Ваша мама и семь гномов (страница 11)
Ага, а перед этим, он обронил, что надо торопиться, чтобы заклятие не выветрилось. Отобьюсь от него несколько раз – глядишь, и окажусь свободной женщиной. И великая магичка Эмилии не понадобится. Только как выдержать хотя бы одну такую схватку? Его остроносые башмаки почти касались моих колен.
И про собственное тело – откуда он это взял? Оно вовсе не мое. Та же несуразно огромная грудь. Волосы, которыми при желании можно подметать в плохо убранных покоях.
– Ты оказалась сильно крепче Виктории характером. И подобно тому, как большие небесные объекты притягивают малые, так и ты меняешь это тело под себя. Цвет глаз уже не васильковый, а мышиный серый. Грудь стала как будто меньше… Интересно.
Он протянул руку и сделал вид, что наклоняется, но, когда я сконцентрировала бледный магический шар – одними глазами, между прочим, без помощи рук, – отбил его, не глядя. Вот и все, а я так старалась.
За грудь хвататься не стал, а вот по щеке потрепал. Покровительственно, как собачку.
– А ведь это идея, дорогуша. Мы можем просто перезаключить сделку. Я не прикоснусь к тебе к нашей взаимной радости. Торгуясь с братом, я обещал, что не причиню вреда его второй жене. Ей, подчеркиваю, не тебе… Она пришла ко мне сама. Так вот, чар зеркала все еще хватает, чтобы делать красавицу и из новой королевы. Когда они падут, ты вернешь себе жалкую внешность стареющей дамы.
Я изо все сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться в лицо своему «благодетелю». Кстати, Дофур же говорил, что у Виктории исчезли шрамы, оставленные, видимо, кандалами. На память от любимого мужа. Что же ей так не повезло с этими Карбюраторами…
– Сколько вам лет, герцог? Позвольте полюбопытствовать.
Не выглядит на свои годы, зараза. Тоже, наверное, ворожит.– Сорок пять, – последовал недовольный ответ. Ему не нравилось, что он не понимал, куда я клоню. И в то же время Даррен слишком любопытен, чтобы просто отмахнуться.
– Так вот, может, вы и преуспели в замораживании партнерш в целях налаживания интимных контактов, но в женщинах вы не разбираетесь и цены на красоту у вас кусаются. Прямо-таки убийственно. Хочешь пухлые губки? Продай душу и больше не владей собственным разумом. Неравноценный обмен, не находите?
– Почему же, – деланно удивился Даррен. – Предыдущей королеве требовалось удержать мужа в своей постели, чтобы сохранить жизнь. А вам, ну, наверное, важно, когда все взгляды в зале прикованы к Вашему Величеству, а не к вашей юной очаровательной падчерице.
Он совершенно спокойно уселся на моей кровати, и я, по-прежнему сидевшая в другую сторону, могла лишь догадываться, что у него на уме.
– Напомню, что я королева, Ваше Высочество. Меня и так заметят. У меня уже есть дети и больше нет нужды гнаться за самым расфуфыренным самцом, чтобы продолжить род – не могла не припомнить ему «самку-самоубийцу». – Да и потом, уверена, что большинство мужчин согласятся на предложение королевы и со слегка потрепанной внешностью. Не придется обездвиживать. Даже здесь мне повезло больше.
Его руки легли мне на плечи и принялись нарочито медленно поглаживать.
– Это, сиятельная, потому что Кристофера на тебя нет. Корона бьет прямо в голову, до головокружения. Пожалуй, я не против, что все сложилось так весело. И ты не просто перепуганная овечка, ведомая на убой, – а наглая норовистая овца, которая пробует брыкаться.
Растиранием плеч Даррен не ограничился. Перчатка опять наползла на лицо; пальцы цепко ухватили за подбородок, разворачивая меня назад.
– Мне нет нужды, как ты там выразилась, разбираться в женщинах. Я либо беру ту, что мне нравится, либо выбираю из того, что предлагают. На всякие сантименты и болтовню надо тратить время. Но для тебя, родная, – исключение. Ты не сможешь сказать, что мы не разговаривали перед тем, как заняться сексом.
Значит, мои слова его все же задели. Никому не нравится выглядеть неудачником. И Даррен так же тщеславен, как и остальные мужики. Просто лучше это скрывает.
– Если бы твой брат не умер, пришлось бы воевать сразу с двумя монстрами. А так – на повестке дня только один, – с этими словами я, больше не стесняясь, вцепилась ему в средний палец. Сама не ожидала, что прокушу до крови.
Герцог вздрогнул, но даже не вскрикнул. Сжал свободной рукой шею с другого бока так, что зубы моментально разжались.
– Зачем тебе моя кровь, глупышка? Она только продлит агонию. Мы могли бы покончить с этим делом одним махом, а так ты будешь видеть кошмары, бороться с желанием бежать ко мне, ползти. И этим окружным путем все равно окажешься в плену у зеркала… Кстати, с чего ты взяла, что Кристофер мертв?
Его глаза теперь горели неестественным желтым огнем. Как у кота, который поймал добычу и прикрыл когтистой лапой, прислушиваясь, как она под ней бьется. Я разглядела у него и клыки. Наверное, это начался бред.