– А вечером-то что у нас будет! Ивана Купалу отметим как полагается, танцы будут да костры. Застолье-то какое вас ожидает. Сказка, не иначе, – умасливал гостей Максимилиан, провожая их до княжеского коттеджа, что находился недалеко от озера.

– А нам не нужно зарегистрироваться у вас? Мы можем идти сразу в коттедж? – осведомился утомленный прогулкой и долгими разговорами Ярослав.

Управляющий заулыбался, обнажая крупные и желтоватые зубы.

– Что вы, сударь! Уже все оформлено, отдыхайте. Я буду в административном домике, если вам что-то понадобится. И не забудьте про праздник!

– Да-да, спасибо, – отмахнулся Ярослав, занося чемодан в коттедж. Дана задержалась на пороге дома ручной рубки.

– Спасибо вам, Максимилиан. Вы очень добры, – искренне поблагодарила она управляющего. Тот засмущался, щеки его заалели.

– Ну что вы, сударыня. Это моя работа. Вы, главное, про вечерочек-то не забудьте. Мы и наряды в старорусском стиле для вас подготовили. Ох весело будет!

Управляющий поклонился Дане и развернулся к тропинке, что вела по холмику вверх, к другим постройкам. Их с Ярославом коттедж окружала зелень березок, кусты роз да белеющие клумбы метельчатых флоксов. Сладкие запахи цветов смешивались в жарком воздухе в чудную симфонию «дачного» аромата. «Может, и правда удастся отдохнуть? Развеюсь, и волнения схлынут», – подумала Дана, входя в коттедж. Она хотела было прикрыть за собой дверь, но отпустила ручку. Дорожная сумка шлепнулась на пол. Во дворе мелькнул прозрачной дымкой женский силуэт. Девичий хохот послышался угасающей мелодией, будто издалека. Дана попятилась, шагнула к окну и наткнулась спиной на напольное зеркало. Она обернулась и вскрикнула. Вместо себя Дана увидела девицу в белой рубахе, которая мертвенно-бледными руками поправляла на голове венок из полевых цветов.

– Я пришла за тобой, – нечеловеческим голосом сказала девушка. Из ее открытого рта текла вода. Отчаянный вопль Даны наполнил дом.

Глава 4
Костры до неба, танцы до утра

Ноги вязли в болоте. Трясина стремительно затягивала Дану, хоть та и старалась не двигаться. Гнусное болотце окружала чернота леса. Смрад гнилой воды ударял в ноздри. Дана чувствовала, как глаза обжигают слезы, застилают пеленой взгляд. «Я не могу умереть вот так, не могу! Не такой смертью!»

– Помогите! – истошно закричала она. – Кто-нибудь меня слышит?

Где-то ухнула сова. «Вот и весь ответ» – с тоской подумала Дана, стараясь замереть на месте. Руки ее были плотно прижаты к телу. Но даже дыхание давало возможность трясине медленно тащить жертву на дно. Дана ощущала склизкую воду, что противными ледяными щупальцами пробиралась ей под платье.

– Дай руку, – раздалось сверху. Глухой, странный голос, принадлежащий женщине, которая долгое время хранила молчание. «Словно разучилась говорить», – отметила Дана и подняла взгляд. Ей протягивала длинную и бледную руку девица в венке. Подол ее рубашки намок от соприкосновения с кромкой болота.

– У тебя нет выбора, ну же, – прохрипела мертвячка. Дана глядела на нее расширенными от страха глазами. Лицо ей показалось смутно знакомым. «Наверное, она когда-то была даже красивой». На белом как мел лице виднелись серые впадины вместо щек, бескровные губы раздвинулись в подобии улыбки. Точно два тлеющих уголька, Дану прожигали антрацитовые глаза.

– Не забирай меня, – взмолилась Дана, чувствуя, что трясина поглотила ее по пояс.

– Пока не заберу.

Дана сделала рывок, выбросила руки, цепляясь пальцами в ледяную плоть. Девица рассыпала по лесу неприятный смех.

– Ха-а-а, – резко выдохнула Дана. Она очнулась в комнате с деревянными стенами на мягкой двуспальной кровати. Около нее с обеспокоенным видом сидел Ярослав.

– Проснулась? Напугала меня своим воплем. Спустился, а ты уже в обмороке на полу валяешься. Еще и зеркало разбила, – с раздражением произнес муж. Беспокойство его исчезло без следа. «А может, он и вовсе не волновался за меня. Никогда», – ужалила ядовитая мысль Дану, но произнести она смогла только:

– Зеркало?..

Дана села в постели, запустила пальцы в волосы.

– Донес тебя на руках, потяжелела ты, конечно. Может, тебе к врачу обратиться, что-то с тобой неладное творится.

«Определенно», – хмуро согласилась жена, но вслух сказала:

– Который час?

– Да уже седьмой пошел. У озера суматоху навели. Костры пособирали высоченные, вынесли столы. Постояльцев уговаривают посетить баню и переодеться в льняные лохмотья, – пробурчал Ярослав, поднимаясь с кровати.

– А, праздник, точно, – отозвалась Дана и поглядела в незашторенные окна. Солнце скрылось, у берега искрились огоньки зажженных костров.

– В баню не пойду, обойдусь душем. Убрали осколки внизу? – Дана старалась звучать равнодушно, но из головы не шел образ девицы в белом, что заставил голос дрогнуть.

– Да убрали все давно. В общем, я в баньку. Ты развлекайся. Найдемся потом. – Ярослав хлопнул жену по бедру, та поморщилась. «Как собаку, ей-богу», – она с омерзением посмотрела на розовеющий след, оставленный ладонью мужа.

Предоставленная сама себе, Дана быстро приняла душ, вытащила из чемодана свободное светлое платье. Атлас ощущался на коже приятной прохладой. Влажные волосы она отбросила за спину, влезла в простые белые кеды. «Сойдет, у костров плясать в самый раз», – заключила Дана. С опаской поглядевшись в зеркало над дубовым комодом, она выскользнула из комнаты.

На первом этаже в зале с камином царила чистота. Разбитое зеркало и его осколки убрали. Преодолевая страх перед местом, где показался фантом, Дана ускорила шаг и почти что выбежала во двор, забыв запереть дверь.

На территории отеля яблоку негде было упасть. Тут и там, словно в огромном муравейнике, носился персонал, гудели постояльцы. Одни разбились на группки, которым показывали, как плести венки из иван-да-марьи. Другим, у ближайшего костра, рассказывали легенду про Кострому и Купалу, историю запретной любви разлученных в детстве брата с сестрой.

Дана обогнула стайку официанток, волосы которых были заплетены в одинаковые косы с красными лентами. Те, хихикая, несли в кувшинах медовуху, деревянные тарелки с соленьями.

«Я бы не отказалась пропустить стаканчик медовухи», – с улыбкой подметила Дана.

– Ой, Даночка, как вы, отдохнули-то?

Управляющий поравнялся с девушкой и подцепил ту под локоток. Дана удивилась тому, что Максимилиан запомнил ее имя.

– Да… поспала немного. Думаю присоединиться к застолью. – Засомневавшись, Дана добавила: – Можно ведь?

Управляющий ускорил шаг, почти тянул гостью за собой к заставленным различными угощениями столам.

– Нужно, голубушка, нужно! Скоро и танцы начнутся, к самому веселью подоспели.

Дана позволила себя провести к дальнему столу, что стоял на берегу озера.

– Про озеро-то наше Неро слыхали? Сантиметров сорок глубиной всего, а кажется бездонным. В специальном костюме и пешком пересечь его можно, представляете? – продолжал болтать управляющий. Дана кивала, глядела по сторонам. От костров в небо летел сизый дым, хмельной запах медовухи витал над столами.

– Вот тут, садитесь, дорогуша. Между Васенькой и Константином.

Дана покорно села на деревянный стул за покрытый белоснежной скатертью длинный стол. По правую руку от нее оказалась белокурая девчушка в сарафане, а по левую – одетый как Максимилиан миловидный молодой человек с шапкой кудрявых волос. «Видимо, управляющему удалось их заставить переодеться в костюмы», – ухмыльнулась Дана.

– Будем знакомы?.. – начал Константин, а Василиса ловко пододвинула Дане деревянную чарку с медовухой.

– Это наша Даночка, золотые, не обижайте! Ох, меня Машенька зовет, ничего не успеваю! – воскликнул управляющий и с удивительной прыткостью поспешил на зов.

– Забавный он, – хихикнула Дана, отпивая медовухи. Напиток оказался чуть сладким, слегка пряным.

– Дивный букет, не правда ли? – шепнула Василиса. – Пойдешь с нами хороводы водить? Потом венки на воду будем пускать.

Наивность новой знакомой и выпитый мед сняли напряжение, что не отпускало Дану с отлета из родного города.

– Танцор из меня никакой, но зато руки крепкие, ладони твоей не выпущу, – мягко проговорил Константин и подлил гостье еще медовухи.

– Ну и затейники вы, убедили, – смущенно сказала Дана, зардевшись. «Они специально так говорят? Актеры?»

– Тогда пошли, пора уже. – Василиса встала, вслед за ней поднялся и Константин. Заиграла традиционная фольклорная музыка. Пока троица шла к костру, что горел оранжевым пламенем почти у самого озера, Дана разглядела музыкантов. Потихоньку люди покидали столы и спускались к кострам.

– Вставайте в круг! Соединимся в хороводе, восславим же четыре стихии! – торжественно произнесла Василиса. Собравшиеся у костра юноши и девушки подхватили:

– Восславим!

«Я что, пропустила рассылку сценариев?» – отстраненно подумала Дана, беря за руки Константина и Василису.

Хоровод пришел в движение, закружился вихрем вокруг рвущегося к небу огню. Константин держал ее руку в своих пальцах крепко, Василиса тоже вцепилась мертвой хваткой.

– Быстрее, братья и сестры! Быстрее!

Со смехом Константин забежал в хороводе, заставляя и Дану подчиниться ритму танца. Знакомое чувство тревоги нарастало в ее сердце.

– Ты же будешь мне сестрой?

– Что?

Дана встретилась с Василисой взглядом. На нее смотрели угольно-черные глаза. Вместо тепла рука девушки стала источать могильный холод.

– Будь же мне сестрой! – прорычала Василиса голосом из недавних видений, от нее повеяло смрадом болот.

– Не-ет! – закричала Дана, высвобождая руки и разрывая круг.

На секунду музыка стихла, смех гостей смолк.

– Ха-а. – Дана прерывисто задышала.

Музыка заиграла вновь. Разорванный круг соединился, безумная пляска продолжилась. Василиса и Константин как ни в чем не бывало взялись за руки и продолжили водить хоровод.

«Что со мной происходит, Небеса, смилуйтесь!» – взмолилась Дана, теряя рассудок. Она бросилась бежать вдоль берега, перепрыгнула небольшой костер. Кто-то позади захлопал в ладоши. Около деревца у кромки воды несколько человек надевали на чучело мужскую одежду. Рядом качалась лодка. На бегущую в слезах ужаса Дану никто не обратил внимания.

«Ярик, будь в коттедже, пожалуйста, будь дома!» – билась пойманной птицей единственная мысль в сознании Даны. Запыхавшись, она влетела во дворик, с тихой радостью и облегчением заметила горящие окна на втором этаже. «Хвала Небесам!»

Дана ворвалась в дом через незапертую дверь. Взбежала по лестнице, едва не слетев с нее. «Почему на ступенях вода? Ярик пролил?» Мысли в голове путались. Подобравшись к спальне, Дана услышала за дверью женский смех. Сердце ее пропустило удар. Из-под двери тоже сочилась вода. Дана брезгливо отдернула ногу, стряхивая капли, медленно отворила дверь. Картина, что открылась ее взгляду, выбила из Даны все слова, которые она хотела произнести.

Обнаженный Ярослав обнимал нагую рыжеволосую девицу. Со спины к нему прижималась молочной грудью девушка с черными косами, на ней был лишь венок из цветков иван-да-марьи. Рыжая заметила вошедшую в спальню Дану, приложила палец к своим пухлым губам в знаке молчания. Черноволосая же хрипло рассмеялась и запрокинула голову. Черты лица ее исказились, стали острее. Рыжая подверглась тем же метаморфозам. В приглушенном свете сверкнули длинные иглы зубов. Дана прижала руки ко рту, чтобы не закричать, когда зубы девиц впились в плечи и спину мужа. Ярослав завыл от боли, ноги его подкосились. Кровь потекла красными змейками по ногам монстров. Они отрывали по кусочку от мужа, ошметки плоти влажными комьями оседали на пол.

– Чертовы твари, отцепитесь! – Слабо вскрикнул Ярослав. Он попытался вырваться.

Девицы захохотали. Рыжая опустилась на колени, впилась зубами Ярославу в рельефный живот. Взмахнув когтистой рукой, она распорола его. Со звуком падающей на пол мокрой тряпки вывалились внутренности. Запах застарелых медяков и сырого мяса заполнил спальню. Брачное ложе окропилось кровью.