– В следующий раз целься лучше, – шипит он, обдавая щеку горячим дыханием. От него пахнет яростью, кровью, смертью. Кажется, я все-таки пробила дыру в его броне, и отнюдь не пулей. – У тебя был шанс, но ты его бездарно просрала, – выплевывает напоследок, отпуская мои руки и отступая на шаг назад.

Я оседаю на пол, прижимая колени к груди и тяжело дыша. Всё тело пульсирует от боли и беспомощной злости. Запястья ноют от его хватки, плечо горит, будто туда вбили раскалённый штырь. Толкая меня к стене, он специально бил в стянутую повязкой рану – мстил за мой недавний маневр. Злопамятная сволочь.

Периферийным зрением замечаю движение и рефлекторно отслеживаю его взглядом. Это Джек. Парень пришёл в себя и даже умудрился подняться. Он едва держится на ногах, но всё же целенаправленно идёт вперёд, бесшумно ступая по металлическому настилу. Лицо в крови и ссадинах, в глазах горит решимость.

Харпер не реагирует. Не слышит? Ждёт? Или просто не считает его угрозой?

Когда дистанция между мужчинами сокращается до метра, майор издает короткий усталый вздох и резко разворачивается. Одним быстрым движением он перехватывает шею Джека и поворачивает голову в сторону, словно выключая механизм, – хладнокровно, точно, без тени сомнения. Раздается звук ломающихся позвонков, и тело парня безвольно падает на землю.

Я в ужасе распахиваю глаза и зажимаю рот ладонью, чтобы не заорать. Не взглянув на тело, Харпер лениво разминает плечи, затем поднимает пистолет и наводит его на оставшихся бойцов, тщетно пытающихся принять вертикальное положение.

– Я могу сделать это с каждым из вас, – произносит до тошноты спокойным тоном. – Даже без этой игрушки, – кивает на пистолет. Ублюдок не угрожает, а всего лишь констатирует очевидный факт. – Не испытывайте моё терпение.

Бойцы опускают головы, словно принимая поражение, да и вряд ли у них остались силы продолжать, особенно после жесткой демонстративной расправы над Джеком.

Харпер медленно разворачивается и идет ко мне. Шаг. Второй. Пистолет всё ещё в его руке, но опущен стволом вниз. Я не двигаюсь. Каждое мышечное волокно сжалось в ожидании боли. Не знаю, что он собирается сделать дальше, но теперь уверена, что для этого подонка нет никаких границ.

Кайлер неумолимо приближается и присаживается рядом на колени. Удерживая зрительный контакт, он будто намеренно замыкает оставшуюся между нами дистанцию.

– Это ты его убила, Дерби, – поморщившись, произносит Кайлер. Ткань на его плече намокла от крови, которая ручейками стекает вниз, – к подошвам наших ботинок, носами упирающихся друг в друга. – Твоя глупость и дешевая смелость. Скажи, ты запомнила урок или хочешь убить остальных?

– Запомнила, – кивнув, сдавленно выдыхаю я и, спрятав лицо в ладонях, жалобно всхлипываю.

– Ты уже не ребенок, и твои слезы никого тут не тронут, – резко убрав мои руки, ледяным тоном бросает Харпер. – Смотреть в лицо опасности и не опустить взгляд – требует огромной храбрости и силы духа. Я учил тебя этому не один год. Какой же короткой оказалась твоя память.

Он неторопливо выпрямляется… и вдруг замирает.

Земля под ногами содрогается, словно из недр пробивается низкочастотный импульс. Воздух дрожит от напряжения. Через пару секунд – повторный толчок, но на этот раз уже отчётливее и мощнее. Затем еще и еще один… Я насчитываю не меньше шести. Каждое «пульсирующее эхо» проникает в кости, растекается по стенам, как неуловимая вибрация, словно весь туннель стал камерой резонанса. Прожекторы начинают моргать, металлический настил дрожит. Возникает странное ощущение: будто земля над нами смещается.

– Что это было? – хрипло спрашивает один из солдат, опираясь о стену.

Харпер молчит. Лицо застывшее, взгляд стеклянный, и только побелевшие пальцы выдают напряжение. Пространство содрогается в седьмой раз, вибрация пробирает до костей, в воздух поднимается пыль, и только тогда майор снисходит до ответа:

– Началось.

Глава 5

Эрик Дерби

Астерлион. Командный центр Бастиона

Я провожу ладонью по тёплой панели проектора, смахивая осевшую на нем пыль. Она цепляется к пальцам, оставляя ощущение чего-то чужеродного, как след от жизни, которой больше нет. Под синтетической кожей экрана проступает бледное свечение, появляется координатная сетка, искажённые линии, размытые пятна телеметрии. Это даже не карта, а кровоточащий шрам. Там, где ещё недавно билось сердце «Спрута», теперь зияет немая пустота. Связь оборвана, канал обрублен подчистую. Нет импульсов и теплового фона, лишь перегоревший участок спектра, как белое пятно или след от термоядерной вспышки.

Порой тишина говорит громче любых тревожных графиков. Базы «Спрут» больше нет. Остался только пепел, рассеянный ветром над землёй, которую мы уже не спасём.

Микаэль застыл рядом, оперевшись ладонью на край стола. Не проронив ни слова, он терпеливо ждет, когда я озвучу вслух то, что мы оба и так знаем.

Дело – дрянь, и это еще мягко сказано.

Без «Спрута» и «Аргуса» мы теряем логистику. Теряем оружейные склады, ангары с техникой, лаборатории, пункты связи, к которым могли получить доступ. Мы не просто утратили контроль, – мы просрали инфраструктуру, способную перевернуть ход войны. Удары по Корпорации должны были начаться отсюда, с материковых баз, которые они же и строили когда-то в том, старом мире. Мы собирались перехватить их технологии, их резервы, их мощь и направить против них самих. И это было возможно. Всё складывалось, но план, который мы вынашивали годами, рухнул за сорок восемь часов.

Сначала пал «Аргус». Мутанты добрались до базы раньше, чем туда успел подойти эсминец. Была надежда, что удастся спасти хотя бы часть объектов, но от комплекса остались только обгоревшие руины. Мы зачищали завалы, спускались в подземные отсеки, вытаскивали из бункера тех немногих, кто ещё дышал. Среди них учёные, техники, солдаты… и командиры. Но далеко не всех стоило спасать. Командный состав оказался бесполезен. Их лояльность была зацементирована приказами сверху. Они не стали бы повиноваться даже под прицелом, поэтому их пришлось ликвидировать. Одинцов знал, чем это закончится, поэтому заранее отобрал для переворота только тех, кто был готов идти до конца. Верить не в структуру, а в идею. И они последовали со мной. Остальные остались гнить в земле.

Эсминец, захваченный нами через агентов «Сети», должен был стать ядром нового штурмового звена. Мы отправили его в Астерлион – вместе с учёными, техникой, архивами и всем, что сумели спасти. Забрали всё, что могло послужить рычагом влияния. Всё, что могло стать оружием.

Затем с небольшим отрядом я выдвинулся к «Крылу Орла». За Ариадной. По пути мы захватили колонну бойцов, бежавших из «Аргуса». В их числе – инициары из команды, собранной специально для неё. Это был вынужденный шаг. Я не знал, как сестра отреагирует на моё появление, а значит, мне нужны были те, кому она доверяет. Они могли стать необходимым мостом… но вышло иначе.

Мы знали, что на «Спруте» уже работают наши. Атака должна была пройти по той же схеме: тихая смена власти, быстрая зачистка лояльных Корпорации. Я планировал забрать Ари и направиться туда вместе с ней. Одинцов полностью координировал операцию, пока связь с ним не оборвалась. К «Крылу Орла» мы с Фостером добирались практически вслепую. Не обошлось и без столкновения с мутантами, встретивших нас на полпути. Это была кровавая и короткая резня. Сейчас я понимаю, что нас намеренно тормозили, но тогда радовался, что мы прорвались, и все еще верил, что доберусь до сестры первым.

Вот почему я не мог терять время впустую. Необходимо было забрать её, завершить операцию на «Спруте», сломать систему изнутри, а после этого нанести сокрушительный удар в сердце Улья. Использовать всё, что у нас было: технику, оффлайн-узлы, агентов в командной структуре. Получив контроль над военными ресурсами и техническими возможностями Корпорации, я сделал бы то, на что не решался мой отец. Он десятилетиями скрывался от опасности, выстраивая свою кровавую диктатуру на плавучих островах. Паразитируя на страхе и зависимости их обитателей.

Я же не собирался ждать, когда Аристей соберет силы и ударит первым. За минувшие годы мне удалось выяснить, где находятся все ключевые стратегические точки созданной им структуры. Каким бы бессмертным ни был этот желтоглазый божок, ему не удалось бы скрыться от массированного огня. Получив всю мощь Корпорации, я бы смог похоронить

Аристея с ордами мутантов в подземных норах, которые годами для него же рыли жители анклавов.

Оставался один гребаный шаг. Один. И всё бы изменилось.

Но этот шаг я не сделал.

Потому что опоздал.

Когда мы прибыли в «Крыло Орла», было уже поздно. Ари исчезла. Харпер увел ее раньше обусловленного времени, оставив в пункте дислокации всего лишь пару бойцов. Мы рванули следом за колонной и почти настигли. Но именно тогда всё пошло к чертям. Перед нашими глазами предстало кладбище из покореженного металла, изувеченные трупы солдат и поле, выжженное воронками от рухнувших беспилотников.

Аристей перехватил их там… Ариадну, Харпера и остальных выживших. Откуда он мог знать, где устроить западню? Возможно, утечка или перехват канала связи. Может, кто-то из наших оказался двойным агентом. Я не могу воссоздать четкую картину произошедших там событий, но потерявшие управление дроны «Спрута» и отсутствие связи с нашими людьми в стенах Корпорации – говорили сами за себя. База была атакована шершнями еще до того, как туда направилась колонна Харпера.

И самое дерьмовое – я до сих пор не понимаю, почему майор саботировал приказ генерала и вывел людей из «Крыла Орла» раньше срока?

Если бы он дождался нас, мы могли бы продержаться. Развернули бы эсминец, организовали фортификацию, использовали резерв, – у нас было всё, чтобы выдержать натиск. Не выиграть, нет, – но удержаться. Спасти Ари. Успеть.

Шансы были и неплохие, пока Харпер не решил проявить самостоятельность, хотя Одинцов заверял, что более исполнительного командира в его армии нет. В итоге долбаные полчаса разрушили всю стратегию, обнулив все наши достижения.

Мы вернулись в Астерлион ни с чем, не считая боевого корабля, который вряд ли сможет повлиять на исход битвы. Ариадна похищена Аристеем, «Аргус» и «Спрут» уничтожены, генерал исчез с радаров, связь с Полигоном оборвана.

Мы остались одни, но это не значит, что я готов сложить оружие. У нас ещё есть необходимые ресурсы. Несколько опорных точек, эсминец, подпольные хранилища с оружием и военной техникой. И главное – желание добраться до него. До Аристея. Сломать его структуру, перехватить контроль, уничтожить. Нам нужен новый план, экстренный и жесткий.

– Почему сейчас? – хриплый голос Микаэля возвращает меня в реальность.

Я бросаю на друга и соратника быстрый взгляд. Фостер выглядит изможденным и постаревшим на десяток лет. Я чувствую себя точно так же. Усталость не просто разъедает, она встроилась в организм, стала частью тактики. Три вещи держат нас на плаву: выносливость, боевой опыт и злость. Всё остальное давно выгорело.

– Почему Аристей вышел из тени именно сейчас? – не дождавшись реакции, конкретизирует Фостер, привычным жестом дотрагиваясь до шрама на подбородке. Он всегда так делает, когда нервничает или загнан в тупик. – Почему позволил нам потратить годы, заложить основу, внедрить агентов, собрать технику и остановить нас в шаге от удара по Корпорации. Какого хера он пошел против собственных интересов?

– Потому что мы больше ему не нужны, – глухо отзываюсь я. – Возможно, и не были нужны. Ублюдок играл с нами, развлекался, использовал, как ресурс, только позволяя думать, что мы что-то решаем.

– А теперь вдруг наигрался? С чего бы вдруг? – скептически отмахивается Фостер. – Для полномасштабной войны нужны не только твари. Нужны люди, логистика, каналы, живая армия, – ожесточённо добавляет он.