– А почему нет? У него квартира своя, мне больше не платить, – пожала плечами Инга. Она понимала, почему подруга может переживать. Ее первые (и до появления Кира единственные) отношения тоже развивались достаточно быстро и бурно, а закончились разбитыми затылком, губой и слезами в травмпункте. На удивление сердце осталось целым. Когда так долго страдаешь рядом с человеком, который должен был тебя любить, конец ощущается как выдох облегчения.

– Не нравится мне все это… А вдруг он тоже?.. – Юля многозначительно посмотрела на подругу, та поняла ее без слов.

– Нет. Он не такой! Он меня любит, правда любит! И это он набил морду этому… – Она скривилась при одной мысли о своем бывшем. – Помнишь, мы слышали, что он в ремку с проломленной головой попал?

– Сначала твой бывший, а потом… Ты не Рамона, а он не Скотт Пилигрим, который должен сразить каждого твоего бывшего. Да и наша жизнь – не фильм.

– Если ты меня позвала, только чтобы говорить, что Кир мне не подходит и я срочно должна его бросить, то я, пожалуй, пойду. – Инга поджала губы и встала из-за столика.

– Стой! – Юля схватила подругу за руку. Инге пришлось вернуться на место. – Я переживаю за тебя… я чувствую, что от него исходит какая-то опасность. – Возможно, она преувеличивала, но еще свежи были воспоминания, как Инга жила с ней в одной комнате, когда бывший поднял на нее руку и она наконец-то поняла, что так дальше продолжаться не может. Да и швы на затылке и разбитую губу она тоже видела и была уверена, что это точно не первый раз. Наверняка Инга просто молчала и старалась лишний раз, как любит говорить старшее поколение, не выносить сор из избы.

– Ты знаешь его только по фоткам и моим рассказам, – она закатила глаза. – Рядом с ним я впервые почувствовала себя в безопасности. А еще он меня понимает, как никто другой. Знаешь, как личный психолог и парень в одном флаконе. Он зимой как раз диплом получит. Мне кажется, плохие люди в меде до конца не продержатся.

– Плохие люди как раз таки и продержатся везде.

– Ну а еще у него сестра младшая есть, первоклашка, и он готов порвать за нее любого. Такой человек, как он, никогда не поднимет руку на девушку.

– Ладно, это уже аргумент. Но ты все равно будь осторожна.

– Не переживай, я не наступлю на одни и те же грабли дважды. Мне хватило.

Назревающий конфликт спустили на тормозах (еще давно поклялись друг другу, что никакие парни не встанут поперек их дружбы) и так заболтались, что Юля вновь опоздала на встречу с Максом. Даже не заметила, что он ей уже успел пару раз написать. Из кафе она выбежала, держа в каждой руке по стаканчику кофе навынос. Инга заверила подругу, что пойдет чуть позже, чтобы зря не стоять на холоде.

Максима Юля нашла быстро.

Во-первых, она еще пару дней назад расписала, каким должен быть его образ для выступления. Возможно, она слишком ответственно (уж точно ответственнее, чем к своему диплому) относилась к их небольшой шалости, но ей хотелось, чтобы все прошло как минимум идеально. Молитвы богам моды сработали: никаких спортивок не обнаружено. Но все же не полностью, так что теперь Юля всерьез придумывала план, как избавить голову Макса от недоразумения под названием «шапка бини». Нет бы уши закрывала, тогда бы она еще и поняла, зачем такие носят. И не важно, что она в этот день вышла из дома в фетровой шляпе, которая тоже совершенно не спасала от ветра и холода.

Во-вторых, не так уж много людей выходят на улицу с футлярами для гитары на плече. И Макс явно выделялся бы, даже будь на улице толпа учеников музыкальной школы.

– Спасибо, что подождал, – вместо приветствия сказала она и протянула ему один из стаканчиков с кофе. – Не замерз?

– Не успел пока. – Макс забрал тот из рук Юли и отпил. – И тебе спасибо. – Он приподнял стаканчик.

С кофе в руках играть все равно не вышло бы, так что они решили пройтись по улице и выбрать подходящее место для выступления. В Юле проснулась перфекционистка, и теперь она пристально рассматривала каждый квадратный метр улицы.

Стаканчики с кофе опустели. Юля наконец-то нашла идеальное место и остановилась. Макс достал гитару и хотел положить футляр от гитары на скамейку, но Юля тут же возразила, что у нее есть идея получше. Вместо ответа на вопрос «какая?» она достала из сумки вчетверо сложенный листок формата А4 и булавки, вколотые в небольшой кусочек ткани.

– Ой, чего только не найдешь в женской сумочке, – хихикнула она и достала темные очки с круглыми стеклами в тонкой оправе. – Так, а это тебе. Образ закончить.

– И кто я по твоей задумке? Лепс? – Макс надел очки. – Я, если что, по-прежнему не собираюсь петь.

– Да тебе и не надо. И ты не Лепс, а кот Базилио, – Юля развернула листок.

– А ты?

– Лиса Алиса, конечно же, – она погладила воротник своего пальто, – не смотри так, ни одна лиса не пострадала – мех искусственный. Клади сюда, – она кивнула на плитку перед скамейкой.

Когда Макс выполнил ее просьбу, села на корточки и приколола листок с номером телефона, именем и названием банка к внутренней части футляра.

– Если у тебя какие-то проблемы, ты можешь рассказать мне, я помогу.

– Никаких! – Она скинула кусочек ткани с лишними булавками обратно в сумочку, совершенно не понимая, с чего вдруг ее спутник решил, что у нее могут быть какие-то проблемы.

Макс ожидал, что последуют хоть какие-то объяснения, но ее интонация неявно подразумевала продолжения.

– Так, пораньше начнем, пораньше закончим, ты готов? – Юля встала и поправила и так безупречно сидящее на ней пальто. – Если что, еще не поздно сбежать.

Максим не собирался сбегать, хотя, будь рядом с ним другая, едва ли согласился бы на подобное и стоял бы здесь, уже почти не чувствуя пальцев из-за холода.

– С какой песни начнем, Лучик?

Они старались не смотреть друг на друга, чтобы не сбиваться, но все же украдкой переглядывались. В такие моменты они оба будто бы вновь переносились на крышу, где были только вдвоем. Возможно, вокруг них по своим делам спешили люди. Возможно, кто-то из них и правда останавливался на мгновение, чтобы послушать музыку и пение. Возможно, рядом и правда начинали танцевать парочки. Но для Макса с Юлей все происходящее вокруг на этой людной пешеходной улице будто прекратило существовать.

Она изредка брала фальшивые ноты, он – неправильные аккорды, но это уже было не так важно. В конце концов, кто вообще знает, как все должно быть?

Между песнями Юля забрала у Макса очки и надела их сама. С того момента ей время от времени казалось, что она видит в его взгляде какую-то грусть. Тогда она, не прекращая петь, улыбалась ему, а он улыбался в ответ.

Все же закон подлости сработал в полной мере, и они действительно встретили знакомых. Если не всех, то значительную их часть. Одногруппники, одноклассники, друзья родителей, учителя… Максим бы ничуть не удивился, если бы вдруг где-то вдалеке замаячила красная макушка Насти, хоть он и знал, что она уже давно вернула свой цвет волос и в родной город практически не приезжала.

Но кого Макс так и не увидел среди случайных прохожих и танцующих парочек – свою мать. Она все же поддалась на уговоры сына не приезжать и не смущать его лишний раз, хотя ей так хотелось осуществить все свои угрозы мелкого разбоя!

Юля краем глаза следила, насколько ответственно Инга относится к своей миссии оператора. Пару раз Юля поворачивалась лицом к камере и широко улыбалась, сдерживая желание помахать или послать воздушный поцелуй. Все должно выглядеть так, будто это случайная съемка уличного выступления. Шел-шел, увидел и не удержался записать парочку видео на память.

Когда их небольшое спонтанное уличное выступление подошло к концу, Юля первым делом зашла в приложение банка посмотреть поступления, а потом вновь села на корточки над раскрытым футляром. На этот раз чтобы примерно подсчитать заработанное.

– М-да уж… – вздохнула она. – Не густо… права была мама, творчеством не заработаешь…

– Точно все в порядке? – Макс сел на корточки рядом с ней. – Если тебе нужны деньги…

– Что? – Она только сейчас поняла, как все это время выглядела со стороны: настолько отчаялась, что решила начать зарабатывать на жизнь уличными выступлениями да еще и Макса в это втянула. – Нет-нет-нет, ты что! Все нормально! Я просто хотела полное погружение, а это, – она кивнула в сторону купюр и монет в футляре, – сейчас отнесем в зоомагазин, там коробка для сбора денег в местный приют для животных стоит. И то, что перевели мне, отправим туда же. Но, если что, могу отдать тебе половину.

– Ты что, не нужно. В приют так в приют, – он мысленно выдохнул, обрадованный, что у Юли нет никаких проблем. Но если бы и были, то он уже был готов сделать все, что только будет в его силах.

– Ну и супер, – Юля стала собирать деньги в свою сумочку, – потому что мы с тобой, Базилио, должны помогать братьям нашим пушистым. Пойдем?

– Подождешь минутку? Мне надо кое-куда забежать, пока мы тут.

– Ладно, а куда?

– Увидишь, – загадочно улыбнулся Макс и скрылся в одной из ближайших кофеен.

Воспользовавшись минуткой одиночества, Юля зашла в переписку с Ингой, чтобы скачать отснятые видео. Дома потом посмотрит.

– Девушка, это вы так красиво пели здесь несколько минут назад? – вновь раздался голос Максима.

Юля оторвалась от телефона и подняла взгляд. В руках Макс держал букет. И где он только его взял? Поблизости никаких цветочных, да и она видела, как он заходил в кафе. Юля была почти уверена, что он ушел за кофе.

– Я теперь ваш нетайный поклонник. Примете этот скромный презент? – улыбнулся он.

– Ты его отобрал у какой-то парочки, что ли? – Юля взяла букет, зарылась носом в нежные розовые лепестки и вдохнула аромат цветов, названия которых даже не знала. Щеки предательски покраснели. На работе теперь точно не избежать расспросов.

– Да, эта битва была легендарной, – усмехнулся он, но тут же пояснил: – Перед встречей занес в кафе, чтобы они не замерзли. Договорился с официанткой, она отнесла их куда-то в вазу поставить. Сейчас вот забрал.

– Придется мне сегодня устроить небольшой налет на реквизиторскую и спереть самую красивую вазу у них. – Юля все еще стояла, уткнувшись носом в цветы.

По пути до зоомагазина, расположенного в ближайшем ТРЦ, Юля рассказывала, что время от времени помогает этому приюту. Когда еще училась в школе – ездила туда как волонтер, гуляла с собаками, чистила вольеры. Хотела получить баллы к ЕГЭ, но так и не разобралась, как оформить волонтерскую книжку. А сейчас время от времени помогала деньгами и кормом. Конечно, когда не тратила все сбережения на ткани, фурнитуру и сладкое.

– Тебе чеки предоставить? – спросила Юля, когда при Максе перевела деньги в приют. Все, что они заработали своим выступлением, и чуточку больше. Как раз зарплата утром пришла.

– Лучше скинь номер, по которому переводишь, я еще чуток от себя докину.

– Секунду. – Она почувствовала, как ее сердце забилось чаще. Причем настолько быстро, что все ее энергетики, которые должны окрылять, нервно закурили в сторонке. Она скопировала цифры и отправила ему. – Готово.

Юле не нужно было спрашивать, проводит ли ее Максим. Она хотела взять его под руку, как уже это делала раньше, но цветы и гитара явно были против такой близости, так что пришлось довольствоваться малым – просто идти рядом.

Всю дорогу до театра болтали о домашних питомцах. Раз уж разговор и так зашел про животных и приюты, почему бы и не продолжить тему.

У Макса во время начальной школы годы был бесконечный хомяк, который прожил целых пять лет, а потом оказалось, что это было несколько разных. Обман раскрылся случайно, когда мама не успела подсадить в клетку нового. После такой детской травмы Макс решил, что больше никаких животных не хочет.

Юле же всегда хотелось собаку, но родители никогда не разрешали никого заводить. Даже морскую свинку. Даже рыбок. Даже крысу. Но если с последней все было понятно – мама до смерти их боялась, хотя и училась в меде, где приходилось проводить опыты на этих животных, то в чем провинились свинки и рыбки, она не понимала.