– Мамочка, я скоро буду! Мне нужно найти собаку Димы! Я вчера потеряла ее! Буду на связи!

С этими словами я выбежала из квартиры и пешком понеслась вниз. Пальцы так тряслись, что я едва не выронила телефон.

Не знаю, что со мной происходило. Я перестала чувствовать себя.

Наверное, я действительно исчезала.

Глава 2. Отчаяние гложет душу

Я снова выбежала на улицу к Лехе, который сидел во дворе на заборе, закрыв лицо руками. Подойдя, я тронула его за плечо.

– Леш…

– Этого не может быть, – глухо сказал он. – Димка не мог. Не мог, понимаешь? – Он отнял ладони от лица и посмотрел на меня красными глазами. – Он Старика ненавидел! Думаешь, полетел бы с ним куда-нибудь? – с затаенным отчаянием спросил парень. – Наверное, это ошибка. Да не может это быть правдой, не может! Они перепутали! Не мог он, не мог! Не мог!

Так всегда. Сначала не веришь, когда кто-то близкий уходит. Злишься, ненавидишь весь мир за ложь. Они должны жить вечно – те, кого мы любим. Они не должны покидать нас. Это неправда. Неправда! Осознание приходит потом. Бьет камнем по голове. И все меняется.

Леха вскочил и вдруг ударил кулаком по железной детской горке, что стояла рядом. С размаху, с силой – и сразу разбил костяшки. Один раз ударил, второй, оставляя кровь на железе, но третий раз я не позволила ему это сделать. Схватила за руку – напряженную, словно стальную. И только тогда Леха остановился.

– Не надо, Леша! Не надо… Пожалуйста… – с трудом проговорила я, вновь чувствуя, как из глаз катятся слезы. – Не надо…

Увидев их, эти проклятые слезы, Леха вдруг взял себя в руки. Успокоился. Зажмурился. Выдохнул.

– Извини. Просто я не могу в это поверить. Димка мой лучший друг. Мы всегда были вместе, понимаешь? Он за меня вписывался перед пацанами из колледжа, когда я накосячил. Помогал, если было нужно. Я не верю, что его больше нет.

– Я тоже, – прошептала я, и Леха неловко обнял меня.

– Идем искать Лорда, – сказал он глухо. – Потом пробьем, когда будут… Будет прощание.

Он не смог сказать слово «похороны». Я тоже не могла произносить его, когда папа ушел. Будто это слово означало конец. После них ничего нет. Никакой надежды.

Мы отправились на поиски Лорда. Под вой усиливающегося ветра, который порывами дул нам в спины, обошли все близлежащие дворы, однако не нашли пса. Мы звали его по имени, заглядывая под каждый чахлый куст, спрашивали прохожих, не видели ли они собаку, и показывали им фото Лорда. Но он будто растворился – его нигде не было.

Чем дольше мы с Лехой искали Лорда, тем больше я хотела кричать от отчаяния. Я потеряла его собаку…

– Боже, что скажет Дима, когда узнает, что Лорд пропал? – проговорила я, засовывая руки в карманы куртки – они так озябли на ветру, что стали ледяными.

– Ничего хорошего, – мрачно откликнулся Леха. – Скажет, что…

И тут он осекся. Мы переглянулись, поняв, что забыли о том, что Дима больше ничего никогда не скажет.

Что его больше нет.

Нет.

Я закрыла лицо ладонями, а Леха отвернулся. Мы оба не хотели видеть слез друг друга. Оба держались.

Какое-то время стояли молча. И ветер дул все сильнее и сильнее, пошатывая деревья и заставляя ветки с остатками листьев хлестать друг о друга. Холод пронзал до костей. Я закашлялась.

– Полина, иди домой, – хрипло сказал Леха, печатая что-то в телефоне. – Пацанов позову, они помогут поискать.

– Нет, я не могу уйти, – твердо ответила я. – Я потеряла, значит, должна и найти. Не могу иначе.

Парни действительно пришли – во главе с Валом, чье лицо казалось серым от горя. Никаких привычных разговоров, шуток или смеха. Все молчали. Молчали по своему другу, которого больше не было.

Они помогали искать Лорда. Кто-то тоже ходил по дворам, обшаривая все вокруг. Кто-то начал распространять фото Лорда в соцсетях с призывом позвонить, если увидят собаку. Даже обещали вознаграждение – парни специально для этого сложились. С виду они были совсем мальчишками – такими, у которых на уме тусовки, девчонки и видеоигры. Но действовали как настоящие мужчины. Они все хорошо общались с Димой, и каждому он чем-то помогал.

Во время поисков до меня дозвонилась Дилара. Голос у нее охрип – наверное, тоже плакала.

– Как ты, Полин? – всхлипнула она. – Ты чего трубку не берешь? Я звонила тебе, звонила…

– Прости… Просто… Я не могу… – прошептала я.

– Не объясняйся, Полин. Я все понимаю. Просто если тебе тяжело, ты скажи, я приду! – выкрикнула она в телефон.

– Нет, не надо пока, спасибо…

– Знаю, что Лорд пропал, я его тоже ищу, – сообщила подруга. – Мы с мамой ездим по дворам у нас, ищем, но глухо. Ты не волнуйся, ладно? Мы найдем его, слышишь?

– Найдем, – эхом отозвалась я. Мы попрощались.

Становилось все холоднее, ветер проникал сквозь одежду, и я начала дрожать. Но я собиралась искать Лорда до последнего.

В какой-то момент Леха взял меня за локоть и сказал:

– Все, Полина. Иди домой. Пожалуйста. Ты замерзла. Заболеешь. Я тебя прошу, иди, а? Димка бы мне что на это сказал? «Из-за тебя моя женщина заболела, почему не уследил за ней?»

Это так по-взрослому прозвучало – «моя женщина»… Как будто бы они оба были не семнадцатилетними подростками, а реально взрослыми мужчинами.

Я сдалась.

– Только найдите его, пожалуйста, – тихо сказала я, глядя в лицо Лехи. Хоть он и держался спокойно, глаза его выдавали. В них затаилась боль.

– Найду, – кивнул он. – Идем, я тебя отведу домой. А потом заскочу еще в пару дворов на Весенней. Может быть, Лорд там…

Он и еще двое парней повели меня к дому. К этому моменту у меня почти пропали силы – та странная энергия, тот непонятный адреналин, с которым я начинала искать пса, иссякли. И я с трудом переставляла ноги, чувствуя, какой пустой и бесполезной стала голова. Перед глазами стоял образ Димы. Он улыбался мне – дерзко, уверенно, но в то же время с той самой затаенной нежностью, к которой я так привыкла.

Леха и парни довели меня до двора, когда вдруг мне почудилось, что кто-то тихо скулит. Я встала как вкопанная, пытаясь понять, откуда доносятся звуки.

– Ты чего? – удивился Леха.

– Слышишь? – прошептала я, и он тоже прислушался.

Слабое поскуливание доносилось со стороны мусорных баков, я и парни бросились к ним.

Лорд находился там. Спрятался под упавшей коробкой и выглядывал из-под нее. Его глаза лихорадочно блестели.

Леха аккуратно убрал коробку и выругался:

– Твою мать.

Лорд был в крови – часть засохла на свалявшейся шерсти, часть расплылась на грязном асфальте. На боку у него была рана.

Мне стало плохо, и я вновь почувствовала, как земля уплывает из-под ног, но парни не дали упасть. Леха тем временем стащил свою спортивную куртку и аккуратно вместе с другом переложили на него Лорда. Они вызвали такси, меня отправили домой, а сами поехали в ветеринарную клинику.

Лорд… Прости меня, мой хороший мальчик. Я не уследила за тобой. Это из-за меня ты потерялся. Из-за меня пострадал.

Дима, я не хотела. Не хотела! Не хотела, чтобы так произошло.

Слезы вновь захлестывали меня. Я стояла на ветру, дрожала всем телом от горя и холода и будто потерялась во времени и пространстве. Очнулась только тогда, когда меня вдруг обняли со спины.

Первая мысль была, что это Дима. Что он вернулся. Что он жив!

Но нет. Это оказался не он. Стоило мне развернуться, как я увидела Игоря, со светлыми волосами которого играл ветер.

– Полина, – выдохнул он. – Ты чего тут стоишь? Замерзла же…

– Я не могу, – еле выдавила я из себя. – Не могу больше… Не могу. Не могу.

Я снова плакала, а Игорь успокаивал меня, гладя по волосам и говоря что-то хорошее. Он пытался защитить меня от ветра.

– Идем, я тебя провожу, – сказал Игорь, когда очередной приступ слез прекратился, и я едва стояла на ногах.

Друг детства повел меня в подъезд, сам моими ключами открыл дверь. Вызвал лифт. Нажал на кнопку.

– На всякий случай решил заехать, – сказал он. – Узнать, как ты… А то трубку не берешь. Волновался за тебя. Вчера твоей маме телефон передал, ты его выронила, когда потеряла сознание.

Я лишь кивнула – разговаривать не было сил.

– Ты как, держишься?

– Не знаю, – едва слышно произнесла я.

– Глупый вопрос. Тебе больно, понимаю… Не знаю, что тебе сказать. Да тут что ни скажешь, все будет не то. Я соболезную, Полина. Твой Барс, он… Ну, ты знаешь, что мы не ладили и все такое, но я скорблю вместе с тобой по твоей потере. Только скажи, как тебе помочь, я все сделаю.

Игорь крепко сжал мое плечо, и я вновь устало кивнула.

– Ничем не поможешь. Но спасибо, – прошептала я.

Мы вышли из лифта, направились к квартире, и я с трудом открыла дверь.

– Звони, если что, – на прощание сказал Игорь. – Помогу, если нужно. Ладно?

Я с благодарностью взглянула на него и вошла в квартиру. Мама уже выбежала в прихожую. Глаза у нее были тревожные, да и сама она – дерганая.

– Полина! – закричала она. – Ты где была?! Я тебе столько раз звонила! Уже не знала, что думать! Бегала тебя искать! Диларе позвонила, в школу позвонила, думала в больницы начать звонить!

– Прости, – едва вымолвила я. – У Димы потерялась собака, мы ее искали… А звонок я не слышала.

Моя взгляд упал на вешалку, и я поняла, что отчим дома. Приехал с работы.

Мама обняла меня.

– Не пугай меня так больше, – проговорила она, всхлипывая. – Я так за тебя переживаю. Знаю, тебе больно, но прошу, возьми себя в руки, доченька. Ладно?

Я кивнула.

В прихожую вышел Андрей и, увидев меня, приподнял бровь.

– Я же сказал, что с ней все хорошо, – холодно сказал он. – Видишь, сама пришла. А ты волновалась, Дана.

– Как я могу не волноваться?! – закричала мама. – Это же моя дочь! У нее горе! И она пропала.

– Тише-тише, – приобнял ее Андрей. – Тебе нельзя волноваться, дорогая. Все хорошо. Твоя дочь пришла. Она в порядке.

Он заботливо поцеловал ее в висок, и она прикусила губу.

Молча я прошла мимо них и направилась в свою комнату с одним лишь желанием лечь в кровать и никогда больше не вставать. Я действительно перестала чувствовать себя как личность. Стала человеком-функцией. Будто растворилась после ухода Димы. Но перед тем как с размаху упасть в постель, я проверила Обеда. Котенок все так же сидел в коробке. Сжался в комочек, и шерстка на его спинке топорщилась от страха. Увидев меня, он запищал и позволил взять себя на руки.

– Все хорошо, мой маленький, – прошептала я, гладя его под подбородком. – Я тебя защищу. Веришь?

Он верил – замурлыкал.

Кроме меня у него никого не было.

В комнату вошла мама. Принесла бутерброды и горячий чай со смородиновым джемом – варенье у нас в доме не водилось, потому что Андрей считал это совком. Пообнимала меня, погладила котенка, который сразу же потянулся к ней. Попыталась разговорить, но я молчала. Попыталась накормить, но к еде я чувствовала отвращение. Тогда она впихнула в меня еще одну успокаивающую таблетку. По глазам я видела, что мама беспокоится за меня, но ничего не могла с собой поделать.

Мама пробыла со мной несколько часов.

– Полинкин, – сказала она перед тем, как покинуть спальню, но почему-то осеклась.

– Что? – едва шевеля губами, спросила я.

– Да так. Ничего. Ты ложись спать, ладно? Поспи немного. В школу пока не ходи – я договорилась с классной.

Мама ушла, а я в очередной раз проверила мессенджер – что напишет Леха? Они с парнями до сих пор были в ветеринарной клинике. Врач сказал, что Лорда сбила машина и что ему нужна срочная операция. Леха обещал написать, когда она закончится. И я ждала, ждала, ждала… А время тянулось, как жвачка.