Сука, приснится же такое! Закрываю окно и выхожу из спальни, спускаясь на кухню за водой, а то после приснившейся херни в горле образовалась пустыня Сахара. По пути пытаюсь сообразить, что все это было не наяву, но как же, сука, реалистично! Я чувствовал, ее нежное тело в своих руках. собирал рыжие волосы и наматывал на кулак. Трясу головой, чтобы отогнать навеянный морок. Я че, маньяк, чтобы предаваться больным фантазиям?!

Жадно, залпом пью воду прямо из графина: нет желания искать стакан в темноте. я редко захожу сюда, откуда мне знать, где че лежит.

В кухне включается свет.

– Ой, простите! Не знала, что вы тут, —звучит из другого конца кухни тихий голос Беллы. От ее неожиданного появления из моего рта летит фонтан недопитой воды. Ошалело поворачиваюсь к девчонке. Как она так тихо пробралась сюда, что я не услышал? Этот сон все мозги смешал в кучу. Да, мужик, теряешь ты хватку! Белла смотрит на меня не менее удивленным взглядом, одетая в точно такую же сорочку, как в моем долбаном сне!

Блять! Отхожу за стойку, чтобы спрятать свой сюрприз в штанах. Не думаю, что она его заценит.

Белла

Просыпаюсь в обнимку с одеялом, волосы разметались по подушке, а простыня и вовсе собралась подо мной. Ночник тускло освещает комнату в темноте ночи.

Вытираю пот с шеи, смущенная наваждением сна. Такого со мной прежде не случалось. Это первый эротический сон за всю мою жизнь, да еще и с кем! Вселенная надо мной издевается! Секс с врагом! Все было настолько реалистично, не удивлюсь, что я, как лунатик, вошла к нему в ванную и действительно занималась этим с Адамом.

Тело горит в местах, которых касались его руки. А прикасался он ко мне везде. Ясно помню крепкие ладони на моем теле, горячие губы на шее и этот безумный, страстный поцелуй. Щеки горят огнем от воспоминаний о наших стонах, о том, как он входил в меня, прижимая к стене. Зарываюсь лицом в подушку, сгорая от стыда.

Я никогда не фантазировала о нем в таком роде, но теперь не могу выбросить из головы образ его обнаженного тела. Не отрицаю, Адам очень привлекательный, но у меня есть Брайан, и я не могу оценивать Адама как мужчину в таком плане. Точнее, не делала этого до сегодняшней ночи.

Трясу головой, изгоняя бандита из своих мыслей. Нужно забыть, стереть из памяти и как можно скорее. Я скучаю по Брайану, по нашим совместным ночам, все дело в этом. Адам просто находится всегда рядом, поэтому и приснился. Точно, причина в этом!

Протягиваю руку на тумбочку за стаканом, но он оказывается пустым. Меньше всего сейчас хочется спускаться на кухню за водой. Проскальзывает мысль попить из-под крана в ванной, но представляя ее хлорированный вкус я заставляю себя подняться и выйти из комнаты. Уже на лестнице понимаю, что вышла в одной сорочке. Возвращаться назад не хочется, да и в такое время я вряд ли встречу кого-то по пути. Подходя к кухне, я уже практически изгнала Адама из своей головы. Как бы не так…

Войдя, включаю свет и замираю на месте, как вкопанная. Причина моих эротических кошмаров стоит в одних свисающих штанах на бедрах и пьет воду прямо из горла кувшина. Капли стекают с его рта на накаченный торс. Нервно сглатываю, нужно привлечь внимание, что бы он перестал так соблазнительно делать обыденную вещь. Дыши Белла, он просто пьет воду!

– Ой, простите! Не знала, что вы тут, – пищу я, выпаливая первое, что пришло в голову. Адам л явно был погружен в свои мысля, потому что мое появление застало его врасплох. Не допив, Адам выплевывает всю воду на пол. Мои глаза округляются, как два чайных блюдца. Такой реакции я не ожидала. Он отходит за барную стойку, в этот момент мой взгляд случайно опускается на его пах. Спешно отвожу глаза, делая вид, что совсем не заметила, насколько он возбужден. А возбужден он не меньше меня сейчас.

Неловкое молчание затягивается, в голову приходит самое тупое решение, какое могло вообще быть. Я хватаю салфетку и опускаюсь на колени вытирая с пола воду. В первую секунду это казалось правильным решением, ведь, если не вытереть сейчас, утром кто-то может не заметить и поскользнуться. Но в процессе я осознаю, насколько это было глупо. Я ползаю на коленях перед главарем бандитов! Нужно ли говорить, как мне сейчас хочется себя избить? Отступать будет еще большей тупостью, поэтому я продолжаю вытирать воду.

Перед моим лицом возникают ноги Адама, и я поднимаю голову, смотря на него снизу вверх. Он молча наклоняется, ставит графин на пол, берет меня под руки и поднимает, ставя на ноги. Я слышу его тяжелое дыхание, еле дыша сама. Все мое самообладание, с которым я вошла сюда, улетучивается, стоит ему прикоснуться ко мне. Я вспыхиваю, как спичка, вспоминая каждую деталь сна.

– Необычный сон? – подозрительно спрашивает он, и во взгляде его читается понимание. Неужели, Адам по той же причине сейчас здесь?

– Да, – киваю в ответ.

Адам опускает руку на мою талию и крепко прижимает меня к себе. Его эрегированный член упирается в мой живот, но Адама это, кажется, не волнует. Он занят тем, чтобы овладеть моим ртом. Грубо и не церемонясь, он раскрывает мои губы, углубляя поцелуй. Я упираюсь рукой в его грудь, как только осознаю, что произошло, и пытаюсь оттолкнуть. Нахал! Но Адам еще крепче прижимает меня к себе. Бью кулаками в попытке вырваться, но это еще больше его распаляет. Я начинаю царапать шею Адама, его мощную спину, но он перехватывает мои руки, своей одной и заводит их за спину, прижимая меня к дверце шкафа. Все попытки вырваться тщетны.

Постепенно по телу проходится волна жара, ноги становятся ватными, и я перестаю сопротивляться. Языки делают это вместо нас, сплетясь в жарком поединке. На секунду Адам отпускает мои руки и распухшие губы, чтобы отдышаться. Воспользовавшись моментом, я влепляю ему звонкую пощечину. От неожиданности он поворачивается лицом в сторону удара.

Испугавшись своего поступка, я делаю несколько шагов в сторону, намереваясь убежать, но Адам оказывается проворнее. Он сгребает меня в охапку, несет и усаживает на столешницу. Наши лица оказываются на одном уровне, в его глазах плещется невероятное, опьяняющее, крышесносное желание.

Адам опускает руки на мою талию, нежно поглаживая ее. Неожиданный порыв ласки приводит меня в смятение: я его ударила, а он меня гладит?! Заводится от жестокости. Почему я даже не удивлена?

На этот раз он целует меня по-другому – нежно, ласково, но в то же время очень страстно. Не понимаю, почему я позволяю ему это делать с собой. Разум кричит бежать, но тело хочет остаться. Руки Адама опускаются с талии на ягодицы, сминая их и поглаживая. В это время мягкие губы перемещаются на мою шею, целуя и покусывая, он спускается ниже, к груди.

– Хочу тебя… – Его руки спускаются на мои бедра, разводя их в стороны. Он притягивает меня на край стола, ближе к себе. Я понимаю, к чему это все приведет: невинным петтингом дело не ограничится. Адам – хищник, ему нужно большее.

Перед глазами всплывает лицо Брайана, смотрящее на меня с отвращением.

Это отрезвляет меня подобно ушату ледяной воды.

– Нет! – Собрав все силы, я отталкиваю от себя Адама, не ожидавшего подобной реакции. – Я не могу! – Он отшатывается, и я спрыгиваю со стола.

– Ты права. – Его голос холоден, как глыбы льда. От пылающей страсти не осталось и следа. Я выбегаю из кухни, оставляя его одного. Глаза жгут слезы – то ли от стыда, то ли от обиды за его холодность. А чего ты хотела? Чтобы он остановил тебя? Ты ведь сама его оттолкнула. Две части меня борются друг с другом, и я не понимаю, чего хочу на самом деле.

Одной из них безумно стыдно за произошедшее. «Ты ведь не такая, Белла, ты любишь Брайана и всегда верна ему! – кричит она. – Ты никогда даже не смотрела на других мужчин! Что сейчас с тобой происходит?! Приди в себя, ты совсем сошла с ума в этом доме!» Вторая шепчет отбросить все сомнения и предрассудки и вернуться в горячие объятия Адама.

– Это неправильно. У меня есть парень, – шепчу я, закрывая дверь в свою комнату на ключ и прижимаюсь к ней спиной.

Я извожу себя мысленно и проклинаю чертова Адама! Из-за него вся моя жизнь пошла прахом. Я потеряла все то, что мне было дорого: свою семью (я даже не могу поплакаться бабушке о том, какой сложный у меня период в жизни, не могу поговорить с ней по телефону, услышать ее голос: ведь я на «секретной работе в Альпах»), все то, к чему горела любовью, моя карьера теперь под вопросом. Я не посещаю учебу уже столько времени, не говоря уже о работе ассистента. Неужели меня отчислят? От этой мысли я оседаю на пол и начинаю рыдать. Это последняя капля, я так больше не могу! Не могу!

Полночи я провожу в самобичевании, ненавидя то себя, то виновника всех моих бед.

На следующее утро, я не нахожу ничего лучше, кроме как избегать хозяина дома после нашего ночного происшествия. Знаю, что это выглядит по-детски, но видеть его не хочу. Я боюсь саму себя, уже не зная, что еще могу выкинуть. Как я могла позволить лапать себя, зажиматься с совершенно чужим для меня мужчиной?! Просто уму непостижимо, Белла! Я веду себя, как распутная девица, прыгая в объятия первого попавшегося мужчины! Как после этого я смогу посмотреть в глаза Брайану?!

Но самое страшное – это то, что мне понравилось. Понравилось то, как он страстно прижимал к себе, сминал мою кожу, как неистово, словно зверь, целовал, полностью, без остатка завладевая моим ртом. И я понимаю, что, если он снова прикоснется ко мне, я не смогу остановиться и пойду на поводу у своих тайных желаний.

Адам

Я не видел ее уже несколько дней. Белла упорно избегает меня, не высовываясь из своей комнаты: боится, что я снова на нее нападу. Правильно делает, потому что в следующий раз я не смогу сдержать внутреннего зверя. Он рвется наружу с того самого момента на кухне, когда я отступил, отпустив ее. Все мое естество кричало не слушать девчонку, взять ее силой прямо там, на столе, но остатки разума подсказывали, что после этого она будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь. Хотя куда еще больше можно ненавидеть человека, держащего тебя взаперти?!

Я лениво потягиваю бурбон. Музыка в клубе долбит басами на полную мощь, запах сигаретного дыма и алкоголя смешался в воздухе.

Смотрю на девиц, вульгарно танцующих перед нашим столиком в VIP-зоне. Клочки одежды еле прикрывают их оголенные тела. Они изворачиваются, всеми силами пытаясь привлечь наше внимание. Ловлю себя на мысли, что невольно сравниваю их со своей пленницей. Белла танцевала от души, ее движения были плавными, гибкое тело двигалось точно в такт музыке. Она танцевала не для кого-то, а для себя. Здесь же их вызывающие движения кричат об одном: они ищут самца, покровителя.

Возникшая передо мной фигуры Ребекки перекрывает мне обзор на развернувшееся шоу. Я закатываю глаза, заранее зная, что она скажет. Девушка походкой «от бедра» обходит стол и садится ко мне на колено.

– Я соскучилась, милый, – мурлычет она мне на ухо. – Ты давно не звонил.

– Занят был. – Выпускаю дым изо рта и оставляю сигару в пепельнице.

– Пойду поищу себе любовь на одну ночь! – кричит Джон. Я ухмыляюсь и киваю ему. Он на дух не переваривает Ребекку, вот и слился.

– Ты меня больше не хочешь? Другую себе нашел? – Бекка бросает горящий негодованием взгляд в сторону танцующих девиц. – Кто она? Одна из этих шалашовок? – Она резво подскакивает на своих шпильках и делает шаг в их сторону, но я хватаю ревнивицу за руку и возвращаю на место:

– Успокойся! – Обнимаю Ребекку за тонкую талию. – Сказал же – был занят, – одергиваю ревнивицу.

Бекка, довольная собой, водит острыми ноготками по моей шее. Если раньше это меня заводило, то сейчас вызывает отторжение. Хищник во мне хочет сам добиваться, а простая добыча, самостоятельно приплывшая в руки, его не интересует. Убираю ее пальцы от своей шеи, на что Бекка обиженно надувает свои накачанные губки.