“Это просто темнота, Селена. Темнота не кусается, если в ней нет собак”, – сказала я сама себе. Но во рту всё равно предательски пересохло. Темнота ассоциировалась у меня с тюрьмой. С карцером. С болью. Но ещё страшнее было остаться одной. Не успеть помочь!

Поэтому я пошла на звук, хоть каждый шаг и давался мне так, будто я шла по канату над бездной.

“И как я вообще могла позволить Чезару оставить решение этой проблемы до утра?!” – ругала я себя. Хотя одновременно понимала – я только-только пришла в себя, раньше попросту не могла нормально соображать. А уж про контроль силы и речи не шло.

– Виан? – шепнула я в густой мрак.

Ответом была тишина.

Красные лампы остались позади, и я продвигалась медленно. Но вскоре нащупала ногой порог, наткнулась пальцами на стальные листы двери. Они были холодными, почти ледяными. И снова мне почудился какой-то звук – прямо за ними.

Сжав дрожащие зубы, я схватилась за дверные листы – они легко поддались, разошлись в стороны. Я шагнула во мрак и холод. В нос ударил неприятный металлический запах с нотками гнилостно-сладкого и влажно-медного – наполнил лёгкие. Горло пережало от тошнотворного порыва. С трудом, но я его удержала.

Запах был мне знаком, но пока что я не понимала откуда.

Здесь было так темно, что я не видела даже собственных рук.

– Чезар? – мой голос прозвучал жалко, тоненько. Совсем испуганно.

Я была готова заплакать. Уйти. Тревога грызла сердце, будто собака кость. Но вместо того, чтобы отступить, я почему-то снова сделала шаг вперёд. И ещё один и ещё… как вдруг моя нога зацепилась за что-то, и я споткнулась. Упала, успев выставить ладони и угодила ими в нечто липкое.

И в туже секунду под потолком раздался гул. Мигнул свет. Затем снова… а потом разгорелся во всю. И я увидела… увидела, что мои руки в чём-то красном. А то, обо что я споткнулась… напоминает по форме человеческую руку.

А передо мной… если поднять взгляд – высится гора сваленных друг на друга человекоподобных кукол.

Кукол со свёрнутыми шеями. С выкрученными конечностями. И с ранами такими, будто их нанесли плетьми… Или хвостами. Кукол, одетых в форму команды космического крейсера. С пустыми застывшими глазами-стекляшками.

Кукол, которые, конечно, не были куклами.

Но разум отказался принимать такую реальность.

Я сидела на месте, а внутри всё кричало. Вопль ужаса подбирался к горлу, готовый сорваться с моих губ. Но я отчаянным волевым усилием подавила порыв, обращая его в задушенный всхлип.

Тело окатила ледяная волна первобытного страха. Пальцы словно окоченели.

Я задержала дыхание, перестав даже дышать. И в комнате стало жутко тихо, как в заброшенной могиле. Могилой она и была. А запах – этот отвратительный запах – был вонью разлагающихся тел.

Я медленно вытащила руку из липкого месива и уставилась на неё. Живот скрутило, а потом меня вырвало на пол. Желудок покинули: кофе, булочка с корицей, куриный бульон… доброта и ласковость Чезара, его протянутая рука и честность – всё то лживое-доброе, чем я так радостно наполнила себя, и что оказалось ядом.

Я тяжело задышала – через рот. Потом с натугой встала. Заставила себя встать. И пошла, как на ходулях… Заставила себя идти! Прочь! Бегом! Обратно – тем же путём – никого не встретив на пути.

Сердце едва не выпрыгивало из груди.

Дверь в мою каюту была приоткрыта, внутри горел свет. Но никого не было – слава космосу! И я сразу метнулась в душ, чтобы смыть с запах чужой смерти со своих рук и тела. Я тёрла ладони, пока они не стали такими же красными как кровь, в которой я измазалась в той страшной комнате.

В голове метались горькие режущие мысли.

Трупы! Безумие… Столько мёртвых тел. Убиты… насильственная смерть. С ними дрались псионики. Или псионик… Там ведь не шиарийцы – люди! Пытались защищаться, но… Перегоняет он корабль – как же! В чём ещё он соврал?! И что ждёт меня, когда помогу ему?! Я тоже окажусь там?

Когда я вновь упала на кровать и попыталась уснуть – то не смогла. Каждый раз, когда закрывала глаза, мне мерещилось, что матрас такой мягкий, что затягивает внутрь, как зыбучий песок. А стоит мне расслабиться, мёртвая рука обхватит мою шею и придушит, будто мышеловка – глупую мышь.

Промучавшись полчаса, я сползла на холодный пол… свернулась калачиком на стальных панелях. И мне тут же стало спокойнее. Лучше пусть сразу будет твёрдо и холодно, чем поддаться обману. Опасно привыкать к теплу. Опасно доверять чужой ласке. И тут мой взгляд упал на браслет коммуникатора. Индикатор горел зелёным. Оказывается, на нём висело сообщение.

“Всё в порядке?“ – спрашивал Чезар.

Судя по времени, он написал, когда я принимала душ. Возможно, заметил использование воды по системам корабля. Ведь если бы он узнал, что я видела в той комнате – вопрос был бы совсем иным.

Я долго смотрела на его сообщение… Так долго, что в душе успела образоваться дыра.

С третьей попытки мои мелко дрожащие пальцы набили ответ на коммуникаторе.

Лживый, как забота шиарийца:

“Всё в порядке”.

Глава 7

Чезар

Утро не было добрым…

Я шёл по кораблю в сторону каюты моей рабыни (так она числилась в документах), и едва сдерживался, чтобы не начать яростно растирать ноющие виски. Это бы всё равно ничему не помогло. Раздражение было на высшей точке. Хотелось убить кого-нибудь… например, парочку тюремщиков. Или проклятых повстанцев.

Казалось, я научился воспринимать постоянную головную боль как фон. Но за последние сутки я превысил критический уровень пси-перегрузки. Неоднократно. Обычно из настолько глубокой фазы не возвращаются… Но мне везло из раза в раз. Спасало моё специфическое пси-поле. Однако у всего был предел. Не хотелось размышлять, по какому тонкому льду я хожу, так выкладываясь в пси-диапазоне.

Но какой у меня выбор?

И теперь эта несчастная девочка Селена – моя единственная надежда. Даже если она снизит уровень головных болей с критического до “выше среднего” – я уже буду счастлив.

А значит – мне нужно постараться… и не пугать хорошенькую земляночку, на долю которой и без того выпало немало испытаний.

Сейчас нужно найти силы на дружескую беседу. Предложить ей совместный завтрак. И стоически перетерпеть запах кофе, который по неизвестной причине так любят земляне.

С этими “позитивными” мыслями я подошёл к каюте Селены. Послал мягкий пси-сигнал, чтобы разблокировать дверь.

Можно было и вручную, но…

Такое мелкое пси-воздействие было тестом: насколько плохи мои дела? И я понял – дела идут безобразно – когда в ответ на плёвое пси-усилие получил острую отдачу, словно в голове провернули раскалённый прут.

Проклятье…

Надо побыстрее налаживать контакт.

Отвечать мягко и сдержанно на её вопросы.

Быть милым, что, кстати, не является сильной стороной шиарийцев. В целом у нас поменьше эмоциональный спектр. У людей, я слышал, даже есть убеждения, будто мы ненавидим их расу. Но правда в том – что мы ко всем относимся одинаково. Одинаково агрессивно. В нас сильна “звериная суть”. Мы хищники. Мы – альфа раса. Такова наша природа. Есть ближний круг – своя планета, своя раса, а есть все остальные – потенциальные враги. Исключение изредка составляют хорошенькие земляночки или атлантианки. Из-за совместимости репродуктивных систем и возможности зачать сильное совместное потомство.

Но… к чему вообще эти мысли? Совершенно не о том думаю! Но с тех пор как я взял Селену на руки… да нет – с тех пор, как впервые увидел её, меня нет-нет да и сносит мыслями в эту сторону.

Возможно, она мне потенциально подходит.

А возможно – просто мозги кипят от перегрузки.

В любом случае – это необходимо прекращать. Сейчас самый неподходящий момент для подобного.

Кстати, по результатам томографии, что я вчера успел заказать во время восстановления Селены в капсуле – сросшихся переломов – полно́. А вот следы половых преступлений – отсутствуют. Ну хоть какие-то хорошие новости. Но с тем, что девочка невинна – тоже надо считаться. Быть обходительнее, чем принято у моей расы. Уменьшить тактильный контакт. Хотя бы попытаться.

Я чуть было с ноги не вошёл в её каюту. Но вспомнил вдруг, как это принято у людей. И сделал странное: отрывисто постучал в стальные лепестки трижды.

– Виан?.. – голос Селены из-за дверей прозвучал испуганно. Мне даже почудилось, что в нём звенят панические нотки. А ещё – что звук идёт откуда-то с уровня пола, даже не с высоты кровати. Как если бы Селена улеглась на пол. Может, ей стало плохо?!

Игнорируя головную боль, послал пси-команду дверям раскрыться. Так быстрее.

Кажется, моя вежливость на этом была исчерпана.

– Селена, – я почти ворвался в каюту. Оглядел девчонку.

Одетая в зелёный комбинезон, она напряжённо стояла у противоположной стены, почти вжимаясь в стену, и обнимала себя за плечи. Ну хоть не валялась на полу с разбитой головой.

Мой хвост нарисовал недовольную дугу. Я был с ним согласен.

Что-то было не в порядке.

Селена выглядела… затравленной. По объективным показателям – её состояние было лучше, чем вчера. Но по океану животного ужаса, что плескался в огромных голубых глазах – я бы сказал: ей хуже.

Хотя… всё объяснимо. Наверняка ей снятся кошмары после всего, что было. Людям часто снятся кошмары. Это вроде постсиндрома… Наверное… К сожалению я мало общался с землянами, чтобы выяснить насколько слаба их психика. А отдельного курса “гуманоидной психологии землян” в высшей военной академии шиарийцев тоже не было. Кто же знал, что мне это понадобится.

– Селена… как ты спала?

– Хорошо, виан…

По характерному движению глаз, по непроизвольному нервному прикосновению тонких пальцев к её аппетитным губам – считываю, что она лжёт. Немудрено. Нестрашно. Ожидаемо.

– Завтракала?

– Да, виан…

Снова лжёт.

Ну так не пойдёт. Если она голодает – восстановления сил и здоровья не будет. “Она нужна мне здоровой. Это для дела и только”, – чеканю мысленно. Но когда смотрю на её слишком острые черты и болезненную худобу – чувствую за грудиной что-то вроде… сочувствия. Да. Мне просто жаль её. Вопреки мнению большинства гуманоидов о шиарийцах – мы вполне способны сострадать. Просто не выставляем этого напоказ. И не сострадаем кому попало. Селена… вполне заслуживала моей заботы.

В конце концов, теперь она под моей ответственностью.

При мысли о том, что я мог пролететь мимо Гуаньской тюрьмы и никогда не узнать о ней… мне холодом сковывает желудок. И сострадание привычно подменяется яростью: да она бы погибла в этой мерзкой дыре! И счёт шёл на дни, если не на часы! Первым делом, завершив эту миссию, вернусь и разнесу эту Гуаньскую клоаку!

Селена ещё сильнее распахивает и без того огромные глаза.

Видимо, прочитала ярость на моём лице и неверно истолковала. Надо взять себя в руки.

– Позавтракай со мной, – прошу насколько можно ласково.

Ну, возможно “ласково” не получилось. Потому что девочка кивает очень затравлено. Будто я предложил её не поесть, а сдать пару литров крови.

Мне это совершенно не нравится.

Я рассчитывал, что она встретит меня совсем в ином настроении. Ведь вчера, когда я оставлял её в каюте, вс было неплохо… то есть насколько мне казалось. Впрочем, я не знаток человеческой психологии. Может, это и нормально.

Но раздражение моё нарастает.

Давит болью на виски. Ломит мышцы.

Проклятая перегрузка! Возможно, если бы мои псионические ресурсы не уходили на поддержании связи узлов корабля, я бы смог чуть глубже нырнуть в эмоции девочки и разобраться что к чему.

Но пока что это невозможно.

Я отворачиваюсь к стене, задаю команды на фудпринтере. И чувствую взгляд Селены у меня между лопаток. А ещё… мой хвост беспокоится. Она явно относилась к нему лучше, чем ко мне, а теперь… что-то явно не так.

Смотрю в памяти фудпринтера, что она заказывала вчера. Вношу правки. Обогащаю насколько возможно продукты без влияния на вкус.