Договор на любовь (страница 11)
Рекрутер покивал, но никто из слушающих впечатлённым не выглядел. Дживон фыркнул.
«Монополия – это ограничение». Какие же слепые идеалы в твоей голове, Чан Соён…
– Оставьте мне запись с другими кандидатами, – попросил Дживон сотрудника отдела кадров и поднялся с места.
– Конечно, директор, – покивал тот. – Я пришлю вам всё по почте.
– Ли Тэсома можете отметить и определить в…
– Ваш отдел?
Дживон нахмурился, молодой человек смутился. Как же там его звали?..
– В партнёрский отдел, – ответил Дживон. – Он туда подходит.
Сотрудник удивлённо охнул.
– Он пока что лучший кандидат на…
– Я не спрашивал вашего мнения, господин Чхве.
Чхве Ёнсик стыдливо прикусил язык.
– Простите, директор. Будет сделано.
Дживон забрал со стола резюме Чан Соён и покинул переговорную, оставив господина Чхве Ёнсика в недоумении.
– Чан Соён, двадцать шесть лет, – читал Дживон вслух, сидя в своём кабинете. – Знание языков: английский в совершенстве, японский – начальный уровень, немецкий… «Могу читать, но не понимаю, что читаю»? Чан Соён, кто пишет такое в резюме?!
Дживон откинулся на спинку кресла – неудобное, надо будет заменить, чёрт возьми, – и усмехнулся. Немецкий – простой язык, любой дурак сможет его читать, но Чан Соён и в университете избегала языковых курсов как огня. Дживон вспомнил, как при совместной работе над проектом всю работу по переводу она оставляла ему, ссылаясь на собственную занятость. Это было исследование в сфере медицинских разработок, и Дживону требовался помощник для изучения биотехнологических стартапов, которые занимались бы раком крови, но половина нужных ему компаний были немецкими и французскими. Французские он рассчитывал изучить самостоятельно, а немецкие отдать первокурснику. Чан Соён тогда посещала языковой кружок, и Дживон полагал, что она сможет взять на себя половину работы по переводу. В итоге Соён только собирала полученные данные и обрабатывала их. Надо признать, скрупулёзно и ответственно. Но искал-то он переводчика.
А нашёл Чан Соён с аллергией на языки.
Дживон прикрыл глаза рукой и беззвучно засмеялся.
Эта девушка… абсолютно не подходила на должность его секретаря.
21 апреля 2024 года
Ресторан «Глаз мудреца», Инчхон
Дживон смотрит, как его примерный секретарь разворачивается к нему спиной и уводит за дальний столик ресторанчика, больше напоминающего бар, своего лучшего друга. Давно у неё в друзьях водятся подобные типы?
Половину вчерашнего дня Дживон потратил на то, чтобы выяснить, кто владеет «Глазом мудреца», почему локальный ресторан в Инчхоне пользуется таким успехом среди местного населения и чем же так хорош Кан Чихо. Остаток субботы Дживон искал причины, почему ему вообще понадобилось досье на шеф-повара, к которому он никакого отношения не имеет. Полночи он гадал, насколько отвратительно будет заявиться следующим вечером в «Глаз мудреца».
Ну, взглянуть на парня, которого Чан Соён зовёт лучшим другом, можно было хотя бы ради того, чтобы убедиться, что это надёжный человек. Безопасный. Приличный. В конце концов, должен был Дживон знать, с кем общается его жена?
Какой-то мерзкий голос в голове попытался напомнить ему, что Чан Соён не его настоящая жена – это раз, и что они договорились не лезть друг к другу – это два. Дживон перевернулся на холодную сторону широкой кровати, зажал ухо подушкой и заглушил этот голос. Он ничего сверхъестественного не планировал. Всего лишь хотел убедиться, что Кан Чихо можно доверять. Или что Дживон может доверять Чан Соён.
Надо признать, совесть попыталась воззвать к Дживону, когда он уже остановился на нужной улице напротив входа в ресторан – неприметная дверь с крохотной табличкой не могла завлечь случайного посетителя, если тот не выяснил заранее, куда идти, чтобы поесть копчёного лосося в сливочном соусе. С совестью Дживон сумел договориться: он просто заглянет внутрь, осмотрится, посмотрит на Кан Чихо и уйдёт.
Кто же знал, что Чан Соён будет первой, кого он встретит сразу у входа?
Когда на сцене появился виновник бессонной ночи Дживона, Дживон с трудом смог оторвать взгляд от испуганного лица Соён. Ему бы тоже следовало рассердиться – об их договорных отношениях узнал лишний человек, а то и сразу четыре, если считать молодого официанта с растопыренными ушами и двух барменов за стойкой. Но вместо этого он почувствовал укол раздражения. И злился он на Соён. Снова.
Он ожидал, что Кан Чихо окажется пухлым парнем с руками по локоть в рыбьем жире, но перед Дживоном стоял высокий крашеный блондин с голубыми глазами – он что, линзы цветные носит? – больше похожий на спортсмена, чем на шеф-повара. Дживону он не понравился, а когда открыл рот, не понравился ещё больше.
И вот теперь он сидит напротив Чан Соён, широко улыбается ей, шутит и изредка касается её руки своей. Ну, точно, заботливый прилипала, как раз во вкусе Соён.
Дживон допивает стакан воды и устало выдыхает.
Какого. Чёрта. Он. Вообще. Делает.
Он чувствует себя чужаком в толпе, заложником собственной глупости, вынужденным наблюдать, как его жена наслаждается компанией приятного парня. Дживон не может вспомнить, чтобы Соён хоть раз так смеялась в ответ на его слова.
По какому праву он вообще называет её своей женой, они ведь, в самом деле, ничем, кроме подписей на бумаге, не связаны? Ему стоило бы вспомнить, что Чан Соён в первую очередь его личный секретарь, а он ведёт себя как придурок.
Дживон не может избавиться от чувства разочарования. Ему не нравится, что Соён так легко отвергла идею о том, что у них могут возникнуть чувства друг к другу. Нет, не так. Что Соён не допускает и мысли, что может влюбиться в него. Это заставляет его чувствовать себя… каким-то неадекватным.
Это его задевает. Его и его «непомерно огромное эго», точно.
Дживон фыркает, и бармен у стойки, всё это время натирающий стакан так, словно другого занятия у него в этом заведении нет, невозмутимо предлагает Дживону пива.
– Я не пью на… просто не пью, – отказывается Дживон. Он не пьёт на работе, а вечер воскресенья, проведённый в ресторане, нельзя назвать рабочим, если только Дживон не решил сделать наблюдение за личным секретарём своей сверхурочной обязанностью.
Только он решает покинуть пост, обругав себя последними словами – он вообще не должен был сюда приходить! – к нему подходит Чан Соён.
Дживон оборачивается в ответ на неуверенное покашливание за спиной.
– Не хотите присоединиться к нам с Чихо? – спрашивает она вежливо, но с сомнением. Дживон не уверен, что верно расслышал её вопрос. Соён прекрасно известно, что Хван Дживон не особый любитель дружеских посиделок – ему и вынужденные корпоративы с сотрудниками собственной компании не всегда приятны, – и потому приглашение Соён кажется издевательством.
Мгновение Дживон колеблется, переводя взгляд с Соён на Чихо. Этот пижон машет ему из-за столика и улыбается. Он раздражает. Обычно Дживон не участвует в подобных социальных взаимодействиях, и одному господу богу известно, что заставило Соён пригласить его, нарушив свои же прежние заверения.
Дживон должен ответить: «Спасибо, но я уже ухожу» – и уйти из ресторана, насовсем оставив и мысли о задетой гордости, и мысли о Соён в целом. Но вместо этого его язык врезается в ряд зубов, гортань сужается, и выдаёт Дживон абсолютно другое:
– Почему бы и нет. Я присоединюсь к вам.
Соён удивлённо распахивает глаза, обрамлённые длинными подкрашенными ресницами. Дживон убеждает себя, что не идёт вместе с ней к столику, за которым их поджидает Кан Чихо. Не он садится напротив лучшего друга своего секретаря, не он ставит телефон на беззвучный, словно сейчас будет участвовать в интереснейшей беседе. Ему вообще всё это привиделось. Он сейчас дома, заканчивает рабочие дела перед началом новой недели и ложится спать.
– Что ж, – откашливается Соён рядом с Дживоном, разрушая его видение о непримечательном вечере воскресенья. – Давайте я ещё раз вас друг другу представлю. Это Кан Чихо, мой лучший-лучший друг на все времена. А это Хван Дживон, мой первый и пока что единственный босс.
Дживон приподнимает бровь, слыша непринуждённый тон в голосе Соён.
– Что? – усмехается она и подталкивает в его сторону тарелку с чипсами. – Давайте ради разнообразия представим сегодня, что вы не только мой начальник, но ещё и мой друг. В компании друзей принято улыбаться и наслаждаться разговором с более… приятным выражением лица. Уберите вот эту маску равнодушного типа и нарисуйте себе что-то дружелюбное.
И она беззаботно поворачивается к Кан Чихо и продолжает будто бы прерванный диалог между ними:
– Так что ты сказал о Шотландии?
Дживон откидывается на спинку стула и лишь в последний момент удерживает руки на столе, а не скрещивает их перед собой по привычке. Он смотрит на покрасневшие щёки Соён, на то, как в уголках её глаз собираются морщинки от широкой улыбки. Да она же просто выпила…
Вот и причина её игривого настроения. В трезвом состоянии она бы не стала подходить к Хван Дживону и предлагать ему притвориться на один вечер приятелями. Впрочем, и такая причина Дживона сейчас устраивает, хотя он старается не обращать внимания на согревающее в груди чувство… признательности. Да, именно это.
Дживон видит такую Чан Соён раз в полгода – когда устраивает корпоратив для своей личной команды и общий для всей компании. Чан Соён всегда улыбается на таких встречах и позволяет себе смеяться громче даже рядом с со своим директором. В конце концов, на корпоративных вечеринках положено напиваться и быть весёлым.
Кан Чихо рассказывает какую-то шутку – Дживон пропускает её мимо ушей – и склоняется ближе к столу, хватая Соён за запястье.