– Как вы думаете, как я могу себя чувствовать? – его голос звучал с сарказмом. – Я потерял свою драконью сущность. Я не знаю, что делать с этой пустотой внутри. Мое лицо обезображено. Я с трудом передвигаюсь. А так все отлично!

Элеонора, казалось, наслаждалась этой сценой, её губы снова изогнулись в тонкой улыбке, как будто она была зрителем на театральной постановке, где её муж играл главную роль в трагедии.

– Я вас услышала, – произнесла я, стараясь вложить в свои слова поддержку. – Вы многое пережили. Я вижу, что гордость вам не позволяет принимать помощь, но прошу вас, дайте мне шанс вам помочь.

Генерал повернулся ко мне, и в его взгляде я увидела не только недовольство. Я почувствовала что-то другое. Похожее на отголосок надежды.

– Как ты собираешься это сделать? – спросил он, его голос стал чуть мягче, но все еще полон скепсиса.

– Я могу предложить различные методы восстановления, – ответила я, стараясь говорить уверенно. – Нужно будет осмотреть ногу. Выясним, почему вам больно на нее наступать. Быть может, рана не прошла. Или перелом неправильно сросся. Мы попробуем с вами сначала простые упражнения, а затем перейдем к более сложным. Я буду рядом, чтобы поддерживать вас на каждом шагу.

Элеонора, стоя рядом, прервала меня голосом, полным печали и трагизма:

– Ты не понимаешь, он не хочет выздоравливать. Он хочет, чтобы всё закончилось. Он так хочет, чтобы я страдала и плакала! Но мне невыносимо думать, что потеряю его. А он думает только о себе!

Я почувствовала, как в груди у меня закипает гнев, но сдержалась. Актриса из нее была что надо!

– Каждый имеет право на выбор, – мягко произнесла я, глядя на генерала. – Но не стоит разбрасываться шансами. Однажды у судьбы они закончатся.

Генерал снова посмотрел на меня, и в его глазах я заметила, как что-то изменилось. Возможно, он начал осознавать, что от меня не отвертится.

Или тайная надежда на то, что наступит хоть какое-то улучшение, заставило его сделать над собой усилие. Он посмотрел на лицо жены, которая смотрела на него так, будто ловила каждое его слово.

– Я не знаю, смогу ли я когда-либо вернуться к нормальной жизни, – наконец произнес генерал, и в его голосе звучала уязвимость, которую он так старательно скрывал.

– Это нормально, – с мягкой улыбкой ответила я, стараясь быть максимально поддерживающей. – Восстановление – это процесс, и он требует времени. Но я здесь, чтобы помочь пройти через это.

Я почувствовала, как напряжение в комнате нарастает. Генерал, казалось, разрывался между двумя мирами: миром, в котором он был сильным и уверенным, и миром, в котором он чувствовал себя сломленным и уязвимым.

Внезапно над нашими головами пронесся топот, словно средней упитанности слон пробежал по коридору второго этажа. Даже если натянуть натяжку, то списать все это на мышей и крыс не получится.

Элеонора вздрогнула и побледнела, но виду не подала, что тоже услышала этот странный звук.

– Элеонора, – произнес генерал, его голос стал более решительным, как только он поднял глаза на потолок, – я не нуждаюсь в сиделке. Увези ее отсюда! Ты же знаешь, что я убью эту сиделку, как и всех предыдущих.

Глава 3. Магия и опасность

– В смысле? – спросила я, словно меня обдало холодом, и застывшие слова застряли у меня в горле. Внутри всё сжалось, как будто я оказалась в ловушке, окружённая туманом недоумения и тревоги.

– В прямом, – тихо, но уверенно произнёс генерал, глядя мне прямо в глаза, словно он мог заглянуть в самую глубину моей души. – Неужели моя супруга тебе этого не рассказывала?

Мои мысли зашевелились, как волосы на голове. Я сжала губы, пытаясь понять, что же происходит.

– Я просто еще не успела, – прошептала Элеонора, её голос был тихим.. – Для начала я хотела, чтобы вы познакомились…

Она посмотрела на меня, а потом снова бросила взгляд на потолок.

– Понимаешь, Элана, мой муж не просто так удалился в это уединённое поместье. После потери драконьей сущности он больше не способен контролировать свою магию. Она – как дикий, необузданный огонь, который теперь пылает без оков, разрушая всё вокруг.

Генерал вздохнул, его лицо стало как вырезанное из мрамора— холодное и неподвижное.

– Договаривай, любовь моя, – произнёс он с тяжестью в голосе, – я опасен для окружающих меня людей.

Мой мозг будто отключился. Шок охватил меня, как волна, сметающая всё на своём пути.

Я посмотрела на Элеонору – и вдруг почувствовала, будто меня окатили ледяным душем разочарования. Если бы я знала это раньше, я бы никогда не согласилась. Не ради денег, не ради пустых обещаний – ради жизни, ради спокойствия.

Но, словно почувствовав моё замешательство и внутреннее сопротивление, Элеонора встала, мягко взяла меня за руку и аккуратно вывела из комнаты.

Как только дверь в комнату мужа закрылась, её лицо изменилось – словно тень тайны промелькнула в ее голубых глазах, скрывая что-то очень важное, что она не могла или не хотела раскрывать.

Приторная маска любви исчезла, оставив лишь холодный, безразличный взгляд. Мы отошли от комнаты, и Элеонора наконец-то заговорила, приглашая меня в гостинную.

– Ты не должна его жалеть, – произнесла она, и в её голосе не было ни капли тепла.

Я не могла сдержать удивление. Меня так и подмывало спросить, почему она мне не сказала про опасность?

– Вы не могли сказать мне об этом раньше? – спросила я. – Мне кажется, я имею право знать такие подробности! Что еще вы мне забыли сказать?

– Теперь, вроде бы все, – произнесла она совершенно спокойным голосом.– Хотя нет, еще кое-что! Особняк очень старый, и здесь бывают сквозняки. Так что одевайтесь теплее!

Элеонора спокойно подошла к зеркалу, я заметила, как она легким движением поправляет прическу, будто примеряя на себя роль актрисы, которая должна выглядеть безупречно даже в самый неподходящий момент. Ее пальцы легко скользили по локонам, придавая себе безупречный вид перед зеркалом, висевшим в коридоре, – словно она всячески старалось сохранить иллюзию идеальности, скрывая внутренний холод и пустоту.

Я рассматривала роскошную гостиную, с которой начались мои приключения.

– Скажите, – произнесла я. – разве вам его не жаль?

– Жаль? – спокойно и холодно переспросила она.

Элеонора стояла, поворачиваясь к зеркалу то одной стороной, то другой, как будто искала идеальный ракурс для портрета. Внезапно ее руки замерли, а она вздохнула, глядя зеркальному двойнику в глаза.

Она повернулась ко мне, и я увидела, как в ее глазах блеснули слезы.

Внутри меня вспыхнула искра любопытства и тревоги: что же скрыто за этой маской? Какие тайны она хранит в глубине своей души, и почему всё это так тяжело держать в себе?

Глава 4. Любовь и обуза

– Это не его! Это меня жалеть надо! Жизнь меня обманула! – воскликнула Элеонора вдруг, голос зазвучал страстно, полон боли и отчаяния. – Меня! Не его! Меня! Я выходила замуж за бравого красавца, богатого герцога, дракона, генерала! Неужели теперь я всю жизнь должна потратить на то, чтобы крутиться вокруг калеки, который и шагу ступить не может, не стиснув зубы от боли!

Она сделала паузу, будто пытаясь сдержать волну гневных слов, и продолжила сквозь подступающие слезы.

– Ладно, если бы он был старым. Я бы подождала. Но мой муж молод! И если не считать ноги и лица, то вполне здоров! И это обуза на всю жизнь! Как ярмо на шее, как цепь, что тянет меня назад – не дает мне дышать полной грудью! – проглотила слезы она, глядя мне в глаза.

Сделав глубокий вдох, она закусила губу, а по ее щеке стекла слезы.

– Неужели моя молодость должна пройти рядом с ним? Чем я такое заслужила? Я не хочу до конца своих дней строить из себя жену-героиню! Не хочу лишать себя комфорта и радостей жизни из-за того, что постоянно кручусь и верчусь вокруг него? Почему я должна посвятить свою жизнь ему? – произнесла она, сжимая кулаки.

– Но вы могли бы развестись, – заметила я, глядя на нее с удивлением.

– Развестись? – удивилась генеральша. – Чтобы общество набросилось на меня, как свора голодных собак, и растерзало в клочья за их любимого генерала? Чтобы меня растерзали за то, что я бросила своего героя, своего защитника? Как же так! Бросила генерала-победителя! Он за нас здоровье отдал, а ты… Ты неблагодарная. Вот такая вот ужасная жена! А его родственники? Они же первые заклюют меня. Мое имя будут полоскать все, кому не лень. Моей репутации придет конец!

В этот момент магическая клятва снова напомнила о том, что этот разговор тоже должен остаться между нами, будто невидимый шип прохладно пронзил кожу, заставляя сердце сжаться.

– Ты сама представь! Ты замужем? – спросила Элеонора, смеряя меня взглядом, словно оценивая, заслуживаю ли я замужества или нет.

– Нет, – ответила я тихо, чувствуя, как внутри загорается искра сопротивления.

– А представь, что ты вышла замуж за красивого, сильного, умного мужчину, и вдруг случилось нечто такое, что превратило его в калеку. Ты молода, у тебя впереди вся жизнь – яркая, полная планов, надежд и мечтаний, – и вдруг все рушится. Вокруг – красота, успех, а единственная проблема – муж, который уже никогда не станет прежним. Муж – обуза. И тебе приходится всю жизнь таскать его, как тяжёлое бремя, потому что иначе – что? – потеряешь все.

– Я бы не бросила, – прошептала я, нахмурив бровь. – Если бы любила, я бы сделала все, чтобы ему помочь. И даже если бы не любила, я бы тоже постаралась помочь. Для меня это тоже самое, что выбросить котенка на улицу.

– Видимо, ты так рассуждаешь, потому что тебя это не коснулось. Вот поверь, как только это коснется тебя, ты совсем по-другому запоешь, – усмехнулась Элеонора, уверенная в своей правоте.

Её слова пронзили меня, как острый нож. Я смотрела на неё, и в сердце моём разгоралось негодование. Как можно быть такой бездушной?

– А вы не думали, что было бы, если бы беда случилась бы с вами, а не с ним? – спросила я, внимательно глядя на нее. – Если бы он рассуждал так же?

Глава 5. Горечь и обида

Элеонора, холодная и безупречно элегантная, казалось, не услышала моего вопроса. Она продолжала поправлять волосы, будто мои слова не касались её.

Она вытерла слезы и еще раз внимательно посмотрела на свое лицо.

– Вы не видите, – произнесла я, стараясь сдержать эмоции, – что он нуждается в вас больше, чем когда-либо? Это не обуза, это человек, который страдает. И только в ваших силах помочь ему, поддержать, подарить любовь и заботу. Иногда это способно творить настоящие чудеса!

Она лишь усмехнулась и продолжила поправлять пряди своих волос, будто мои слова – лишь шум ветра.

– Вот именно, что человек! – заметила она, резко повернувшись ко мне. – Потеряв драконью сущность, он стал человеком. Просто человеком. Если бы он не потерял драконью сущность, то его раны бы затянули за несколько дней, как небывало.

Я чувствовала, что её сердце закрыто, будто стальная дверь. Но как можно так жестоко и холодно относиться к тому, кто так нуждается в заботе? Как можно говорить о нем, как о бремени, которое она вынуждена нести?

– Ты не понимаешь, – продолжала она, её голос становился всё более агрессивным. Слёзы на глазах просохли. – Я не могу тратить свою жизнь на заботу о нём. Он был моим идеалом, я просто обожала его, а теперь… Теперь он лишь тень того, кем был. То, что ты видела в кресле, это не он! Не тот, кого я полюбила! Когда я увидела его впервые после ранения, я подумала: «О, лучше бы он погиб в том бою!».

Я смотрела на неё, и в сердце моём разгоралось негодование. Как можно так легко отвергать человека, который когда-то был сильным и смелым, а теперь нуждается в помощи и поддержке?

– Иногда я жалею, что муж – не испорченное платье, которое можно выбросить или отдать служанке, – в ее тоне прозвучало искренне сожаление. – Мне бы так хотелось избавиться от этого уродства, этого шрама, этого страдания…

– Вы брезгуете им? – осознала я.