Развернулась и вышла из кабинета, даже не став ни с кем прощаться. Хотелось убежать. Убежать на самый край света, но у выхода из дома меня подкараулила мама, а после настиг и лорд Сторм.

– Пойдем, Йоко. Экипаж ждет, – сказал он, а после решительным шагом направился к экипажу.

В карете пока ехали, старалась на него не смотреть. Тошно было. А потому больше смотрела в окно, разглядывая проплывающий городской пейзаж. И какое-то время это и правда было спасением. Спасением, чтобы не говорить с ним. Не проявлять должной по тому случаю вежливости. Но Сторм заговорил сам, выцарапывая, вытаскивая самую суть.

– Он ведь не твой друг, а возлюбленный, верно я понял? – его голос, глубокий и бархатный, пробирал до мурашек, заставляя сердце от страха колотиться сильнее.

Что, если расскажет обо всем отцу? Что, если признает меня порочной женщиной?

– Любовь – преступление в вашем понимании, конечно же, – сказала я с усмешкой, посмотрев на него и выдержав взгляд.

– В прошлый раз вы изменяли цвет глаз, – ответил на это Киану.

Вот ведь! Забыла! А он заметил…

– Люблю неожиданные эксперименты, – сказала я. – Если вам они не по душе, лучше сразу откажитесь от этого брака.

– Не откажусь, – отрезал мужчина, уничтожая остатки надежды на то, что брака получится избежать мирным способом.

– Но почему? Вы же видите, какая я! Видите, что, к тому же, мое сердце занято!

Он мягко засмеялся.

– Я тоже был влюблен в вашем возрасте. Поверьте, некоторые чувства весьма быстро проходят. Что же до того, какая вы… Пока я вижу колючку, которую пытаются передать от отца к будущему мужу, а она всячески сопротивляется. Настолько, что намеренно уродует себя белилами и отвратительной ярко-красной помадой, которая ей совершенно не идет. Но я готов, Йоко. Я готов это потерпеть. Я вообще достаточно терпеливый.

Я ничего не ответила. А следующие полчаса мы сидели в молчании, каждый думая о чем-то своем. И все же, я кожей чувствовала на себе взгляд архимага. Изучающий, колкий, даже, пожалуй, изматывающий.

Экипаж затормозил так резко, что я едва не слетела прямо на лорда Сторма, но вовремя удержалась, едва не вывихнув себе руку.

– Извините, что так резко затормозили! Кони взбрыкнули! – возница распахнул дверь, поклонившись. – Милости прошу.

Киану вышел первый и подал мне руку, которую я намеренно проигнорировала.

Выставка зефира леди Бернарджи проходила за городом, в парке. Здесь натянули большие шатры, в каждом из которых мастера этого лакомства предлагали свои угощения.

Я терпеть не могла зефир. Не знаю, кто надоумил лорда Сторма идти именно сюда, и почему отец и мама ничего не сказали ему о моих вкусовых пристрастиях, но наше свидание превратилось в настоящую пытку еще и по этой причине. Дракон, подводя меня к каждом из шатров, с удовольствием угощался сам, пробуя яблочный, медовый, шоколадный, карамельный, клубничный, манговый, ананасовый, вишневый и еще ужас знает какой зефир, а я в очередной раз отказалась.

– А вот этот, лорд! Попробуйте этот, с хвойным вкусом! Новинка! Сейчас принесу! – улыбнулась широко продавщица, а я, воспользовавшись тем, что архимаг замешкался, успела улизнуть и рванула, словно девчонка, от него, стараясь смешаться с толпой.

Не могу больше! Не могу! Скорей бы уже сделать на всех нас крылья и улететь отсюда так далеко, как только можно!

С этими мыслями я проталкивалась сквозь радостно обсуждающих мероприятие людей, детей, старушек и достопочтенных леди и лордов. Без цели. Без понимания, куда иду. Просто прочь. Просто от него! И от зефира, конечно же!

И, о чудо, вдруг я вышла на полянку, где совсем не было толпы, зато стоял одинокий чуть покосившийся ларек, видимо, размещенный здесь в парке обычно на постоянно основе.

“Парфюмерные композиции леди Иссы”.

Вздохнула с облегчением. Хоть здесь я пришла по адресу! Подошла к лавочке, как к спасительному кораблю. Леди Исса, морщинистая женщина, больше похожая на цыганку, приветливо махнула мне рукой.

– Тебя-то я и ждала! – улыбнулась она очень добродушно.

– А я вас! – призналась я, и мы вместе засмеялись.

– Любишь парфюмерию? У меня необычные духи, девочка. Я составляю каждый аромат с душой. И ее частица остается в каждом флаконе. Наполняю какие-то составы светлой и яркой солнечной энергией, а какие-то тьмой и густотой. Хочешь послушать их?

Кивнула.

– Очень хочу.

Женщина достала большую коробку, став перебирать в ней миниатюрные флакончики с разного цвета духами внутри, а после вдруг взяла один из них и, подозрительно сощурившись, посмотрела его на просвет, а после перевела взгляд на меня.

– Художница же? – спросила она.

Я, улыбнувшись, кивнула.

– Верно! А как вы догадались?

– Опыт, дорогуша, – хмыкнула она. – Вот, как тебе такой?

Женщина передала мне флакон, а я поднесла его тут же к носу, откупорив крышечку.

– Как акварельные краски! – я удивленно распахнула глаза.

– Вот! Видно сразу мастера! – хмыкнула женщина. – А мне все говорят, грибами воняет сушеными!

Мы снова засмеялись, а леди Исса передала мне коробку, чтобы я могла выбрать для себя что-то. А я просто наслаждалась, утопая в ароматах. Ежевика и зелень листьев, мята и клубника, или вот запах воздуха после грозы в обрамлении нежного жасмина.

Я будто погружалась в другие миры, представляя их, ассоциируя с природой, и обязательно мечтая каждый из особенно понравившихся мне ароматов нарисовать.

– Лорд этот ухажер твой? – вдруг услышала я.

– Какой лорд? – машинально ответила я, погруженная все еще в созерцание созданных ароматных композиций.

– Да вон. С длинной косицей черной. Маг сильный очень. Заметно. Уже с минут десять тобой любуется, но не подходит.

Обернулась. Киану. Увидев, что я его заметила, мужчина подошел ко мне.

– Ты пропала, и я волновался, Йоко. Не делай так больше, – сказал он. – Мне пришлось прибегнуть к магии, чтобы тебя найти.

– Не серчайте на леди, господин маг! – вступилась за меня женщина. – Видно, тонкий вкус у нее! Вот и соблазнили ее мои парфюмерии!

– Тебе что-то понравилось? – почти сразу же спросил он. – Я куплю.

Мужчина уже достал кошелек. Нет уж. Принять, чтобы он за меня заплатил, значит, быть обязанной.

– Я сама за себя заплачу, лорд Киану.

Я достала денежку и отдала ее продавщице.

– Мне те, которые акварельно-грибные, – хмыкнула я.

Она отдала мне флакон в красивой коробочке. Я отошла в сторону, думая, что лорд Сторм последует за мной. Но он задержался. Я заметила, что что-то покупает, и не стала смотреть, лишь думая о том, что настроение снова испортилось.

– Йоко! – Сторм подошел ко мне.

– Что?

– Это подарок. Возьми пожалуйста.

Он протянул мне плоскую и длинную коробочку, чем-то похожую на ту, в которой хранят все те же краски.

– Я же сказала, что мне от вас ничего не нужно…

– Это вместо извинений. Тебе ведь не нравится зефир, я верно понял?

– Ненавижу, – выдохнув, призналась я.

– Твой отец мне ничего не сказал.

– Постеснялся.

И все же коробочку я взяла, хоть и не стала смотреть, что в ней. Просто убрала в сумочку.

– Домой?

– Да. Было бы здорово.

Глава 6

Свой второй выходной провела, рисуя. Вдохновение нахлынуло, душа за горло, нужно было скорее высказать все красками на холсте. Я рисовала прямые линии, треугольники, сложные гнутые фигуры, похожие на плавленый воск. Среди них большой зеленый квадрат с сине-белым кругом над ним – холм “Мудрый”, яркая искра, похожая на смазанную чайку – Нори, россыпь света внизу, мы с друзьями и… Черное пятно, больше похожее на кляксу, совсем неуместную здесь. Дракон. Дракон, который все портил!

Отошла в сторону. Даже здесь, на бумаге он был лишним. Ненужным. Ненавистным!

– Откуда только взялся на мою голову?! Арх-химаг! – прошипела я, думая о том, что завтра мне придется продолжать наносить на него золотой брачный узор.

Вспомнив о Сторме, невольно вспомнила и о его подарке, засунутом мной вчера на самую дальнюю полку. Не хотела вообще на него смотреть, но любопытство взяло верх.

Достала плоскую коробочку и раскрыла ее. Удивленно ахнула. Внутри лежал целый набор различных парфюмерных пробников!

Следующие полчаса была занята тем, что все их перенюхала. Были те, которые я уже слушала у леди Иссы, а были и незнакомые мне. К примеру, очень понравился аромат манго, смешанный с зеленой листвой. Я даже зажмурилась от наслаждения, возвращаясь к нему снова и снова. Нет, определенно, нужно будет еще раз наведаться в эту лавку и купить эти духи.

– Йоко! – в комнату заглянула мама. – Чем ты занята?

– Рисовала, – сказала я, хмуро на нее глянув.

Если честно, после того, как они с отцом согласились на этот брак, я ощущала себя преданной. Настолько, что наши отношения были прохладными как никогда.

– Ты не спускалась ужинать.

– Не была голодна.

Мы посмотрели друг на друга. У мамы задрожали губы. Она вошла ко мне, закрыв дверь. Нервно прошлась по комнате, еще раз, весьма неодобрительно, взглянула на мои картины.

– Йоко, ты не должна себя так вести! – сказала она с нажимом. – Лорд Киану Сторм – прекрасная кандидатура в мужья! Лучше и не найдешь! Да я и не знаю, кто может быть лучше него! Послушай, Йоко, все, что мы с папой делаем, это из любви к тебе! А не из желания досадить! И нам хотелось бы, чтобы ты отнеслась с пониманием к этому.

– С пониманием?! – я усмехнулась. – Но я не хочу. Не хочу замуж! Разве вам не нужно меня понять?!

– И как ты собираешься жить, если замуж не хочешь?! Как будешь жить одна, когда у женщины на Джеаме почти нет никаких прав?! – ее голос сорвался.

– Можно, я сама буду это решать? – приподняла я бровь.

– Да как?! Как ты будешь решать, дурочка?! Как будешь жить без мужа?

– Я буду работать! Я – художница вообще-то!

– Художница, Йоко?! – мама зло расхохоталась. – Художник – твой отец! И его творения действительно великолепны! Когда-то его признавали даже при дворе! А тебе, детка, пора перестать воображать, что ты хотя бы ногтя его стоишь! То, что ты там малюешь с царственным видом, так даже дети не рисуют! Научись видеть реальность такой, какая она есть, без глупых фантазий.

Это было настолько жестоко, настолько обидно, что внутри меня натянулась какая-то тонкая и острая струна, готовая лопнуть в любой момент.

– Мама… – слезы подступили к самому горлу. – Я же твоя дочь…

– Именно потому что ты моя дочь, я хочу для тебя достойной судьбы! И хочу, чтобы ты, наконец, начала думать своей головой!

– Почему?! – из глаз покатились непрошенные слезы. – Почему ты никогда даже не пыталась понять меня?

– Я?! Я всегда тебя понимала!

– А мои картины! – попыталась я до нее докричаться. – В них есть смысл!

– В чем есть смысл?! В нелепом треугольнике? – мама подошла ближе к мольберту с моей картиной. – Или может в этой черной кляксе?! Это – уродство, Йоко! У-род-ство!

С силой она рванула холст, а после, разорвав на клочки, ушла из комнаты, осыпав меня дождем из моей уже несуществующей картины.

А я, не выдержав, окончательно разрыдалась. Мне было горько. Так горько, что хотелось убежать на край света. Но именно желание преодолеть этот Край и не давало мне сейчас погибнуть от горечи.

На следующий день я ушла к Флоренцо так рано, как только смогла. Маме сказала, что зайду к Милли перед каллиграфией. Та поджала губы и ничего не ответила. После нашей ссоры у нас не было желания общаться друг с другом.

– О! Вендел, ты сегодня как нельзя кстати рано, – обрадовался мне хозяин салона. – Я уже хотел было отказать господину Диу, зная, что твое расписание забито Стормом.