Однако на деле все сложнее – внутри правящей Демократической партии нового тысячелетия было несколько фракций, но основная борьба шла между старой гвардией Ким Дэ Чжуна (фракция Тонгё) и сторонниками Но. Сразу после победы Но Му Хёна на президентских выборах Ким Дэ Чжун как бы сам распустил фракцию Тонгё в обмен на обещание Но не отступать от основных постулатов политики Кима.

Это предполагало, что новый президент не будет устраивать масштабных чисток, однако они произошли, и под удар в основном попали представители Тонгё^[21], после чего репрессии в отношении старых членов партии воспринимались целым рядом респондентов автора как предательство по отношению к тем, кто ввел его во власть.

Затем Но вышел из рядов Демократической партии и создал собственную партию «Ёллин Ури», куда вслед за ним ушли все молодые реформаторы. И когда на фоне ряда непопулярных решений власти (включая отправку корейских войск в Ирак) в преддверии парламентских выборов апреля 2004 г. Но в нарушение конституции открыто выразил поддержку своему детищу, парламентское большинство предложило объявить ему импичмент, за который 12 марта 2004 г. высказались 193 законодателя из 273.

Как видно из итогов голосования, две трети набрали еле-еле, так как кредит доверия Но исчерпан не был. Более того, 75 % населения поддержали президента, который развернул ситуацию в свою пользу и представил дело так, что импичмент – это попытка консервативных сил затормозить его прогрессивный курс. К тому же, против импичмента выступили и те ревнители традиции, для которых свержение главы государства есть большее покушение на миропорядок, чем те обвинения, которые стали ему причиной.

В результате решение парламента было воспринято как политическая месть с использованием демократических ресурсов государства, а не как желание укрепить демократию. К тому же, 15 апреля 2004 г. должны были пройти выборы в парламент, и Конституционный суд не спешил с вердиктом, ожидая их итога.

Новый парламент радикально отличался от старого – «Ёллин Ури» обрела 152 мандата из 299, причем голосовали не столько за новую партию власти, сколько против старых политиков. В такой ситуации 14 мая 2004 г. Конституционный суд вернул Но Му Хёна во власть, а «придворные» аналитики РК описывали «синдром президента из народа», делая акцент на том, что успех Но в процессе неудачного импичмента убедил простых граждан в торжестве демократических идеалов, показав, что власть может на самом деле принадлежать народу, а не только элитным слоям общества. На деле Но Му Хёну позволили удержаться на плаву изменение политической конъюнктуры и неиспользованный кредит доверия.

В 2016 г. положение Пак Кын Хе с самого начала было сложнее, чем у Но Му Хёна. Кандидатом в президенты Пак Кын Хе оказалась не столько потому, что она была женщиной или дочерью Пак Чон Хи, сколько потому, что остальные лидеры фракции уже побывали президентами либо были заведомо непроходными из-за их радикальной и одиозной позиции.

Хотя в начале своего президентского срока по своим политическим взглядам Пак была наиболее умеренным из лидеров консерваторов, левое крыло парламента наотрез отказывалось сотрудничать с ней по любым вопросам, а большинство в правом лагере торпедировало ее проекты с более консервативных позиций.

Кроме того, если в 2004 г. импичмент прошел в преддверии новых парламентских выборов, отчего воспринимался и как «попытка старого парламента хлопнуть дверью в бессильной злобе», ситуация 2016 г., наоборот, развернулась после весенних парламентских выборов, на которых оппозиция получила большинство голосов.

Накопление недовольства также было более высоким. К концу 2016 г. Пак восстановила против себя значительную часть населения, а ее кредит доверия почти исчерпался. Сказались и действия ангажированных СМИ, и ряд непродуманных и непопулярных решений, и личный стиль руководства. Пак не проводила популистскую политику, и наоборот, многие ее попытки решить насущные проблемы вызывали общественное неприятие. А ее «нежелание слушать», во многом связанное с ее интровертным характером, подавалось как игнорирование требований народа.

Таким образом, к моменту, когда разгорелся скандал вокруг Чхве Сун Силь, у корейцев «накипело» значительно больше. К тому же, «змее быстро пририсовали ноги», и как правая, так и левая пресса обнаруживали «ее вмешательство» в каждом громком скандале, формируя нарратив, что президентом манипулировала неграмотная шаманка, которая своими решениями довела страну до ручки. Замечу, правые подхватили его еще охотнее, чем левые, поскольку это позволяло списать все неудачи правительственного курса на «злокозненную шаманку» и вывести из-под удара действительных авторов неудач.

Помимо этого, масла в огонь добавила старательно раздуваемая тема семичасового отсутствия президента во время трагедии парома «Севоль», отчего к Пак Кын Хе появилась серьезная этическая претензия: «Пока наши дети гибли, президент была на любовном свидании/совершала вместе с Чхве шаманские ритуалы/делала косметические процедуры…»^[22].

Если же отсечь фальшивые новости, основания для импичмента президента формально были. Подтвердилось, что с января 2013 по апрель 2016 г. ее близкая подруга Чхве Сун Силь с ведома Пак получала конфиденциальные документы, касающиеся в том числе содержания заседаний Кабинета министров или расписания зарубежных поездок президента. Таким образом, был нарушен закон о гражданской службе.

Так как пропрезидентская точка зрения практически не была представлена в СМИ^[23], вывести на улицы значительные массы народа не составило труда, и число участников еженедельных демонстраций за отставку Пак даже по самым скромным подсчетам достигало нескольких сотен тысяч человек только в Сеуле. Такой размах требований игнорировать было уже нельзя, и оппозиция и недруги президента в правящей партии поставили вопрос об импичменте.

В ответ Пак намекнула о возможности почетной отставки, рассчитывая на то, что это утихомирит хотя бы правых. Однако фракционная борьба оказалась сильнее стратегических соображений. Тем более что ряд консервативных политиков разумно решил, что раз погасить скандал не удастся, то необходимо максимально отстраниться от Пак, критикуя ее еще громче, чем оппозиция. В результате голосование за импичмент 9 декабря 2016 г. прошло с более разгромным для Пак счетом, чем голосование 2004 г., – 234 голоса «за», в том числе 171 голос оппозиции.

10 марта 2017 г. Конституционный суд РК подтвердил импичмент. Судьи с самого начала подчеркивали, что это не уголовный процесс, и политическая конъюнктура / общая атмосфера в стране будет ими учитываться. Потому неудивительно, что все заседание уложилось в 25 минут и судьи проголосовали единогласно.

В обвинительное заключение, однако, вошло далеко не всё – «преступное бездействие при крушении парома „Севоль“» оказалось среди отвергнутых, как и наиболее громкие обвинения типа «Пак изменила политический курс, потому что шаманка рассказала ей про свои видения».

В 2024 г. оппозиция начала требовать импичмента еще до попытки Юна ввести военное положение, пытаясь повторить сценарий 2016 г. Ассоциированные с демократами НГО засыпали парламент петициями, благо для успешного голосования от консерваторов надо было «отколоть» всего 8–9 голосов. Подконтрольные СМИ усилили кампанию по демонизации Юна и его первой леди, и хотя прямых улик не было, «народ» требовал специального прокурора, а в правящей партии по этому проявились разногласия между президентом, считавшим, что, раз улик нет, нет смысла в расследованиях и извинениях, и руководителем правящей партии Хан Дон Хуном, полагавшим, что официальное расследование очистит репутацию и уберет почву для компрометирующих слухов.

Параллельно парламент попытался провести импичмент целой группы официальных лиц, среди которых были генеральный прокурор, министр обороны, глава Бюро аудита и инспекции, министр внутренних дел и чиновники рангом ниже. Как правило, объектом импичмента становились представители силовых или контролирующих структур, которые либо представляли угрозу для председателя Ли, либо отказывались «копать» под президента. Поводы часто были надуманными, символическая ответственность мешалась с реальной, и в этом случае характерен кейс министра внутренних дел Ли Сан Мина, которого импичментировали после массовой давки в столице. Однако 25 июля 2023 г. Конституционный суд восстановил его в должности ввиду отсутствия реальной вины.

В итоге, по мнению автора, неготовый к такой стрессовой ситуации Юн сорвался, после чего у оппозиции появился вполне официальный повод для импичмента. К тому же руководство консервативной партии сразу же резко осудило шаг президента (благо планировалось запретить деятельность всех политических партий, а не только оппозиции), и в голосовании за отмену военного положения принимали участие и депутаты-консерваторы из числа сторонников Хана.

Одновременно против Юн Сок Ёля было заведено и дело о мятеже, – а это (наряду с государственной изменой) одна из статей, по которой можно осудить и действующего президента, не отстраненного от власти. Первая попытка арестовать Юн Сок Ёля 3 января 2025 г. провалилась из-за противодействия службы безопасности президента.

Зато 5 декабря Национальное собрание РК утвердило импичмент главы Бюро аудита и инспекции Чхве Чжэ Хэ, главному прокурору Центрального административного округа Сеула Ли Чхан Су и двум его подчиненным. Чхве Чжэ Хэ обвиняли в ошибках, допущенных при проверке нарушений, связанных с перемещением администрации президента РК, но на деле требования его импичмента начались после того, как Бюро обнаружило доказательства финансовой нечистоплотности экс-президента Мун Чжэ Ина. Прокуроров уволили за то, что они не предъявили обвинение первой леди после расследования ее причастности к манипулированию ценами на акции, пойдя таким образом против «мнения народа».

При такой ситуации правящая партия оказалась между двух огней. С одной стороны, стоило дистанцироваться от президента, а с другой – быть против президента означало «дать дорогу демократам», у которых наконец-то появились резонные основания для импичмента. В результате первая попытка объявить президенту импичмент 7 декабря не удалась: консерваторы бойкотировали заседание, и демократам не удалось собрать кворум.

Последующую неделю руководство консерваторов и премьер-министр Хан Док Су пытались уговорить президента уйти в почетную отставку, но он решил бороться до конца. Мотив понятен. Отставка – это дорога в один конец, а в Конституционном суде есть шанс доказать свою правоту. После этого, пометавшись, консерваторы отказались от бойкота заседания, после чего 14 декабря голосование состоялось, и за импичмент проголосовали 204 депутата из 300. Исполняющим обязанности президента стал премьер-министр Хан Док Су.

Следующий шаг был за Конституционным судом, однако у трех из девяти его судей к этому времени истекли полномочия. Между тем шесть судей могут обсуждать дело, но для вынесения окончательного вердикта требуется минимум семь. В этом контексте и. о. президента и действующий премьер-министр Хан Док Су отказывался утвердить новые назначения (две кандидатуры предлагали демократы, одну – консерваторы), заявляя, что, будучи и. о. президента, а не президентом, он не имеет права принимать подобные решения^[24].

В ответ 25 декабря Хану тоже объявили импичмент, причем «уволили» не как и. о. президента, а как премьер-министра, для чего требовалось простое большинство голосов. После этого в стране, оставшейся без президента и премьера, временным главой стал министр финансов Чхве Сан Мок, который старается не принимать знаковых политических решений.

15 января 2025 г. Юна задержали и заключили под стражу. Впервые в истории страны был арестован действующий президент. Но кризис на этом не заканчивается.