Оливия начала потихоньку закипать. Сколько можно? Дома он ее хочет видеть с одной только целью: – чтоб она полностью зависела от него! Сидела и правила его не слишком умные черновики, а он бы печатал книги и пожинал славу и деньги. Вообще его работа в офисе – только витрина, делать ему там почти нечего, раз он умудряется за свой рабочий день наклепать почти три авторских листа. Все бы ничего, но ей-то потом эту чушь приводить в читаемый вид, сидя за компом до поздней ночи.

Внимательно посмотрев на него, она зло предложила:

– Раз я такая никчемная жена, что тебе на меня смотреть противно, то, может быть, нам просто развестись? Найдешь себе идеальную, для тебя ведь это не проблема?

Игорь осекся, явно испугавшись.

– С чего ты взяла, что ты никчемная жена? – он уставился на нее остановившимся недоуменным взглядом. – Кто тебе такую чушь сказал?

– Ты мне об этом постоянно твердишь. Надоело, знаешь ли!

– Я никогда такого не говорил, не клевещи на меня! – возмутился он, негодующе сверкнув глазами.

Оливия мрачно усмехнулась. Он даже не понимает, что мелет своим длинным языком!

– Вот что ты сказал мне только за последние полчаса: «Я тощая, как кощей, смотреть на меня противно, – она принялась загибать пальцы, подсчитывая, – работа у меня дурацкая, на которой только дураки и работают». То есть я, по-твоему, дура, характер у меня мерзкий, мне же все неладно, к тому же я редкая дурнушка, потому что кощей в женском варианте, – и это твои оскорбления за один только этот вечер. А сколько их набралось за нашу совместную жизнь? Ты же вообще рот открываешь лишь для того, чтоб меня унизить!

Игорь остолбенел. Он вовсе не считал свои слова оскорбительными, он же о ней заботился! И не его вина, что Оливия все понимает превратно! Женская натура – вещь непонятная и логическому мужскому уму недоступная, это факт.

– Не утрируй! – он попытался воззвать к ее разуму. – Я же о тебе беспокоюсь! Я же тебя люблю!

Но где разум и где женщины? Вот и сейчас она с негодованием заявила:

– Учти, мое терпение на исходе. Еще одна такая «забота», и я ухожу! Люби этой своей удушающей любовью кого хочешь, только не меня!

Игорь раздраженно сжал кулаки. Но он недаром учился на разных курсах менеджмента с маркетингом и прекрасно усвоил, что раздраженным покупателям противоречить не стоит. Поэтому немного растерянно улыбнулся и нежно попросил прощения, жалко ему, что ли?

– Извини, малыш, я немного увлекся. Но ты же понимаешь, что у меня должность такая – всеми руководить. Вот и с тобой я себя по инерции веду так же, как с подчиненными. Но я исправлюсь, обещаю!

Оливия мысленно застонала. Опять это уничижительно-пренебрежительное «малыш», да еще с чувством нескрываемого превосходства! Но скандалить не стала, это было не в ее характере. Поэтому просто отвернулась, и, сообщив муженьку «устала, пойду отдыхать», скрылась в спальне. С некоторым злорадством защелкнула на замок дверь и по-детски показала ей язык.

В большой комнате стоял широкий удобный диван, вот пусть Игорь на нем и спит, а она проведет ночь здесь, привольно раскинувшись на широкой супружеской кровати, это такое редкое удовольствие – спать одной. Спать вдвоем с мужем было испытанием еще тем – мало того, что он периодически всхрапывал, как дикий зверь, попавший в капкан, так еще и постоянно притискивал ее к себе, будто боялся, что она исчезнет посреди ночи. А если учесть, что он был горячим, как электрическое одеяло, а она предпочитала спать в прохладе, то это удовольствие было очень и очень сомнительным.

Так что нормально выспаться ей удавалось крайне редко, только в моменты болезни либо ее самой, либо Игоря, когда ему поневоле приходилось ночевать одному.

Запрыгнув с разбега на ортопедический матрас, Оливия бесшумно рассмеялась, покачиваясь на упругих пружинах, как в лодке. Как же хорошо иногда ссориться с мужем, надо будет взять это на вооружение. А то она все его подколки проглатывает молча, вот он и распустился. Но теперь она начнет отвечать, и в их семье все наладится.

Думая так, прекрасно осознавала, что это полная утопия. Игорь взрослый сформировавшийся человек со своими взглядами на жизнь, его не переделать. Но так иногда хочется помечтать о хорошем, не так уж часто она балует себя несбыточными фантазиями. И Оливия представила, как было бы здорово сидеть с мужем за вечерним чаем, мирно обсуждая прожитый день, делиться друг с другом планами на будущее без Игоревых команд и указаний, как ей, глупенькой, правильно жить.

Открыла ноутбук, положив его на колени. Неудобно, но что делать? Стола в спальне не было, а Игорь сегодня прислал ей столько текста, что держись. Вот бы для начала сам вычитывал ту ересь, что надиктовал нейросети, тогда править его рукописи было бы сплошным удовольствием.

Для начала пробежалась по всему отрывку, удалила лишнее, исправила неверно записанные программой слова, потом принялась за редактуру уже вплотную. Бросила тогда, когда в глазах появились плавающие точки и текст стал расплываться. Сохранив файл в облаке, выключила ноут и легла, погасив люстру.

Уже засыпала, когда раздался настойчивый стук в дверь, впрочем, не слишком громкий. Она не обольщалась – Игорь не деликатничал, а попросту боялся, что громкий стук услышат соседи, звукоизоляция в их новом доме была еще та.

Она не ответила, и он, постучав еще немного, ушел, что-то недовольно бухтя себе под нос. Грустно усмехнувшись, поплотнее завернулась в одеяло, в комнате было довольно прохладно, что ей и нравилось. Закрыла глаза, надеясь быстро уснуть, но после неудавшегося визита мужа это удалось далеко не сразу. Все-таки не каждый день она вступает с ним в споры, это для нее очень неприятная, даже травмирующая, ситуация.

Оливия вообще не любила что-то скандально доказывать, упорно стоя на своем. Хотя без этого сомнительного умения в нынешней действительности не выжить. Не мы такие, жизнь такая, это теперь повторяют все, и она не исключение.

Утром встала, как обычно, в полвосьмого, хотя не отдохнувший за ночь организм просил понежиться в постели еще хотя бы чуть-чуть. Игорь еще спал, он вообще раньше девяти не вставал. Хорошо быть хозяином, можно приезжать в офис когда вздумается, никто косо не посмотрит. Наоборот, чем позже босс появляется среди подчиненных, тем больше они его ценят.

Чтоб взбодриться, по-быстрому сварила в турке крепкий кофе и выпила его без сахара и молока. Одевшись в привычный деловой костюм, отправилась на работу на рейсовом автобусе. Народу в салоне набилось довольно много, но давки не было, хотя все сидячие места уже заняли. Пассажиры кто дремал, кто пялился в смартфоны, засунув в уши наушники и не слыша ничего вокруг.

Глядя в окно, Оливия любовалась панорамой своего красивого города. Интересно, а смогла бы она жить где-нибудь в другом месте? Некоторые из ее знакомых осели за границей, главным образом в Европе, и относительно довольны своей там жизнью. Во всяком случае, обратно никто из них не вернулся. Но она так не хотела. Слышать вокруг чужую речь и жить в незнакомом чужом городе – это не для нее. Ей нужно, чтоб родные и друзья жили рядом и при желании с ними можно было встретиться в любой момент.

Единственное исключение из этого правила могло быть только одно: – внезапная любовь. Когда закружит голову – и все – ты пропала.

Оливия скептически усмехнулась. Любовь? Вот уж самое эфемерное и непостоянное чувство. Нет, в старших поколениях такое бывало, ее родители тому пример, но среди ровесников ей ничего подобного наблюдать не доводилось. Любовь была, куда же без нее, но вот только кончалась она как-то слишком уж быстро, причем весьма и весьма неприглядно.

Нет, такого счастья ей не надо. Уж лучше с Игорем, от него хотя бы знаешь, чего ждать. Пусть он скучноват, но зато верный и постоянный. А это немалое достоинство в нынешнее ненадежное время.

Простояв всю дорогу на ногах, она вышла на своей остановке.

Высотка, весь пятый этаж которой занимало издательство «Интересно о разном», стояла неподалеку от Невы. Вид из окна маленького кабинетика Оливии был красив, но порой ветер с Балтики выдувал из него почти все тепло, не помогали даже стилизованные под старину пластиковые пакеты. Вот и сегодня было весьма прохладно. Впрочем, к этому она давно привыкла. Холод стимулирует умственную деятельность, это не раз говаривал ей отец, профессор одного из питерских универов.

Согревая, растерла ладони, пальцы немножко мерзли, и открыла на компьютере очередной файл с видео для редактуры. Но посмотреть его не дал неожиданный звонок. Посмотрев на дисплей, Оливия озадаченно пожала плечами. Свекровь! Что вдруг случилось? Обычно та никогда не звонила первой.

– Слушаю, Оксана Витальевна, – осторожно ответила, опасаясь дурных вестей.

– Добрый день, Оливия, – с неожиданной мягкостью поприветствовала ее та. – Я уезжаю в Турцию, отдохнуть, не звоните мне туда, это очень дорого.

– Конечно-конечно, Оксана Витальевна, не будем. Удачно вам отдохнуть! – оторопело заверила ее Оливия.

Раздалось торопливое:

– Спасибо! Обязательно хорошо отдохну! – и в трубке зазвучали гудки отбоя.

Кладя телефон на стол, Оливия удивленно прошептала, отчего-то вопросительно посмотрев на потолок:

– И что это сейчас было?

Звонок действительно был необычный. После свадьбы они видели свекровь от силы пару раз, не больше, и всегда по собственной инициативе. Со своими двумя сыновьями и их семьями она отношений практически не поддерживала, считая, что те достаточно взрослые, чтоб не нуждаться в мамочке и что отсутствие вестей – добрый знак.

И вот теперь такой удивительный разговор. Никогда прежде Оксана Витальевна подобной ерундой не заморачивалась. Вывод один – ехала она на отдых не одна, а с кем-то, кому подобная отстраненность от семьи была непривычной и казалась, по меньшей мере, странной. Вот чтобы показаться доброй мамочкой, она и предупредила об отъезде.

Оливия ее вовсе не осуждала, скорее даже была рада за нее. После тяжелого развода с отцом Игоря свекровь лет десять провела в условном одиночестве. Дама она была симпатичная, со своим жильем, приличной работой, довольно еще молодая, ибо пятьдесят пять для современной женщины вовсе не возраст, потому мужчины в ее жизни появлялись с завидной регулярностью и с такой же периодичностью исчезали.

Наталья, жена брата Игоря, Виталия, обстоятельно сообщала ей очередные изменения в статусе свекрови, хотя Оливии это было совершенно неинтересно. Но Наташка, полностью убежденная, что сплетни доставляют радость не только ей, но и всему ее окружению, с удовольствием названивала ей не реже раза в неделю и рассказывала новости не только из жизни своей семьи, свекрови и родных, но о тех своих знакомых, кого Оливия ни разу в жизни не видывала, чем изрядно досаждала.

Постаравшись выкинуть из головы звонок Оксаны Витальевны, Оливия принялась вгрызаться в довольно-таки запутанный текст интервью, данный для их издательства знаменитым питерским ученым, как снова раздался звонок.

– Нет, телефон придется отключить, – решила Оливия, бросая взгляд на дисплей, и застонала.

На сей раз звонила бабушка. Отвечать придется, хотя и не хочется, ибо та достанет всех: и кто рядом, и кто далеко, не поленится озадачить поисками запропавшей внучки и секретаршу директора.

– Добрый день, бабушка! – обреченно проговорила Оливия довольно громко, та уже плоховато слышала.

– Добрый, добрый! – мембрана завибрировала от яростного крика, и Оливия стремительно отодвинула телефон от уха. – Чего не показываешься? Я уж думала, не случилось ли чего! – и, не дожидаясь ответа, скомандовала: – В общем, давай приезжай ко мне сегодня! Жду! – и отключилась.

– О-хо-хонюшки… – по бабьи причитая, Оливия полностью выключила телефон, чтоб никто ей больше не мешал работать и рассеянно посмотрела в окно в попытке сосредоточиться.