– Нет, мы совершенно реальные, вон господин следователь не даст соврать, – добавил он ядовито. – Можешь нас потрогать, мы никуда не исчезнем, – добавил он, а Гаранин очень сосредоточенно протянул руку и дотронулся до его запястья. От неожиданности мышцы на руке у Ивана сократились, и Роман выдохнул.

– Вы точно настоящие, – он на мгновение закрыл руками лицо, а когда выпрямился, то на его лице промелькнула слабая улыбка.

– Рома, мы пришли за тобой. Сейчас решим несколько вопросов и уведём тебя отсюда, – мягко проговорил Рокотов, убирая руки и поворачиваясь в сторону Маркелова. – Идиоты! – рявкнул он. – Вы воздействовали на стихийного мага родственными ему стихиями! Надев при этом браслеты противодействия! Чтобы переполненный источник в конце концов рванул! Вы чего хотели этим добиться? Или ваши власти решили таким способом сэкономить на сносе этой тюрьмы?

– Но он не маг воды, его отец…

– Пытка водой, великолепно, – процедил Андрей, поворачиваясь к Залману. – Что скажешь?

– Нить воды действительно превалирует, а источник перегружен. Я даже не знаю, что нужно будет сделать, чтобы привести его в относительно стабильное состояние.

– Но на нём же браслеты противодействия, – тихо проговорил Маркелов, не понимая ни слова из того, что ему только что говорил в том числе и Рокотов. Он не был магом и плохо разбирался в этих нюансах.

– Которые не работают, когда маг теряет контроль при переполненном источнике! – резко ответил Рокотов, расстегивая наручники и снимая с рук Гаранина эти злополучные браслеты. Роман выпрямился и потёр затёкшие запястья, на которых остались глубокие воспалённые шрамы, оставленные браслетами, пытающимися справиться с всплесками магии.

– Я тебя помню, но не знаю, как зовут, – Рома посмотрел на Шехтера. Он всё ещё не верил до конца, что они реальны, он не разговаривает с пустотой и наконец-то сможет выбраться из этого места.

– Залман Шехтер, – представился капитан, ободряюще улыбнувшись.

– Да я такого имени даже в нормальном состоянии не придумал бы, – Гаранин снова потёр лицо руками. – Значит, вы действительно реальные. А ты, Витенька, говорил, что не видишь их. Нехорошо так нагло обманывать практически сломленного человека.

– Нехорошо, Рома, молчать, что ты за ручку с полковником Рокотовым здороваешься, – процедил Маркелов.

– Нет, за руку я с Иваном Михайловичем редко здороваюсь, – усмехнулся Гаранин, и Виктор впервые за несколько дней увидел промелькнувший в глазах Романа знакомый ему опасный огонёк. – Как вы меня нашли?

– Мы догадывались, где тебя держат, – ответил Андрей. – Как только получили подтверждение от Новака, сразу же вылетели сюда. Твои друзья не переставали тебя искать всё это время.

– Причём здесь Новак? Какое ему до меня дело? – Роман потер переносицу, стараясь справиться с нахлынувшим волнением. Глаза болели, и было сложно сосредоточиться на разговоре. Хорошо ещё источник оказался заблокирован наглухо, и ему не нужно было себя контролировать.

– Ты что, ни разу не поинтересовался, кто отец твоей девушки? – усмехнулся Рокотов. Всё было не так уж и плохо, Гаранин быстро приходил в себя. Они успели вовремя, и грубого вмешательства не потребуется. Сейчас главное – дать ему оклематься в спокойной обстановке, иначе очередная встряска может его добить. Поэтому про Ванду он узнает дома и желательно от человека, которому абсолютно доверяет.

– Ну когда-нибудь я бы познакомился с ним, а так Ванда многое про него рассказывала… – Рома встрепенулся и поднял палец вверх, глубоко задумавшись. – Вы серьёзно? – через несколько секунд простонал он. – Вишневецкий и Новак один и тот же человек? Поздравляю, Рома, ты полный кретин, – он схватился за голову обеими руками и откинулся на спинку стула. – Он же вор!

– У каждого есть свои недостатки. И сейчас он пытается не дать разрушиться твоей Гильдии, пока ты ушел в незапланированный отпуск, и тянет её на себе, – усмехнулся Андрей. – Тебе повезло с тестем, как ни крути.

– Ты издеваешься? – выдохнул Роман, сложив на груди руки, стараясь скрыть усилившуюся в них дрожь.

– Может, вы уже скажете, что здесь делаете, где вообще охрана и на каком основании вы вломились в федеральное учреждение? – Первый шок прошёл, и Виктор наконец вспомнил, что он как-никак офицер СБ, а не обычный убийца, который должен сливаться со стеной, видя на горизонте любого члена этого спецподразделения. Он обратился напрямую к Рокотову и теперь ждал ответ, повторив жест Гаранина и сложив руки на груди.

– На основании вот этого, – Иван достал из одного из карманов разгрузки несколько бумаг и бросил их на стол перед опешившим Виктором. – Это копия контракта, заключенного между мной и Дмитрием Наумовым на освобождение младшего члена его Рода, незаконно удерживаемого в правительственном учреждении другой страны без предъявленных ему обвинений.

– Младшего члена Рода? – Маркелов схватил бумаги и начал внимательно вчитываться в написанное. – И когда ты стал Наумовым? – сжав губы, обратился он к моргающему Гаранину.

– Ровно год, три месяца и пятнадцать дней назад, – в допросную зашёл весьма представительный мужчина, обвёл взглядом помещение и, не скрывая пренебрежения, положил перед Маркеловым тонкую папку. – Здесь все подтверждающие документы.

– А вы вообще кто такой? – проводив взглядом папку, которую перетянул к себе Гаранин, спросил у представительного мужчины Виктор.

– Артур Гаврилович Гомельский, Первый Имперский Банк. Я поверенный Романа Георгиевича, и теперь все разговоры вы будете вести исключительно со мной. Если у вас возникнет какой-то вопрос к Роману Георгиевичу, вы адресуете его мне, а я передам Роману Георгиевичу, если наши адвокаты решат, что эти вопросы не нарушают его прав. Это понятно? – Последнее слово он произнёс с нажимом, а когда дождался кивка потрясённого Маркелова, повернулся к Роману, доставая из сумки небольшую коробку, сплошь изрезанную защитными символами. – Это ваше. Дмитрий Александрович сказал, что он вам жизненно необходим.

Роман, отложив бумаги в сторону, схватился за коробку, достал из неё перстень и сразу же надел на палец. Его источник был всё ещё заблокирован, поэтому не ощутил действия артефакта, но с ним Роме сразу же стало спокойнее.

– Мы ещё поговорим о том, каким образом столь редкая и ценная вещь попала на чёрный рынок, – повернулся Гомельский к Виктору. – Как и о том, почему за столько времени вы не дали моему клиенту связаться со своим адвокатом, не предоставили адвоката сами и нарушили право на обязательный телефонный звонок.

– Где мой поверенный? – прямо спросил у Гомельского Роман.

– Увы, его уже нет с нами. Несчастный случай, – спокойно ответил ему Артур Гаврилович. – Он выпал из окна седьмого этажа прямо в бассейн, где и утонул. Роман Георгиевич, Первый Имперский Банк приносит вам свои извинения за то, что мы не смогли предоставить вам нового поверенного в кратчайшие сроки, поэтому сейчас вы будете работать исключительно со мной.

– Это вообще законно? – тихо спросил Гаранин у Рокотова, отодвигая от себя документы, в которых говорилось, что Дима взял его в свой Род. Правда, он видел, что подпись была Ожогина. И сейчас не знал, как на всё это реагировать. Слишком много информации свалилось на больной и ослабший разум. Полковник только кивнул, не вдаваясь в подробности.

– То есть у Моро ты уже принадлежал Роду Наумова? – Маркелов чувствовал, как остатки почвы уходят у него из-под ног, и что он начинает балансировать на очень тонком и скользком льду.

– Разумеется. Вы же видите дату, – спокойно ответил Гомельский. – Ещё раз, все вопросы, адресованные Роману Георгиевичу, вы задаёте мне! – повторил он с нажимом.

– И что ты там делал тогда в этом случае? – Виктор отмахнулся от Гомельского, выходя из себя. Он ожидал чего угодно, но только не этого. И Гаранин-старший должен был их всех предупредить о такой возможности.

– Господин Маркелов! – рявкнул Гомельский, и Виктор уставился на него, отводя взгляд от Романа, который с каждой секундой приходил в себя всё больше и больше. – Вы обращаетесь ко мне! – Виктор нехотя кивнул, и поверенный продолжил: – Роман Георгиевич работал у господина Моро официантом, я лично давал ему рекомендации, чтобы он мог официально устроиться на этот приём. Насколько мне известно, он находился там со своей девушкой.

– А я ему говорил, – усмехнулся Роман, ни разу больше не взглянув на Маркелова.

– А Вишневецкая, как я понимаю, тоже была официанткой, – рассмеялся Виктор. – Какие интересные у вас ролевые игры. Вы меня за идиота, что ли, держите?

– Ролевые игры моего клиента не должны волновать ни вас, ни меня, ни кого бы то не было, кроме моего клиента и его партнерши. Только глава Рода может за такие игры возложить на него ответственность. Дмитрий Александрович был там и не возражал. На этом все вопросы, касающиеся нахождения Романа Георгиевича на приёме у господина Моро, прошу считать закрытыми! – довольно резко ответил Гомельский, махнув рукой. Дверь открылась в очередной раз со страшным скрежетом, и в допросную вошли трое мужчин в одинаковых чёрных костюмах, стоимостью в годовую зарплату Виктора. Они подошли к столу, ставя на него свои одинаковые чёрные чемоданчики, и окинули Маркелова оценивающим взглядом, словно решали, что с этого нищего офицера Службы Безопасности вообще можно взять.

– Начальник тюрьмы прибыл со своими заместителями и адвокатами, – сообщил Шехтер, получив необходимую информацию по рации.

– Замечательно, их-то мы как раз и ждали, – зловеще улыбнулся Гомельский. – Надеюсь, у вас и вашей организации хватит денег, чтобы оплатить хотя бы работу наших лучших юристов.

– Я вам ещё нужен? – осведомился Рокотов у Гомельского.

– Да, ваше присутствие не помешает. Роман Георгиевич плохо выглядит. Можете уводить его отсюда. Вот ему здесь точно нечего делать. Мы здесь застрянем надолго, – в очередной раз улыбнулся Виктору Гомельский.

– Что нам делать? – серьёзно спросил Андрей, подходя к Рокотову, в то время как Залман, протянув руку, помог Гаранину подняться на ноги и вывел его из допросной.

– Ему нужно поспать, Андрей. Сам он точно не сможет уснуть, его нервная система перевозбуждена. Вколите ему снотворное из нашей аптечки, пусть перегрузится. Диме я позвоню, отчитаюсь, – подумав, ответил Иван, наконец определившись с тем, что его помощь всё-таки не потребуется. – Как только он придёт в норму, отправляйтесь на нашем самолете в Москву, я улечу на самолете Гомельского.

– Думаешь, с ним всё будет нормально? – с сомнением спросил Бобров. – Я был на его месте, и сам я в своё время не справился.

– С ним будет Дима. Роман тебе доверяет, не отходи от него пока, понаблюдай. Если что-нибудь тебе не понравится, сразу звони. И да, Андрей, ничего пока не говори ему про Ванду. Пускай Дима с Эдом как менталисты всё сами расскажут, – остановил он Боброва.

– Хорошо, Вань. Тебе виднее. Если что, мы на связи.

***

Я сидел в гостиной Ромкиного особняка и крутил в руках телефон. Операция должна была уже начаться, и теперь я ждал звонка хоть от Рокотова, хоть от Гомельского. Мне было не особо важно, кто именно это сделает. Сегодня я тратил свой заслуженный выходной на то, чтобы караулить Ванду, которая с особым упорством и маниакальным желанием старалась выбраться из дома и отобрать у нас свой телефон. А Эдуард, в свою очередь, караулил Марину и Лео, попутно строя дома бассейн.

В эту ночь я честно ночевал дома, так что вроде бы Марина не злилась на то, что я надолго оставляю её на попечение своего брата и Лео, который, похоже, не собирается возвращаться домой.

– Есть какие-нибудь новости? – в гостиную зашёл Томаш Вишневецкий и, опустившись в кресло напротив меня, устало прикрыл глаза рукой.

– Пока нет, – ответил я, рассматривая отца Ванды. Прошло не больше суток с того момента, как мы виделись с ним на том злополучном складе, и мне показалось, что за это время он слегка сдал. По крайней мере, я впервые увидел морщины на его лице.