Когда вернется Ильрит, попрошу его побольше рассказать об этой магии. Возможно, узнав, какими способностями обладаю, я смогу поторговаться с ним за собственную свободу.

Из мыслей меня вырывает неясное пение, в котором словно сплетаются тысячи голосов, навязчиво повторяющих одно-единственное слово.

Поворачиваюсь в ту сторону, откуда доносятся мрачные звуки. Вдали смутно виднеются дельфины в резных деревянных шлемах, за спинные плавники которых держатся сирены, сжимающие в руках заостренные деревянные копья. Кажется, оружие испускает слабый свет, на фоне темного моря напоминая падающие звезды. Несколько сирен одеты в доспехи из такого же светлого дерева. Довольно странная защита, особенно, учитывая, к чему они бегут.

Вдалеке, в ржавой дымке, клубящейся в местных морях, виднеется силуэт огромного монстра, едва различимый в ночной мгле. Он выплывает из-за дальнего барьера, сложенного из кораллов, древесины и ракушек, и пытается пробраться сквозь витающую над ним густую мглу, продвигая вперед одно щупальце за другим. Хочет прорваться в наш мир. Из-за паники к горлу подступает тошнота. Этот самый монстр потопил мой корабль…

«А теперь явился за мной».

Вновь перевожу взгляд на сирен. Впереди мелькает знакомый бирюзовый хвост. Ильрит со светящимся копьем в руке возглавляет атаку.

Песня достигает апогея, и сирены, разойдясь веером, вместе с дельфинами бросаются в атаку. Они плывут вниз, огибают извивающиеся щупальца и, кружа в воде, принимаются наносить удары. Я подплываю к стенке клетки и прислоняюсь к костям кита.

Ильрит сказал правду… Он и в самом деле не насылал этого монстра на мою команду. Этот зверь – такой же враг сирен, как и мой.

Голоса звучат все громче, но я слышу их не ушами. Звуки отдаются у меня в душе. Копья воинов начинают светиться ярче, словно бы они изгоняют злого духа.

Комок в горле не дает сглотнуть, но я мысленно желаю им удачи. Хочу помочь. И плевать, что эти самые сирены забрали меня из родного мира. Сейчас главное, что они сражаются против монстра, убившего мою команду. Я хочу отомстить, сделать что-то полезное, а не сидеть в клетке, наблюдая за всем со стороны. Я не создана для заточения и бездействия.

Похоже, монстр отступает. Сирены бросаются его преследовать и исчезают в красноватой дымке по другую сторону стены.

Песня затихает, и море вокруг успокаивается. Я продолжаю смотреть в ту сторону, ожидая, когда они появятся вновь. Обшариваю глазами поместье в поисках других сирен, которые могли бы им помочь, но никого не вижу.

Между тем воины все не возвращаются. Текут минуты, которые, судя по движению луны, уже складываются в часы, однако сирен до сих пор нет.

Если Ильрит умрет, стану я свободной? Смогу уйти из этого места? Или попросту исчезну? Бросаю взгляд на свои предплечья. Узоры на них столь же четкие, как и прежде, даже те первые линии, которые Ильрит нанес много лет назад. Должно быть, с ним все хорошо. Отчего-то мне кажется, что я бы ощутила его смерть.

Наконец в дымке возникает силуэт, который в пробивающихся сквозь воду лучах рассвета выглядит темно-красным. Возможно, из-за красноватого тумана, который сейчас производит еще более жуткое впечатление, чем в момент моего появления здесь. Или причиной тому кровь?

Я прищуриваюсь и довольно скоро понимаю, что это Ильрит. Он плывет вперед, опустив плечи, каждый взмах его хвоста кажется слабее предыдущего. Похоже, его по большей части несет течением.

Вскоре он и вовсе замирает, склонив голову и безвольно опустив руки. Подаюсь вперед в проем между китовыми костями, натягивая невидимые путы, и мучительно жду, когда он снова двинется вперед.

– Лорд Ильрит? – мысленно зову я, представляя, как мой голос звучит только у него в голове.

Сирен по-прежнему не двигается, и мое сердце резко ускоряет бег. Слишком уж долго он держится на одном месте. С ним явно что-то серьезное. Да и как иначе? Я ведь видела монстра…

– Лорд Ильрит? – уже громче зову я, не заботясь, кто еще может услышать. Впрочем, пусть слышат. Может, хоть кто-нибудь проснется, и я перестану чувствовать себя ответственной за его жизнь.

«Почему здесь больше никого нет? Почему ему никто не поможет?».

Ильрит все так же неподвижен. Застыл, словно мертвец. В его облике ничего не меняется.

– Кто-нибудь, помогите ему! – мысленно кричу я. – Герцогу Ильриту нужна помощь!

Но в поместье не заметно ни малейшего движения. Сам герцог тоже никак не реагирует.

Над морем занимается холодный рассвет.

Семь

С того момента, как я впервые ступила на борт корабля в качестве капитана, во мне проснулся инстинкт, призывающий не бросать тех, кто попал в беду.

Во всяком случае, у меня на глазах.

Никто не будет забыт, брошен на произвол судьбы, с презрением отвергнут, выгнан или оставлен без внимания. Ради спасения каждой души стоит нырнуть в самое бурное море. Какой бы мрачной ни казалась ситуация, если есть хоть проблеск надежды, я протяну спасительную руку любому, кто в этом нуждается.

Этот инстинкт сильнее испытываемой к сирену враждебности, а в сочетании с ощущением собственной бесполезности, с которым я всю ночь наблюдала за происходящим, лишь усиливается. Как и осознание собственной никчемности.

Не обращая внимания на магическую привязь, удерживающую меня в клетке, бросаюсь в проем между китовыми костями. Путы натягиваются, пытаясь вернуть меня назад. В тело впиваются невидимые руки.

«Нет! – Я стискиваю зубы, напрягаю мышцы и принимаюсь брыкаться. – Я больше ни секунды здесь не останусь».

Раздается хлопок, между лопаток словно что-то обрывается, и я без усилий выскальзываю в воду, всего несколько часов назад дразнящую своей недоступностью. На миг оглядываюсь на клетку, чувствуя, будто меня предали. Ну как так можно? Я всю ночь тщетно пробовала сбежать, а теперь магия разрушается. Просто оскорбительно.

Двигая руками и ногами – ведь хвоста у меня нет – со всей возможной скоростью плыву вперед. Не отрываю внимательного взгляда с дальней стены, за которой скрылись воины, высматривая какие-нибудь признаки монстра, с которым они сражались. Несколько мгновений спустя я уже добираюсь до герцога.

Он по-прежнему не поднимает головы и даже не шевелится при моем внезапном приближении. Плавники на его лице не подергиваются, губы слегка приоткрыты. На животе и руках заметны круглые синяки и несколько мелких царапин, других повреждений не видно. Но, похоже, все гораздо серьезнее, чем кажется.

Прижимаю ладонь к его груди, и меня будто пронзает молния. Перед глазами вспыхивает яркий свет, на мгновение ослепляя, словно я посмотрела на солнце, а по старым и новым узорам на теле пробегает обжигающая боль. Шиплю, но и не думаю отстраняться. Напротив, крепче прижимаю руку к его груди и улавливаю слабое биение сердца.

– Отлично, ты жив. Тогда пойдем. – Трудно сказать, радует ли меня данное обстоятельство. Признаться, я не испытываю особой любви к этому мужчине, но… и смерти ему не желаю.

Хватаю руку Ильрита и закидываю себе на плечи. Боль утихает, но в глубине сознания слышится раздражающий шепот: «Трусиха… как ты смеешь… это делать…»

Стараюсь не обращать на него внимания. Главное сейчас – найти того, кто сможет помочь.

Герцог довольно крупного телосложения, так что мы неуклюже продвигаемся вперед. Ну и куда его тащить?

– Фенни! Лусия! Шил! Кто-нибудь! – Воображаю, как мои мысли эхом разносятся по поместью. Проговаривая про себя имена, вспоминаю лица сирен, надеясь, что сумею с ними связаться.

И у меня получается. Очевидно, я быстро учусь пользоваться магией.

– Ваша святость? – Тихий голос Лусии вторгается в мысли столь же мягко, как небольшая волна, набегающая на корпус корабля. Странно вот так общаться с невидимым собеседником. Впрочем, за долгие годы я привыкла к песне, постоянно звучащей в глубине сознания, поэтому такой способ связи не слишком выбивает из колеи.

– Святость? – в замешательстве переспрашиваю я.

– Да, вы – подношение, священный дар нашего лорда…

– Герцог Ильрит ранен! – выпаливаю я, чувствуя, что объяснения могут затянуться. – «Все ясно, узоры древних богов придают мне святость».

– Что? – Единственное слово наполнено замешательством.

Проклятие!.. Она что, слышала мои мысли? Вот тебе и быстрая учеба.

– Иди сюда! – сосредоточенно прошу я, и молодая женщина выплывает из коралловой башенки величественного поместья Ильрита. – Сюда!

Мы с герцогом как раз преодолеваем небольшой двор между стеной и домом. Заметив нас, Лусия открывает рот, а после издает резкую ноту. Сигнал тревоги.

Следом с балкона спускается Шил с деревянным копьем в руке. Плывущая над крышами Фенни размахивает коротким мечом, сделанным из заостренной кости, и для женщины, внешне похожей на степенную матрону, выглядит на удивление устрашающе. Лусия преодолевает полпути к нам, когда ее быстро догоняет Шил.

– Почему вы покинули комнату помазания? Подношение не должно ни с кем соприкасаться, иначе не сумеет разорвать все связи с этим миром! – рычит он на меня, обнажая зубы. В отличие от людей, клыков у него не два, а целых шесть: четыре сверху, два снизу, как будто и рот ему частично достался от акулы. – Что за несчастье вы навлекли на нас своим богохульством?

– Ну, если хотите, в следующий раз, когда вашему герцогу понадобится помощь, я с радостью оставлю его умирать, – бросаю в ответ, обнажая собственные зубы, пусть и не такие устрашающие, как у него.

Шил, по всей видимости, застигнутый врасплох моим тоном, выпрямляется.

– Умереть? – с неподдельным замешательством переспрашивает он и впервые внимательно смотрит на Ильрита. Его лицо тут же искажается от ужаса. – Неужели он вместе с воинами полез во впадину? – Похоже, Шил всего лишь размышляет про себя, но слова вырываются помимо его воли.

– Ну не я же его ранила. – Немного изменяю хватку на теле Ильрита. Очень неудобно плыть, таща на себе подобную гору мускулов, обмякший владелец которых ничуть не помогает. – По-моему, ему и в самом деле плохо.

– Так и есть. – Лусия сжимает другую руку герцога и шире раскрывает глаза от тревоги, еще более сильной, чем у Шила. Ее семейное сходство с Ильритом я отметила сразу же, как только увидела их рядом. И пусть Лусия своими мягкими чертами ничуть не напоминает Эмили с ее волевым подбородком и проницательным взглядом, волнуется она точно так же, как и моя сестра. – Но физические раны не столь страшны, как те невидимые, что скрыты внутри.

«Как и всегда».

Лусия дарит мне усталую улыбку – очевидно, услышала мою последнюю мысль. Стараюсь делать вид, что все нормально.

– Перестаньте прикасаться к нему, ваша святость. Давайте я помогу. – Шил снимает с меня руку Ильрита.

В этот миг подплывает Фенни.

– Что с ним случилось? – неодобрительно хмурясь, с беспокойством уточняет она.

От меня не ускользает ее укоризненный взгляд, направленный в мою сторону. На миг поднимаю на нее глаза. С чего они все взяли, что я способна навлечь на них несчастье, когда именно меня посадили в клетку и задумали в буквальном смысле принести в жертву?

Фенни отворачивается. Трудно сказать, слышала ли она мои размышления.

– Подозреваю, что самое худшее, – мрачно отвечает Лусия. – Но мы им займемся. А ты вместе с жителями герцогства спой гимн для защиты и безопасности.

Кивнув, Фенни быстро уплывает прочь, а Шил с Лусией начинают двигаться в другом направлении. Смотрю то вслед одной, то на других и в конце концов решаю отправиться с Ильритом. Под тяжестью его веса сирены плывут не слишком быстро, поэтому я сумею их догнать.