В очередной раз все за столом таинственно затихают. Родители Дживона, казалось, больше остальных озадачены, но им, как заметила Соён, это просто кажется забавным, а Дживон… молчит.

Раздражает. Бесит.

Господин Хван ухмыляется каким-то своим мыслям и качает бокалом вина в ответ на заявление Соён, прежде чем холодно ответить:

– Конечно, деньги для нас не проблема. Мы выбрали тебя, Чан Соён, потому что ты честная и, похоже, не боишься сказать вслух то, что думаешь о моём сыне. А он в самом деле бывает несносным типом.

Соён вздыхает и трёт виски пальцами.

– А, может быть, у вашего несносного сына есть своё мнение? –  уточняет Соён громко, раздражённо. –  Почему вы выбираете меня, не спрашивая его?

Родители Дживона смотрят друг на друга, прежде чем вернуть внимание Соён. Господин Хван говорит снова до того, как Дживон успел вставить хоть слово:

– Мы выбрали тебя, потому что ты, кажется, единственная, кто готов указать Дживону на его ошибки и направить его в нужную сторону. Даже если ты всего лишь его секретарь, ты никогда не боялась не согласиться с его единоличными решениями или поставить его на место.

Соён недоверчиво качает головой.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, –  выдыхает она и встаёт с места, резко отодвинув стул. Тот скрипит ножками по деревянному настилу, разрывая раздражение Соён, как лист бумаги.

В дверях Соён оборачивается к Дживону.

– Господин Хван? Вы идёте со мной, нам нужно поговорить.

В ответ Дживон нерешительно поднимается со своего места. Выражение его лица Соён не может идентифицировать никаким образом, словно сегодня он надел новое лицо из своей золотой коллекции непроницаемых масок.

Он следует за Соён к выходу, оставив родителей в недоумении. Конечно, ведь тема дискуссии вообще не должна вызывать никаких вопросов со стороны Соён –  о чём можно разговаривать наедине, так?

Соён выскакивает на улицу, словно ресторан охватило огнём и она спасает свою жизнь. В принципе, так оно и есть. На широкой парковке перед рестораном Соён замирает и, резко выдыхая, запрокидывает голову. Стоит так несколько секунд, отчётливо слыша шуршание гравия под каблуками туфель господина Хван Дживона, своего хладнокровного босса, вот-вот готового стать её женихом. Вся ситуация –  чистый, глянцево-розовый сюр из мелодрам, не иначе.

– Итак, что здесь происходит? –  спрашивает Соён, оборачиваясь к нему. –  Вы что, совсем лишились рассудка? Нет, не так… –  Соён выдыхает и начинает сначала: –  Вы действительно согласны со своими родителями? Почему вы ничего не сказали им в знак протеста? Я не понимаю.

Хван Дживон достаёт из кармана брюк пачку сигарет и медленно прикуривает, огонёк зажигалки подсвечивает его лицо оранжевым. Здесь нельзя курить, но общественные правила игнорируются Дживоном как несущественные.

Какое-то мгновение он молчит, глядя в ночное небо, на темнеющие в десяти футах от ресторана аккуратные кустики рододендрона, на уходящую за горизонт дорогу, ведущую к центру ночного мегаполиса… Куда угодно, только не на Соён.

Наконец он говорит, всё ещё сохраняя пустое, холодное выражение лица:

– Конечно, я не согласен. Я никогда не согласен с тем, что делают и говорят мои родители. Но, как ты только что услышала… когда дело доходит до подобных вещей, решения принимаются не мной.

Соён фыркает. Кажется, её кто-то сильно ударил по ушам, пока она сюда добиралась, и теперь ей слышится всякая чушь. Иначе объяснить покорное поведение Хван Дживона она не может.

– Просто напоминаю, –  заговаривает она, цедя каждое слово сквозь стиснутые зубы, –  вы –  босс собственной большой компании. Вы же можете сказать «нет» своим родителям, не так ли?

Дживон выдыхает сигаретный дым в ночной воздух, продолжая изучать горизонт. Неужели в знакомом пейзаже Инчхона есть что-то более интересное, чем важный разговор с Соён?

– Эй! –  с нескрываемой злостью вскрикивает она. –  Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю!

Наконец Хван Дживон позволяет себе опустить взгляд на Соён, будто только что её заметил. Он часто так ведёт себя на работе, но его реакцию сейчас объяснить сложно, да Соён и не пытается. Он чешет шею под уже смятым к концу дня воротником белой рубашки, прежде чем снова заговорить:

– Это не так просто, окей? Я не могу просто сказать «нет», потому что они всё равно заставят меня согласиться с их решением рано или поздно, хочу я этого или нет. У них много власти, и подняться наверх, противостоя им, не так-то просто.

Он смотрит на Соён, пока говорит, холодными глазами, в которых Соён не отмечает ничего, кроме пустой отстранённости.

Соён чувствует подступающую к горлу злость, с новой силой разгорающуюся на самом дне её желудка. Та с каждым словом Хван Дживона взбирается выше и выше по пищеводу, отравляя сознание.

– Так вас не волнует, хотят ли они, чтобы вы женились на какой-то рандомной девушке с явными проблемами с гневом?

Дживон удивлённо вскидывает бровь, и Соён высматривает в этом жесте явную приязнь. Приязнь видеть её злой и расстроенной, похоже.

– Я признаю, что у тебя, похоже, есть проблемы с гневом, –  отмечает он с усмешкой, –  но нет, идея жениться на «какой-то рандомной девушке» и в самом деле бесит меня. Я должен жениться на той, кто мне действительно нравится и с кем у меня будет какая-то… взаимная привязанность.

– Так это точно не я! –  восклицает Соён и машет перед его лицом руками. –  Оцените меня, серьёзно. Вы терпеть меня не можете, не так ли? Перспектива прожить свою жизнь со мной должна была вас выбесить до костей. И что я вижу? Вы чертовски холодны, стоите тут и не предпринимаете… ничего. Ничего из того, что должны бы, чтобы отменить дурацкую помолвку.

Дживон. Закатывает. Глаза.

Соён закатывает свои.

Да, он действительно ненавидит её, и она это понимает, рационально оценивает свои способности на работе и особенности своего характера вне её. Дживона бесит прямолинейность и раздражительность Соён, помогающая ей в рабочих вопросах, –  только потому он терпит её все эти годы рядом.

– Слушай, –  говорит Дживон снова, слегка высовывая язык –  жест, который неимоверно, до безумия Соён бесит. –  Я тоже этому не рад. Я не понимаю, почему мои родители из всех людей выбрали именно тебя в жёны… Но либо я смирюсь с этим, либо снова буду иметь дело с моей упрямой матерью, которая каждый чёртов день беспокоит меня, пытаясь найти мне жену под стать. А мне и так хватает стресса с работой…

Он зачёсывает назад длинную чёлку, спадающую ему на высокий лоб, и прислоняется к припаркованной машине боком, уставившись в землю под своими лакированными чёрными туфлями. Затягивается, пуская струю дыма в сторону от Соён.

Соён хмурится и отступает назад, не сводя с него взгляда.

– Значит… Вы просто хотите жениться на мне, потому что ваши родители очень упорно настаивают на вашем браке? Типа, никаких больше свиданий вслепую, у меня уже есть жена?

Она зарывается пальцами в волосы, прочёсывает их рукой и устало выдыхает.

– Значит, никакого флирта, никаких настоящих отношений, никаких недомолвок и сплетен между нами? Вам просто нужна официальная жена?

Дживон раздражённо щипает себя за переносицу и пинает камешек гравия под ногами. Тот ударяется в ограждение клумбы совсем рядом с Соён.

– Почему я должен был оказаться в такой ситуации?..

Действительно, почему.

Прежде чем ответить на вопрос, он делает медленный глубокий вдох, внаглую тушит сигарету о ближайшую урну и бросает туда окурок.

– Да. Примерно так это и будет. Мы будем парой только на бумаге, а не на самом деле. Так что тебе не нужно беспокоиться, если ты боишься, что влюбишься в меня или что-то в этом роде…

– Воу, остановитесь, –  протестует Соён почти со смехом. –  Я не собираюсь влюбляться в вас, никогда. Вы мне не нравитесь, вы холодны и равнодушны, вы определённо, совершенно точно не мой типаж.

Соён качает головой и усмехается, чувствуя, как злость подбирается к самой её гортани и выплёскивается наружу нервными, истеричными смешками.

– Надеюсь, вы тоже не посчитаете меня своей настоящей женой, поэтому, когда придёт время и я найду кого-то, кого я действительно полюблю, вы… отпустите меня.

Дживон ухмыляется, да так самоуверенно, что у Соён сводит скулы. Ну, посмеялись –  и хватит.

– Конечно, я не буду считать тебя своей настоящей женой. Я не воспринимаю тебя ни в одном аспекте личного взаимодействия, которое мог бы вообразить твой хорошенький крохотный мозг, так что не стесняйся –  выходи замуж за кого-нибудь другого, когда придёт время. –  Он прищуривается, наблюдая за тем, как быстро сменяются выражения лица Соён. –  Хотя, должен признать, ты вряд ли сможешь найти другого парня с таким же состоянием и влиянием, как у меня.

И он снова, мать его, усмехается.

Врезать бы ему по роже, да положение не позволяет.

Хван Дживон понятия не имеет, как он рискует загреметь в больницу с переломом своего аккуратного носа…

Соён морщится.

– Мне не нужны ваши деньги, –  почти не врёт она. –  В жизни есть куда более важные вещи, чем деньги, когда дело касается отношений, особенно любовных.

Ухмылка Дживона становится ещё шире. Да он же просто… забавляется с ней? Нашёл себе игрушку. Соён терпит его характер пять долгих лет, ничто не заставит её усомниться в своей стойкости –  она ни разу не повелась на его статус и положение, зато каждый год поднимала себе ставку, руководствуясь личными интересами. Ну, и инфляцией, и повышением цен на жильё.

– О? –  Дживон приподнимает одну бровь. –  Тогда скажи, пожалуйста, какие вещи для тебя важнее денег?

Соён фыркает и скрещивает перед собой руки.

– Любовь и верность, а также готовность быть рядом и помогать в любых ситуациях, –  перечисляет она, кивая на каждое своё утверждение. –  И доверие между двумя людьми. И… терпение, думаю. Ну, все те вещи, которые вы игнорируете вне работы в принципе.

Дживон давит смешок, прикрыв его кулаком.

– Хочешь сказать, что тебе нужен парень-липучка, который всегда будет рядом? Верный, любящий и ласковый?

Он выпрямляется и приближается к Соён, всё ещё ухмыляясь. Соён, естественно, отступает.

– А что не так в моих убеждениях?

Дживон делает ещё один шаг вперёд, снова сокращая дистанцию. Теперь он возвышается над Соён, его ухмылку выхватывает из вечернего полумрака свет фонаря, приютившегося у входа в ресторан.

– Нет-нет, всё с ними в порядке, вроде бы… –  Он делает паузу, самодовольно глядя на Соён сверху вниз. –  Просто, кажется, тебе нужен бездельник без работы и амбиций. Ну, чтобы не отлипать от тебя и всегда быть на подхвате.

Соён вздрагивает от новой вспышки злости. Нет, она в гневе. Она смотрит на своего босса, едва скрывая ярость.

– Я не спрашивала вашего мнения, но если вы так пренебрежительно отнеслись к моим словам, то… –  Она делает глубокий вдох, убирает прядь выбившихся из причёски волос за ухо. Да пошёл ты к имуги ^[3], Хван Дживон. –  Я более чем уверена, что вы тоже будете одним из таких липучих парней, когда действительно влюбитесь в кого-нибудь. Привязчивый, ревнивый собственник, всегда готовый прийти на помощь своей даме, просто чтобы держать других подальше от неё, потому что иначе ваше эго не выдержит конкуренции.

Ухмылка Дживона медленно сползает с его лица. Некоторое время он стоит молча, будто раздумывает над словами Соён всерьёз. Затем, к её удивлению, он разражается тихим смешком, хотя это и звучит в прохладе вечера довольно натянуто.

– Я? –  переспрашивает он. –  Привязчивый, ревнивый собственник? Не смеши меня. Я бы никогда не стал таким –  это… жалко.

Соён фыркает и отступает, понимая, что застряла между своим начальником и глупой клумбой с цветами. Она обходит ярко-розовые кустики дицентры и замирает напротив Хван Дживона.

– Окей. –  Он вскидывает руки, будто сдаваясь. –  Мне не нравится такая постановка вопроса, но я готов помочь тебе сделать выбор в свою пользу.