Татьяна Герцик: Дорога по болоту

Глава первая

Нева безразлично несла мимо свои воды, холодные, мрачные, серые. Оливия поежилась под сильным порывом пронизывающего балтийского ветра. Вот за что она не любила Питер – за этот постоянный ветер. Весна ее вовсе не радовала, слякоть и грязь она не жаловала. К тому же в последнее время город убирали из рук вон плохо. С чем это было связано, она не знала. Все говорили, что губернатор плохо следит за подрядчиками, но разве за это отвечает он, а не администрации районов города?

В кармане куртки настойчиво и бравурно зазвонил телефон. Игорь. Она специально поставила такую мелодию, полностью отвечающую его бодрому нраву. Отвечать не хотелось, но он все равно б не успокоился, названивая снова и снова. Она молча поднесла трубку к уху.

– Привет, малыш! – раздался оживленный голос мужа. – Где ты потерялась? Я тут блинчики испек, а тебя все нет.

Оливия чуть слышно вздохнула. Это снисходительное обращение ее коробило. Ну какой же из нее малыш? Она взрослая самодостаточная женщина. Да еще интонация такая, какой говорят с маленькими глупенькими детишками. И какие опять блины? Она вообще не любит сладкое и мучное. Вот если б он затушил капусту с сосисками, тогда да, было бы здорово, а так он приготовил ужин только для себя, он-то блины, да еще приторно-сладкие, просто обожал.

Огорчать Игоря не хотелось, он же старался, и она вяло пообещала:

– Да? Здорово. Я скоро приеду. Немножко задержалась.

Слегка пригнувшись под пронизывающим ветром, неохотно побрела к автобусной остановке. У них с мужем был «ниссан», и водила она хорошо, но не считала нужным ездить на работу на своей машине. И парковаться трудно, и стоять в бесконечных пробках не хотелось. Из автобуса можно выйти и пойти, куда надо, а вот машину так не бросишь, поэтому она предпочитала общественный транспорт.

За прозрачным укрытием посадочного павильона было потише, и она скинула с головы капюшон, освободив светлые волосы. И тут же раздался довольный возглас:

– Олли, как же я рад тебя видеть!

Она обреченно повернулась, уже зная, кто это. Перед ней действительно стоял Вадим Коркин, ее давний ухажер, в длинном модном пальто, с растрепанной ветром каштановой шевелюрой. Когда-то она предпочла ему Игоря, но Вадим так и не смирился, появляясь как черт из коробки в самых неожиданных местах. Караулит он ее, что ли?

Парень кинулся к ней с объятиями, она с трудом увернулась и холодно спросила:

– Что тебе надо?

Он безнадежно уронил руки и с нарочитым страданием в красивом баритоне проговорил:

– И что ж ты злая-то такая? Ну чем я плох? Отчего тебе не нравлюсь? – и уставился на нее обвинительным взглядом карих глаз.

Оливия брезгливо поморщилась. Вот ведь актер из погорелого театра! Откровенный бабник, «коллекционер постельной страсти», как он сам себя откровенно называет, и еще к ней предъявляет какие-то смешные претензии. Верить ему не стоило еще в те времена, когда он пылко клялся ей в любви и звал замуж, а теперь и подавно. Клоун по жизни.

И ведь полно дамочек, безоговорочно в него влюблявшихся и веривших каждому его фальшивому словечку про пылкую любовь. Правильно говорят, женщины любят ушами, по ушам ездить Вадим великий мастак.

– Не кривляйся, будь так любезен! – сердито выговорила она и подошла поближе к месту посадки, подходил ее автобус.

Даже не оглядываясь, знала, что Вадим заскочит следом за ней. До чего же он ей надоел! Неужто верит, что она станет следующим экспонатом в его коллекции разбитых женских сердец? Или просто пытается отыграть когда-то проигранный матч, реванш своего рода? Для него же все его увлечения что-то вроде спорта. Победил, награду получил и можно искать новый приз в увлекательной игре.

Оливия устроилась рядом с сидевшей у входа немолодой дамой, хотя свободных мест в салоне было полно, час пик закончился. Как она и ожидала, Вадим беспардонно навис над ней, впиваясь в ее лицо слишком нежным взглядом. Оливия сделала вид, что ничего не замечает. Может, позвонить Игорю, чтоб встретил, до дому с автобусной остановки идти больше десяти минут, Вадим непременно увяжется следом.

Нет, потом муж замучит ее нравоучениями. Отчего-то он уверен, что пристают только к тем женщинам, которые сами дают для этого повод. Уж лучше потерпеть назойливость Вадима, чем выслушивать занудное, ничем не обоснованное аханье мужа.

Соседка понятливо покосилась на Вадима и тихо спросила:

– Похоже, он вам изрядно надоел? Что это не муж, видно сразу.

Оливии очень хотелось спросить, откуда это видно, но, взглянув на ухажера, поняла – мужья с таким демонстративным обожанием на своих жен не смотрят. Она молча кивнула. Усмехнувшись, дама спросила:

– Вы где выходите?

– На Кронштадской площади.

– А мне на следующей. Выйду с вами, провожу. Не против?

Оливия встрепенулась. Это был бы наилучший вариант. Но все-таки опасливо предупредила:

– А не слишком вам будет далеко идти? Мне до дому еще шагать да шагать.

Дама отрицательно качнула головой.

– Нет, конечно. Было б трудно, не предлагала. Мне как раз нужно за продуктами зайти, а магазины по дороге. Так что двух зайцев убью – и вам помогу, и себя не забуду. – Помолчав, с некоторым раздражением пояснила свои действия: – Мне в молодости, да и попозже, мужики тоже немало крови попортили своей навязчивостью. Трудно нам, красивым и умным, живется, надо друг дружке помогать, – и лукаво подмигнула.

Оливия невольно улыбнулась. Ей понравился этот легкий разговор, и даже захотелось пожаловаться на жизнь. Но вовремя спохватилась. На что ей жаловаться? Не иначе она с жиру бесится, как ей постоянно твердит Маришка, ее закадычная подруга.

Когда автобус подъехал к её остановке, Оливия поднялась и вышла из салона. Следом за ней вышла дама и, как водится, довольный своей находчивостью Вадим. Но едва он увидел, как дама непринужденно берет Оливию под руку, и они дружно шагают по Дачному проспекту, настроение у него резко упало. Он был уверен, что они не знакомы.

«Вот ведь стерва!» – он пронзил немолодую женщину ненавидящим взглядом. – «Специально ведь мешает»!

Ему было по-настоящему и обидно, и досадно. Он столько времени потратил, поджидая свою недотрогу, даже несколько замерз, и такой облом! На всякий случай дошел до самого ее дома, но вредная старуха и не думала уходить. Более того, они даже о чем-то минут пять потрепались возле Олиного подъезда и только после того, как девушка скрылась за железными дверями, захлопнувшимися с неприятным лязгом, старушенция повернулась, чтобы уйти.

Вадим не выдержал:

– Ну что, вы довольны? Сорвали мне свидание и рады-радешеньки? – выпалил он со злостью.

Она смерила его таким холодным взглядом, что у него поневоле что-то испуганно сжалось в груди, похоже, рецидив далекого детства.

– Я не разговариваю с незнакомцами, к тому же дурно воспитанными! – строго объявив это, дама независимо пошла по дорожке в сторону проспекта, наверняка к супермаркету.

Вадиму отчаянно захотелось выругаться, но он неимоверным усилием воли сдержался и вскинул голову наверх, к Олиному окну в надежде увидеть ее милый силуэт. И почему она отказалась идти за него? Чем он хуже этого смешного медвежонка, ее мужа? Рядом с ней он чувствовал бы себя счастливым и налево не ходил. Какой дурень станет изменять такой женщине, рискуя ее потерять? Не он точно.

Сердито пнув чугунную ножку чудом сохранившейся старорежимной лавочки, пробурчал под нос недобрые слова о разных коварных типах, портивших ему, такому замечательному, жизнь, и отправился восвояси, на ходу набирая телефончик более сговорчивой особы, дабы провести с ней нескучный вечерок, ну и ночку, соответственно.

Поднявшись пешком на свой седьмой этаж, Оливия уже в общем холле почувствовала резкий запах жареных блинчиков и устало вздохнула. Есть не хотелось совершенно, но придется давиться, впихивая в себя минимум пару блинов, не то Игорь разобидится, примется трагически вздыхать и жалобно глядеть, как нашкодивший щенок на обидевшую его хозяйку.

Вспоминая беззаботное незамужнее время, она не понимала, отчего вышла замуж за не так уж и нравившегося ей парня. Никакой страсти и пылких чувств она к нему испытывала. Может быть, показалось, что с ним ей будет хорошо? Игорь добрый и заботливый, с этим никто и не спорит, но отчего ее душит его непомерная забота?

Едва открыв дверь, попала в теплые объятия мужа.

– Ух, какая холодная! Заработалась, бедняжка! Я аж в окно тебя выглядывал, все ждал, когда придешь. И мне показалось, что я видел Коркина, – озадачено заметил он.

Расстегивая куртку и отдавая ее Игорю, Оливия нехотя призналась:

– Не показалось, это в самом деле был он.

Муж возмущенно воскликнул:

– Вот ведь какой приставучий тип! Сколько раз я с ним говорил, чтоб он от тебя отстал, но ему все неймется! Если увижу, придется объяснить ему это еще раз, непонятливому такому!

Оливия была уверена, что своим занудством Игорь только еще больше провоцирует Вадима, но промолчала. Она давно убедилась, что возражать мужу просто глупо, на него даже малейшее неодобрение действовало как красная тряпка на быка, воодушевляя на все новые и новые потоки словоизвержения.

Вымыв руки, прошла на кухню, где в красивой керамической вазе стояли свежие цветы. Это ее не удивило – Игорь владел одной из небольших фирм по озеленению города. Цветы в их доме бывали часто, но означало это только одно – их было жаль выкидывать.

Муж торжественно поставил перед ней красивые румяные блинчики с настоящим кленовым сиропом, единственным видом сладкого, который она признавала. Старательно улыбнувшись, поблагодарила его и обмакнула свернутый трубочкой блин в сладкую тягучую массу и откусила кусочек.

– Вкусно? – нетерпеливо потребовал отчета Игорь.

– Очень! – она даже не покривила душой, было на самом деле вкусно.

– Ешь как следует! – довольно наказал он. – А то ты такая тощая, аж подержаться не за что, да и смотреть противно. Кожа да кости, прямо кощей бессмертный в женском варианте.

Аппетит и удовольствие от еды враз пропали. С трудом доев блин, она отодвинула от себя тарелку с блинчиками.

– Спасибо, но больше не хочется, – пробормотала, поднимаясь.

– Да что это такое! – закудахтал он, как заботливая наседка. – Ты вообще ничего не ешь! Ты так устаешь, что и не соображаешь ничего! Я сколько раз тебе говорил, чтоб ушла со своей идиотской работы, где одни дураки и работают, и сидела дома! У меня вполне хватит возможностей обеспечить нас обоих!

– А если двоих? Или троих? – она знала, что последует за этой провокационной фразой, но спросила снова, просто чтоб позлить муженька. Зачем, и сама не знала.

– Вот когда у нас будет достаточно средств, чтобы достойно обеспечить наших детей, тогда мы их и будем заводить! – сердито отрезал он, рачительно закрывая стеклянным колпаком несъеденные блины и убирая в холодильник.

Это она слышала много раз, поэтому, не отвечая, прошла в большую комнату. Чисто, уютно, красивая стильная мебель, на стене картина известного питерского художника, выбранная ею самой. Довольно большая двушка, купленная ими пару лет назад, казалась островком тихого счастья, но отчего ей так холодно здесь?

Следом зашел Игорь, продолжавший все так же недовольно бухтеть:

– К чему тебе работать? Другие женщины рады-радешеньки, когда им предлагают посидеть дома, за мужем поухаживать, за собой, отдохнуть от суеты, в конце-то концов, а ты? Тебе же все неладно! Лучше бы побольше редактировала мои книги, я бы тогда печатался куда больше!