Но сегодня вечером мой разум тревожат лишь собственные беспокойные мысли.

Три

Мы оставляем шахты далеко позади. Трюм корабля просто ломится от серебра – столько я в жизни не видела. Дует попутный ветер, сопровождавший нас на протяжении всего путешествия. Иными словами, складывается все отлично. Хоть бы это волшебство продержалось до возвращения в Денноу.

Стоя на носу корабля, вглядываюсь в горизонт, где вдали виднеется серое пятнышко. Возможно, это мое последнее плавание. Интересно, как именно сирен явится за мной? Самолично поднимется из морских глубин? Или я под влиянием песни, громче зазвучавшей в глубине сознания, шагну в волны, чтобы добраться до его логова, и больше никто и никогда обо мне не услышит?

Станет ли смерть для меня мучительной? Легкие вдруг обжигает фантомной болью, а во рту появляется вкус холодной морской воды.

В стремлении отвлечься вновь бросаю взгляд на палубу. Матросы занимают свои места, выполняя все необходимое, ведь скоро нам предстоит плыть через Серый проток. Что выйдет из всего, созданного мною за последние четыре года? Возникает ощущение – тяжелое, будто серебро на нижних палубах, – что я подвожу Кевхана, а ведь он так много для меня сделал.

– Капитан. – Кевхан останавливается рядом со мной. Уши заткнуты ватой, поверх надеты наушники.

Старожилы «Торговой компании Эпплгейта» утверждали, что в прежние времена сам он редко отправлялся в плавания, но с тех пор, как я стала капитаном, Кевхан почти всегда настойчиво стремился отплыть куда-нибудь на одном из своих кораблей. Наверное, море стало для него таким же домом, как и для меня.

– Все в порядке, сэр, – почтительно докладываю я. – Ветер для нас благоприятный. Примерно через час доберемся до Серого протока.

– Будем надеяться, мы минуем его так же легко, как и по пути к шахтам.

Я только фыркаю, не спеша комментировать или делиться своими мыслями. Даже если капитана хранит и направляет магия сирен, плавание через проток никогда не дается «легко».

– Будем надеяться, – повторяю руками его же слова.

– Я хотел обсудить с вами один вопрос. Точнее, даже два, – начинает он. Жестом прошу его продолжать. – Во-первых, ваша компенсация. – От этих слов сжимается сердце, а мысли начинают лихорадочно кружить в голове. До меня доходили слухи, что у него возникли финансовые трудности, поскольку прокладка наземного пути слишком задерживается, но если он решил урезать мою долю за плавание, где я возьму оставшиеся деньги? – Я и помыслить не мог, что в этой шахте столько серебра. Моя жена будет счастлива.

Леди Эпплгейт – весьма хваткая деловая женщина, как и сам Кевхан, но при этом она вдвое хитрее, а сердечности в ней как минимум вполовину меньше. Эти шахты она унаследовала от первого, ныне покойного супруга, отчего ее союз с Эпплгейтом наделал в Тенврате довольно много шума. Еще бы, горнодобывающие шахты обзавелись собственными транспортными средствами.

– Именно поэтому я нахожу уместным удвоить вашу обычную оплату за рейс.

– Простите? – Из-за дрожащих пальцев с трудом могу изобразить нужное слово.

Кевхан одаривает меня понимающей улыбкой. Искоса бросаю взгляд на корабль и свою команду, разрываясь между паникой и стыдом.

«Ему уже кто-то рассказал…»

– Считайте это бонусом.

– Сэр, но я не могу… ваша семья…

– Прекрасно обойдется без этих денег, – уверяет он, но я подмечаю знакомую усталость на его лице. Кевхан сейчас похож на человека, отчаянно старающегося любой ценой сохранить все, что ему дорого. – Этот груз станет для «Торговой компании Эпплгейта» началом новой эпохи. Без вас я бы не справился, так что эти деньги – самое малое, чем я могу отплатить вам за помощь.

– Я…

– Вы для меня как четвертая дочь, Виктория, – тепло говорит он, и его нежные слова ранят не меньше кинжала, воткнутого между ребер. – Я годами использовал ваши умения, но платил недостаточно. Теперь хочу это исправить. Вы позволите?

Ну как тут можно отказать? Даже чувствуя себя немного не в своей тарелке, я подношу руку к лицу и чуть склоняю голову.

– Спасибо.

– Это вам спасибо. Мы многое пережили вместе, – усмехается он. – Вы прошли долгий путь и уже далеко не та девушка, с которой я познакомился почти пять лет назад.

После того как меня вынесло на тот пляж, я первым делом отправилась в Денноу, сердце Тенврата. Я, конечно, надеялась, что смогу отыскать в городе какую-нибудь работу, но даже не рассчитывала на подобную удачу. Однако судьба свела меня с лордом, который расширял собственную торговую компанию, а потому отчаянно нуждался в капитанах, которым достанет глупости отправиться в плавание на север.

Так впервые песня сирена принесла мне удачу.

Я не имела ни малейшего понятия о том, как управлять кораблем, а ложь об этом граничила с безрассудством, как и бегство от Чарльза. Однако выбор капитанов, готовых пуститься в плавание через Серый проток, населенный призраками и морскими чудовищами, оказался невелик. Он ухватился за меня, как за соломинку, а я за него. Пришлось приложить максимум усилий, но с помощью магии все получилось, и моя первая ложь, сказанная Кевхану, обернулась для меня наивысшим благом.

Лорд Кевхан Эпплгейт щедро оплачивал мои услуги, особенно после того, как я доказала свою пригодность и, быстро набравшись опыта, стала его самым надежным и умелым капитаном. Я усердно трудилась, выжидая удобного момента, чтобы «воскреснуть»; пока же сменила имя с Элизабет на Викторию и даже солгала о своем возрасте, чтобы Чарльз – да и кто-либо еще – не узнал, что я жива. Мне хотелось защитить родных, а узнай супруг, что я не погибла, он бы непременно к ним заявился. Тогда я даже не подозревала, что Чарльз взялся за мою семью.

Правда выплыла наружу, когда я, наконец, действуя как можно осторожней, связалась с родными. В дело вмешался Совет, и упорядоченная новая жизнь, которую я пыталась для себя построить, быстро превратилась в хаос.

К счастью, к тому времени я уже имела средства, чтобы ежегодно оплачивать Чарльзу стоимость своей свободы, и еще хватило денег помочь родным перебраться в город. Мы все работали, боролись, занимались тем, что по душе.

Пять лет – долгий срок, как я посчитала в ту холодную ночь – пролетели в один миг.

– Нам нужно готовиться к проходу через проток, – сообщаю я. – Прошу, сэр, спуститесь в трюм.

– А может, позволите мне в этот раз остаться на палубе? – спрашивает он, но, поймав мой усталый взгляд, усмехается. – Ладно, хорошо. Не стану рисковать вас отвлечь, хотя я надеялся увидеть монстра или сирену. – И он отходит, одарив меня ободряющей улыбкой. Мне так и хочется сказать, что незачем ему смотреть на этих жутких созданий, но я прикусываю язык. – Удачи, Виктория.

Надеюсь, его пожелание сработает. Неважно, сколько раз я плавала этим путем и заходила в неспокойные воды, которые избрали своим обиталищем сирены, сердце всегда готово выскочить из груди.

Серым протоком называется опасный пролив, вдоль каменистого побережья которого тянутся похожие на клыки скалы; о них разбиваются самые яростные волны, зарождающиеся на необъятных просторах бушующих морей, куда не заплывал еще ни один моряк – по крайней мере из тех, кто остался в живых. Даже я, несмотря на магию сирена, никогда на это не осмеливалась.

В протоке всегда бушевали сильные шторма, и поговаривали, что водятся призраки, но после того, как с полсотни лет назад сирены начали нападать на корабли, и без того опасный переход превратился в практически непроходимый. За несколько десятилетий я стала первым капитаном, сумевшим провести здесь корабль благодаря невосприимчивости к песням морских обитателей.

Хотя и не без труда.

– Задраить люки! Крепить палубный груз! Готовить паруса! – Широкими, размашистыми движениями, так, чтобы все видели, раздаю команды матросам.

Они повинуются беспрекословно, внутренне настраиваясь и готовя судно к предстоящему шторму, ведь у нас остается лишь час спокойствия.

Когда снасти начинают стонать под натиском ветра, мы с Дживре направляемся на нос корабля. Остальные члены команды привязывают себя к заранее установленным местам. В передней части судна к поручням крепятся четыре трубы, две слева и две справа от меня; в каждую вставлен свернутый флажок размером не больше моей ладони. Двигая этими флажками, я могу общаться с матросами, находящимися позади меня, без необходимости поворачиваться или изображать сложные жесты.

Рядом со мной к перилам пристегивается Джорк и кивает в ответ на мой кивок. В одной руке он держит цепь, в другой палку, играющие свою роль в предстоящем проходе. Палка призвана привлечь мое внимание, если вдруг матросам понадобится о чем-то со мной поговорить. Цепь соединена с большим колоколом, спрятанным глубоко в корпусе корабля, – миниатюрной версией того, в который звонили на маяке, чтобы прервать пение сирен. Колокол на судне слишком мал, чтобы оказать какую-то существенную помощь, но все же он лучше, чем ничего.

Мы проплываем мимо большой остроконечной скалы, знаменующей начало Серого протока, и миг спустя на нас обрушивается шторм. Молнии змеятся по небу, сверкая слишком близко к кораблю. Мы движемся с приличной скоростью, успешно подстраиваясь под порывы переменчивого ветра.

Достаю из кармана штанов компас и вставляю его в углубление на перилах, вырезанное специально для него. Сейчас он выполняет двойную роль: помогает проверить, насколько верно я двигаюсь, полагаясь на собственные инстинкты, и является чем-то вроде талисмана, приносящего удачу. Его я купила в первую очередь, как только заработала собственные деньги, и все это время он позволял мне отыскивать нужный путь.

Стоит миновать вторую приметную скалу, как завывания ветра переходят почти в визг. Сирены сегодня отнюдь не таятся. Похоже, они голодны и смертельно опасны.

Вытягиваю палец, и тишину пронзает первый громкий удар колокола, звуча диссонансом пению сирен, сбивая их с толку и разрушая чары. И пусть на меня не действуют их песни, я не позволю жителям глубин вывести из строя мою команду.

Я напряженно прислушиваюсь к неизбежному моменту, когда их мелодия зазвучит вновь. По палубе начинает барабанить дождь. Темный горизонт освещает очередная вспышка молнии, выхватывая из темноты тени, которые кружат прямо под волнами – монстры или призраки, только и ждущие возможности полакомиться нашей живой плотью.

В Серый проток мы вошли рано утром, но такое впечатление, будто вокруг сгущается ночь. Плотные облака над головой почти полностью закрывают солнце. Вытаскиваю голубой флажок, поднимаю над головой и размахиваю круговыми движениями, что означает: «Спустить паруса».

Затем беру красный и машу им влево. Руль со стоном ударяется о волны, и корабль немного сворачивает в сторону. Напряженно ловлю любые необычные звуки, сообщающие о том, что судно трещит от сильной нагрузки. Этот старый корабль словно бы становится продолжением моего собственного тела, поэтому я знаю все его обычные скрипы и трески и смогу сразу уловить, если что-то не так.

Вдоль протока тянутся остовы других кораблей – еще одна угроза вдобавок к существам, скрывающимся под водой, вполне способная повредить наш корпус. В средней части проток кажется практически бездонным, в других местах встречаются почти что мелководные участки, где можно рассмотреть обломки погибших кораблей.

Сирены снова начинают петь. Точнее, даже выть, требуя крови. Никогда не слышала от них столь резких, почти звериных звуков. Вытягиваю правую руку, и колокол звонит снова.

Пользуясь звуками песни, пытаюсь понять, где мы сейчас находимся. Насколько могу судить, они всегда приходят с востока, и это, несмотря на шторм, помогает мне не сбиться с курса, а приметные скалы и корабли служат ориентирами времени и места.