Время словно растянулось, с неохотой пропуская сквозь себя острый предмет.

Осколок полоснул Яннику вдоль левого бока, пропоров ее футболку с Айс Кьюбом. Она ощутила, как там вспыхнуло, как от прокатившейся по коже раскаленной велосипедной спицы. Кто-то ахнул.

Нюгор захохотал, прыгая перед потрясенным Йели:

– Видал, тупой ты ушлепок! Видал это?!

«Да, видал, – ответили глаза Йели, холодные глаза волка, прильнувшего к окулярам человеческого тела. – Но и ты сейчас тоже кое-что увидишь».

Однако его опередила Алва.

Всегда спокойная и рассудительная, перемещавшаяся по траве чуть ли не босиком, она вдруг взъярилась. Какая-то злобная сила, сквозившая по лесу, играла ими, репетировала некую будущую сценку. Алва явственно ощущала это. А еще она чувствовала, как в груди бьется белый шар ярости.

Она сбила ржавшего Хокона с ног.

Через мгновение зубы Алвы впились ему в руку.

В толпе ахнули еще раз, словно разыгрывалась мелодраматическая сценка.

Рядом с Алвой пристроились Йели и Янника. Сработал инстинкт стаи. Но сейчас инстинкт был слегка приторможен. Только по этой причине тройняшки Миккельсен не отхватывали обидчику голову, а всего лишь отгрызали ему кисть правой руки. Работая при этом обычными, допустимыми зубами, которые исправно чистили утром и вечером.

– Чего встали?! – проорал Нюгор. – Убейте их! Прикончите этих вшивых ушлепков!

Глаза Янники расширились, когда она поняла, что происходит. Алва и Йели, ошалевшие и запуганные собственными действиями, тоже вскочили на ноги, оставив скулившего Хокона в покое.

– Убейте их! Покончите с ними! – проорал Нюгор таким голосом, словно возвещал конец света.

От зевак отделился веснушчатый парень в очках. Он так спешил, что грохнулся на колени, испачкав в траве брюки. Его руки подхватили один из просыпавшихся осколков и наставили его на опешившую Яннику.

К осколкам потянулись и другие, получая порезы и обретая подобие пещерного оружия.

– О мои сестры, вы и теперь готовы плясать перед зеркалами? – прошептал Йели.

– В лес! Живее! Живее! – крикнула Янника.

Не пошевелился только Дагги. Он стоял ни жив ни мертв. Йели выразительно посмотрел на него. «Не вздумай лезть и уже точно не вздумай проболтаться об этом кому-нибудь!» – говорил этот взгляд.

Они втроем помчались туда, куда приходили чуть ли не каждую ночь. Лес принял их как родных, укутав и остудив своими тенями. Первой неслась Алва, раздирая колготки на ступнях. Она не столько спасалась, сколько выслеживала источник чужеродной, враждебной силы.

Вскоре они остановились, принюхиваясь и присматриваясь, понемногу взывая к внутренним волкам, что уже царапали двери сознания. Школьный гомон растворился в вековой лесной тишине.

– Что это было? – выдохнула Янника.

– Как это что? Как это?! Гонения на тройняшек! – Йели втянул носом воздух. – Никого. О черт, черт, отец нам за это башку открутит!

– Сложным подросткам не откручивают головы, – возразила Алва. – Их исключают из школ, отправляют в интернаты, но головы им не откручивают.

– А мы такие? Ну, в смысле мы – сложные?

– Сложнее некуда.

Янника тяжело дышала. На глаза наворачивались слезы. Она уже прямо сейчас пыталась смириться с тем, что придется держаться подальше от места, где ее возлюбленный чуть не обернулся в волка.

– Ну ничего, поучимся в другой школе, да? Мы ведь еще молодые, правда? – выдавила она. – Пойдем лучше за твоими сапожками, Алва. И отгрызем ноги любому, кто попытался их примерить.

Однако их ждал сюрприз. У западных ворот школьного стадиона бегала стайка ребят, пиная ранее принесенный футбольный мяч. Заметив Яннику, веснушчатый паренек в очках помахал рукой.

– Отличная драчка вышла!

– А чё ж тогда за осколок схватился, будто бомжара! – огрызнулся Йели.

– Какой еще осколок? Да ты с дуба рухнул, Миккельсен! Но всё равно Нюгор и компашка славно получили!

Осколки исчезли. На траве лежали нетронутые сапожки Алвы. Каблучок правого увяз в почве, вспучив ее.

Алва сосредоточенно и устрашенно всмотрелась в лица футболистов.

Там не отражалось ничего, кроме интереса к игре.

Глава 3. Узлы затягиваются

1.

Вигго купался в уюте.

Он работал в подвале, в полумраке которого лениво попискивали сытые крысы. Вероятно, это место отвечало всем мыслимым требованиям для сочинения страшилок. Оно не пропускало свет и людей, а его единственные обитатели были участниками ужасного коллективного эксперимента.

Рассказ писался хорошо. Собственно, он и был написан. Теперь оставалось не меньше шести раз вычитать его. Этому святому минимуму самостоятельной редактуры Вигго научился у отца.

История полностью укладывалась в категорию абсурдных ужастиков.

Одному кассиру не посчастливилось провалиться ногой в кротовую нору. Вскрылась комнатушка с развешенными, будто пальто, мертвыми кротихами. Владельцу норы это страшно не понравилось. И вот крот-маньяк терроризирует бедного кассира, сводя его с ума.

Тормоза машины, любимая собачка, банковские карты – крошечное чудовище добиралось до всего. Кассиру даже пришлось, размахивая распятьем, смывать питомца в унитаз, надеясь таким образом утопить крота, засевшего внутри животного. Так продолжалось до тех пор, пока кассир в своей намечавшейся шизофрении не догадался обратиться за помощью к другим кротам.

И всё бы хорошо, но в конце рассказа герой проваливается в другую, более крупную нору. На сей раз он обнаруживает комнатку с мертвыми крольчихами…

Описывая этот абсурд, Вигго похохатывал.

Фантазия – штука непредсказуемая, битком набитая норами веселья и испуга. Нужно лишь самому угодить в одну из них ногой. Сейчас Вигго перечитывал текст и прислушивался к уличным шумам, ожидая возвращения детей. Наконец он разобрал нужную звуковую комбинацию: шелест резины по асфальту и скрип педалей.

Скрипел, разумеется, велосипед Йели.

«Надо бы сказать им, что уже похолодало, – подумал Вигго, направляясь к лестнице. – Я бы мог подвозить их в школу. Другое дело, что они не замерзли бы и голышом».

Диана как раз выставляла готовое мясо на стол.

– Закончил мучить персонажей, Дим?

Вигго поморщился:

– Кому-то просто не повезло родиться в голове писателя ужасов. Даже если Великий Роженик в настроении. Особенно когда в настроении.

Хлопнула дверь, и Йели с порога на чистом русском прокричал:

– Здорово, ба!

– Я старею не так быстро, чтобы ты дразнил меня бабкой, младший Хегай. Лучше величай Дианой, повелительницей охоты. И повелительница охоты раздобыла кое-что вкусненькое для внучат.

За спиной Йели возникли Янника и Алва. Их широко распахнутые глаза и трепетавшие ноздри говорили, что запахи с кухни одуряли, кружили и порождали водопады желудочного сока. Конечно, Сиф готовила детям, но она, как волчица, отдавала предпочтение кровяным подливам.

– Что там, Диана? – Янника с шумом проглотила слюну. – Что-то хорошо пропеченное? Пожалуйста, скажи, что это так. Пожалуйста-пожалуйста.

– А еще оно хорошо приправлено. Так что живее за стол, пока ваш отец всё не съел!

Подростки весело заголосили и бросились в уютную кухню. Ели в основном они. Диана и Вигго держались в сторонке, тщательно следя за тем, чтобы использовались не только салфетки, но и вилки с ножами.

– О папа, папа, скажи: а откуда мама? – Алва рассеянно поглядывала на порцию Янники. – Ну, в том смысле: кто она такая? Как она вообще появилась?

Диана отвернулась и впилась взглядом в чистую посуду, высматривая на ней несуществующую грязь. Вигго пожал плечами:

– Мне не особо это интересно. Да и важно ли это? Ваша мама пришла из-за леса, из-за гор. Уж не знаю, как и откуда, но пришла. Какая-то сила породила ее.

– Да, но с какой целью, папа? Неужели только ради того, чтобы найти тебя?

Янника с мрачным видом отодвинула тарелку:

– А разве этого мало, Алв? Разве мало найти того, кто тебе нужен? Разве папа и мама плохо живут?

Алва замолчала. Ее взгляд затуманился. Она усиленно размышляла.

Вигго оглядел детей:

– А может, теперь вы кое-что расскажете? Например, что стряслось. Йели, давай-ка с тебя.

Йели покосился на сестер, словно это они заставляли его отдуваться за всех. Наконец вздохнул и встал, хотя того и не требовалось.

– Была драка. Трое на трое. Я и дамочки против трех дебилов. Дебилы прихватили с собой осколки битого зеркала. Всё. – Недовольно сопя, Йели плюхнулся на стул.

Вигго и Диана переглянулись. Разумеется, запахи рассказали им буквально всё.

– То есть драка была нечестной? – уточнил Вигго.

– В том-то и дело, что честной, пап, – с неохотой сказал Йели. – Вот так, с осколками, – честной.

– Их как будто предупредили, что мы тявкаем и можем корове ногу перекусить, – ввернула Алва.

– Это всё?

– Да! – одновременно выдохнули подростки.

Повисла тишина. Самая обыкновенная тишина. Ничего зловещего. Все ждали, что скажет Вигго. «Как там говаривал папа? – подумал он. – Не всякую фразу или клубок нужно распутывать? Надеюсь я не совершаю ошибки. Если что, спрошу у Сиф».

Вигго не просто отказывался от расспросов, но и упрямо игнорировал то обстоятельство, что от детей пахнет кровью.

Человеческой кровью.

Свежей.

Само собой, он ощутил характерный антисептический аромат, шедший от Янники. На левом боку у нее был незначительный порез, наспех заклеенный пластырем. Порез уже затягивался, источая душок солоноватой пружинистой плоти. Куда больше Вигго озадачил запах зубной пасты. Судя по всему, детишки в школе хорошенько почистили зубы и прополоскали рты.

– Что ж, оставим этот клубок в покое, – наконец промолвил Вигго. – Я хочу отлучиться на сутки. Может, меньше. Нужно проведать старых знакомых.

– Отличная идея, отец! Потрясающая! – воскликнул Йели и с облегчением расхохотался.

В поведении Янники тоже наметилась нервозность.

– Да, пап, продышись уже! Ну кому лучше от того, что ты сиднем сидишь в Альте и копаешься в книгах, будто библиотекарь?

Брови Вигго в удивлении вскинулись.

– А не слишком ли рьяно вы меня спроваживаете?

Йели едва не ляпнул, что к ним может нагрянуть кто-то из школы. Возможно, даже в компании дяди Ролло. Его страх, хоть и в разной степени, разделяли Янника и Алва. Янника вдобавок ко всему боялась, что заявятся родители Феликса, которые будут тыкать в нее пальцами и кричать: «Ваша дочь – ведьма! Она чуть не превратила нашего милого мальчика в собаку!»

– А с тобой можно? – Глаза Йели загорелись. – Ты ведь наверняка потащишь ноут. А если не ноут, то одежду. А ты не любишь, когда она в слюнях. А нормальных сумочных ремней – на твою другую форму – еще не придумали.

– Я найду себе компаньона, сын, не беспокойся. И уж он точно не будет подчищать следы зубной пастой.

Все опять замолчали.

И вдруг Алва спросила:

– Ты хочешь проведать последних детей Лиллехейма, папа?

Йели и Янника притихли. Они готовы были днями напролет слушать историю Лиллехейма. Во-первых, потому, что это была история о том, как мама и папа нашли друг друга. А во-вторых, потому, что нашли родители друг дружку в булькавшем и пенившемся море крови.

– Как ты догадалась, Алва?

– Тебя опять мучают кошмары. Я слышала, как ты ворочаешься во сне.

– И ты тоже считаешь, что без меня здесь ничего не развалится?

На Алве сошлись перекрестья взглядов. Даже Диана, как показалось Алве, смотрела с невысказанной мольбой.

– Мне кажется, ты найдешь ответы на вопросы, о которых и не подозреваешь, папа, – с неохотой сказала Алва. – К тому же у нас есть мама, а она вряд ли уступит тебе хоть в чём-нибудь.

– Разве что в понимании людей, – улыбнулся Вигго. – Похоже, все хотят от меня избавиться. Обидно. Ну ладно, наслаждайтесь потрясающим мясом, а я, пожалуй, прокачусь до своего будущего компаньона. Пошел.