– Скорее отправь мне снимок, я хочу посмотреть на нее! – щебечет она, все еще на эмоциях. – Скажи мне, как только тебе станет трудно одной со всем справляться, я возьму отпуск и приеду!

– Пока нормально, ба. – Сразу же после переезда, я устроилась медсестрой в местную больницу и снимаю небольшую, но уютную квартирку неподалеку от нее, чтобы до работы можно было добираться пешком.

– Белла… может, скажешь ему? – Неожиданно для меня с самого начала бабушка приняла сторону Адама и все это время продолжает настаивать, чтобы я вернулась к мужу. Я не понимаю ее желания свести нас. Неужели она не видит, что я боюсь повторения истории родителей?..

– Мы это уже обсуждали, причем неоднократно. – Я начинаю злиться каждый раз, когда бабушка упоминает о нем. – Он не узнает ничего про ребенка, ба! Все в прошлом. Ты же знаешь, я уже коплю деньги на адвоката, чтобы начать бракоразводный процесс. – Большой палец неосознанно прикасается к безымянному пальцу, на котором нет обручального кольца. Я оставила его тогда Адаму в клинике, перед тем как уйти. Хоть носила я кольцо недолго за наш короткий брак, но привычка крутить его на пальце до сих пор осталась.

– Да-да, милая, – немного поникнув, соглашается Мередит, – но мое мнение ты знаешь.

Закончив разговор, ушедший не в ту сторону, поднимаюсь с лавочки с немного подпорченным настроением. Сама я стараюсь избегать мыслей об Адаме, хоть и удается это плохо, потому что меня до сих пор не отпустило… Все еще болит душа при каждом воспоминании о нем…

После шумного Чикаго в Милуоки, я чувствую себя более спокойно. Никуда не тороплюсь и наслаждаюсь каждым мгновением легко протекающей беременности. Новых знакомых не завела, да и, признаться честно, особого желания – нет. Пока я чувствую, что еще не готова впустить в свою жизнь других людей. Стараюсь двигаться дальше, но по вечерам перед сном по-прежнему плачу, вспоминая Адама.

Знаю, я сама ушла от него, причинив ему боль. Наговорила много жестоких слов, и, скорее всего, теперь он ненавидит меня! Я это заслужила, но я сделала бы это снова ради безопасности нашей дочери. Если бы он знал правду, то понял бы меня…

Мне комфортно одной переживать свою внутреннюю трагедию. Первое время было совсем тяжело, и я решила обратиться к психологу. Только после того, как в течение двух месяцев, я прошла терапию, смогла спокойно дышать полной грудью, не начиная трястись каждый раз при виде черного джипа, проезжающего рядом. Я отпустила свои страхи, связанные с похищением и той ужасной ночью, когда Клиффорд пытался убить меня и ранил Адама…

Прогулочным шагом добираюсь до дома, зайдя по пути в магазин за продуктами, не удержавшись, покупаю набор новых тарелок. Вот, спрашивается, зачем они мне, если посуды и так достаточно?! Я так изменилась за эти месяцы, стала очень хозяйственной. Хоть период гнездования еще не начался, я все равно уже начала готовить квартиру к появлению ребенка.

Вечером не спеша ужинаю под просмотр какого-то развлекательного телешоу по телевизору, чтобы отвлечься от мыслей.

На следующее утро я просыпаюсь со странным предчувствием. Что-то должно произойти! Возможно, это просто гормоны бушуют и я накручиваю себя на ровном месте, а может, просто остался осадок после разговора с бабушкой.

Сегодня моя смена, поэтому, немного поворчав, я поднимаюсь с постели и иду завтракать, пока есть время. Готовить для меня некому, поэтому приходится самостоятельно познавать азы кулинарии в ускоренном режиме, ведь совсем скоро придется кормить не только себя, но и временного пузожителя! Благо, есть интернет, и я смотрю видеоуроки с рецептами на YouTube. Я научилась неплохо готовить именно завтраки, поэтому теперь это мой любимый прием пищи за день.

Быстренько приготовив себе тосты с авокадо, приступаю к еде, запивая свежевыжатым апельсиновым соком. После завтрака сразу же надеваю медицинскую форму, чтобы не переодеваться в клинике, и выхожу из дома, накинув сверху тоненькую кофту. Несмотря на теплую майскую погоду, по утрам на улице прохладно.

Смена в хирургическом отделении пролетает со скоростью света, я не замечаю, как наступает вечер и пора уже собираться домой. Спина затекла от тяжелого дня, ноги гудят. Все, о чем я сейчас мечтаю – поскорее оказаться в горизонтальном положении на любимой кроватке. Если сейчас мне уже тяжело отстоять на ногах двенадцать часов смены, то страшно представить, что будет дальше, ведь живот растет вместе со сроком.

Прощаюсь с заступившими на смену коллегами и выхожу на улицу. Потихоньку начинает темнеть; я закидываю сумку на плечо и поправляю слегка задравшуюся кофту. Не удержавшись, поглаживаю живот, пока выхожу за пределы больницы. Странное чувство, что за мной кто-то наблюдает, холодком проходится по позвоночнику. Мне становится не по себе от странного ощущения, поэтому я ускоряю шаг, оглядываясь по сторонам. Давно у меня такого страха не возникало…

До двери квартиры я буквально взлетаю по лестнице, открываю ключом и вхожу внутрь, плотно захлопываю дверь и закрываюсь изнутри на несколько замков. Фух! Бросаю ключи в вазочку на шкафу, кладу сумку на пол и замираю на месте. До боли знакомый, терпкий запах витает в пространстве. Не может быть!..

Вдыхаю глубже приятный аромат, пахнет, как будто он здесь, в моей квартире! Неужели у меня от тоски начались галлюцинации? Шорох, доносящийся из гостиной, заставляет меня вздрогнуть и застыть на месте, сердце пускается вскачь, грозясь вырваться из груди. Непонятно откуда взявшаяся решимость заставляет меня сделать шаг вперед, затем еще один. Вхожу в гостиную и, едва не вскрикнув, зажимаю рот рукой.

– Ну привет, герой.

– Г-герой? – переспрашиваю дрожащим голосом, не веря, что происходящее – реальность, и Адам действительно стоит в моей квартире.

– Долго собиралась скрывать, от меня ребенка? – вкрадчиво спрашивает он.

Нервно сглатываю ком под его цепким сканирующим взглядом. Адам вальяжно восседает в кресле, держа в руках мой снимок УЗИ.

Глава 29

Адам

За последние месяцы после ее ухода я превратился в еще большего монстра, чем был. Сам себя не контролирую, хожу и лаю на всех вокруг, как пес без намордника. Солдаты и так меня всегда боялись, а теперь, только завидев издалека, начинают трястись.

После того как охрана проебала момент, когда Беллу вывезли из дома, никому кроме самого себя не доверяю проверку новичков на профессиональную квалификацию. Тех, кто дежурил в тот день в доме, сам лично вышвырнул, предварительно косточки помяв, а со всеми остальными теперь за малейшую провинность поступаю так: отвел на секунду глаза от объекта, задумался, не среагировал моментально – сваливает из клана на хер. Мне не нужны лошары, считающие ворон, в нашем деле. Такие погибают моментально. А я хочу видеть рядом с собой только мощных и подготовленных бойцов, поэтому самолично, ежедневно тренирую солдат на базе.

Зачистка клана нехило дает мне силы жить дальше, но сегодня я понял, что начал уже доебываться даже до мелочей. Поставки идут стабильно, кэш отстегивают вовремя, в городе без покойника Клиффорда все тихо. В итоге от затишья ноги сами привели в кабинет, где я как с цепи сорвался и накидался.

Пустая бутылка виски летит к своим предшественникам на пол. Ноги не слушаются, но я тип упертый, держась за попадающиеся предметы интерьера, успешно добираюсь до мини-бара и открываю новую бутылку.

Наполняю стакан и плюхаюсь в кресло. Слишком долго в последнее время я держал себя в ежовых рукавицах. В сотый раз начинаю перечислять, загибая пальцы: Уильяма нет, матери нет, Джона нет, а теперь и Беллы НЕТ!

– О-ху-ен-но! – торжественно произношу вслух и делаю большой, обжигающий горло глоток.

Я никогда не был зависим от этой дряни, но сегодня это единственное, что сейчас удерживает меня от желания сорваться и найти беглую женушку. Каждый день я борюсь сам с собой, чтобы не сесть в машину и не поехать на ее поиски. Дал себе слово, что оставлю ее в покое. Слишком много дерьма она вытерпела рядом со мной. Пусть живет по-человечески.

Сначала спасался работой, а теперь – виски.

Голос Беллы в моей голове, набатом повторяет одни и те же слова:

«Я не люблю тебя, Адам. И никогда не любила».

Раз. Глоток.

«Ты отомстил, я тебя поздравляю! Теперь наши пути расходятся».

Два. Глоток.

«Оставь меня в покое, я не хочу иметь ничего общего с бандитом!»

Три. Глоток.

Какой в этом всем был смысл, если в итоге я остался один? Я дважды потерял семью. Может, это, сука, проклятие какое-то?! Отпиваю еще в честь удачного предположения. Бутылка пустеет, пока я продолжаю заливать одиночество бухлом. Закидываю ноги на журнальный столик, не обращая внимания на хлопнувшую дверь за спиной.

– Единственная, кому я открыл свое гребаное сердце, бросила меня, прикинь? – больше, чем уверен, что это в очередной раз за сегодняшний день пришел бедолага Том, чтобы проверить, не подох ли я от интоксикации.

– Прикидываю, прикидываю, – недовольным голосом произносит Джон, проходя мимо меня. Он вальяжно садится на диван напротив моего кресла.

– О-о, Джон, родной! – радостно обращаюсь к призраку лучшего друга. – Ты за мной пришел?

– Если не прекратишь накидываться, попадешь на тот свет раньше меня! – презрительно фыркает Джон, осматривая кабинет. Я передергиваю плечами от возникшего чувства, что он кажется ебать каким реалистичным.

– Так ты уже там. – Поднимаю полупустой бокал перед глазами, рассматривая через стекло лицо Джона. Призрак встает и уверенно подходит ко мне, вырывает бокал из рук и выпивает оставшееся содержимое до дна, затем ставит пустую емкость на журнальный столик, предварительно по-хамски скинув с него мои копыта. Ошалело перевожу взгляд со своих ног на Джона… Черт возьми, я почувствовал его прикосновение, как настоящее! – Какого. Блять. Хера?

Разум мгновенно проясняется, туман отступает, я трезвею, как по щелчку. Поднимаюсь со своего места, смотря в его наглую улыбающуюся рожу.

– Я жив, брат! – Джон прижимает меня к себе, хлопая ладонью по спине. – Прости, что раньше не мог приехать!.. Что одного оставил!..

– Тебя на моих глазах завалили! – не веря в происходящее, шепчу, как последняя телка. Меня редко можно чем-то удивить, но ему, бля, это удалось! – Сукин ты сын! – Отталкиваю радостную тушу от себя и со всей дури прохожусь кулаком по его челюсти. – Я тебя похоронил! – Смотрю уничтожающим взглядом, тыча его указательным пальцем в грудь. – Оплакивал, блять!

– Знаю, дружище, – вытирая кровь из разбитой губы, как ни в чем не бывало говорит он. – Я все расскажу, но сначала объясни, какого лешего ты все еще не вернул жену домой!

Белла

– К-как ты меня нашел? – Несмотря на напускную уверенность на лице, мой встревоженный голос дрожит. – Я тебе все тогда предельно ясно объяснила!..

– А мне, вот, рассказали совсем другую историю. – Адам склоняет голову набок. – Ай-яй-яй, какая ты плохая девочка, Белла! – Он щурит глаза, медленной и уверенной походкой надвигаясь на меня. Машинально отступаю назад, по всему телу словно электрический разряд проходится. Воспоминания о том, как я и раньше убегала, а он догонял, накрывают меня с головой, вызывая странные, но к тому же трепетные ощущения в груди. Упираюсь спиной в твердую поверхность и понимаю, что, как обычно, он загнал меня в ловушку. Прижимаю ладони к прохладной стене; черт, дальше отступать некуда! Адам не спеша подходит практически вплотную ко мне, мой выпирающий живот – единственное, что нас разделяет. Словно прочитав мои мысли, Адам одновременно со мной опускает взгляд на него. Инстинктивно дергаюсь, когда большая ладонь накрывает мой живот через одежду, на секунду закрываю глаза, делая глубокий вдох и выдох. Внутреннее волнение, ложные страхи, болезненная неуверенность и длительные переживания, которые я скрывала в глубине души за все наше время разлуки, испаряются. – Кто? – требовательно спрашивает муж, поднимая на меня взгляд.