Грегори и Кентавр разом повели плечами. Был в их жизни ужасный момент, когда они думали, что потеряли друга навсегда. В Школе Ритон, которую они все заканчивали, царили очень строгие порядки, ведь аристократы в большинстве своем – маги. Их с малых лет учили контролировать свои силы и периодически устраивали «профилактические» прогулки в специальный школьный музей. Там хранились подлинные старинные инструменты для удержания «диких» магов, не справляющихся со своими силами. Оковы из магинейтрального металла и оковы из металла, реагирующего на магию сильным нагреванием или охлаждением. Еще там были саркофаги, в которых запирали буйных магов, колодки, шлемы и прочие ужасы средневековой медицины.

Аллиаль, выросший в приюте, принятый в аристократическую школу Ритон, как «сирота короля», немало натерпелся от старших учеников. Он многих раздражал своим несомненным талантом, дерзким языком и смелостью. И однажды его решили проучить. Школяры стащили обжигающие оковы, защелкнули их на плечах мальчишки и заперли его в подвале в пятницу вечером. Пропажи не хватились до понедельника. За это время Ал охрип, чуть не умер от жажды и получил такие ожоги, что маг-лекарь школы создал несколько новых нецензурных конструкций, пытаясь спасти ему руки.

Особенно обидно было то, что Ал не выдал тех, кто его запихнул в подвал, поэтому официально никого не наказали. Только через месяц, когда шатающийся от боли и слабости мальчишка вернулся к учебе, Грегори услышал от тьюторов, что в аристократическом крыле аж четверо старшеклассников вдруг принялись еженощно мочить постели! Тогда он и узнал имена тех, кто пытался «проучить» его друга. Они с Махоуном выловили наглецов в темном закутке у столовой и набили им наглые морды, но Ал еще долго боялся огня, подвалов и звона цепей.

– Кто же посмел надеть на мисс кандалы? – удивилась леди Аманда. – Сейчас это большая редкость! Насколько я знаю, их держат лишь в полицейских участках и в королевских тюрьмах – на случай поимки спятивших магов.

– Девушка была неразговорчива, – с легкой усмешкой отозвался Ал. – Я постарался навести справки, откуда она вообще появилась в Лондиниуме. Нашел в отвороте ее пальто билет на поезд, и больше ничего.

– Она Бриванка? – уточнил Грег.

– Она из Ирлингии, – ответил Ал, – не уверен, что имя настоящее. Одежда качественная, но сильно изношена. Багажа нет. Слуги чистили ее одежду, сказали, в карманах лишь несколько монет и адрес, нацарапанный на обрывке оберточной бумаги.

– Адрес? – вот теперь оживился Махоун. – «Мотобратья» могут прокатиться, посмотреть, кто там живет.

– Боюсь, это бесполезно, – хмыкнул лэрд Аэд.

– Почему? – вскинул брови «Кентавр», ему явно хотелось проветриться.

– Потому, что это адрес нашего клуба! – ответил Аллиаль.

– Не может быть! – лорд Грегори буквально подпрыгнул на месте. – Где эта бумага?

– Вот, – Ал бережно вынул из внутреннего кармана конверт, в котором лежал клочок грубой коричневой бумаги. Адрес на нем был нацарапан карандашом и уже почти стерся.

Лорд Лайвернес взглянул, убедился, что друг прав, и задумчиво произнес:

– Странно записано. Сначала номер дома, потом улица, потом официальное название клуба и только потом «Лондиниум». На почтовых конвертах адрес пишут не так. Моя леди, что вы скажете?

Аманда уже вынула из сумочки тончайшие хлопковые перчатки и аккуратно поднесла открытый конверт ближе к лампе:

– Ал прав, бумага оберточная, но не бриванская.

– Гм, – гулко пробормотал Махоун, испрашивая уточнений.

– В Бривании такую бумагу делают из тростника, отходов лесопилок и прочего мусора, поэтому включения, грубые волокна и щепки обычно коричневые. А здесь…

Аллиаль заглянул подруге через плечо:

– Зеленые!

– Верно, – Мэнди улыбнулась «Оберону», как школяру, угадавшему реакцию на уроке алхимии. – Такой цвет получается, когда в бумажную массу добавляют семена.

– Семена? – хором переспросили мужчины.

Леди Лайвернес улыбнулась:

– Это разработка одной моей сокурсницы. Леди Тьяна Кармайкл весьма чувствительна к запахам. Ее дипломной работой стала возможность внедрения семян пряных трав в упаковочную бумагу. По ее задумке, бумага начнет размокать от дождей, и на месте безобразных сточных канав и мусорных куч будет цвести лаванда или еще двенадцать наименований растений, способных скрыть дурной запах!

– Леди Тьяна сейчас в Лондиниуме? – сразу уточнил Грег.

– Увы, насколько я знаю, получив диплом, леди Кармайкл вышла замуж и уехала на родину супруга. Одним из пунктов ее брачного контракта стало обязательство супруга наладить производство вот такой бумаги! – сверкая глазами, ответила Аманда.

– И куда же уехала столь изобретательная леди? – Грегори тоже усмехался, но ждал ответа, поддерживая игру жены.

– В графство Корк! – леди Лайвернес улыбнулась уже вполне открыто.

– В Ирлингию! – радостно сказал Махоун, потом перевел взгляд на Ала: – Похоже, дружище, тебе не избежать поездки на родину!

Аллиаль нахмурился. Ему все меньше нравилась эта история, да и девушка… волновала слишком сильно. Он не стал рассказывать друзьям, что сам лично занимался ею. Проследил, чтобы служанка с кухни помогла падающей от истощения мисс помыться и переодеться. Сам поил бульоном и каждый час заглядывал в спальню, чтобы прислушаться к ее тихому дыханию. Нет, он не позволял себе даже приблизиться к постели, но чувствовал ее, почти как себя! Разве такое возможно?

Сначала ее внутренний пульс был совсем слабым, а свечение жизненной силы – тусклым. Но с каждым кормлением, обтиранием, с каждым часом спокойного сна ее внутренние силы оживали, и он уже ни капли не сомневался – девушка маг! Природник! Сильный, красивый дар, который она едва не потеряла, проведя в кандалах непозволительно много времени.

О длительном наказании говорили рубцы. Но ведь в Ирлингии нет магполиции, и законы о магии куда мягче, чем в Бривании. Все потому, что почти каждый житель Ирлингии имеет какую-нибудь силу. Иногда мелкую, порой смешную, но практически все! Ал припомнил порой совсем странные дары: в клане его отца живет фермер по прозвищу «Трезвенник», он мог моментально протрезвить любого пьянчужку, вернув его хмель в бутыль или бочонок. Правда, потом тот, кто пил тот самый эль или бренди, получал двойную порцию хмеля, но дар пользовался спросом – порой стражники прибегали к старику с бутылкой бренди, чтобы быстро протрезветь перед караулом, а на следующий день снова повеселиться.

Еще была женщина, которая всегда знала, где и что лежит, даже если вещь была чужая. Но эта дама была умна и не разменивалась на пустяки. Если к ней прибегал растеряха в поисках лопаты или топора, она его высмеивала и отправляла восвояси, лишь коротко намекнув, где искать потерю. А вот если терялся ребенок или единственная корова многодетной семьи, тут уж «Глазастая Мерит» и сама могла прийти да подсказать.

Прервав свои воспоминания, Аллиаль обратился к леди Лайвернес:

– Что еще можно сказать об этой записке, Мэнди?

– Карандаш был очень дешевым. В грифеле мало графита и много глины. Он почти осыпался, хотя бумага шершавая, – невозмутимо объясняла леди. – Еще могу сказать про почерк, взгляни, как сглажены буквы, похоже, писал немолодой человек либо тот, кто пишет нечасто. Похожий почерк у нашей экономки – аккуратный, крупный, но плавный.

– Пожилая женщина записала наш адрес и отправила дочку или внучку искать «Кости Судьбы»? – строгим тоном перебил Грег. – Зачем этой мисс игорный салон?

– Если только она не гениальный игрок, – ехидным тоном дополнил Килкени. Его жена, Кэндис, в попытке заработать денег для семьи некоторое время работала крупье в игорном доме, но потом решила, что петь – безопаснее.

– Мисс маг, – неохотно признался Аллиаль, – довольно сильный природник. Но судя по ее ауре, она шла по городу на грани истощения.

– Магического или физического? – уточнил Грег.

Про физическое истощение он мог поведать немало. После ранения он длительное время отказывался от еды, надеясь умереть, но не позволили, а через самое короткое время он обрел смысл жизни в лице Аманды и больше не помышлял о самоубийстве. Но ощущение слабости запомнил накрепко!

– Если бы мисс Данн не попала в мои руки, она бы сюда не дошла, – просто ответил Ал.

Друзья переглянулись. Они так давно и так хорошо знали друг друга, что порой им не нужны были лишние слова.

– Значит, ждем восстановления сил мисс Данн, – постановил наконец лорд Лайвернес, – потом допрашиваем и только тогда решаем, стоит ли ввязываться в это дело…

Договорить он не успел – Кентавр вскочил, развел руки в стороны и пробасил:

– Отойдите мне за спину! Не мешайте!

С огненным магом спорить дураков не нашлось. Грегори быстро отвел Аманду в самый дальний угол и прикрыл ее собой. Ал, увидев, что делает Махоун, снял с пояса кнут. Килкени стоял, раскинув руки в стороны, и буквально вливал свою силу в узкие медные полоски, которые декоративными элементами обвивали всю комнату внизу, у самого пола. Через пару минут напряженного ожидания дверь распахнулась, впуская огненный клубок яростно визжащих крыс!

– Кентавр, – с легким облегчением воскликнул Грегори, – ты решил вывести грызунов?

Рука жены деликатно придержала его, и лорд увидел нечто невероятное – животные вдруг перестали визжать, приземлились на четыре лапы и медленно пошли вперед, не отрывая взгляда от Аллиаля. Молодой менталист щелкнул своим кнутом, потом еще раз, еще, и… от крыс осталась только кучка пепла!

– Ал, – сердито воскликнул огневик, – не мог парочку оставить?! Я таких наглых еще не видел!

– Не мог! – «Оберон» упал в ближайшее кресло, схватил первый попавшийся бокал и сделал большой глоток, словно пил воду, а не выдержанный бренди. – У них в голове была одна мысль – убить мисс Данн.

– Что, прямо по имени назвали? – чуть насмешливым тоном спросил Грегори, зная, что насмешка скрывает легкую дрожь в голосе.

– В их головах был ее запах и частично образ, но главное – рыжие волосы. Тот, кто натравил это гнездо, тыкал крыс булавкой, обернутой прядью волос нашей гостьи.

– Ого! – лорд оценил уровень подготовки противника. – Но как они вычислили место ее пребывания?

– Крысы бегают всюду, – устало выдохнул Аллиаль, – их выпустили в центре города, отдав приказ. Они сами ее нашли. Если бы Кентавр не настроил защиту на минимальный вес в четверть фунта, утром у нас наверху лежал бы труп.

– Мне нужно выпить, – жалобным голосом попросила Аманда, – Грегори, я уверена, глоточек шерри мне не повредит.

Лорд не стал спорить – моментально налил супруге буквально глоточек ликера и дернул сонетку, вызывая лакея:

– Уберите тут, – приказал он, – и подайте нам ужин в кабинет. Мы задержимся!

Слуги в «Клубе джентльменов» были отлично вышколены и глупых вопросов не задавали. Подумаешь, в комнате без свечей и каминов вдруг обуглился ковер? И не такое бывало!

Пока члены клуба, прихватив бокалы, располагались в кабинете, лакеи споро вытащили ковер на помойку, смели прах, прошлись по паркету мастикой и тут же застелили немного потемневшее дерево новым ковром, извлеченным из кладовки. Через час от крысиного гнезда даже запаха не осталось: новейшая разработка леди Аманды – впитывающие кристаллы в красивой стеклянной вазе – довершила дело!

Глава 3

Ужин подали традиционный – ягнячьи котлеты с запеченными овощами, сырный пирог, куриный суп, а на десерт – любимый мужчинами пудинг с пламенем, изрядно политый ромом.

Махоун привычно и ловко отрезал большие куски мяса, поливал острым соусом и поглощал, восстанавливая потраченные силы. Пока накрывали на стол, он успел через своевременно проложенные медные полосы усилить охранные чары и наложить особую защиту на комнату, в которой спала мисс Данн.

Грегори тоже воспользовался паузой перед подачей еды и накрутил охрану, нанятую для поддержания репутации игорного салона. Полдюжины крепких лакеев, швейцар, управляющий и несколько вышибал вполне могли задержать любого нахала, желающего поживиться собственностью клуба.