солнце. Обо мне позаботились! Забрали из ужасного карцера. И одеяло такое мягкое! И есть душ и фудпринтер. И виан Чезар кажется… нормальным. И будто бы впервые за долгое время – я не одинока. Может, до “полной безопасности” далеко, но то, что есть – этого уже бесконечно много.

Я повалилась спиной на кровать.

И улыбаясь, смотрела на потолок.

Панель с проекциями не горела. Чезар не расходовал лишнюю энергию на корабле – ведь всё держалось на его предельно измождённом пси. Но я уж точно проживу без золотых вихрей на потолке. Да даже без света проживу. И даже без еды! Лишь бы только не одной – в холоде и пустоте, в океане боли и страха.

Перевернувшись набок, я положила под щёку тёплую ладонь (тёплую! Впервые за столько времени я полностью согрелась!) – и уставилась на хромированный бок фудпринтера. Сейчас закажу куриный супчик… и булочку с корицей… И… может тут есть кофе?

Я улыбнулась шире – тепло в груди нарастало. Такого желания жить, такой веры в собственное будущее – я не испытывала уже очень давно. Я даже забыла – что подобное могу чувствовать.

Чезар… кажется, неплохой. Он ни разу не сделал мне больно. А если и правда помочь ему? Может… тогда по завершении путешествия он меня отпустит?

Хотя ничего конкретного не обещал. И не надо – я обещаниями сыта по горло. Отныне принимаю в расчёт только реальные поступки. А пока поступки шиарийца говорили только о том, что он… как будто бы… хороший. Если шиарийцы вообще могут быть хорошими.

Я упруго поднялась с кровати.

Задала команду на фудпринтере. Кофе! Кофе здесь всё-таки был!..

Когда моя уютная комната наполнилась ароматами кофе и корицы, я готова была затанцевать. Когда закончила есть, приняла душ – и это было настоящим наслаждением. Примерив новый комбинезон, прямо в нём улеглась в мягкую кровать. Приглушила свет, но не стала выключать полностью.

Закрыла глаза. И сладко вздохнула.

Я была полна надежд.

И даже сон, в который я вскоре провалилась, был прекрасным. В нём я приехала на родную Землю-два. Обняла родителей, встретилась с друзьями… всё было так прекрасно! Но вдруг картинка сна потускнела, и её залило пульсирующим-алым.

И я проснулась.

Распахнула глаза…

Резко села, оглядываясь.

Рядом никого не было. В каюте царил густой полумрак. Свет, который я оставила – не горел. Коммуникатор-браслет тоже не реагировал на команды, как если бы на борту корабля случился какой крупный сбой.

Зато лепестки входных дверей были слегка приоткрыты… и из коридора в комнату проникал алый свет аварийных ламп.

Глава 6

Я отдала голосовую команду “включить свет”… Ноль реакции. Несколько раз нажала пальцем на коммуникатор. Но он, как и всё кругом, был привязан к энергоядру корабля, с которым, очевидно, что-то случилось.

“Возможно, что-то случилось с Чезаром”, – мелькнула колкая мысль.

Жуткая картина того, что могло произойти, пронеслась перед глазами. Сердце ёкнуло.

Я выскользнула из-под одеяла тише мышки, порадовавшись, что легла спать в комбинезоне. Торопливо сунула ноги в ботинки, которые оставила у кровати. Нео-кожа обняла мои ступни.

Подойдя к приоткрытой двери, я сначала выглянула, а потом и вышла в пустой коридор, освящённый пульсирующим алым.

– Виан Чезар, – позвала я. А потом громче, смелее: – Чезар! Где вы? Вам нужна помощь?

В ответ я услышала лишь собственное эхо, отражённое от стен корабля.

Это было жутко, будто в кошмаре.

Должна ли я пойти искать Чезара?

“Да”, – решила я.

Ведь сейчас только его псионические силы поддерживают связь энергоузлов корабля. Раз случился перебой, то это может быть связано с состоянием шиарийца. Поэтому я должна поторопиться, иначе…

Что “иначе” – думать не хотелось.

Сглотнув ком в горле, я двинулась по коридору в ту сторону, откуда, как я помнила, меня принёс Чезар. К сожалению я плохо разбиралась в устройстве кораблей, и слабо представляла, где находится рубка капитана.

В голове крутились варианты.

Возможно, Чезару сейчас было очень плохо…

Возможно, он даже умирал…

Командор страдал от тяжёлой перегрузки пси-поля. Даже с заблокированными способностями я это видела – не зря всё же училась на лекаря. Пока я была испугана, детали его состояния ускользали от меня. Но сейчас я воскрешала их в памяти и складывала в медицинскую картину.

Общая утомлённость. Бледность. Напряжённость мышц.

Резкие движения и излишний контроль голоса и эмоций – значит, скорее всего головные боли. Значит, повышенное раздражение, когда за лишний шум хочется убить…

А ещё такие специфические признаки, как некоторое затемнение белка глаз, тёмные вкрапления в радужке…

Профессор Алистер гордился бы мной – даже после пыток в тюрьме наизусть помню списки признаков околокритического загрязнения пси-поля. И все они наблюдались у Чезара.

Мог ли командор переоценить свои силы? Мог не продержаться до утра? Ответ был: “Да”.

И теперь я чувствовала ответственность. Мне хотелось отплатить добром на добро. И сердце испуганно сжималось, когда я думала – что не успею. Воображение у меня работало даже слишком хорошо. Я вдруг представила, что шиарийца подкосило возле панели управления кораблём. Что он упал… возможно, ударился головой. Возможно… уже слишком поздно.

Озноб пробежал по коже.

Если так… то я останусь заперта на этом корабле, дрейфующем в космосе.

Будто в огромном карцере.

Еды хватит надолго. Как и воздуха. А вот тепло будет уходить стремительно. И свет погаснет очень скоро. Я проведу здесь ещё лет пять… в одиночестве. Темноте. И холоде.

Одна. Совсем одна.

Меня затрясло. Паника подступила к горлу, передавила удавкой.

Я сама не поняла, как вместо осторожного шага, сорвалась на бег. Мои ступни гулко одарялись о металлический пол. Красный свет аварийных ламп пульсировал с бешеной частотой, выхватывая из тьмы обрывки коридора, ситуативно обнажая обстановку, лишь усиливая подступающий ужас.

– Чезар! – крикнула я. Свернула один раз, и снова крикнула: – Чезар!

И тут где-то справа раздался далёкий, едва слышный шелест.

Я замерла. Резко развернулась на звук, вглядываясь в тёмный зев коридора, откуда он донёсся. Там было совсем темно, и даже аварийные лампы там не горели.

Похоже, мне нужно было идти именно туда.