Короче, вместо вампиров по Гиндукушу стали расползаться упыри. Услышав это, я похолодел. Про упырей нам тоже рассказывали в школе. Упырь – тот же вампир, с той разницей, что ему сделали переливание крови создателя слишком поздно, после смерти мозга. В медицине это называется биологическая смерть. После ее наступления реанимационные мероприятия прекращаются. Наны, конечно, в состоянии восстановить даже в этом случае все функции организма, но не могут оживить умерший мозг. Они восстанавливают рефлексы, однако погибшие лобные доли, естественно, не работают. Кстати, это добавляет нанам еще одну заботу: они вынуждены все время поддерживать консервацию отключенных частей мозга, чтобы исключить разложение и, соответственно, заражение всего организма. Поэтому мы получаем существо, способное двигаться, видеть, слышать, выполнять простейшие действия и команды, но главное – алчно питаться. Прямо как человек с черной дырой в желудке. Однако голод упыря гораздо страшнее, он требует только крови и плоти.

Не успели наши нарушители опомниться, как в горах оказались уничтоженными несколько отар вместе с пастухами и собаками, а также десяток кишлаков. О растерзанных одиночках речь даже не шла.

Поняв, что натворили, и испугавшись неотвратимого возмездия, ребята залегли на дно, надеясь переждать и скрыться. Но, поскольку они отказались от учебы, то не знали ничего и даже не представляли себе, что такое Охота. Поэтому решили дождаться, пока все не успокоятся, а потом перебраться в другую страну, но этого, естественно, никто не собирался допускать…

…Когда мы вновь взлетели, направляясь в часть, я спросил у майора:

– И как же мы их ловить будем? Ни фотографий, ни даже приблизительного места нахождения.

Майор посмотрел на меня с усмешкой:

– Плохой, однако, из тебя следователь. Ты уже знаешь всех вампиров, находящихся на территории Афгана, а значит, любой незнакомый вампир априори является врагом. У нас есть главное – места происшествий. Если расположить их на карте, получим круг поиска. Где-то в его середине и надо искать наших клиентов.

– А как же упыри? Они ведь могли расползтись куда угодно!

– В том-то и беда их, что не могли! – парировал майор. – Создатель для них – центр управления. Своих-то мозгов нет. Думаю, это еще один неприятный сюрприз, который ожидает этих балбесов. Им теперь приходится думать не только за себя, но и за безмозглых кровососов. К тому же управлять ими можно только мысленно. А на определенной дистанции связь прекращается. Упыри не могут такого допустить, иначе погибнут. Вот и бродят, как козлы на веревке, не в силах отойти от шефа.

– А какова дистанция?

– Зависит от силы вампира. Вот ты, например, на каком расстоянии можешь почувствовать коллегу?

– С километр, – приврал я.

– Трепло! С твоим стажем – не более пятисот метров. А у этих стаж лет по семьдесят-восемьдесят. Но ведь это дикари, дети гор. К тому же необученные. Психика как у семнадцатилетних пацанов. А вот невербальные возможности уже хорошо развились. К тому же здесь большие незаселенные просторы, им приходится выкладываться. Значит, рассчитывай на тридцать-сорок километров. А судя по карте нападений, радиус круга составляет километров семьдесят. Вот и представь себе, с каким молодняком мы встретимся.

Я поежился. Перспектива открывалась отнюдь не радужная. В голове невольно всплыли кадры из кинофильма «Вий»^[6]. От этого меня передернуло еще сильнее. Майор посмотрел на меня и снисходительно улыбнулся.

– Не боись, салага! На самом деле все будет очень просто! Мы потихоньку начнем сжимать кольцо. А почуяв опасность, упыри сами побегут к своим хозяевам. Проблема только одна – упыри, блин, заразны!

– В каком смысле? – оторопел я.

– В упырином! Если они человеку только горло перегрызут, но не сожрут, то через несколько дней покойничек встанет и приползет домой, здороваться. А заодно и поужинать своими родственниками. Эти твари, кроме всего прочего, отличаются еще и непроходимой тупостью. Следовательно, питание начинают искать там, где жили. Поэтому готовься к тому, что их там будет не десяток, а сотни полторы. Причем из пистолета их не возьмешь. Каждому как минимум нужна граната, так, чтобы на куски разнесло.

– И что же делать?

– Ну, во-первых, подготовить автоматы с подствольниками. Во-вторых, взять с собой не РПК, а автоматические гранатометы. И третье, и самое главное – не дать с рассветом спрятаться. К солнцу они, в отличие от нас, адаптироваться не могут никогда. В этом легенды не врут. Ультрафиолет их косит, как микробов хлорка. Так что не горюй, все будет нормально. И, кстати, отчет должен лежать у меня на столе через два часа после окончания операции. Хорош филонить и обозначать работу. Да и спать надо ложиться все-таки вовремя. А то у тебя глаза красные с недосыпу, как у рака.

– Они у меня всегда такие! – обиделся я.

– А сейчас еще красней! – огрызнулся майор. – Вот уж точно, увидишь такого ночью – до смерти испугаешься!

На такие приколы майора я уже давно не обращал внимания – мало ли как человек развлекается. А вот отчет за два часа – это гораздо серьезнее, и, похоже, учитель не шутит.

Прибыв в часть, наша рота повзводно, с песнями, направилась в госпиталь. Пока нам делали переливание и снабжали аварийным запасом консервированной крови, Батя связался с вышестоящим начальством. В генштабе не все были вампирами, но, как и положено, знали о своих подчиненных все, ну или почти все. Поэтому генерал без тени удивления сразу дал добро на участие всех наших вампиров в международной акции по ликвидации террористической группировки, засевшей в высокогорье.

Эту операцию я всегда буду вспоминать с ужасом. Упыри только на первый взгляд не отличаются от людей, но пустые бельма глаз смотрят на мир, как объективы кинокамер, застывшие лица не выражают ничего, изо рта постоянно течет слюна, а их бесконечный, ничем не утоляемый голод ощущался даже мной за несколько километров. Одного только этого чувства было достаточно, чтобы захотелось бежать куда глаза глядят и не оглядываться. Но самым страшным оказалось совсем другое. Они страдали. Господи! Как же они мучились! Это было не физическое чувство, таких ощущений они не испытывают. Нет, это была какая-то безысходность и невообразимая тоска, которая может быть только у живого трупа. Метания души, которая, находясь рядом с телом, не может освободиться и вынуждена оставаться в страшной оболочке. Поэтому, когда они запылали под солнечными лучами, словно факелы, я не ощущал ничего, кроме несказанного облегчения.

Но, даже погибая, они готовы были вцепиться в глотку любому, кто окажется рядом. В расчетной точке находилось несколько укрытий. Поэтому, очистив местность от вурдалаков, мы поспешили к ним. Дальнейшее большого труда не представляло. Вампиров брали только Магистры.

Три существа понуро выбрались из пещеры. Их очень тяжело было назвать людьми, впрочем, как и вампирами. Уже больше года они питались, как в средневековье, кровью жителей ближайшего аула. А если учесть, что в ауле уже давно никого не осталось (упыри хорошо поработали) то, пожалуй, они были даже рады сдаться.

После окончания операции, возвращаясь в часть, я вспомнил «приятную» перспективу и запаниковал. Отчет грозным призраком маячил на горизонте, неотвратимо надвигаясь на меня. Внезапно я вспомнил, что было написано в бумагах у Вано. В голове забрезжил еще далекий, но уже вполне понятный свет. Так что через два часа после прибытия документы таки лежали у майора на столе. Это была точная копия текста Каркаладзе, но с поправкой на мой взвод. Майор бегло глянул на него и, не читая, бросил отчет к себе в стол.

– Ладно, иди отдыхай! Следующий отчет будешь писать так же!

Ошеломленный таким коварством, я ушел спать, но сразу заснуть не получилось. Какое-то время я лежал, вспоминая все увиденное в горах. Даже по памяти зрелище было жуткое. Потом все-таки я задремал, но от этого стало еще хуже. Все оказалось заляпано кровью. Толпы упырей рвали на куски баранов, собак и людей. Их невидящие глаза пристально следили за мной. Они глухо рычали и неумолимо приближались к моему окопу. Кости несчастных созданий трещали у них на зубах. И этот треск очень сильно напоминал автоматные очереди.

Неожиданно меня сильно встряхнуло.

«Довоевался! – с ужасом подумал я. – Теперь точно конец!»

И услышал:

– Подъем, товарищ прапорщик! Боевая тревога! Духи!

Будил меня сержант, дежурный по роте. Он казался совсем мальчишкой, не старше восемнадцати лет, хотя на самом деле ему было хорошо за шестьдесят.

– Среди духов наши есть? – слетая с койки, спросил я.

– Нет! Это вообще какие-то дикие, не поймешь, откуда взялись! Похоже, контрабандисты заблудились!

– А где люди?

– Посты держат передний край обороны. Остальные подтягиваются. Кстати, у этих гадов АГСы.

Торопливо застегиваясь, я зашипел от злости. Это было действительно опасно, в основном для нас. Но не бросать же мальчишек. Когда я выскочил из комнаты, мой взвод уже был готов, впрочем, как и два остальных. Перед строем стоял майор.

– Горлов! – не оборачиваясь, скомандовал он. – Твоя задача погасить гранатометы! Огнестрел с собой не брать! Зайдете с тыла! Этих ублюдков разрешаю порвать голыми руками! Направо! Исполнять!

Мы кинулись к выходу. Наставник на секунду придержал меня и коротко шепнул:

– И чтоб ни одна зараза живой не ушла! – Затем, обернувшись к сержанту, приказал: – Сообщи: людей отвести с позиций!

Команды, отданные двум оставшимся взводам, я уже не услышал. Мы бежали в обход. Если быть более точным, скажу: мы неслись, как ветер. Каждая секунда уносила жизни ребят.

Выскочив на гору чуть выше нападающих, мы сразу увидели караван, замерший на тропе, и духов, ведущих огонь по периметру. Я быстро засек все четыре гранатомета и коротким взмахом руки распределил цели по штурмовым группам. Как обычно, во время боя мои команды выполнялись беспрекословно. Одну из целей я оставил себе. Мы рассредоточились и бесшумной лавиной ринулись вниз. Нас не интересовал никто, кроме гранатометчиков. Но на пути к ним были люди. Они ничего не успели понять. Мы прошли через них, как раскаленный нож сквозь масло. За нами оставались бездыханные тела. Гранатометы замолкли. Я удовлетворенно улыбнулся. Все было сделано чисто. От начала нашей атаки до ее конца прошло не более пятнадцати секунд.

Я отдал команду, и мы занялись уборкой. То, что творилось на горе, людям, особенно непосвященным, показывать не стоило. На нас и так косились, а если бы они еще и это увидели… Хотя после такого боя все будут в глухой обороне. Но надеяться на авось нельзя.

В ту минуту, когда замолк последний гранатомет, снизу вверх двинулись второй и третий взвод. Теперь ребята вовсю использовали автоматы и штыки. Еще через три минуты все было кончено. От каравана остались только ишаки с грузом. Много ишаков, не меньше сотни, и на каждом висело по два огромных вьюка. Я разрезал один и увидел какую-то непонятную темно-коричневую траву, издающую сладкий дурманящий запах. Рядом появился майор с командиром третьего взвода Покрышкиным.

– Разнюхался! – фыркнул он. – Опия никогда не видел? Ладно. Всех людей в госпиталь, независимо от ранений! Наших, кто особенно нуждается, тоже! Покрышкин, Горлов! Ишаков на территорию части! Духов собрать и уничтожить! Каркаладзе, выставить караулы, занять круговую оборону вокруг части!

Когда мы со всем управились, выяснилось, что отдых нам не светит. По приказу Бати первый и третий взвод, прихватив противогазы с противодымными патронами, отправились жечь груз, уведя ишаков как можно дальше от части.

Я слегка волновался. А вдруг духи начнут искать пропавший караван. Но лейтенант Покрышкин весело пояснил, что пропажу обнаружат не сразу. Да и потом попробуй через неделю-другую выясни, где эти идиоты заблудились. Ну а когда станет известно о сегодняшней стычке, все вопросы вообще отпадут.

– Правда, бдительность терять нельзя! – добавил он, озабоченно следя за направлением ветра. – Вот зараза! Дым к ближайшему аулу потянуло! Нам только укуренных пуштунов не хватало.

– Далековато, – робко возразил я.

– Ага! Как же! Одна надежда, что развеется.

Ишаки, освобожденные от груза, бодро бежали по тропе. Они были совсем не упрямые, но какие-то злые. При любой попытке их оседлать они бессовестно лягались и кусались. Конечно, при желании обломать их легко, но силу применять не хотелось, животные-то в чем виноваты?