Думаю, многие совершали такую ошибку. Я нет. У меня даже мышца не напряглась, и дыхание не сбилось. Ледяное безразличие – это все, что обитало в моем сердце. Выйдя из дома Янни, я жаждала лишь крови и возмездия, но едва мы дошли до таверны, и темперамент Кнарка взял верх. Попробую по-хорошему, решила я, а если не получится, в разговор вступит Кнарк.

Первый вариант пока работал. Никто не сказал ни слова, когда я неторопливо догоняла подпрыгивающего Янни. Никто не остановил меня и не отнял мое единственное оружие. И никто не пошел следом, когда я поднялась по ступеням маленького замка вслед за дурачком и вошла внутрь длинного зала.

Аромат пьянства, похоти и железа ударил в ноздри. Первым и вторым благоухали сотни мужчин и шлюх, разбросанные по залу, словно насекомые. А железом пахло от внутренней стражи, которой здесь было в два раза больше, чем снаружи. Сразу их не заметишь. Они никак не выделялись и одеты были как остальные гуляки и пьяницы. Но от глаз Кнарка не укрылись их пояса, напичканные кинжалами, и кружки в руках: они держали их, но были абсолютно трезвы. Значит, там не вино и не эль. Скорее, какая-нибудь вишневая настойка, пахнущая как алкоголь, но не дурманящая разум. Может, стоило сказать им, что они выдают себя с потрохами, особенно когда изучают меня с ног до головы в то время, как другие гости даже не заметили новоприбывшего члена блудного клуба.

Янни медленно пробирался между буйными завсегдатаями и приплясывал под музыку. Скрипки, гусли, шарманки, флейты, барабаны и дудки … все слилось в едином ритме.

Девушки в дешевых шелках были едва прикрыты и явно этого не смущались. Количество голых грудей, промелькнувших мимо меня, перевалило за сотню. Белые волосы, рыжие и черные пару раз хлестнули по капюшону, пока девицы игриво «убегали» от своих ухажеров. А некоторые, которых «догнали», уже вовсю скакали на постанывающих кавалерах прямо за столами.

Кажется, я буду долго вычищать свой нос от этой вони, а глаза от публичного совокупления.

– Идем же, идем! – покрикивал Янни-пом-пом и под музыку махал мне рукой. Он был так счастлив, будто вернулся в семью, которую давно не видел. А еще Янни считал себя потрясающим танцором и выделывал смехотворные па, как бы невзначай поглядывая, оценила ли я по достоинству его мастерство. Но к его сожалению, насколько Янни был нескладный внешне, настолько же неуклюжи были его движения. Будто не он управлял несвязными конечностями, а они им.

– Я иду, Янни. – кивнула я, внимательно следя, куда наступаю, а то некоторые парочки уже перебрались на пол.

– Янни-пом-пом! – гордо исправил дурачок.

– Янни-пом-пом, да.

– Тост! – раздался громкий бас сбоку, и музыканты умерили пыл. – За Аркина и Анцеля! Истинных королей нашего Мудрого Города!

Железные и деревянные кружки бурно застучали по столам. Люди повскакивали со своих мест, и даже те, чьи причиндалы были засунуты в шлюх, вытащили их и схватились за эль.

– За Аркина! За Анцеля! За наших королей! – вопили все невпопад и осушали кружки до дна. Эль тек по их щекам и шеям прямо на раздетых девиц, которые слизывали пойло со своих рук и заодно с потных тел кавалеров.

– Лучше бы Бетисса добила меня… – скривилась я.

– Чегось? – спросил слабоумный.

– Ничегось, Янни-пом-пом. Кто такой Анцель?

– Это брат. Лучший брат в мире! – возбужденно завизжал Янни.

– Брат Аркина?

– Анцель – брат Аркина! Да, Митра! Они лучшие братья на свете! Они хорошие!

– Ясно. Где они? Они в этом зале? – в моем голосе слышалось явное нетерпение, но толстый дурак, само собой, этого не заметил.

– Нет, красивая Митра! Братьев здесь нет! – закричал он и замахал рукой. – Идем, Митра, идем! Они там! И Аркин тебе все отдаст! Он хороший!

– Идем, Янни. – утомленно кивнула я и, когда он «сердито» повернулся ко мне, сразу добавила. – Пом-пом.

Дурак заулыбался так сильно, что не поглядел под ноги и свалился на какого-то амбала.

– Эй, жирдяй! Смотри, куда прешь! – поднялся грозный бугай и схватил дурачка за жилетку.

– Убе… – не успела договорить я, как по бокам громилы выросли два охранника.

– Отпусти его и отдыхай дальше, Поч. – приказали они, и мужик тут же выпустил слабоумного. – Иди, Янни-пом-пом. Развлекайся.

Янни, как ни в чем не бывало, поплясал дальше. А мои брови, тем делом, заползли на лоб.

В конце зала открылись двери, когда Янни подбежал к часовым и принялся пожимать каждому руку.

– Она со мной! Это Митра! Она хорошая, и я люблю ее! – поведал им Янни, тыкая в меня пальцем.

– Здорово, Пом-пом. Проходите. – ответил ближний страж и пропустил нас в узкий длинный переход, обрамленный одними подсвечниками.

И все? Так просто? Всего-то надо было найти недоразвитого идиота, чтобы проникнуть в секретное логово воров? Знала бы я это раньше, может и в Харсток его захватила. Глядишь, спокойно бы вошли, взяли, что надобно, и тихо вышли. И все при этом остались бы с целыми шеями.

Коридор оказался пуст. Ни единого человека, кроме нас двоих, и я была искренне этому рада. Если обычные толпы нервировали меня, то уж низко-нравственные буквально выводили из себя.

Янни продолжал танцевать, хотя музыка становилась все тише и тише. Мы направлялись к единственной двери в конце перехода, которая должна была привести нас в другой зал этого небольшого дворца. Если предыдущий был обеденным и создавался для слуг, то сейчас мы должны оказаться в главном. В таком обычно хозяева усадьбы принимали своих почетных и не очень гостей.

– Янни-пом-пом? – кликнула я, топая за дурачком. – Почему тебя здесь все знают?

– Потому что я тут главный! – тут же объявил Янни, будто ожидал такого вопроса. Мол наконец-то я спросила. Но Янни тут же ужаснулся и повернулся ко мне. – Я самый главный после Аркина и Анцеля. Сначала они главные, а потом я. Ты поняла, Митра?

– Более чем.

– А знаешь, почему сначала они главные? – хитренько улыбнулся Янни.

– Потому что они хорошие?

– Верно, Митра! Братья хорошие! Такие же, как и ты! Вы одинаково хорошие! – подытожил он и поскакал дальше.

– Очень надеюсь, что нет. – добавила я, но дурачок не услышал.

Значит, эти братья каким-то образом присматривают за Янни. В этом мире таких, как он, унижают, высмеивают и обижают все, кому не лень. А этот входит в охраняемый замок, как в свой. Его оберегает стража. С ним здороваются и вежливо обращаются. Это приказ королей воров. По другому не может быть.

Янни открыл дубовую дверь, и в уши тут же хлынула музыка. Только в этот раз, музыкант был один. Он играл на скрипке, раскачиваясь туда-сюда словно маятник, но его нежная песня тонула под гулом сотни голосов. Здесь было столько людей… Они напомнили мне рой мух в доме Янни.

Да, это был главный зал замка: гигантский холл со столами по бокам, за которыми сидели приспешники королей. Они пили эль, ели тушеную тыкву и ароматное мясо. Когда от запаха горячей еды потекли слюни, я вспомнила, что последний раз ела день назад.

Девушки тоже были, но они пристойно сидели рядом с мужчинами и подливали им пойло в кружки. Да, кто-то тискал ближайшую соседку, но никакой открытой вульгарщины я не заметила. Да, и большинство бойцов оставались к девушкам равнодушны: они были заняты едой и собственными думами, а также время от времени поглядывали по сторонам, следя за ситуацией.

Значит, в первом зале была второсортная свора, а здесь приближенные к главарям люди. Королевская гвардия воров, так сказать. И выглядели они подобающе: все бойцы подтянутые, с самым разномастным оружием и хитро-подозрительными глазами.

Они тут же меня оценили. Поприветствовать Янни тоже не забыли. Кто-то махнул ему рукой, кто-то улыбнулся, кто-то кивнул. Имбецил же побежал здороваться с каждым, не уставая раздавать мнимые похвалы. «Так держать! Вы молодцы! Охраняйте Аркина и Анцеля! Они хорошие! И вы хорошие!». Люди снисходительно улыбались и благодарили идиота за столь теплые слова. И лишь на лицах немногих я заметила равнодушие или презрение. Не все свято исполняли волю своих вожаков, и я их понимала. Янни изрядно раздражал.

– Идем, Митра! – он вернулся ко мне. – Но придется подождать!

– Подождать чего? – спросила я, ступая за ним, но тут же поняла.

Нужно дождаться своей очереди.

Как и подобает главному дворцовому залу, в его конце было возвышение со ступенями. На помосте располагались хозяева этого праздника. Отсюда их было не разглядеть, потому как мужчины, женщины и дети стояли в очереди от меня до помоста и закрывали весь обзор.

Это воришки, работающие на королей. Они держали в руках сворованное добро и по очереди подносили его к помосту. Мешочки с монетами, поломанные клинки, грязная, но добротная одежда, и целый ворох всякой всячины: люди тащили сюда все, что успели добыть за день. На помосте им что-то говорили, и люди уже с пустыми руками выходили из зала.

Толпа медленно продвигалась вперед. Мы вместе с ней. За нами тут же образовалась такая же очередь, что и впереди. Карманники прибывали и прибывали. Янни все танцевал и танцевал, и здоровался со старшими у столов.

– Янни-пом-пом, – успела окликнуть я, когда он снова собирался кому-то руки жать. – Эти люди работают на братьев?

– Да, Митра!

– И они каждый вечер приносят им то, что украли?

– Митра! – возмутился идиот. – Они не воры! Они случайно находят эти вещи на улицах и приносят сюда, чтоб сохраннее было.

– Да-да, точно. Но они делают это каждый вечер?

– Каждый! – воскликнул Янни, поднял палец вверх и хотел что-то добавить, но мысль улизнула из-под носа, и дурачок тут же забыл, зачем поднял палец.

Мне было и жаль его и завидно. Слабоумный Янни жил в своем добром мире, где люди не умирали, а засыпали, и где не было воров, а были лишь несмышленые растяпы, случайно теряющие свои вещи, и другие доблестные герои, подбирающие их для сохранности. В сердце дурака нет злобы и боли. Он счастлив в любом месте среди любых ублюдков.

– Ты странно смотришь на меня… – прошептал Янни и попытался подмигнуть глазом. Получилось нечто, похожее на припадок.

Прежде чем я ответила, он очень ласково взял мои руки в свои, благоговейно вздохнул и произнес:

– Я знаю, моя Митра! Я все знаю! И тоже очень люблю тебя!

Янни попытался сказать это как взрослый. Выражение лица было не присуще дураку. Он всего лишь скопировал это с кого-то, кого хорошо знал. С матери, наверно. И это было еще нелепей, чем все его детское поведение. Янни был слишком жалкий, особенно для вечно счастливого человека.

Я промолчала, а имбецил и не ждал никакого ответа. Он уже унесся, сверкая грязными пятками, к ближайшему столу у помоста. Наша очередь подходила, и я смогла рассмотреть, что было на возвышении.

– Молодец, маленький Бин. – донеслось оттуда, и чумазый подросток десяти лет поклонился, положил три мешочка с медяками у ног стоящего и убежал в приоткрытую сбоку дверь.

Передо мной остался лишь один посетитель: седой старик в рваных штанах. Он стыдливо поднимался по ступеням с опущенной головой и держал подгорелую корочку хлеба.

– Снова худо, Лилард?

– Худо, милорд…

Не поднимая капюшон, я посмотрела на того, кто это спросил.

На помосте были четверо. Вопрос Лиларду задал высокий блондин с зачесанными назад волосами и ярко-зелеными глазами. Необычная внешность. Одежда тоже: на нем была хлопковая рубаха настолько белого цвета, что подсвещала половину зала; кожаные штаны и жесткий плащ, укороченный по бедро. Я такого плаща прежде не видела. Блондин отличался ото всех. Он родом не из Баата. И он единственный, кто стоял.

– Ты же знаешь, Лилард, если хочешь спать под крышей и сытно есть, тебе следует выполнять свою работу лучше. – произнес он.

– Да, милорд.